Глава 15 (1/1)
Он с трудом открыл глаза и повернул голову на бок. Щека ощутила прохладу подушки, а в окно светило мягкое солнце, приятное из-за заслона деревьев. В теле была сонная усталость после успокоительного, но на брови словно давил железный обруч. Голоса почти молчали, правда, едва слышно причитали, сетовали.Жаловались. Требовали внимания. Писали петиции. С ума сошёл? Кто тут больной? Тут либо заражённые смертью, либо уже мёртвые.Он тяжело вздохнул, закрывая глаза. Хотелось спать, и остатки лекарства способствовали этому. Меньше всего стоило думать о том, что он... Не здоровый. Он столько старался, а теперь все усилия коту под хвост. Теперь его отсюда точно не выпустят так быстро, как ему хочется, а значит до их общего с Руди счастья ещё очень-очень далеко.Недостижимо далеко. Если бы он вёл себя нормально, а не как больной, то всё было бы хорошо. Они были бы свободны!В темноте сомкнутых век было так легко находиться, казалось, будто во всех сторон тебя укутали в бархатное одеяло цвета глаз Руди. Он улыбнулся, чувствуя, что губы уже тяжелеют от сна. Это не была бы свобода, в этом он точно был уверен. Даже помыкавшись по улицам, даже если бы его не поймали, он бы всё равно вернулся бы сюда, потому что здесь, под этой крышей, в этом саду живёт Руди. Идеальная пара больных!
Голоса были очень недовольны, но ему было наплевать. Главное, что он знает, что от Руди никуда деться не сможет. Он словно обрёл настоящий дом, где ему уютно и никто не сможет заставить его уйти. Смешно сказать, его мозг пытался вернуть его на бесприютные улицы, полные совершенно чужими людьми. Он хотел улыбнуться, понял, что не может уже даже голову обратно повернуть, всё глубже погружаясь в сон. Нестерпимо хотелось увидеть Руди и всё ей рассказать, объяснить, что в подкопе нет больше надобности, что им нужно просто выздороветь, что можно перестать притворяться. Вот он поспит, и всё ей скажет.***Надо сказать, его выпустили только на следующий день, когда сняли все показатели и удостоверились, что больше приступов у него не повторится. Он послушно выпил стакан молока и съел полную тарелку манной каши, хотя всё это было явно лишним. Он не чувствовал себя больным или обессиленным, хотя его немного шатало. Тем не менее это не помешало ему прийти вечером в комнату отдыха. Как и ожидалось, Руди была уже там. Усевшись на своё любимое кресло, он удивился чувству спокойствия и умиротворения, царящего в его груди. Светлая макушка девушки с растрёпанными волосами просила прикоснуться к ней, пропустить через пальцы мягкие пряди, поднести их к губам и съесть кусочек воздуха, пахнувшего лимонником. Он закинул ногу на ногу, стараясь не задеть Руди, и оглянулся по сторонам. Не хотелось рассказывать о его новом знании в окружении санитар и медсестёр. Наконец темноволосая женщина заложила руки в карманы больничного халата и пошла к другому больному, решив, что он сам не опасен.Конечно, не опасен! Чем может быть опасен больной на голову от любви?Он улыбнулся своим голосам. Те, кажется, стали смиряться, поняв, что он ни за что не уйдёт от своего личного сорта наркотика. Наверное, Руди вся состоит из него, и когда он касается ей пальцами, в его кровь проникает волшебное вещество, делающее мир счастливым. Склонившись к уху девушки, он тихо прошептал: -Руди, ты больная, я больной тоже. Нам не нужен подкоп. Ему пришлось повторить это дважды, прежде чем девушка услышала его и оторвалась от кубиков. Она выпрямилась, пусто глядя в стену напротив. Её пальцы сами собой оглаживали фигурки перед собой. Потом, после секундной заминки, Руди мотнула головой и принялась достраивать свою башенку. Он мельком глянул на неё, поняв, что снова перестал понимать порядок цветов. Может, это и к лучшему. -Руди, тут нет никакого кода. Нам всего лишь нужно выздороветь и нас самих выпустят отсюда. Навсегда. Руди! - он не выдержал и схватил девушку за тонкое запястье. Медсёстры, стоящие рядом, переполошились и поспешили к ним, но больные вдруг стали вставать и загораживать им проход, взволнованные непонятными чувствами двух людей посреди комнаты. Девушка наклонила голову, но так и не попыталась вырваться. - Руди! Ты меня слышишь? Подкоп не нужен! - он тряхнул её, но реакции не последовало. Руди вела себя как кукла. Она просто закрывалась, пряталась от реальности, как упрямый ребёнок. Конечно, так было проще, вот только это никого не спасало, а только запирало в этом здании, полном страхов и галлюцинаций. Он чувствовал это, а ещё он чувствовал, что запах мороза больше не идёт от стен больницы. Это было и хорошо, и страшно.Потому что Руди этот запах всё ещё чувствует! Она совсем больная! Её нужно оставить!Он не обратил никакого внимания на голоса, опустил другую руку, разрушая башенку из кубиков и поднимая один из них. Дерево было едва тёплым от того, что мгновение назад было в объятиях заходящего солнца. Он подсунул крашеную фигурку под ладошку Руди, заставил девушку сжать на нём пальцы. -Кубики сделаны из дерева, не из костей мертвецов! И твои руки не холодные! Ты – обычная, ты просто больная! Реакция пошла. Как будто внутри Руди взбурлила вода и полилась через край, с громким шипением, походящим на рычание. Девушка напряглась и легко вырвалась из захвата, а потом, не отходя даже в сторону, с силой двинула кулаком ему в скулу. Он едва успел прикрыть лицо, как его настиг очередной удар. Больные вокруг зашумели, некоторые разразились странными криками, будто были животными. Руди была действительно зла. -Держите её! Два кубика успокоительного! Быстро! - кто-то из санитар схватил девушку и заломил ей руки. Руди жалостно вскликнула, разом обмякнув. Вид её хрупкого тела, выгнувшегося в руках мужчины, резанул по сердцу. Захотелось отобрать её, прижать к себе, но чёрные глаза девушки горели злым огнём внутренних демоном. Только сейчас он понял, что на самом деле не Руди использовала знания «мертвецов», а они использовали её тело, заразив почти смертельной болезнью, совсем не похожей на его собственную.
Не неизлечимой ли?