Глава 13 (1/1)
Он лежал, рассеянно закинув руку за голову и перебирая волосы пальцами. На сгибе левой поблескивала иголка капельницы. Лекарство отсвечивало прозрачно-зелёным на солнце, проникающем через неплотно сдвинутые жалюзи. Медсестра только что вышла, отмечая в больничной карте выполнение задания. Дверь за ней едва слышно стукнула, походя на ласковую крышку гроба.Гроб. Ящик. Посылка на тот свет. Земля уже зовёт. Бежать. Бежать. Он кивнул своим мыслям, потом прикрыл глаза, чувствуя лёгкую сонливость. За окном шёл слепой дождь. Белёсые капли, как слёзы безглазого, видевшего только туман, падали на больницу, сливаясь в один бесконечный шёпот. Это чем-то напоминало спокойную Руди, знающую тем не менее такую великую тайну, как подкоп.Тайна. Секрет. Конфиденциальная информация. Где лежит конфетка? Как до неё добраться? Он невесело улыбнулся, вспоминая, что когда-то играли в эту игру с братом. Это было действительно весело, пытаться придумать способ, как открыть дверцу шкафчика бесшумно и достать леденец в яркой обёртке не зашелестев оной и не позвав маму. Как же давно это было! Тогда голоса ещё не были такими громкими, а родные не забывали его в больницах. Забыли. Оставили. Бросили. Сплавили. Отказались. Не пришли на встречу, отвернулись и закрыли буфет раз и навсегда. Он сжал зубы, чувствуя, как в груди поднимается злоба. Он был уверен, что дождь за окном стал ужасно солёным, а небо, до этого момента время от времени показывавшее голубые просветы, затянулось серой хмарью окончательно. От него действительно отказались. Когда маме в первый раз рассказали, что он говорил сам с собой в классе, она сначала не поверила, а потом на её лице отразилось непонимание и толика отвращения. Она терпеть не могла что-то непонятное. Непонятное. Странное. Лишнее. Больная ветка общего дерева. Сепарация. На мгновение мелькнула мысль о том, что неплохо было бы расспросить у Руди, как она попала в больницуи как на это отреагировала её семья. Вот только разве она расскажет? Куклы ничего не рассказывают. Вот только куклы никого и не любят.
- Кто ты? - прошептал он в пустоту палаты. Капельница мерно поблёскивала на солнце, пропуская лекарство. На голову давила низкая облачность, вызывая сонливость. Глаза слипались сами собой, но ему не хотелось засыпать и представать перед служительницей смерти сонным. Совершенно неизвестно, что она с ним сделает, и что потом сделает с Руди.
***- Руди? - он повернул голову в сторону сидящей рядом девушки. Реакция последовала, хотя с довольно сильной задержкой. Тёмные глаза почти безэмоционально уставились на него, однако он уже научился различать нотку заинтересованности во взгляде. Он улыбнулся, закидывая ногу на ногу и снова принимаясь разглядывать буйную зелень вокруг них.- Ты скучаешь по семье? - ответом ему было молчание. Руди так и не отвернулась, однако почти не моргала и вела себя, мягко говоря, как камень. Её пальцы бессильно лежали на светлом платьице с кружевным воротничком. В нём она казалась ещё более потерянной и маленькой. Быстро оглянувшись по сторонам, он опустил руку и скользнул ладонью на тонкую кисть девушки. Ни протеста, ни поощрения не последовало.
- А я начинаю их забывать, - признался он, поглаживая пальцами выступающие венки. Ресницы Руди чуть дрогнули, показывая, что она всё-таки слушает. Он улыбнулся, привычно разглядывая её светлые непокорные волосы и изящную шейку, идущую от острых скул.
- Сейчас я плохо помню глаза мамы, зато знаю, что твои – почти чёрные, - продолжил свою мысль он. Девушка чуть склонила голову, переводя застывший взгляд на их сцепленные руки. Немного подумав, сжала пальцы. Ветер вокруг скамейки пах отцветающими розами и сыростью, а могучие деревья казались стенами и потолком сказочного замка. Или просто уютного дома.Маленький дом. Маленькая семья. Хрупкое тело под одеялом и облако белых волос по утрам рядом.Сейчас голоса походили на отстранённые мысли. Сначала мелькнула испуганная искра, что так было давным-давно, когда он ещё был ребёнком, но этот отблеск опасения быстро пропал. Руди, сидящая совсем близком, отвлекала от страха перед будущим. Она пахла ещё несбывшимися мечтами и лимонником. Он любил этот запах. Запах завтрашнего дня. Запах чего-то начинающегося. Запах места, где он не лишний.