Настоящий друг (1/1)

POV Фиро - Твою ж, Руби! – Я еле переводил дыхание. Эта бестия ворвалась ко мне среди ночи и без всяких набросилась на меня с кулаками. А ее кулаки сугубо профессиональные и выстоять против них дело не легкое. – Какая тебя в жопу вжалила? - Завались, дегенерат недоделанный! - Прости? - Ты сейчас затыкаешься и внимательно меня слушаешь, – не нравится мне все это, какая-то она слишком раздраженная, – что тебе известно о Тони Одинари? - Руби, ты реально достала, ну сколько можно? - Вы спали? - Да. Только не говори, что он заразный какой. - Фиро, ты идиот. Хорошо. Поставим вопрос по-другому. Зачем ты бегал за ним? - Чего? Не ахуела ли ты дорогая! Не бегал я ни за кем! - Ох, да ладно! Тогда скажи мне, моя радость, почему недалече как сегодня вся школа видела, как великого и ужасного тебя вырубил тощий, щуплый докторишка? Ага! Что ты ему сделал? - Мне почем знать. Это он что сделал! Что за дерьмо он мне вколол! - Возрадуйся, что не яд. Я всегда знала, что ты идиот, но не думала, что на столько. Когда ты пришел ко мне с расспросами о каком-то сером неприметном парне, я сразу заподозрила неладное. Кретин вроде тебя не способен на нормальные отношения, нет, ты даже не в состоянии разобраться в собственных чувствах… - Руби… - Захлопнись и не перебивай. Мне стало интересно, кто такой эта серая мышка, и я навела справки. Помнишь, как мы познакомились? Ты помнишь себя до того, как мы повстречались? Ты был один, абсолютно один, как злобный оскалившийся зверек, загнанный в угол. Помнишь себя такого?

Я помню себя маленькой девчонкой, которую загнали в круг и пытались изнасиловать под предлогом того, что у матери шлюхи и дочь такова же. Я помню, как ты меня тогда спас. И я помню темную бездну в твоих глазах. Тебе было плевать на меня, на тех выблядков и на весь мир, ты просто сходил с ума от отчаяния, безысходности и неприкаянности. Тебя просто разъедало изнутри, и ты не мог придумать ничего лучше, как злиться, как спускать свою злость на каждом, кто подворачивался тебе под руку.Фиро, помнишь ли ты того разъяренного мальчишку, который не был способен контролировать свои эмоции или правильно их выражать? Все что ты тогда мог – это злиться. Твоя семья, как и моя, была лишь жалким подобием того, что обычно подразумевают под этим словом. Родители, вечно заняты, почти не появлялись дома, брат, которым они не могли нарадоваться, и открыто заявляли о правах на полное наследование. И ты маленький и никому не нужный. Ты не был умен, как твой брат, совершенно не понимал, о чем говорят взрослые. И только и мог тихо умирать от досады, от мыслей о своей никчемности и жалком состоянии.

А потом школа. Глупые грубые выходки, оскорбление твоей семьи к которой ты так тянулся и которая тебя не принимала. Это и стало началом твоего рождения, такого какой ты есть сейчас. Драки, избиения…. Ты оказался удивительно сильным и тебя, наконец, заметили, ты стал нужным, но не как сын, как пес. Цепной пес на привязи у ног своего хозяина.И ты ведь согласился. Молча решив довольствоваться малым, такой извращенной иллюзией семейного очага.Фиро, чтобы с тобой стало, если б ты тогда прошел мимо? Если бы не прикрыл мою спину и не стал драться со мной бок обок? Ты бы сгорел. Тебя бы не было. Все это время боль разъедала тебя от того, что ты никому не был нужен, от того, что ты был один.Руби плакала, размазывая косметику по лицу, хлюпая носом и мелко дрожа. Да, она права. Во всем и везде. Она вообще редко ошибается. Я действительно сдох бы без нее, если б не она, если б она не сочла себя должной мне…. Если, если, если… она спасла меня тогда, протянув руку помощи. Она стала мне другом тем, кто не боялся меня, тем, кто был в состоянии остановить меня, если я перегибал палку, обнять, когда это было нужно, и вмазать, когда это требовалось.Я протягиваю руку, чтобы обнять ее, прижать к себе и привычно погладить по жестким крашеным волосам, но она отстраняется. - Я не закончила. Я видела его тогда, Тони… - Руби взяла себя в руки, но продолжала шмыгать носом, хотя слез больше не было, а в глазах появился этот безумный злой блеск, что свидетельствовал о ее тихом бешенстве, крайней степени злости на саму себя. – В начальной школе мы были одноклассниками. Он такой же, как ты и я, но никто не протянул ему руку, никто не подставил свое плечо. Все всегда знали о том, чей он сын и сторонились его. Мало кто захочет дружить с кем-то, кто завязан на криминале, правда? А потом что-то случилось и его мать жестоко избили. Она уезжала из города в ночь, старательно пряча лицо и тело. Это его сломало. Теперь он сам стал сторониться людей. Он боялся сблизиться с кем-то, боялся, что все повторится. А еще, я думаю, боялся сам оказаться на месте матери, а потому стал всего себя отдавать папочкиному ремеслу, чтобы стать лучшим, чтобы быть им нужным, чтобы защититься.Я не знал. Я, правда, ничего не знал. Но, даже если так, это не отменяет его блядской натуры. - Руби. Это все конечно дико трогательно, но блядь она и в Африке блядь. - Не было у них ничего. - Тебе-то откуда знать?- Последовала твоему совету. Он конечно конченный ублюдок, но я ничего не могу с собой поделать.- Хочешь сказать этот мелкий весь из себя белый и пушистый, а я такой плохой? Стоп. Ты переспала с моим братом? - Вот же ж херлага! Вы ровесники, если чо. И да. Тебя это так удивляет? - Ну, как бы, он столько времени доводил тебя… - Просто у него с чувствами такая же лажа, как и у тебя. Вот.

Она выставила вперед руку с красивым платиновым колечком. - Твою мать! - Только этой твари мне и не хватало. Уж не знаю, что ты сделал, хотя могу предположить, но лучше бы тебе наступить на свою гребанную гордыню и бежать вымаливать прощение. Скоро учебный год закончится, и он вырвется из этого ада, а уж поверь мне, такая мордашка за пределами наших "висельниц" не пропадет. - Тц. Не понимаю о чем ты. Мне он на хуй не сдался.Удар под дых ее костлявой жилистой ручкой – это что-то с чем-то я вам скажу.____________________Давлю на жалость.