Начало (1/1)

Акила... Кто может понять, почему она ему нравится? Ее пухлые щеки, рудиментарные жабры, неожиданно выскакивающие в моменты сильного напряжения, зеленоватая кожа были довольно далеки от стандартов красоты расы, из которой происходил Брайан. Вернее, мозг Брайана. И тем не менее, рядом с ней он всегда чувствовал себя смущенным и растерянным еще более, чем обычно, а в ответ на каждое ее прикосновение алгоритм выражений лиц стабильно выдавал яркий румянец на щеках. Но как он может надеяться на взаимность? Ведь они так давно дружат... К тому же, он даже самому себе боится признаться в своих чувствах! Но ведь так не может продолжаться вечно.Брайан резко сел на постели. Его комната, вся заваленная деталями полусобранных приспособлений самого разного свойства, на секунду поплыла перед глазами и резко стала четкой. Медленно. Очень медленно. Всего в пять раз быстрее, чем сфокусировался бы человек. Нужно срочно проверить работу оптических систем. На гладком корпусе из сверхпрочного сплава, имитирующем худое подростковое тело - творении поразительного научного гения - плавно затянулись электромагнитные швы, скрепляющие форму Академии. Киборг привычно натянул шорты чуть выше колена и, затягивая пояс, оставил поверх него небольшую складку. Кажется, когда-то так делали древние-древние греки. Жаль, что теперь о них известно так мало. Поправив челку, Брайан сел за стол и, на всякий случай переведя себя в режим пониженной функциональности, стал аккуратно разбирать свой левый глаз. Девочки вместе с Хонсу отправились на какое-то учебное задание, и еще пару дней их точно не будет, так что можно никуда не спешить. До заката он успел почистить линзы и поменять оптоволоконные каналы в обоих глазах, смазать каждую чешуйку телескопических запястий и шеи специальным маслом, разработанным для него доктором Квидом, и даже порешать немного примеров: его иногда развлекала несложная математика. И везде, везде от формы пятнышка масла на металле до вида простенького интеграла, с которым он расправился за полсекунды методом подстановки, ему чудилась Акила. Кажется, от нее никуда не скрыться... Почти никуда. Какое счастье, что мозгу Брайана все-таки нужен сон: да, непонятные чувства к лучшей подруге захватили его дневные грезы, но когда его голова касалась подушки, ее образ растворялся, и в приятной ночной тишине его окружали числа, идеи и мысли, уносящие далеко от всех чувств в сладостный мир сложнореализуемых технологических фантазий.Но в этот раз все было не так. Брайан вполне мог бы спать, например, в шкафу или прямо за столом в том же самом виде, в котором он работал и учился; но то ли в знак уважения к общей традиции, то ли просто в силу привычки он каждый день перед сном раздевался, ложился на кровать и укрывался одеялом. В эту ночь одеяло скрыло под своим махровым покровом не только полцентнера корпуса и сложнейшей электронной начинки самого навороченного киборга во всей галактике Нил, но и деяние, странное и даже страшное совершившему его, то, о котором он не желал бы допустить узнать никому в целом мире, несколько десятков возмутительно приятных толчков, ласковых скольжений и два против воли вырвавшихся в полумрак комнаты блаженных вздоха... Со стены на Брайана из мрака с неизменной укоризненной улыбкой глядел солист "Звуковой кутерьмы". "То, что ты никогда не станешь крутым, как я, ясно давно. Но это... Да, дружок, после такого тебе место только на самом дне, и уж точно не рядом с Акилой". Брайан чувствовал себя так, будто его разобрали до последнего винтика, и каждую мельчайшую деталь долго и методично втаптывали в грязь. Может быть, это побочный эффект от очередного чудесного средства доктора Квида? Но даже если так - разве от этого он станет ничтожеством в меньшей степени? Разве он, неловкий и совсем не крутой, да к тому же еще и такой испорченный, сможет когда-нибудь быть Акиле кем-то даже большим, чем другом..? Но что, ох, что это было, тогда, в его извращенном сознании... В потоке бесстыдного воображения - Брайан и Акила, Акила и Брайан - не промелькнуло ли и другое лицо? Смуглая кожа и светло-голубые глаза, темная челка, закрывающая пол-лица... Ведь это может быть решением! Завтра он пойдет и спросит совета у лучшего, у того, кто единственный сможет помочь ему. Он крут - неужели же он не сможет помочь стать крутым и другому?Мозг Брайана, уже отуманенный сном, продолжал извергать идеи, все приятнее, все оптимистичнее, все нелепее, пока, утомленный, он не потерял вовсе всякую связь с реальностью. Он спал, как не спят младенцы, глубоким и беспрерывным, истинно невинным сном умудренных жизнью стариков. В тишине ночи, распростершейся над Академией, под мерное гудение защитного поля и далекие отголоски бурлящей жизни ночных клубов, он, забыв обо всем, уносился в небытие, баюкаемый хором прекрасноголосых нимф - давно отживших свое божеств, этой ночью лишь ему неосязаемо принесших на крыльях ветров покой и мирное удовлетворение.