Глава 25. Кукла и кукловод. (1/1)

Итальянец сам, без посторонней помощи, пришел в сознание. Только вот лучше бы уж он не приходил вовсе: в туманном бессознательном находиться было куда как приятнее. В голове очнувшегося Мика моментально вспыхнула такая жуткая боль, что острые ее вспышки отдавали даже куда-то в шею, а под закрытыми веками назрели слезы. Локонте, лежавший под простыней на кушетке, где его и оставили, буквально краем сознания услышал, как открылась дверь в комнату. Кто это может быть?.. Лоран, который все-таки пришел его добить как человека, который слишком много знает? Та тень, которая своим приказом спасла его, Мика, от очередного и, возможно, последнего удара хлыстом? Или кто-то еще, мотивы которого пока что не ясны и не понятны? В любом случае, страха не чувствовалось точно ─ мужчина был словно парализован болью и липкой паутиной безразличия, усталости. Он слишком многое вынес за последние часы, чтобы серьезно бояться еще хоть чего-нибудь. Сил на это уже попросту нет, так что Микеланджело даже глаза не стал открывать: так и продолжил безразлично валяться на боку, сжавшись в комок.В таком положении все внутри него меньше болело. Вдруг на пол что-то упало. Даже не просто упало, а, скорее, прокатилось: будто бы тяжеленный мешок с картошкой на землю кинули ─ так же гулко и громко. Спустя несколько секунд этот "мешок" начал громко кричать и бить по двери. Каждый этот удар раскатывающимся гулом отдавался в голове итальянца, который, несмотря на свое состояние полусваренного овоща, уже понял, что в комнате с ним почему-то оказался еще один человек ─ такой же "узник", как и он сам. Плевать итальянцу с высокой колокольни на то, кто это может быть. Микеле даже не стал его останавливать: пусть накричится, набьется, наорется ─ может, пар выпустит и сам успокоится?.. Так что Локонте лишь осторожно повернул голову еще правее, уткнувшись носом в простыню и сгиб руки, и снова ощутил, как куда-то падает. Мик не мог даже просто разглядеть человека перед собой или хоть как-то сфокусировать взгляд ─ перед глазами стояло сплошное темное пятно, немного сереющее по краям, и даже оно расплывалось, превращаясь в рябь и бесящие блестящие пиксели.Таких глюков сознания в плане почти реально ощутимого полета Микеле ни разу не ловил ни с травы, которой он когда-то увлекался в универе, как и любой общажный студент, да и еще столь творческого направления, ни с феерических оргазмов, которые Микеланджело часто испытывал при интимной близости. Мужчину то и дело просто отключало ─ он засыпал, буквально на доли секунды, и тут же просыпался вновь, слыша звуки бесполезных ударов об дверь.Действие наркотика в этот раз оказалось не столь долгим, как это было в далеком прошлом ─ в себя Мот начал приходить уже в коридоре, который вел к этой комнате. То ли дело было в неправильно подобранной дозе, то ли само вещество почему-то не подействовало на француза так, как это изначально планировалось, но Фло умудрился прийти в себя гораздо раньше, чем этого ожидали его похитители, так что им лишь чудом удалось затолкнуть мужчину в комнату и запереть за ним дверь. Хорошо хоть, что они, явно торопясь перенести Флорана в другое место, не додумались или, скорее, не успели обшарить его полностью и забрали только сумку с курткой, так что закрепленная под одеждой рация, пусть она и не работает толком, все же осталась при мужчине, как и жилет. Дарабид говорила о том, что в него вшит трекер. Может, именно благодаря этому Мота смогут быстро найти? Возможно, поиски уже начались, особенно если учитывать встревоженный голос Захо, который Фло слышал из рации погибшего Фабьена... Флорану, спустя минуту, надоело барабанить по двери и кричать до срывающегося хрипа в горле. Плечо все еще подло ныло: видимо, укол случайно пришелся как раз на ссадину, которую Фло получил от торчащего из стены штыря, пока они с Фабьеном пробирались по узким коридорам. Мужчина развернулся, чтобы посмотреть, где он находится, и, дернувшись от накатившего ужаса, несколько раз удивленно моргнул ─ на комнату, в которой он оказался, словно наслоилось второе изображение: когда-то он дня три без еды и практически без воды провел в подобной каталажке в Торонто, еще в самом начале, когда не мог смириться с тем, чем его заставляют заниматься. Только комната тогда была немного меньше. В тот день Фло дал отпор одному из охранников, который вел его к клиенту потому, что его "выбрали". Маленький француз ударил того бугая, совершенно не задумываясь о том, что будет с ним самим после этого дальше. Ему просто было страшно и это ─ нормальная реакция человека, который все еще пытается хоть как-то себя защитить.Собственно, дальше-то ничего особенного и не было ─ парня избили до дрожи в теле и бросили в "одиночку", как мальчишки называли эту комнату между собой. А его самого просто взяли и заменили одним из соседей Флорана, извинившись перед клиентом и вернув ему половину заплаченной стоимости. Наверное, тот не был против. Ведь всех всегда можно было заменить.Взмах ресниц ─ и Флоран снова в этой комнате, в не менее ужасном настоящем, где рядом с противоположной стеной стоит довольно низкая, почти на ладан дышащая деревянная кушетка с невысокой спинкой, а на ней лежит тело со слишком уж знакомыми вусмерть выбеленными прядками волос. Мот вздрогнул от неожиданности и, споткнувшись пару раз, на ватных ногах осторожно прошел через всю комнату. Каждый шаг раздавался в его голове звоном колокола. Француз присел на колени рядом с лежащим человеком. Локонте ─ а это, к ужасу француза, действительно был он! ─ валяющийся на небольшой хлипкой кушетке с подобранными к груди коленями, был укрыт серой, вхлам замызганной простыней, которая отчего-то местами потемнела: Флоран даже в неярком свете видел на ней небольшие полосы. Моту очень не хотелось думать, что это могла бы быть кровь, но иных мыслей ему в голову не приходило. Прислушавшись к очень слабому дыханию, Флоран почувствовал первую волну страха ─ Мик дышал тихо, очень сбито, рвано, хрипло ─ коротко, тяжело вдыхал, а на выдохе все время словно пытался сорваться на кашель или стон, однако у него будто не было сил даже на это.─ Микеле... Ох, черт!.. ─ вырвалось у Флорана, когда он осторожно приподнял ткань с неподвижно лежащего тела. Мужчину и так до сих пор мутило после того, как ему вкололи какую-то дрянь, а теперь у него вообще колени затряслись: настолько стало жутко, что по спине сразу же пробежали мурашки. Мот, одной подрагивающей рукой стягивая простынь с плеч Мика, второй осторожно тронул его шею, чтобы попытаться прощупать пульс. Пальцы сразу же окрасились красным, размазывая выступившую из потревоженных ран кровь там, где ее сначала не было. ─ Что такое?.. Что с тобой сделали?! ─ Фло застыл перед мужчиной как вкопанный, и лишь его руки начали не на шутку трястись. ─ Мик! ─ в горле встал комок мерзкой тошноты, а зубы от перенапряжения застучали друг об друга. ─ Микеланджело! ─ вновь несмело позвал француз. Размеренный слабый хрип даже не прервался: итальянец вообще никак не реагировал на слова, обращенные к нему. ─ Микеле! ─ Мота ударил мощный озноб, и мужчина, окончательно осев рядом с кушеткой, панически огляделся вокруг, словно бы рядом находилось что-то, что могло бы помочь. ─ Локонте, мать твою!.. ─ вблизи Фло смог рассмотреть лицо итальянца куда как более отчетливо. Мужчина одной рукой взял Мика за щеку, второй слегка подвинул локоть итальянца и, стараясь не тревожить раны, аккуратно повернул его голову, чтобы рассмотреть лицо Микеле при свете. Уже начинающий синеть порез на переносице, несколько ран за ухом, небольшие подкожные гематомы, длинные чернющие ресницы, слипшиеся от слез, пота и уже свернувшейся крови, выступившей под рассеченной бровью, раны на искусанных вусмерть губах, размазанная под нижними веками подводка ─ все это ошарашило Мота настолько, что мужчине даже на секунду подумалось, что он до сих пор находится без сознания, а все это ему просто снится: такое же невозможно сотворить с живым человеком!!! ─ Как так можно? ─ Флорана до спазмов трясло изнутри. Он, разумеется, не мог забыть той ссоры, что произошла в квартире Микеланджело, и причины, что ее вызвали, но... Но как, как можно смотреть на такие раны спокойно?! Француз склонился над грудью Мика, пытаясь услышать его сердцебиение, потому что дрожащие замерзшие пальцы мужчины совершенно не прощупывали пульс итальянца.Локонте каким-то чудом все же осознавал, что рядом с ним кто-то стоит. Кто-то что-то говорит, только вот Микеланджело не понимал ─ кто и что именно. Однако его не бьют, его не пытают, а сейчас вообще зачем-то тронули его лицо. Может, этот "кто-то", который так бережно поддерживает трясущимися ледяными пальцами его голову, хочет ему, Мику, помочь? Сознание возвращалось к Микеле резкими толчками: вокруг итальянца то образовывался горячий, вязкий жар, то он же сменялся густым туманом, то все пропадало, и перед глазами возникал силуэт какого-то человека и темные стены. Но все-таки боль немного отступила: стало немного легче дышать.─ Локонте... ─ кто-то вновь его позвал. Потом Микеле почувствовал, как его ладонь сжала чужая холодная рука. Плевать, кто это. Мика не бьют, не режут, не пытают ─ и это самое главное.Может, ему действительно хотят помочь?─ Воды... ─ все, что Локонте смог выжать из себя по слогам. Мужчина так до конца и не въезжал, кто именно перед ним стоит, и чьи руки его касаются. Все, что Микеланджело понимал, так это то, что человека, стоявшего над ним, окутывал странный запах: земля с явной примесью железа. Так воняет только кровь. Плевать! Главное, чтобы это был не Бан, так щедро располосовавший спину итальянца ударами кнута и взмахами лезвия. Локонте никогда ничего не боялся, даже когда для итальянца существовала реальная угроза но, пожалуй, это был именно тот случай, когда бояться действительно стоило бы. Еще одной встречи с этим человеком тело Мика попросту не выдержит. ─ Пить... ─ запнувшись, еще раз попросил Микеле, так и не сумев двинуться с места. В комнате, помимо кушетки, стоял еще и стол, который Флоран, к своему удивлению, заметил далеко не сразу. На столе валялись какие-то пластиковые палетки, кусок губки, стояла небольшая емкость с водой, неизвестно для чего ─ но все это не привлекло внимание француза так, как бутылка воды и стоящий рядом с ним пластиковый стакан. Фло, не обращая внимание на свое ноющее плечо, ураганом сорвался с места и, взяв бутылку, вернулся обратно к кушетке. С усилием Флоран отлил немного воды, расплескав половину на пол ─ так сильно его руки дрожали. Поддержав Мика за голову, француз осторожно наклонил стаканчик, приставив его к сухим искусанным губам итальянца. Мужчина, словно слепой щенок, потянулся подбородком к живительной влаге. Локонте так хотелось бы выпить весь этот стакан одним глотком, однако он не смог ─ его грудь и горло то и дело сводило неистовой судорогой. Через пару глотков Микеле пришлось приложить невероятное усилие и отвернуть голову, чтобы попросту не захлебнутся. Боже, как же хорошо!─ Прости!.. Я... ─ черт возьми, уж этот-то голос Микеланджело узнает из миллиона! Узнает в несдерживаемой ярости, в истерическом шепоте, в обезображенной алкоголем усталости... Это точно он. Тот, руки которого никогда не касались Микеланджело, но сейчас аккуратно поддерживают его голову. Тот, чье тело было так желанно итальянцем, но постоянно оставалось вне зоны его досягаемости. Тот, кто несколько часов назад едва ли не проклял Микеле по пятому колену, а сейчас... Сейчас боль, словно испуганная шавка, отступает от его прикосновений! Итальянец сжался и, все так же не открывая глаза, немного подался вперед, желая, чтобы эти касания, которые несли такое желанное облегчение, никогда не прекращались. Этот запах, этот голос, это... Это Флоран, нет никаких сомнений!Вдруг сердце итальянца пропустило пару ударов, и у Локонте сперло и без того рваное дыхание ─ почему Мот сейчас здесь?! Затхлый воздух комнаты и порезы по всему телу и так не позволяли дышать нормально, а тут добавились новые болевые ощущения. О, нет...Нет-нет-нет ─ Мот не может быть здесь, это не он. ─ Микеланджело?.. ─ вновь раздалось откуда-то сверху. ─ Ты...Если бы итальянец мог, он бы заткнул уши, чтобы только не слышать этот голос! Изображайте кого угодно, но только не Флорана, только не его тембр! Мало ему досталось ─ за что еще и такое издевательство?! Это не он, не он, не он! Его здесь не может быть! Мику все кажется! Это галлюцинации, причем конкретные! Это точно Бан, он опять здесь и решил продолжить свои изощренные пытки, прикинувшись Флораном! Это Бан, это из-за его издевательств Локонте окончательно тронулся головой!─ Уйди, ─ взмолился Микеланджело на дрожащем выдохе. ─ Уйди, ─ повторил он, но уже гораздо тише. В голосе Локонте слышался неподдельный клокочущий страх, и Фло не мог этого не заметить. ─ Хватит, уйди... ─ тело итальянца затряслось. ─ Не надо... ─ и Микеле сделал несколько глубоких хриплых вдохов, таких, словно находился на грани истерики. Будь у него силы, он наверняка бы отодвинулся от Флорана в сторону, но, к несчастью, итальянец так и не смог этого сделать. Когда Микеле был связан веревками, боль ощущалась отчего-то не так сильно, хотя Бан действительно старался впечатать знания о древнекитайском искусстве пыток в мозг Микеланджело. А вот сейчас все эти раны ныли так сильно, что Локонте не вопил от этой боли лишь из-за слабости. Сейчас итальянец действительно боялся.─ Микеле! Ты меня узнаёшь? ─ черт, ну это было уже слишком! Мика не только избили, но еще и память окончательно отшибли?! ─ Микеланджело, посмотри на меня! ─ и Фло, сжимая пальцами плечи мужчины, слегка потряс его. ─ Ты меня узнаёшь?!Боже, Мику так хотелось бы, чтобы это действительно был Флоран! Он узнавал его ─ словно воспоминание из далекой, какой-то прошлой жизни, но Микеланджело его узнавал. Или, скорее, хотел узнавать. Хотел узнавать эти касания, хотел узнавать этот бархатный голос...─ Ты же мне чудишься, да?.. ─ умоляюще спросил Микеле. Флоран никоим образом не мог знать, где оказался Микеле, потому что даже сам Мик этого не знает! А раз не мог ─ значит, итальянцу это все, к большому сожалению, лишь снится, только и всего... Или перед ним стоит кто-то другой, кто принял в сознании Микеланджело столь желанный образ. ─ Просто чудишься?..─ Да вроде бы нет, ─ облегченно выдохнул Мот, устало потирая свое лицо. Черт побери! Живой! Соображает! Локонте разговаривает связными словами, а это уже невероятное счастье!─ Поцелуй, ─ вдруг шепотом пробормотал итальянец, глядя из-под прикрытых век на француза и слабо-слабо улыбаясь дернувшимся уголком губы.─ Чего?! ─ от неожиданности Флоран резко вздрогнул и замер, глядя на Микеле ошалевшими глазами. Мужчина сразу убрал руки от головы Локонте, и тот мгновенно съехал обратно на жесткую кушетку, застонав от резкой боли. ─ Идиот! ─ зашипел Мот гремучей змеей. ─ Ты вообще, блять, идиот?! Это не смешно!─ Не снишься, ─ резюмировал итальянец в ответ, все так же лежа с закрытыми глазами и пытаясь усмехнуться. Усмешка совсем не получилась ─ мужчина из-за ран на лице лишь слабо оскалился. ─ Во сне бы... ─ у Мика явно были своеобразные представления о романтике.─ Черт! Локонте! ─ Флорана начало просто распирать от ненависти, которую Мик вызвал своими последними словами. ─ Да меня же едва инфаркт не хватил!!! Я думал, что ты... Что ты... Ты мудак!!! ─ Мот даже на секунду забыл о том, где они находятся. ─ Ты в курсе, мать твою, что сейчас мы квиты вообще за все, что я сделал?! ─ может, Локонте придуривается больным и немощным, чтобы не получить сейчас от Фло пиздюлей?─ Нет, ─ пробормотал Микеланджело, окончательно открыв глаза. Похоже, все-таки актерский талант Мик сейчас явно не использовал и трепать нервы Моту не собирался, по крайней мере ─ нарочно. Белки были до ужаса красными, а зрачки расширились настолько, что можно было подумать, будто итальянец сейчас находится под запрещенными препаратами. ─ Даже близко нет, Мот.─ Ты ранен?! ─ всеми фибрами своей души стараясь удержать себя от нанесения еще более тяжких телесных, Флоран попытался взять себя в руки. ─ Не то чтобы...О, все просто замечательно! Изумительно! Он просто почти дышать не может, а так все просто отлично!Микеланджело больше ничего не отвечая Флорану, медленно повернулся с бока на спину, чтобы было удобнее опереться руками на кушетку и сесть. Прикусывая внутреннюю часть нижней губы, мужчина перевел дыхание. Спину терзало до мушек перед глазами. Боль огнем полыхнула по позвоночнику и ногам. Кажется, даже когда он висел на тех веревках, ему так плохо не было! Мадонна, да это же невыносимо!Ненавидит! Как же он ненавидит того, кто с ним это сделал! Мик попробовал было приподняться, но корежащая ломота в спине и плечах заставила его громко, протяжно взвыть и упасть обратно на жесткую кушетку. Каждое движение может закончиться тем, что он грохнется на пол и с него уже без посторонней помощи просто не поднимется. Итальянец, не совладав с собой, соскользнул по кушетке и неожиданно стал заваливаться на бок, грозясь натурально рухнуть вниз. Флоран непонимающе глядя на эту замедленную съемку, инстинктивно поддержал Мика, но очень неудачно ─ одной рукой взялся за его плечо, а вот второй подхватил тело за спину, в районе лопаток.Это движение заставило итальянца громко, протяжно вскрикнуть и побледнеть почти мгновенно. Мика сразу прошибло на пот и нещадно затрясло. В его глазах снова встали слезы, и Микеле несколько раз мелко-мелко выдохнул. По спине опять прокатилась неконтролируемая дрожь, которая начала колотить все его тело. ─ Прости! Прости! Я не специально! ─ Фло не сразу смог понять, что такого он сделал, и мужчина, все так же поддерживая Микеланджело, посмотрел на собственные руки, не до конца въезжая в происходящее. Затем Флоран уложил Микеле боком обратно на кушетку и, наконец, додумался немного приподняться, чтобы взглянуть на спину итальянца внимательнее. Ближе к стене на простыне была уже не просто кровь ─ были отлично отпечатавшиеся тонкие алые полосы. Мота словно парализовало от ужаса. Он не ожидал такого увидеть! Кровь была везде: потемневшая, размазавшаяся и противно воняющая железом даже больше, чем от самого француза несло кровью Фабьена! Но нельзя же стоять истуканом вечно, так что Флоран, усилием воли сбросив с себя оцепенение, начал аккуратно снимать с Микеле прилипшую к его телу простыню. ─ Ты только не отключайся, Локонте! ─ кое-как спустив с Мика ткань до бедер, Фло в ужасе зажал свой рот рукой, чтобы не закричать и не грохнуться в обморок. От ужаса, от ярости, от отчаяния... На такое даже мужчины не смогут смотреть спокойно! Спина, грудь, и плечи Микеле были сплошным бордово-фиолетовым пятном, состоящим из хаотичных порезов и кровоподтеков. Кроме того, всю его спину перекрывали рваные борозды от ударов, видимо, чем-то тонким... Шнур? Или хлыст? Края ран потемнели, разошлись и местами тоже немного кровили. Флоран помнил, какие следы остаются после этого, потому что и сам сталкивался с подобным. В висках начало пульсировать до боли. Секунды три француз просто тормозил и молчал, пытаясь хотя бы обрести дар речи, обрести способность чувствовать эмоции в полностью замороженной ужасом душе... ─ Кто с тобой это сделал?! ─ укол в плечо и удар по голове, который прилетел Моту несколько минут назад, не идут ни в какое сравнение с этим кошмаром! Это бесчеловечно! Каким же уродом надо быть, чтобы довести тело человека до такого! Насколько нужно желать упиться чужим страданием, чтобы так изуродовать Локонте, практически не оставив на нем ни одного живого места?!─ Это не всё... ─ с большими остановками прошептал Микеле. ─ Не всё?!─ Да, ─ аккуратно выдохнув, односложно ответил Локонте.Флоран потянул простынь на себя и опустил свой взгляд еще ниже. Сейчас все его моральные травмы и страхи, что он получил в детстве, как-то неожиданно отошли на второй план. Фло сам был шокирован этим фактом: в любой другой ситуации он бы никогда в жизни, даже под дулом пистолета, не стал так пристально разглядывать чужое полуобнаженное тело, да еще и мужское ─ он и на свое-то толком в зеркале не может смотреть! Но сейчас... Это совсем другое! Перед французом лежало вовсе не тело, нет! Это был просто раскромсанный кусок мяса: помимо груди, спины и плеч, у Локонте были изрезаны и ребра, и живот, и бока... Фло скользнул взглядом еще ниже ─ бедра, икры, даже оба сухожилия на стопах!И все это из-за него! Почему все вокруг него рано или поздно получают какие-то увечья или вообще погибают?! Мот чувствовал, что ему сложно даже вдохнуть ─ Фло будто сам ощущал все эти раны, словно они находились и на его теле тоже. Мужчина бегло переводил взгляд с одного пореза на другой, и ощущал стискивающие его грудь вину и ужас:─ Это все нужно обработать, Мик... Хотя бы водой...─ Там что-то есть на столе, ─ еле-еле кивнув подбородком, Локонте снова закрыл глаза. Разговор, даже такой краткий, отнимал у мужчины очень много сил, поэтому Микеле больше молчал, стараясь сохранить способность мыслить здраво и не провалиться в небытие вновь.***Когда Микеле начал терять сознание в том коридоре, его действительно перенесли сюда безо всяких дополнительных издевательств. Подумаешь, тащили словно мешок с картошкой, но хотя бы больше не били и не резали ─ и то хорошо. Все-таки та тень, видимо, пользуется среди всех этих уродов каким-то уважением, а потому ее приказы ими не оспариваются... После того, как голова итальянца коснулась низкой кушетки, Мику показалось, что нет ничего мягче на всем белом свете.Позже, когда Микеланджело валялся почти без сознания, не отключаясь только из-за слишком сильной боли, в комнату кто-то вошел. Темная тень мелькнула рядом с дверью, и остановилась лишь у кушетки, на которой лежал Локонте. Мик сквозь прикрытые веки видел, как силуэт пристально изучает его. Почти не дышащий итальянец побледнел, и от этого его размазавшиеся из-за пота и слез черные тени смотрелись на лице чрезвычайно ярко. Простыней его накрыли не очень аккуратно, а у самого мужчины не было сил на то, чтобы ее поправить, поэтому живот Микеланджело, на котором живого места от наливающихся синяков не было, оказался обнажен. Руки были предусмотрительно привязаны к спинке кушетки его же, итальянца, собственными платками, так, чтобы если Мик придет в себя, подняться, для того, чтобы сбежать, у него не получилось бы чисто физически.Будто бы у него в целом на это силы есть!─ Какого черта связали?.. Разве не было сказано... ─ раздалось над Микеле. Злости в голосе не было абсолютно, словно этому человеку было искренне жаль Микеланджело. Однако Локонте не обманывался ─ если бы эта тень не несла своим присутствием никакой опасности, ее бы тут вообще не было. Где бы он сейчас ни находился, здесь нет и не может быть друзей. Затем мужчина почувствовал легкое прикосновение ─ его полностью накрыли простыней. Стало немного теплее. Затем тень освободила затекшие руки мужчины, развязав узел на платках ─ вероятно, привязывать Микеле приказа действительно не было, потому что итальянец вновь услышал недовольное бормотание. После этого неизвестный человек отошел от избитого Мика в сторону стола и что-то с него взял. Судя по звукам ─ шелесту листа и картона ─ это были какие-то коробочки. Возможно ─ даже лекарства.Однако в этот момент раздался телефонный звонок, и сразу за ним ─ звук упавшего на пол тюбика. В трубке что-то очень эмоционально говорили, и сразу после отключения, тень вышла из комнаты, поспешно хлопнув дверью, а Микеланджело все-таки провалился в забытье.И где только этот спасительный обморок был раньше?!***─ Смотри, тут есть какое-то... Мик, ─ француз быстро и невнимательно пробежался взглядом по описанию на обратной стороне коробки и, взяв бутылку воды, снова налил немного в пластиковый стакан, а затем сделал шаг обратно в сторону Локонте. Трясущимися пальцами мужчина сжал палетку. Прочный пластик с треском хрустнул. ─ На вот, выпей обезболивающее, ─ и Фло дрожащими руками протянул Мику два белых кругляшка.─ Это точно оно?.. ─ вяло спросил Локонте. Холод ощущался повсюду: от пола, стен, потолка, от каждой из таблеток, предложенных Флораном. От всего, кроме тела самого француза. Микеланджело будто разрывало изнутри, однако лекарство он брать не спешил. ─ Тут написано, ─ пожал плечами Мот и показал итальянцу палетку.Будто бы тот сейчас что-нибудь сможет прочитать! ─ Написать можно что угодно, ─ Микеле закрыл глаза, в очередной раз удивляясь тому, насколько продуманную игру с ними обоими все это время вели. План был воистину безупречен. Исполнение, стоит признать ─ филигранным! Куда ни посмотри ─ везде тебя может ожидать какая-то удачно замаскированная уловка, опасная для жизни хитрость, а ты даже не поймешь этого. И что с того, что палетка, в целом, не вскрытая и будто бы фабричная? Запихнуть туда вместо обезболивающего какую-нибудь дрянь проще простого! Очередной приступ резкой, тянущей вниз боли, которая разлилась по всему животу, плавно мигрируя куда-то к позвонкам, заставил итальянца, однако, все же взять из рук Флорана лекарство, хотя мужчину так и подмывало сказать что-то типа "ничего мне от тебя не надо!". Разве не так выкрикнул ему Мот несколько часов назад?! Да, именно так. Только вот при этом его жизнь тогда не висела на сраном волоске, как жизнь Локонте сейчас!─ Да давай уже... Хватит, я не хрустальный сервиз! Уже не очень-то и болит! ─ попытался усмехнуться Локонте и сделал еще одну неловкую попытку приподняться на локтях. Почти сразу же после этих слов его руки задрожали ─ Мик и стакан взять не успел. Мужчина опять не удержался и, ощущая дикую резь в местах ударов хлыстом, безвольным мешком упал обратно на кушетку. ─ Да твою же... ─ из Локонте буквально полился мощный поток грязи на всех языках, которые он знал.Вода разлилась прямо на Фло, стекая по ткани его штанов на пол. Мот почувствовал, как засохшая прежде кровь снова мерзкой липкостью опалила его ноги. Француз сжал зубы, силясь не показать свое отвращение. Какая там кровь на ногах, если Локонте кровит почти всем телом?!─ Давай, аккуратно, ─ и Мот осторожно потянул итальянца за плечи, стараясь касаться тех участков кожи, которые не были изрезаны. Мику нужно изменить положение тела, потому что в лежачем состоянии он может попросту поперхнуться или захлебнуться. Это было действительно сложно, поэтому понадобилось некоторое время, чтобы хоть как-то усадить Микеланджело. Было заметно, как Локонте тяжело дается это действие ─ он всё старался выровнять свое дыхание, но пот, бегущий по лбу, даже прядками волос не скроешь. ─ Выпей, должно полегчать, ─ и Фло, вновь налив воды, протянул Мику таблетки. — Я думаю, у них не было намерений отравить тебя, — тихо предположил Флоран. — Они бы просто оставили тебя здесь одного, безо всех этих лекарств и воды. А на столе даже мази для обработки лежат... Только почему?.. ─ пробормотал себе под нос Флоран. Француз пока не мог понять мотива, а потому решил не думать об этом.В конце концов, были проблемы и посерьезней. ─ Спасибо... ─ Микеланджело сделал над собой еще одно усилие и осторожно приподнял обе руки, взяв таблетки и стакан с водой. Итальянец несколько раз сглотнул и зажмурился: было больно даже просто сидеть ─ с открытыми ли, с закрытыми ли глазами, без разницы. Фло все это время взволнованно наблюдал за мужчиной. У француза никак не укладывалось в голове, что сейчас с ними происходит и как на это все вообще следует реагировать. А самое главное ─ что делать?! Удивительно, но про себя и собственное состояние у Флорана даже мыслей не возникало: ведь Микеланджело, разумеется, досталось гораздо сильнее, и куча осложнений ─ это то, что он получит после таких зверств даже при самом лучшем раскладе. Однако была проблема гораздо серьезнее: тот факт, что они находятся в сраных катакомбах, и уже так долго, а похитители все еще не явились. Вряд ли о них забыли, вряд ли их просто так отпустят, вряд ли пригласили просто поболтать за чашечкой кофе! Где они? Здесь проведен свет, да и от стен несет холодом совершенно не так, как в тех подземных коридорах ─ прохлада не могильная, а просто подземная. В конце-концов, стол и кушетку, на которой стонет Локонте, тоже нужно было умудриться перетащить, и вряд ли это можно было бы сделать через шкуродерки, сквозь которые пробирался отряд Флорана... Вот будет смешно, если их держат в каком-нибудь сраном погребе одного из многочисленных домов Парижа, ха-ха. Впрочем, возможно, это все же катакомбы ─ просто более "облагороженная" их часть. Когда-то Фло читал про кинотеатры Парижских подземелий ─ так что мешало этим мудакам соорудить что-то подобное? Ресурсы у них на это явно есть.Хорошо, если они до сих пор находятся в катакомбах, тогда автоматически возникает следующий вопрос ─ почему их вообще все еще держат здесь? Почему не прикончили ни одного, ни другого, хотя возможностей для этого ─ хоть отбавляй? Зачем здесь лежат лекарства и вода? Для чего Флорана кинули именно сюда, а не в какую-то другую комнату?! Здесь ведь Микеланджело, а две головы ─ пусть они обе отбитые во всех смыслах этого слова и не очень соображают ввиду последних событий ─ все же лучше, чем одна. Вдруг они возьмут и придумают план "спасения"... Или их уже окончательно списали со счетов?Что вообще будет с ними дальше?.. Да, определенно, Флоран жаждет увидеть того, кто методично рушил его жизнь и таким же образом разрушил жизни окружающих Мота людей ─ Мерван, его сестра, Микеланджело, даже Фабьен... Но был один вопрос, который терзал Фло сильнее всего: для чего его так мучают? Зачем вообще доводить дело до всего этого, если можно было бы прирезать его, Флорана, в переулке или в собственной квартире? И даже если они допустили такое развитие событий с катакомбами ─ почему бы просто не взять и не прибить Фло в том коридоре? Почему бы не вколоть такую лошадиную дозу наркотика, что разрывающееся пополам ─ в самом буквальном смысле этого слова ─ сердце будет последним, что почувствует Мот перед своей смертью? Да и в конце концов, почему бы сейчас просто не открыть дверь и не пальнуть из ружья, целясь прямиком в голову, чтобы наверняка?! Если это те люди, которые как-то связаны с детским приютом в Торонто ─ а Фло не мог себе представить, что это может быть кто-то еще, и они боятся, что Мот ─ спустя такое количество лет! ─ проговорится, тогда почему бы не заставить его замолчать навсегда, просто в одно мгновение? Для чего втягивать такое количество лишних людей и, рискуя быть замеченными полицией, так тонко и изощренно давить на самые больные места?─ Ну, и чего ты ждешь? ─ процедил Микеле. По ощущениям казалось, что его мозг плавится прямо в черепной коробке и сейчас из ушей вытечет. Мужчину ощутимо трясло, и он никак не мог справиться с этой дрожью. Итальянец, несмотря на то, насколько сильно он был ранен, старался не подавать вида, что ему тяжело, однако на его лице то и дело вспыхивала гримаса острой боли. Мик постоянно пытался сглотнуть слюну, вставшую в горле после принятия таблетки, но получалось это слабо.─ Пока лекарство подействует, ─ морщась, Мот осматривал внимательным взглядом то окружающие их стены, то сводчатый потолок, словно они были достойны куда как большего внимания и заинтересованности, чем страдающий на кушетке Микеланджело. Причина того, что француз не знал, куда бы ему взглянуть, крылась в чрезвычайно простой вещи: взгляд мужчины горел искренней болью и чувством дикой вины. Вечером он так злился на Локонте, что готов был сам, своими собственными руками его на клочки разорвать ─ на великое множество противных, бегающих, бесящих всё и всех маленьких Локонтянчиков. Сейчас же Флоран чувствовал, как это гребаное чувство вины дает такие огромные и быстроразрастающиеся метастазы, что оно само скоро мутирует и превратится в отдельное от Фло существо. ─ Красивые стены, да, Мот? ─ на тихом выдохе спросил Мик, не особо успешно пытаясь потянуться, словно для того, чтобы тоже увидеть, что именно так сильно заинтересовало Флорана. ─ Что, так смотреть на меня не хочется? Страшный наверное, да?Пугаться действительно было, чего: такое Фло чувствовал, пожалуй, только в детстве ─ когда его собственная мать лежала на диване и не могла даже вдохнуть воздуха из-за наркотической ломки. Таких ощущений у Мота ─ паники, страха и оцепенения, которые бы одновременно бились в голове ─ не было больше ни разу за всю его жизнь: ни когда отец покинул их с маленькой Маэвой, ни за время нахождения в так называемом детском доме, ни в те дни, когда он, Флоран, брёл по холодным улицам, ни после смерти Тайлера и Лили, ни в момент недавнего падения с крыши его собственного студента... Что бы ни случилось в нелегкой жизни француза ─ никогда ничего подобного Фло внутри себя не чувствовал. Да, было страшно, да, было больно, да, могла накрывать паника, но все-таки это были какие-никакие, а отдельные ощущения, и Мот умел их различать ─ понимал, что именно внутри него происходит, даже если "что-то" его ошарашивало настолько, что эмоции будто бы исчезали. А сейчас Флоран буквально растерялся от обилия чувств в голове. Он ведь должен ─ нет, он просто обязан! ─ сделать хоть что-то, чтобы облегчить страдания итальянца. Только вот Фло совершенно не понимает, что именно он может...─ Какой же ты идиот, ─ только и смог вымолвить Флоран в ответ, покачивая головой. Почему-то его попытки выразить свое волнение опять обернулись для Локонте больными колкостями: ─ Черт, ну и зачем ты только сюда полез...─ Я полез?.. ─ потревоженной змеей прошипел Микеланджело, бешено взглянув на француза. В эту секунду итальянец неожиданно почувствовал такой прилив сил, что, кажется, еще немного, и он в самом прямом смысле зарядит Флорану по лицу, пусть даже это будет последним, что Микеле сделает в своей жизни. ─ Я?! И это все, что ты можешь мне сказать?! ─ лицо мужчины исказила гримаса искреннего непонимания и ненависти. Услышать подобное после того, что он, Микеланджело, за Мота вынес?.. После того, как Мика сбила машина, после той впивающейся в обнаженное тело веревки, после всех тех ужасных порезов по едва ли не каждому миллиметру тела, после той соленой воды прямо по ранам, после того гребаного кнута, четырежды исполосовавшего его спину... И после всего этого у Мота как-то язык поворачивается спрашивать, "зачем он полез"?!─ Нет. Микеланджело, я... Я вовсе не это имел ввиду! ─ Фло до скрежета сжал зубы. У него даже скулы свело. ─ Мне больно на тебя смотреть. Серьезно... ─ неловко произнес француз, прикусывая губу изнутри и с усилием переводя взгляд обратно на мужчину. ─ Очень больно.─ Лезвием по всему телу тоже такое себе, честно тебе скажу, ─ мерзким тоном съязвил итальянец, несколько раз поведя челюстью, чтобы хотя бы попытаться оценить масштабы трагедии. Его лицо с экзотическими ярко выраженными итальянскими чертами всегда было для Микеле визитной карточкой, на которую он выкидывал в месяц баснословные суммы в салонах и магазинах косметики. Что же... Теперь повезет, если после всего этого не нужно будет раскошеливаться на пластического или, того хуже, на челюстно-лицевого хирурга: мышцы слушались своего хозяина слабо, так что даже просто сжать зубы казалось уже буквально нереальным подвигом. ─ Плевать!.. Хватит ждать, пока эта хрень подействует. Давай так, я выдержу...─ Не выдержу я... ─ тихо выдохнул Мот, отрицательно покачивая головой и упираясь взглядом в порезы Микеле. ─ Я не хочу делать тебе больно, снова... Ты и так уже еле... Если я сделаю что-то не так, то... Ты просто не видишь, какие у тебя здесь раны... ─ слова совершенно не шли, и из-за этого Фло начал что-то нечленораздельно мямлить.─ Я их прекрасно чувствую! ─ зло осадил француза Локонте. ─ Если хоть что-то с этим не сделать, то мне будет еще хуже, ─ даже в такой ситуации Микеланджело оставался более рациональным и здравомыслящим, чем француз. И, пожалуй, в чем-то более оптимистичным: Микеле пока что, в отличие от Фло, все-таки рассчитывал выбраться отсюда не только живым, но еще и полностью функционирующим. ─ Я не смогу обработать спину, Флоран. Пожалуйста, ─ вдруг жалобно попросил Мик, выключив, наконец, агрессию. У мужчины словно кончились силы на ссору. ─ Пожалуйста, ─ повторил он.Фло послушно поднялся с колен и, чувствуя какой-то непонятный приступ лихорадочного страха, подошел обратно к небольшому столу. Там действительно стояло два тюбика каких-то непонятных мазей, названий которых Мот раньше не видел в аптечных сетях, и валялась открытая мужчиной палетка жаропонижающего. Третий флакон с какой-то мазью Фло увидел на полу. Флоран мельком прочитал этикетки: на первом ─ от синяков и гематом, на втором ─ что-то-с-растительными-компонентами, на третьем ─ обезболивающее-раны... Фло нервно выхватывал взглядом основные надписи и совершенно не вникал ни в название лекарств, ни в их состав. Не до этого! Не сейчас, когда Локонте, пытаясь делать вид, что с ним все нормально, с болью стонет сквозь сжатые зубы. Если все это стоит здесь, значит кто-то, кто пытал Микеле, все же не хотел, чтобы он умирал!Кроме лекарств на столе стояла бутылка, из которой француз уже налил для Мика воды. Помимо всего этого, рядом была довольно глубокая миска с водой и небольшая тряпичная губка. И то, и другое было нетронутым. Что, Микеланджело в таком состоянии сам должен был умудриться до всего этого доползти?Руки дрожали так, что Мот едва не расплескал воду, пока донес емкость до кушетки. Поставив миску на пол, Флоран вдруг понял, насколько это неудобно ─ он не будет дотягиваться губкой и тупо разольет половину на Микеланджело. Оглянувшись вокруг, француз не увидел ничего, что хоть отдаленно напоминало бы тумбочку или стул, а стол-то уж он точно перетаскивать не будет ─ не в том он состоянии.─ Прости, я... Я поставлю это вот сюда, ладно?.. Локонте, ты только не дергайся, я тебя умоляю, а то все на себя прольешь... ─ и Фло поставил миску рядом с плечом Микеле. Тот, не моргая, смотрел на француза из-под прикрытых век и почти не двигался. Дрожащей рукой намочив губку и сжав ее дважды, Фло еще раз неловко окинул итальянца взглядом, прицеливаясь, с чего бы именно ему начать. Как же так можно?.. С живым-то человеком... Жалость острой спицей пронзила Мота, но говорить об этом ─ нет, Микеланджело совершенно не такой, он не будет слушать, он просто не примет его, Флорана, жалости. Итальянец ее никогда не признавал, да и сам, поддерживая Мота, до такого не опускался: он мог сочувствовать, сопереживать, предпринять попытку понять... Но жалость?! Точно нет! Фло и сам, наверное, не хотел бы, чтобы его жалели ─ он ведь до сих пор так и не рассказал Мику о том, как именно здесь оказался. Ни про свой отряд не рассказал, ни про приступ, ни про Фабьена, ни про удар по голове, ни про наркотик, который обездвижил его... Флоран вообще сейчас не замечал ничего вокруг себя: ни подземной прохлады, ни землянистого запаха, ни легкой сырости...Неважно!Это все не важно сейчас! Не так важно, как расходящиеся края ран! ─ Я осторожно... ─ и Фло, решившись, тронул губкой шею Микеле. Тот дернулся и вдохнул, стараясь не отстранятся от холода, коснувшегося его кожи. Мот аккуратно и очень медленно принялся протирать израненные лезвием и хлыстом плечи итальянца, стараясь не сильно нажимать на страшные вздувшиеся рубцы и открытые раны. Иногда все же приходилось давить на кожу, потому что кровяная корка не желала оттираться. Губка сразу же стала красной, а вслед за ней ─ и вода. Микеланджело не мог стерпеть это беззвучно, а потому Флоран слышал, как мужчина поскуливал на выдохе от боли, хотя и старался сдержаться, то и дело прикусывая собственные пальцы. ─ Прости-прости! Я сейчас... ─ этот хрип и скулеж действительно пугали Флорана. Он и правда пытался быть осторожнее, но снова попал по рубцу: Локонте дрожал как осиновый лист, его, Мота, руки ─ тоже. ─ Знаешь, тебе точно не быть хирургом, ─ итальянец пытался отвлечься и хоть немного разрядить обстановку, однако по голосу Микеланджело могло показаться, что итальянец откинется прямо сейчас. Хотя, возможно, это вовсе не так далеко от истины: вряд ли принятые несколько минут назад таблетки полностью могли бы заглушить собой такую боль. ─ Все нормально, ─ то и дело повторял Мик, словно пытаясь успокоить этим самого себя. Промокнув очередной участок кожи и так сырой от пота простыней, Флоран продолжил. Спустя минут десять ему относительно удалось оттереть лицо, кожу на плечах, животе и груди от застывшей крови. Взгляду Мота предстали мелкие тонкие, но длинные порезы, хаотично покрывавшие кожу итальянца, и даже большие раны ─ будто кусочки кожи наживую сняли! Нет, это уже не просто избиение ─ это пытка какая-то! Черт возьми, как же Локонте все это смог перенести?!В голове вдруг пронесся последний их разговор, и Флоран почувствовал приступ реальной физической боли, да такой сильной, что на секунду мужчину даже согнуло. Он не думал, что так все сложится! "Мне от тебя ничего не надо!" "Моя жизнь будет лучше, если тебя в ней не будет!""Мне противно стоять рядом с тобой!""Тебя никто не слышит!"...Да если бы он только ничего из этого тогда Мику не сказал, если бы переварил ту ситуацию как и все прошлые недоподкаты, то ничего бы вообще не произошло! Если бы он не ушел тогда из квартиры, то и Микеле бы не остался один! Если бы он не позволил своим прошлым страхам вновь возобладать над его жизнью...Если бы!..Все потом! Потом! Перед тем как вновь окунуться в самокопание и жалость к себе, надо помочь Микеланджело ─ Флоран еще не закончил: мужчина бережно проходился губкой по каждому надрезу чужого тела, стремясь не причинить этим еще больших страданий. Фло осторожно перевернул итальянца на другой бок, чтобы обработать его спину. Локонте оглушающе вскрикнул от боли ─ у него самого в ушах зазвенело. Спустя мгновение Мот чудом не закричал тоже. Твою мать, какие же у него здесь глубокие раны!.. Какие плотные кровяные сгустки!.. Такое ощущение, что на Локонте больше крови, чем внутри него!!! Черт побери, если Флоран увидит того подонка, который все это сотворил, он его собственными руками в Ад по частям отправит! Микеланджело захрипел, вновь пытаясь невольно уйти от прикосновений, так что Флорану пришлось с силой поддерживать итальянца за шею. Черт возьми, а Локонте не такой уж и хилый, каким кажется на первый взгляд! Возможно, худой и несколько нескладный ─ но физически точно развитый!─ Я не врач, Мик, извини... ─ пробормотал Фло. ─ Я и так пытаюсь аккуратно...─ Д-да... ─ Микеле уже не мог кричать ─ на крик нужны хоть какие-то силы. Мужчина лишь хрипел, когда Фло по неосторожности или из-за трясущихся рук нажимал на раны слишком сильно. Несмотря на то, что Мот изо всех сил старался смывать кровь как можно мягче, Локонте было до ужаса больно. И очень холодно ─ вода, стекая по его телу вниз, заставляла Мика то и дело дергаться от этих жгучих мелких капелек, так что дрожал мужчина уже не столько из-за ран, сколько из-за холода, от которого не было возможности спрятаться. Но жаловаться не приходится! Разумеется, все могло бы быть и хуже: в бутылку могли бы просто налить соленую воду, и вот тогда бы начался реальный ад.─ Микеланджело, расслабь спину, ─ попросил Флоран, чувствуя пальцами, как дрожат мышцы Микеле. В этот момент француз ощутил себя не меньшим садистом чем тот, кто нанес Мику такие страшные порезы. ─ Послушай, ─ Фло, зло нервничая, остановился и убрал губку, ─ я вижу, что тебе больно, но я ведь не могу быть аккуратным, когда ты так трясешься...Микеле так хотелось бы съязвить по теме "посмотрел бы я на тебя!", но ведь он не желает Флорану этого! Он вообще никому не желает того, что ему приходится выносить сейчас! Так что итальянец попытался выправить свое дыхание и вдруг, как-то неосознанно, схватил руку Флорана и, уткнувшись лбом в край кушетки, крепко сжал свободную ладонь француза. Так крепко, словно это было последнее его спасение. В уголках его глаз выступили слезы. Раз ему нельзя кричать, то пусть хоть так тело сбрасывает напряжение!Фло потянулся в сторону, чтобы в очередной раз промокнуть простыней мокрую от воды кожу. И внезапно Мота начало дико тошнить, хотя, казалось бы, после того, что он вынес в катакомбах, уже не должно: головой-то мужчина понимал, что если он не продолжит обрабатывать кожу Микеле, то ему может стать еще хуже, чем сейчас, но, черт побери, как же француза тошнит! Он так долго старался себя сдерживать! Черт! Его же сейчас просто вывернет от того факта, что ему приходится касаться чужого тела!!! Фло остановился, прикрыл глаза и постарался не думать о том, что он дотрагивается кожи Микеланджело. Бесполезно ─ в горле появился комок. Флоран сжал зубы, чувствуя тошноту уже где-то в горле, отложил тряпичную губку и, резко выдернув свою ладонь из хватки итальянца, на подгибающихся ногах отошел от Микеле к столу, схватившись за виски. Перед глазами все засверкало и поплыло, а из горла послышались такие звуки, будто француза сейчас тупо вырвет. Тело ослабло, и Фло оперся бедром об стол, чтобы не упасть. Флоран глубоко дышал сквозь зубы, стараясь успокоиться, потому что сейчас ему никак нельзя было терять над собой контроль, но пока это не особо помогало. Может, если он выпьет воды, его немного отпустит?Были бы только силы открыть бутылку...─ Флоран? ─ Локонте осторожно приподнялся и повернулся к Моту. Удивительно, но сделать это удалось почти без боли, и теперь Мик непонимающе смотрел на француза. ─ Ты чего?.. ─ спустя секунду до Локонте дошло, что произошло с мужчиной. Слава Богу, способность думать из него Бан все-таки окончательно не выбил, хотя и старался изо всех сил. Микеле беззвучно вздохнул, устало перевел взгляд на свое тело и, взяв губку из миски, с несдерживаемым стоном согнулся, потирая тканью покрытые кровяными сгустками бедра. ─ Прости, я... ─ а Флорану ведь и ответить на это нечего. Конечно, сейчас у него не было такого лютого припадка, который закончился смертью Фабьена в одном из тоннелей, но судороги по конечностям были невыносимы! Под кожей будто полыхал пожар ─ и особенно горели ладони, которыми француз и касался кожи Микеле.─ Я понимаю, ─ процедил Микеланджело себе под нос, сжав зубы. Конечно, он понимает! Сука, он понимает всё, но ему-то самому от этого легче не становится!!! Обычно Мик ставил себя на место Флорана, пытаясь определить, что тот чувствует, но сейчас для мужчины вся эта канитель с травмами Мота из прошлого казалась такой бесящей и ненормальной, что итальянец лишь чудом не выкрикнул в адрес Фло какую-нибудь гадость. К чертям прошлое: ты в настоящем! Эгоистично, да, но тот факт, что он, Мик, еще в сознании, вообще можно лишь чудом объяснить! А Флорану опять вздумалось впасть в самокопание. ─ Отвернись, если нужно... ─ добавил итальянец и, проведя губкой по собственному бедру, возвел глаза к потолку, жмурясь от боли. На мгновение грудь словно огнем прожгло, а в боку неприятно закололо. Не кричать! Только не кричать! Тогда у француза вообще тут натуральный припадок начнется!!! Сил на то, чтобы еще и Мота успокаивать, Локонте в себе точно не найдет.Итальянец, конечно, понимал, что травмы Флорана ─ это не просто какие-то глупые загоны, которые он сам себе выдумал, чтобы было от чего пострадать темным зимним вечерком. Микеле так же прекрасно понимал, что такие приступы, которые Фло не может контролировать, потому что постоянно находится в напряжении, никогда не появляются просто так...Но к черту все это, когда прямо здесь и сейчас его самого крючит не хуже, только от боли физической, самой что ни на есть реальной!Локонте постарался оттереть бедра и отложил губку ─ ниже колен он уже не дотянется, попросту сил не хватит. Они будут нужны на то, чтобы встать с кровати. Мужчина осторожно спустил ноги вниз и присел, не сводя взгляда с Фло. Так они и смотрели друг на друга: оба уставшие, отёкшие и бледные. Микеланджело на секунду закрыл глаза и схватился за опасно скрипнувшую под его весом спинку кушетки, потому что буквально на несколько мгновений почувствовал, как теряет сознание. Где все это было, когда он в самом прямом смысле молил небо об обмороке, срывая горло под ударами Бана?! Впрочем, спустя пару секунд, Микеле вновь пришел в себя, правда почувствовал, как его тело стремительно слабеет. Такое ощущение, как будто вся энергия буквально вытекала из мужчины. Теперь ─ мази, которые, как француз сказал, лежат на столе. Если Флоран не может этого сделать, хорошо, Локонте поможет себе сам. Как и всегда до этого он самостоятельно справлялся со своими проблемами. Осталось только найти в себе силы подняться и дойти до стола, чтобы взять тюбик с лекарством. А потом ─ вернуться обратно к кушетке. Расстояние при этом казалось громадным ─ наверное проще на вершину Эвереста взобраться, чем преодолеть эти несколько метров!Флоран, с усилием приложив язык к нёбу, почувствовал, что тошнота вроде бы потихоньку отступает. Однако при этом увеличивалось чувство тревоги. По телу то и дело пробегали волны дрожи. Даже зубы стучали. Наверное, такое состояние у людей будет, когда они увидят перед собой надвигающийся метеорит или огромную двадцатиметровую волну... Но тогда эти ощущения хотя бы будут обоснованны, а Флорана бьет гаечным ключом по мозгу из-за куда как более тупых причин. Блять! Надо как-то абстрагироваться, нужно отвлечься от этих внутренних спазмов. Сейчас должно получиться ─ все же приступ был не таким сильным, как в том коридоре, где Фло был вынужден оставить тело Фабьена.Увидев, что Микеланджело силится подняться и при этом выглядит как восставший, не особо качественный мертвяк, Фло окликнул мужчину и сказал, что он сам сейчас все сделает. Он, Флоран, не может так просто стоять и смотреть, как Локонте, жмурясь от каждого движения, будет пытаться обработать все эти порезы. Что до него самого ─ потерпит, не в первый раз. Сейчас это делается ради благой цели. Мужчина положил перед собой на столе все три тюбика и, не зная, какой именно использовать, по наитию взял последний, который до этого поднял с пола. Вообще, по-хорошему, такие раны, как у Микеле, следовало бы не мазями обрабатывать, а зашивать, но чтобы подлатать Микеланджело, сюда следовало бы пригласить как минимум швею!─ Ты же не дотянешься до спины, ─ слабо улыбнувшись, напомнил Мику француз. Когда он открыл щелкнувший колпачок, Мот даже зажмурился ─ настолько глаза зарезало. Мазь была очень плотной и чрезвычайно воняла какой-то глазораздирающей хренью. Господи, да как же Локонте еще и это выдержит?! Это словно новая пытка для него!И для Флорана тоже.─ Я безмерно тебе благодарен, ─ язвительно произнес Микеле. ─ Господи, блять, Боже ты мой... ─ прошептал Локонте, пытаясь самостоятельно изменить положение тела и прилечь. К его собственному удивлению, сделать это удалось почти без стона. А выматерился ─ так и что с того? Мик подтянул к себе простынь и уткнулся в нее лицом, пряча его от Флорана. Тому ни к чему видеть слезы, то и дело выступающие от чрезмерного напряжения. В конце концов, мужчина слабо выдохнул: он выдержал ту комнату пыток, выдержал Бана, так что потерпит и еще немного. ─ Хорошо, давай...Если Фло думал, что его пальцы дрожали тогда, когда он водой смывал с тела Локонте кровь, то нет ─ по-настоящему дрожать они начали только сейчас. Француз понимал, какую дикую боль могут причинять эти мази, будь они хоть с анальгетиком, хоть с травяными добавками ─ нет разницы! Плюс ко всему, его пальцы тряслись и добавляли Мику новых страданий.─ Еще немного, потерпи, пожалуйста, ─ умоляюще прошептал Фло, когда Микеле вдруг сжался и начал дышать часто и поверхностно. Французу казалось, что сейчас он причиняет боль самому себе. Локонте буквально вжался израненным телом в кушетку, будто стремясь избежать прикосновений. ─ Я осторожно, Мик... Я скоро закончу... ─ Мот шептал эти слова, чтобы хоть как-то отвлечь своим голосом Микеле от боли. Или отвлечь самого себя.Моту казалось, что обработать раны мазью у него получится гораздо быстрее, чем оттереть тело итальянца от крови, но каждая секунда растягивалась и превращалась в столетие. Флоран так старался не причинить боль: он искренне не хотел, чтобы еще и от его рук, еще и по его вине, но не получалось. Просто не получалось! Это невозможно , блять, сделать аккуратно!!! Черт, может, лучше быстрее закончить, чем так жестоко растягивать страдания Микеланджело?! Быстро, не заботясь об ощущениях итальянца, нанести мазь прямо по ранам! Да ему что так будет больно, что так ─ тогда для чего вообще осторожничать?! Нет, нет, нет: Фло так не сможет ─ пусть пальцы и продолжают трястись, но Флоран все сделает аккуратно, насколько это возможно.─ Я почти закончил, Мик. Эй, ─ переспросил Фло, выдавливая последние капли мази из маленького тюбика, ─ ты меня слышишь? ─ в ответ Локонте, давно уже зажавший зубами простыню, с болью в голосе застонал в кушетку. Его вновь пробило на пот ─ ведь француз уже обработал все его, Мика, тело, даже почти всю спину.Подушечками пальцев Флоран коснулся кожи рядом с самой страшной раной ─ последним ударом кнута. Багровая прямая полоса была буквально покрыта кусками разодранной кожи. Сюда явно пришелся самый сильный удар. Фло нахмурился, понимая, что никуда ему от этого не деться, попытался морально подготовиться к вою, который наполнит эту комнату, и все же приложил пальцы к ране.Проклиная чувствительность, вернувшуюся к нему, Микеланджело зашелся в крике так, что ему показалось, что его голова сейчас попросту лопнет от напряжения. Локонте, не контролируя свое тело, выгнулся колесом, а его мышцы напряглись настолько сильно, что выступили лопатки. И без того растерзанную спину начало драть настолько сильно, что итальянец на долю секунды подумал, что Флоран не мазью его обрабатывает, а поливает настоящим огнем. Держась руками за спинку кушетки, Мик судорожно попытался сжаться, но вместо этого его тело вновь дернуло, да так сильно, что кровать хрустнула под весом Микеле. Локонте снова выпал из реальности и почувствовал, как под ним пропадает опора. Долгий двухсекундный полет ─ и Мик упал грудью на что-то ледяное и очень жесткое. Краем утекающего сознания Микеле услышал, как что-то хрустнуло, правда что именно ─ остатки кушетки или его собственные кости? ─ мужчина так и не понял до конца. Все раны на теле жутко заболели одним разом и этим парализовали мужчину. Микеле сначала даже не смог закричать ─ лишь замер на пару секунд, не сумев даже вздохнуть. Пожалуй, эти секунды были самыми долгими в его жизни: красный грозный жар охватил все тело, а круговерть боли начала сверлить мозг. Когда же итальянец смог сделать вдох, выдох стал даже не стоном ─ звериным воем. ─ Всё, Микеланджело, всё!.. Успокойся!!! Я закончил, ─ белым шумом раздалось откуда-то сверху. Локонте не ответил и так же продолжал лежать среди обломков кушетки лицом вниз. После того, как мужчина вскрикнул до разрыва голосовых связок, ему неожиданно стало... Хорошо? Он попросту начал отрубаться ─ наверняка организм решил просто послать Микеле нахрен, по причине " ну сколько еще можно терпеть эти издевательства?!". Голова приятно кружилась, а сердце билось где-то под кадыком. Локонте даже стало на секунду интересно ─ а если его сердце продолжит биться так же быстро, как быстро его стуканёт инфаркт? Вообще итальянцу показалось, что он умирает. Наверное именно так это и ощущается.Темнота нахлынула на мужчину, и Микеле уступил ей.Флоран, пытаясь не поддаваться панике, которая ломила его собственное тело, почти сразу же приподнял Микеле с пола и попытался прислонить его плечом к стене. Спиной или животом нельзя ─ там очень много ран, и Локонте наверняка будет больно. Нет, это надо же быть таким бычарой, чтобы умудриться проломить собой кушетку! Черт, Фло, конечно, может понять, что терпеть такую боль без движения невозможно, да и кровать эта наверняка не только что из фешенебельного мебельного магазина прибыла, но все-таки?.. Прижав тело Микеле к стене, Флоран понял, что это не сработает ─ Локонте, находясь без сознания, то и дело заваливался вбок. Стащив с остатков кушетки простынь ─ пусть она была и с кровавыми следами, но хотя бы не сырая от воды, как та, которой Микеле был укрыт в начале ─ Мот сделал из нее небольшой валик и подложил под мужчину, укрыв краем его ноги. Не Бог весть какое подспорье, но все лучше, чем лежать голым телом на ледяном полу, не так ли?.. Затем француз стянул с себя свитер и принялся натягивать его на Мика. Свитер был довольно плотной вязки, и уж точно гораздо плотнее, чем простыня, а потому даже мог бы немного согреть Микеле, который, кажется, скоро сравняется с окружающей температурой. А он, Флоран? А что он ─ и так посидит, в майках! Не в первый раз играть в подобие моржа, проходил уже. Только нужно переодеть защитный жилет так, чтобы он оказался между двумя майками ─ не стоит светить им перед похитителями лишний раз. Бронежилет был тонким, а майка ─ с удлиненными рукавами, поэтому больших проблем с "переодеванием" у Мота не должно возникнуть. Зато возникли грандиозные проблемы с Микеле. Как оказалось, натянуть на безвольное тело одежду было очень тяжело ─ руки Мика совершенно не хотели сгибаться, да и весил Локонте ни разу ни как перышко. Но, в конце концов, француз справился с непослушным телом и принялся переодеваться сам. Холод окутывал словно одеялом, и от этого становилось дурно. Только сейчас Флоран ощутил резь в плече ─ до этого момента все его боли, по крайней мере ─ физические, уходили на второй план. Закончив и присев рядом, Фло аккуратно развернул итальянца, подтащил к себе Микеланджело и уложил его спиной себе на колени. Опять же ─ если они отсюда выберутся, то почки Мика наверняка потом скажут спасибо, если их обладатель будет лежать на ткани штанов, пусть и воняющих кровью, а не на камнях! Спустя минут пятнадцать Микеле открыл глаза и, глядя перед собой вверх, увидел Флорана, который уже успел покрыться мурашками. На своем теле Локонте ощутил что-то теплое: скосив взгляд, итальянец понял, что Мот укрыл его от холода собственным свитером. Ногам тоже было относительно тепло ─ похоже, Фло снял простыню с кушетки и обернул ее вокруг тела Мика. Голова была туманной, однако Микеланджело начал понемногу соображать. И первой мыслью было то осознание, что Флоран, мать его, Мот внезапно оказался настолько заботливым. Флоран Мот. Заботливым. Тот человек, который несколько часов назад сказал, что его жизнь стала бы лучше, если бы Микеле вообще в ней никогда не появлялся, сейчас сидит и поддерживает Локонте под голову, следя, чтобы он не ударился затылком?.. Серьезно?─ Ф...Флоран, ─ позвал Микеле. Голос очень сильно прыгал, будто горло чья-то рука сдавила. Кажется, Мот не слушает, потому что он так и продолжил сидеть и слепо пялить в одну точку. Сделав над собой усилие, итальянец задрал голову вверх: ─ Флоран! ─ Мику было очень важно, чтобы француз его услышал.─ Да, Микеле? ─ спросил Фло. Француз был очень бледен. Мужчине было явно холодно, а в висках уже начиналась противная ОРВИ-шная ломота. Вряд ли его организму пошла на пользу прогулка по катакомбам, "купание" в подземных лужах, тот гребаный приступ, да еще и длительное сидение в двух майках на ледяных камнях.─ Что случилось? ─ тихо пробормотал Мик, чувствуя затылком острые колени Флорана. Нет, это сейчас действительно происходит в реальности?! Тот, кто всей душой желал прикончить Локонте, сейчас положил его голову на свои колени?! Впрочем, Микеле старался не обманываться ─ наверняка француз сделал это лишь для того, чтобы он, Микеланджело, не раскроил себе затылок.─ Ты потерял сознание, ─ ответил Мот. ─ Ты кричал, а после потерял сознание... ─ повторил Фло глядя перед собой в пустоту. Только сейчас он ощутил, насколько сильно он устал. Просто устал. Не хотелось думать, не хотелось поднимать руки, не хотелось открывать рот. Даже тот факт, что Локонте сейчас лежит на его коленях, не вызывал внутри Флорана ровно никакого отторжения. Лежит и пусть себе лежит. Только не трогайте. Пусть все закончится. ─ Кроме свитера я... У меня больше ничего нет, Микеле, ─ Фло, все так же гипнотизируя дверь, пробормотал эти слова себе под нос. ─ Джинсы сырые, ботинки тоже... Так что... Сейчас ты как?..─ В каком смысле "как"?.. ─ попытался пошутить Микеланджело. ─ Будто на мне пять красивейших женщин поочередно побывали. ─ Немного дышать тяжело, ─ объяснил Мик, видя, что его шутка явно не возымела эффекта. ─ И жарко... Очень, ─ Микеле закрыл глаза и постарался выровнять собственное дыхание.Флоран на несколько секунд замер в нерешительности. Хмуро глядя на Микеле сверху вниз, француз повернул его лицо к себе и приложил ладонь ко лбу. Если бы Локонте температурил, Фло бы еще понял: Мика пробивало на пот, а его глаза очень покраснели. Однако нет ─ итальянец был холодным настолько, что казалось, будто бы Мот просто трогает рукой холодные мокрые камни. Флорану стало немного не по себе, но кроме свитера он бы не мог предложить Мику ничего, что бы его согрело ─ две футболки вряд ли помогут. Локонте фактически раздет, и к тому же они оба находятся под землей: неудивительно, что температура его тела падает. ─ Микеле, мне так жаль... ─ шепотом выдохнул француз самую банальную фразу, которая только приходила ему на ум. Моту надо собраться с силами, чтобы спросить о том, что же произошло... Но еще больше сил Флорану потребуется на то, чтобы услышать от Локонте правду. ─ Я так испугался, когда увидел тебя здесь! Я... Мне показалось, что ты... Что ты мертв... ─ и мужчина беспомощно замолчал, понимая, в глубине души, что эти жалкие попытки хоть как-то оправдаться совершенно итальянцу не нужны. По крайней мере, не сейчас. Однако пока их похитители успешно делают вид, что про них забыли, разговоры были единственной возможностью отвлечься от пронизывающего до костей подземного холода. ─ Лучше бы я умер, ─ эти слова прозвучали для Мота как выстрел.─ Что? ─ пораженно переспросил Флоран шепотом. Фло глядел в одну точку ─ только теперь не на дверь, а прямо в глаза Мика, которые блестели в свете лампы от непроизвольно выступающих слез. Кажется, Локонте их даже не чувствовал. Итальянец промолчал в ответ, не желая больше повторять. Да и сил у него на это не было. ─ Пожалуйста, не говори так! ─ горячо прошептал Фло. ─ Не заставляй меня чувствовать еще большую вину! То, что сейчас происходит... Это только моя вина! Не твоя! Жизнь ─ это ведь... Помнишь, ты рассказывал мне про сорок квадратных метров живописи? И все эти твои холсты, которыми меня чуть в твоем кабинете не прибило... ─ усмехнулся Мот, пытаясь развеселить итальянца. ─ Помнишь? Ты их обязательно изрисуешь, еще и в несколько слоев! Потомки потом будут под каждым слоем новую картину находить!─ Ты видишь, что со мной? ─ прошептал Микеле, даже не улыбнувшись в ответ на не очень остроумную шутку Флорана. ─ Твою мать, я и двигаться не могу, ─ добавил он, глядя пустым взглядом куда-то мимо Мота. Тело не слушалось, а сердце, казалось, сейчас выпрыгнет через горло. ─ Я не верил, что когда-нибудь со мной такое... ─ Я все исправлю, Мик!─ Ты сам-то в это веришь?─ Еще не поздно. Пока ты жив ─ еще не поздно. Только смерть непоправима: когда и сердце не бьется, и мозг гаснет. Но ты же еще живой, Локонте! ─ Флоран взял Микеле за руку, осторожно притянув ее к своей груди. Сейчас француз не чувствовал какого-то отторжения ни к Мику в частности, ни к тому, что держит постороннего мужчину за руку в целом. Все мысли остались далеко на периферии сознания. ─ Я тебя отсюда вытащу, Локонте, ты меня понял? Нас обязательно найдут, на мне есть рация с трекером, ─ шепотом, будто бы их кто-то мог подслушать, добавил Флоран, ─ и нас уже ищут. Нам просто надо дотянуть до этого, понял меня?! Ты меня понял?! ─ мужчина вроде бы поддерживал руками голову живого человека, но его не покидало ощущение, что держит он мертвую бездушную куклу, в которую вживили датчик слез и голоса. От этого становилось, мягко говоря, неуютно ─ не таким Мот привык видеть итальянца! ─ и поэтому Фло просто механически продолжал разговаривать.─ Ты в судьбу веришь, Фло? ─ неожиданно спросил Микеле тихо.─ Я? ─ немного растерялся француз. ─ Не знаю... ─ честно сказал он, припоминая, что, наверное, судьба ему уготовила такую же жизнь, как и его биологическим родителям ─ алкоголизм, наркоманию, а после всего этого несчастного детства ─ раннюю смерть в публичном доме Торонто. Только вот он с этой судьбой мириться не собирался и проложил свой собственный путь. Хотя с другой стороны, может сама судьба и благоволила французу? Немного удачи ─ и он выбрался из того торонтского гадюшника, в котором пришлось прожить четыре года, и нашел свою истинную семью. Чуть-чуть фортуны ─ и Фло получил два высших образования и зарабатывает достаточное количество денег для безбедного существования. Только куда сейчас-то все это делось? Куда делась польза от двух высших, польза от денег, польза от квартиры и от хорошей машины?! Все это неважно, когда прямо перед тобой почти в полубессознательном состоянии лежит истерзанный Микеланджело!─ А я верю... Знаешь, когда-то давно, в Риме, я был на рождественской ярмарке, ─ медленно проговорил Микеле, часто сглатывая встающую комком слюну, ─ и мы с друзьями, шутки ради, решили погадать. Ну, знаешь, иногда там можно отыскать цыганок. Со столиком, картами, шарами ─ в общем, вся атрибутика, ─ добавил Мик. Фло слушал очень внимательно: раньше итальянец об этом не рассказывал, предпочитая акцентировать внимание на том, сколько девушек побывало на его члене в том же Риме, Неаполе или в Бари, куда он мотался на выходные. ─ Но она... Она была так красива, Фло... ─ мечтательно протянул Микеле. ─ Словно с картины... Эсмеральда выглядела бы рядом с ней монашкой, уверяю. У нее не было этих ярких, кричащих вещей, и этим она выделялась среди всех. Мы подошли к ней и... И всем она хоть что-то да предсказала, но мне... В общем, ─ итальянец взял небольшую паузу, чтобы чуточку отдышаться, ─ она посмотрела на мою руку и сказала, что порой нет большей печали, чем знать свое будущее. И ничего не объяснила. И деньги вернула. Я не думал об этом, до сегодняшнего дня. Однако теперь, наверное, понимаю, что она видела...─ Да что она вообще могла видеть! ─ в сердцах воскликнул Флоран и, не сдержавшись, хлопнул ладонью по остаткам кушетки. ─ Предрассудки! Бред! Вот уж не думал, что ты веришь цыганкам и предсказателям! ─ кажется, Фло даже немного согрелся. ─ Мы сами творим свою судьбу. ─ Уже натворили... ─ прошептал Локонте и, слегка застонав, отвернул голову от Флорана. Микеле ощущал такую лютую слабость, что еще немного ─ и он начнет нести какую-то чушь. Просто потому, что почти не контролирует себя.─ Тебе больно? ─ Мота тоже окутывала вуаль слабости, но ему было нужно, чтобы итальянец продолжал с ним разговаривать. Ни в коем случае нельзя, чтобы он вырубался. Еще тогда, бродя по весеннему "гостеприимному" Торонто, Фло понял, насколько опасен холод. Сначала ты борешься с ним, пытаешься одержать верх, но потом он убаюкивает тебя не хуже июльского солнца, лишает сил, лишает энергии, и хочется лишь одного ─ прилечь ненадолго, всего на пару минут. Холод действительно очень опасен, нельзя спать ─ иначе можно не проснуться вовсе.─ Очень спину жжет, ─ Микеле то и дело жмурился. ─ Это, наверное, из-за мази, ─ предположил Флоран.─ Мне кажется, будто я в пустыне, ─ окончательно закрыв глаза, прошептал Микеле. ─ Жарко... И песок: во рту и в глазах... Мне просто пиздец, как жарко, Мот... Жарко... ─ повторил Микеланджело вновь, и потянулся пальцами к ладони француза. ─ Дай мне руку, ты холодный.─ Какой "жарко"?! Ты же ледяной, Локонте! Ты бредишь, ─ чувствуя острый ком в горле, Флоран еле-еле сдержался, чтобы не взвыть от этого отчаяния. Он совершенно ничего не может с этим сделать! Так вот как Микеланджело чувствовал себя, когда видел, что Флорану снятся кошмары: ты искренне, всей душой хочешь помочь, но не знаешь ─ чем, не знаешь ─ как, и вынужден тупо сидеть и наблюдать, как человек горит изнутри.─ Пожалуйста, ─ умоляюще прошептал Мик. ─ Да, меня лихорадит, ─ согласился итальянец, стараясь сохранить адекватное состояние и не сорваться в лютую ахинею, ─ но я пока что не брежу. Ты мне нужен, Флоран. Мне до ужаса жарко!..Пожалуй сейчас Фло сделает все, что угодно, лишь бы Микеле стало хоть чуточку легче! Все, что угодно. Но что он может сейчас с этим сделать? Что? У него нет возможности вызвать скорую, нет возможности дать мужчине лекарства... Да что там говорить ─ нет возможности даже тупо укрыть его теплее! Грудину что-то сдавливало изнутри, и Флоран думал о том, что, возможно, было бы лучше не поддерживать Локонте в сознании, а позволить итальянцу заснуть ─ лишь в этот момент француз сможет выпустить наружу все эмоции.─ Микеле, я умоляю тебя, прости! ─ все, что Мот мог бы сделать, так это продолжать аккуратно держать голову итальянца и разговаривать с ним, чтобы он не терял сознание. ─ Я не мог даже представить, что из-за меня...─ Фло, не надо, ─ Мику совсем не хотелось слушать извинения Флорана. Этого его раздражало: даже в таком состоянии. ─ Прекрати. Никто не может знать, что будет завтра. И ты не мог, ─ будь у Локонте немного больше сил, он бы пустился в размышления и обязательно добавил бы, что лишь тот, кто считает себя всемогущим, винит себя за всё, что творится вокруг. Но вот произнес он совершенно другое: ─ Мот, меня пугает то, на что я готов ради тебя.─ Никто бы не вытерпел такое ради меня, ─ прошептал француз в ответ, согласно кивая. Это было истинной правдой: никто во всем мире, ни один живой человек, которого знает Флоран Мот, не стал бы терпеть за него такие бесчеловечные страдания и пытки, которые пришлось пережить итальянцу. Губы Фло слегка дрожали от сдерживаемого крика, но Мот понимал, что долго он этого не вытерпит.─ Там, у меня в квартире... ─ вдруг произнес Мик, чувствуя спиной, как француз вздрогнул от этого упоминания. ─ Ты не хотел слышать, что я тебя... ─ понимающе прошептал Микеле куда-то в потолок, облизнув раненные собственными укусами губы. ─ Хорошо. Я не буду этого говорить. Потому что мои дела сказали это... ─ и итальянец вынужденно закашлялся, чувствуя, как ломит его голову и как дерет горло от обиды за то, что он сейчас лежит здесь, такой беспомощный и бесполезный.─ Ты меня спас, Микеле, ─ признался Фло, надеясь на то, что как только он выскажет итальянцу эти слова, ему самому станет легче. Легче стало, да, но лишь на краткое мгновение. ─ Я говорю не про все вот это, ─ и мужчина окинул взглядом комнату, ─ а про мою жизнь в принципе. Я больше не хочу бежать от всех, понимаешь? И... И от тебя, Микеланджело, тоже не хочу, ─ осторожно, словно каждое слово каленым металлом скребло по его языку, добавил француз.Микеланджело перевел свой потерянный взгляд на Мота, пытаясь сфокусироваться на его лице. Локонте, несмотря на свое какое-то "пограничное" состояние, прекрасно понимал, что Флоран не намекал этой фразой на отношения, которые так жаждал итальянец ─ вовсе нет: он оказался привязан к Микеланджело совершенно по-другому. И это нормально ─ привязаться к человеку, который относится к тебе по-доброму: так, как ты не привык. И нет ничего страшного в том, чтобы открыться людям. В мире существуют не только негодяи и абьюзеры, мечтающие унизить и сломать. Нет, ни в коем случае не стоит быть слепым ─ полное доверие к окружающим граничит с безумием, ведь всегда найдутся те, кто причинят боль. Нужно продолжать верить людям, просто быть осторожнее и избирательнее. Микеланджело за несколько месяцев стал для Флорана таким человеком, которому можно не только доверять, но и твердо на него рассчитывать.Они прожили вместе с Локонте так долго, а до Мота только сейчас это дошло.─ Жаль только, что я так поздно это понял. Мне так повезло, что ты появился в моей жизни, Микеле, ─ раньше Флоран не мог себе даже представить, что когда-нибудь скажет эти слова. Как в принципе, так и в частности. Однако сейчас они буквально вылетели из его рта, будто подсознание лишь этого и ждало. Локонте же ничего не ответил, и Фло лишь сильнее сжал руку итальянца. ─ Клянусь, в тот день я хотел отправить тебя в травматологию, как минимум, ─ рассмеялся Мот сам себе и посмотрел на боковую стену, пытаясь спрятать выступившие отчего-то злые жгучие слезы. ─ Ты всегда был рядом, ты так помогал мне, но я ничего не понимал. И отталкивал тебя. И мне понадобилось все вот это... ─ Флоран вновь обвел взглядом комнату, ─ чтобы я понял, как мне повезло. А по поводу того, что произошло в квартире... Микеле, ─ Мот запнулся, и ему понадобилось какое-то время на то, чтобы снова взять себя в руки и продолжить свой проникновенный монолог. То, что скопилось у него внутри, яростно потребовало выхода именно сейчас, и мужчина уже не мог остановиться: ─ Я не мог бы тебе дать того, чего тебе хотелось, но ты ведь ежедневно, ежечасно склонял меня к этому. Ты действительно думал, что я всего этого не вижу и не замечаю? Я не знаю, ─ с искренней, неподдельной болью спросил француз, ─ чем я мог бы вызвать такое к себе отношение, ведь я никогда не... Мне комфортно с тобой, за вычетом тех моментов, разумеется, когда ты не выебываешься как... Как... Ты принял всю мою историю, ─ так и не найдя нужных слов, продолжил француз, ─ и ты первый человек после моих родителей, Тайлера и Лили, которому я научился доверять, потому что... Потому что ты очень много для меня значишь, Микеланджело. Но то, что ты бы хотел, и то, что бы я тебе не смог дать... Я... Я просто не могу, Локонте. Но это ведь не означает, что ты мне не нужен. Мик, очень нужен! ─ Только не бросай меня тут одного, ─ шепотом попросил Микеланджело. С каждым словом Флорана Микеле чувствовал себя все хуже и хуже. Итальянец очень слабо соображал, но если бы у него были силы, то он сам бы от всего сердца попросил у Флорана прощение. За то, как он вообще себя вел все это время, за все те слова, да даже за тот гребаный альбом с рисунками! Кажется, Бан выбил из итальянца всю его мальчишескую питерпэновскую и донжуанскую придурь, с которой тот прожил много лет! ─ Пожалуйста, побудь тут. Я ведь из-за тебя...─ Я никуда не ухожу, ─ кивнул Мот, закусив губу. Локонте прав: во всем, что происходит, виноват Флоран и никто другой. Если они отсюда выберутся, если останутся живы, то француз никогда себе этого не простит!!! Хорошо хотя бы, что Микеле не задает вопросы о том, где они находятся. ─ Черт, ты ледяной! Сейчас, подожди секунду! ─ и Фло, аккуратно потянув итальянца за плечи ближе к себе, начал осторожно, стараясь избегать многочисленных порезов, пощипывать его руки, предплечья и шею пальцами прямо сквозь свитер, пытаясь разогнать кровь. ─ Тебе тоже холодно... Сними, ─ предложил итальянец, кивая на свитер. ─ И на себя... ─ пояснил мужчина, чувствуя, как заплетается его язык.─ Мне не холодно. Это Мальдивы такие, ─ с ухмылкой сказал Мот.***─ Микеле, ты как? ─ они просидели так минут тридцать. У Флорана уже не было даже паники ─ тело колотило просто от холода. Он перестал думать о том, как выбраться отсюда, он перестал думать о тех, кто его искал, он даже о Захо с ее отрядами думать перестал. Спасут, не спасут... Побоку уже, совершенно. Бездействие и ожидание неизвестного выматывали сильнее, чем беготня по коридорам катакомб. В комнате висела чрезвычайно неприятная тишина, и Фло хотел бы ее немного разбавить, хоть как-то отвлечься. ─ Как вареная картошка, ─ Локонте то забывался на несколько минут, то снова просыпался. Он перестал бредить, но давящая на сердце слабость вовсе никуда не делась, поэтому мужчина говорил с большой неохотой.─ Послушай... ─ осторожно спросил Флоран, надеясь не вызвать этим вопросом истерического припадка. Впрочем, кажется, у Мика на это и сил нет. ─ Расскажи мне?─ Что рассказать? ─ безразлично посмотрел Локонте на Фло.─ Всё... ─ стараясь не встречаться с мужчиной взглядом, Мот посмотрел на дверь. ─ Что произошло в твоей квартире после того, как я... Как я ушел? ─ через силу договорил француз. ─ И что случилось потом? ─ он осознавал, насколько будет тяжело и Мику вспоминать это, и ему, Флорану ─ слушать. Но пусть расскажет: пусть расскажет, что хочет, пусть расскажет то, что сможет рассказать, пусть... Француз понимал, что произошло нечто жуткое, но даже представить не мог, что настолько.Микеле посмотрел Флорану прямо в глаза, и итальянца на секунду будто кипятком обдали. Он не хочет говорить ─ не хочет вспоминать все это, представлять снова... Единственное, что он хочет ─ так это запереть память о последних часах на пять дверей в каком-нибудь черном углу на дне своего самого дальнего подвала памяти и расплавить ключи, чтобы никто никогда ничего не узнал. И самому не помнить больше! Слеза неожиданно покатилась по щеке Локонте. За ней ─ еще одна. И за ней ─ следующая. Он совершенно не контролирует это, черт! Итальянец со стоном отвернул голову от Флорана. Он не может вспоминать это спокойно! Не может!!! Да и как такое вообще возможно?! Нижняя губа предательски задрожала, но спустя пару минут Мик все же взял себя в руки и начал. Говорил он очень тихо, с большими остановками, которые были нужны ему для того, чтобы восстановить дыхание. В какой-то момент, когда повествование, наконец, дошло до погибшей Кристины и ее вмешательства во все это дело, до Мервана и ужасной смерти его сестры, Мик не выдержал и в первый раз открыто всхлипнул. Мужчины не плачут? Какой глупый стереотип! Просто мужские слезы всегда означают что-то действительно серьезное. Микеланджело переполнял гнев на собственную тупость и беспомощность, на свою недальновидность и на этого гребаного Бана, у которого, кажется, вообще души нет!.. Когда же итальянец все-таки дошел до момента первого удара хлыстом, стена его и без того шаткого самообладания окончательно разрушилась. Локонте остановился и, с усилием отвернувшись от Флорана еще сильнее, затрясся. Его израненные лезвием плечи буквально содрогались от рыданий, которые он все еще пытался сдерживать, но у него это как-то не особо получалось. Надо признаться, Фло даже не думал, что этот человек способен на слезы... Так вот какой он, когда на нем нет этой идиотской маски надменного и вечно веселого клоуна, в самом прямом смысле созданного из тональника, корректора, блесток и подводки от М.А.С.! Вот какой он, Микеланджело, который одним лишь своим взглядом может с другого человека скальп снять, если ему, Мику, хоть что-то в нем не понравится! Он такой же, как и все остальные ─ обыкновенный человек, который тоже может чувствовать боль, тоже может сопереживать и тоже имеет какую-никакую, а чашу терпения, которая, кажется, только что переполнилась. Мот ни разу не видел Микеланджело таким. Громким ─ да. Злым ─ да. Пьяным, нервничающим, издевающимся ─ да, да, и еще раз да!!! Но сломленным ─ никогда. ─ Микеле, это все из-за меня, ─ шептал Фло, глядя на дрожащие плечи итальянца. ─ Вообще все... ─ видимо, мироздание все-таки услышало его слова... Те самые слова, что были сказаны в пылу обиды, ненависти: те слова, которые "тебя никто не слышит!" или "жизнь моя будет лучше, если тебя в ней не будет!"... ─ Это я должен был быть здесь, не ты. Тебе так досталось! Микеле, прости меня! ─ уже в который раз умоляюще прошептал француз. У Флорана даже сердце удары пропускало от жалости: он не мог даже вообразить себе, что все так запутанно. Если Локонте говорит правду ─ а лгать ему смысла нет абсолютно никакого, то это просто тотальнейшая слежка! Продуманная, прекрасно организованная, постоянная слежка, продолжающаяся далеко не эти последние месяцы!.. Флорана пасли даже тогда, когда он пытался найти себе работу в этом городе! Долбануться можно! Надо же было так грандиозно заморочиться для того, чтобы прикончить простого преподавателя! Он не президент, он не знаменитость ─ Фло точно не стоит того, чтобы из-за него погибали люди, так много людей. Флоран не стоит того, чтобы ни в чем не виноватый подросток заканчивал жизнь самоубийством, прыгая с крыши! Мот не стоит того, чтобы из-за него убивали ни в чем не повинных девушек! Даже если одна из них возненавидела француза всей душой... И Фло уж точно не стоит того, чтобы Микеле сейчас без стона ни единого вдоха сделать не мог!─ Не надо просить у меня прощения, ─ вдруг неожиданно четко проговорил Микеланджело, поворачиваясь к Моту лицом вновь. Чего уж теперь ─ пусть видит, что он, Локонте, чувствует! Итальянец даже попытался приподняться с колен Мота и уже напряг пресс, но ему вновь стало слишком больно, ведь мышцы по-прежнему не слушались его, так что мужчине пришлось остаться на прежнем месте. Раньше бы он многое отдал за то, чтобы вот так вот валяться на коленях Флорана и о чем-то беседовать, но сейчас... Сейчас Микеланджело было все равно: он не выказывал абсолютно никакой пошлой заинтересованности в происходящем и хотел лишь, чтобы его сознание перестало то и дело предательски отключаться. ─ Ты всегда думал обо мне хуже, чем я есть... Но разве это ничего тебе не доказывает?.. Я вынес это все из-за тебя и... ─ Локонте взял небольшую паузу. ─ Ради тебя. И потом я проклял все это... Я был в отчаянии, я готов был на все, только бы это прекратилось! Ты не можешь себе представить, что такое, когда раздается свист в воздухе, и тебя обжигает каленой полосой, а ты связан и не можешь куда-то деться, хотя бы согнуться... ─ Фло, конечно, не стал отвечать на этот выпад, понимая, насколько Локонте больно это вспоминать, но, к большому сожалению, француз как раз таки мог себе это представить. ─ Ты не знаешь, что такое соленая вода по открытым ранам, Мот... Я не сказал им ни где ты можешь находиться, ни твоего номера, ничего! Но ты все равно здесь, Флоран. А это значит, что все это, ─ осторожно подняв руку, Локонте очертил небольшой круг по своему телу, ─ я вынес зря. Почему ты не уехал из Парижа к чертям собачьим?! Почему? ─ под конец голос Микеле стал довольно громким, и в нем послышались истеричные нотки. ─ Они бы не нашли тебя, ты понимаешь?! ─ Микеле, я... И Флоран, наконец, рассказал о том ночном звонке, который разбудил его. Рассказал о том, как вбил координаты, как вовлек во всё это дело полицию, и о собаке, полувыпотрошенное тело которой висело рядом со входом в катакомбы, тоже рассказал... Локонте, на пару минут пересилив свое состояние, даже заинтересовался происходящим. Перебив Мота, итальянец для начала переспросил Фло про звонок, утверждая, что он-то ему уж точно не звонил. На непонимающий вопрос Флорана, Микеле ответил молчанием. Мужчина крепко-крепко задумался. Голова не очень хотела шевелить извилинами, особенно над такими вещами: мозг больше интересовался, когда же уже закончится эта пытка, и тело приляжет в теплую домашнюю постельку. Но Микеланджело все равно что-то упорно вспоминал. И спустя несколько минут он, нахмурившись, рассказал Моту о разговоре Бана и той тени, которая спасла Мика.─ Они говорили что-то про запись, которую нужно вычистить... ─ Локонте усиленно шевелил мозгами. Он помнил это обрывисто, частями, но все-таки помнил. ─ И про точность радиусом до... Флоран, ─ Микеле вдруг осенило, но мужчина не смог договорить, потому что его вновь ударила дрожь. Однако теперь не от холода или боли ─ от очередного осознания того, насколько они серьезно влипли.─ Ты же не хочешь сказать мне, что?.. ─ и, судя по вытянувшемуся лицу француза, та же мысль пришла и ему в голову. ─ Серьезно? ─ по коже пробежался целый табун мурашек. ─ Пиздец! ─ не выдержал Флоран и схватился за виски пальцами, стараясь унять головную боль. ─ Как такое вообще возможно?! Как, блять, вообще можно смонтировать несколько предложений твоим голосом?! ─ и тут Фло вспомнил, что тогда, несколько часов назад, голос Мика действительно показался ему механическим, но мужчина списал все это на собственную сонливость и телефонные помехи. ─ Твою мать, ─ протянул француз, возведя взгляд к потолку, ─ долбануться, просто долбануться!..Наверняка именно так они его и нашли ─ когда он петлял в подземелье. Ведь даже сам Фло не знал толком, куда он попал: после всех этих бесчисленных поворотов, после этих комнат с костями, после приступов и того непреднамеренного убийства... А всему виной стал простой телефон, за которым следили с какого-нибудь компьютера и добрались до Флорана именно в тот момент, когда он уже окончательно обессилел.─ А собака... ─ поразмыслив, выдал Локонте, ─ может быть аналогией на Анубиса. Ну, ты же знаешь, бог с головой пса, он же ─ проводник умерших... Или это мог быть пёс Гарм, или Цербер, и...─ И ты сейчас же затыкаешься! Черт, Локонте, заткнись уже! Бесишь! ─ у Флорана явно начались легкие приступы паники, граничащей с натуральным ахуеванием. ─ Бесишь! Блеснул своими знаниями, да?! Месье Локонте, мы сейчас не на твоей паре по искусствоведению, ─ огрызнулся на итальянца Мот. ─ Просто заткнись!.. Не надо приплетать сюда забытые культы или еще что-то! Это не сектанты! Это просто гребаная собака, которая не имеет под собой никаких оснований и...─ Мот, ты еще не понял? ─ криво усмехнулся Микеланджело. ─ У них вообще не бывает ничего "просто так"! В любой мелочи тебя может поджидать такая грандиозная уловка, что...─ Что можно стать параноиком, ─ не согласился Фло.─ Ага, то есть, собака с разрезанным животом для тебя так, мелочь какая-то? ─ Локонте непонимающе уставился на собеседника. ─ Каждый день видишь, да?Флоран ничего ему не ответил. Разумеется, это не было "какой-то там мелочью", как выразился Микеле, но и придавать этому слишком большого значения француз не собирался. Его просто решили напугать уже у входа, чтобы он сам себя довел до ручки, только и всего. И вспоминая то, что произошло с ним дальше, Флоран мог хотя бы себе признаться, что у них это прекрасно вышло. Мот в двух словах рассказал Мику про то, как полицейские пытались помешать ему спуститься вниз, про то, как отряды разделились, и, наконец, дошел до момента, когда случайно заметил собственный розарий на полу. ─ Это... ─ осторожно начал Локонте, не желая припоминать деталей ссоры в его квартире. ─ Он слетел с твоей руки: наверное, когда ты собирался или когда... В общем, ─ Мик на несколько секунд замолчал, потому что его грудь опять сдавило от нехватки воздуха, ─ я вышел за сигаретами и просто взял его с собой. Я не знал, куда ты ушел, но почему-то подумал, что могу тебя встретить. Я бы просто отдал его тебе, и все... Тебе, конечно, "ничего от меня не надо", ─ дословно процитировал француза Микеланджело, с легкой толикой издевки наблюдая за тем, как Флоран нахмурился после этих слов, ─ но это же не какой-то там ежедневник с гравировкой, не так ли?.. Я всё понимаю, ─ беззлобно добавил Микеле.Он действительно не злился, по крайней мере ─ из-за браслета. На то, что Флоран вылетел из квартиры ─ да. На то, что они не смогли нормально поговорить ─ возможно. Но на то, что этот браслет для Мота значит куда как больше, чем подарок Локонте ─ нет, ни в коем случае.В конце концов, это единственное, что у француза осталось от его родителей.─ Локонте, прекрати, ─ Флоран не находил и вряд ли когда-нибудь сможет найти такие слова, которыми можно было бы выразить всю его боль и степень вины перед итальянцем, поэтому Мот вновь начал дерзить. ─ Это было сгоряча и...─ Это было ─ и всё, ─ остановил своего собеседника Микеланджело. Ему не хотелось обсуждать детали ссоры совершенно. ─ Повтори: ты увидел этот розарий на полу в одном из коридоров?─Да, ─ Флорану еще тогда показалось это странным, ─ но они не могли знать, дойду ли я вообще до этого места. А если бы я пошел другой дорогой?..─ Если бы ты пошел другими путями, то все равно бы нашел то, что могло бы вывести тебя, ─ высказал итальянец мысль, которая приходила в голосу и самому Флорану. ─ Пропали мои напульсники. Платки здесь, а вот браслеты... ─ Мик потряс рукой, и Фло только сейчас обратил внимание на то, какие же у итальянца изящные, совершенно не мужские, тонкие запястья.─ Я тоже об этом подумал, ─ и Мот продолжил. Рассказав о том, как они разошлись со своим отрядом по разным коридорам, описав все прелести "шкуродерок" и купания в подземных застойных водах, Фло нахмурился на моменте, когда они с Фабьеном наткнулись на подземный забытый всеми могильник. Черт возьми, у Флорана до сих пор перед глазами та статуя стоит!!! Темнота, темнота ─ и вот, в свете фонаря выныривает эта гребаная Смерть! Уму непостижимо! Мот старался не акцентировать внимание на своих внутренних ощущениях, поэтому про гибель полицейского мужчина соврал, не моргнув глазом: он не мог позволить себе пережить эти воспоминания еще раз! Если он вновь погрузится во все это, то его вырвет прямо на Локонте! Поэтому француз сказал, что Фабьена завалило камнями, а его, Флорана, не зажало обвалом только по чистой случайности. Микеланджело явно был не в том состоянии, чтобы заметить по лицу Фло, что тот перевирает произошедшее, а потому Мот быстро завершил свой рассказ, поведав о двух напавших на него мудаках и уколе в плечо.По правде говоря, Флоран бы и этого не рассказывал: ему никогда не нравилось делиться своими проблемами, а уж когда рядом с тобой лежит Микеланджело, которому досталось не в пример больше, как-то даже немного совестно становится ныть. Подумаешь, вкололи какую-то шнягу: это было одномоментно и почти неощутимо! В отличие от ран Локонте, которые наносились медленно, долго и очень изощренно. Но французу все-таки пришлось, хотя бы в общих чертах, пояснить Микеле, что с ним произошло, и где именно они оказались.Мику очень хотелось поговорить с Флораном больше ─ просто по-глупому потрепаться о чем-то, что не касается ужаса, который пришлось пережить им обоим. Поболтать о чем-то обыденном ─ как они делали это всякий раз, когда итальянец забирал Мота с работы и они, уже вместе, ехали к нему на квартиру. Без разницы, куда повернет разговор: главное просто слышать голос Фло, просто видеть его взгляд. Хотелось быть с французом рядом ─ близко, насколько это возможно. Но Микеланджело буквально вырубался под рассказ Мота, словно под бабушкину сказку. Хотя ни одна бабушка бы не рассказала своему ребенку такой ужастик! В общем, Микеле опять проваливался в сон ─ то ли от лекарств, то ли от усталости, то ли от пережитой боли и напряжения, паники и испуга... Или от всего вместе.Мот видел, как медленно расслаблялось лицо итальянца, и слышал, каким ровным и тихим становится его дыхание. Удивительно, что он может вырубиться в такой неудобной позе и в таком холоде... Но, возможно, стоит и себе позволить немного отдохнуть? Да и низкая температура комнаты уже не казалась такой пронизывающей ─ тело буквально окоченело. Может, ему, Флорану, тоже поспать?.. Голова болела нестерпимо ─ какофонией стреляло в висках и тянуло в затылке. Поспать бы... Поспать бы, вот только... Только сейчас Мот почувствовал, как сильно он хочет есть! Живот буквально сводило спазмами! Рядом стоял стакан воды, недопитый Микеланджело, и Фло, аккуратно потянувшись за ним, стараясь не тревожить только что уснувшего на его коленях Микеле, взял бокал и залпом допил остатки воды. Ничего страшного, переживет очередную незапланированную голодовку, опыта ведь ─ хоть отбавляй! Сколько раз случалось так, что в Торонто он оставался голодным не на сутки даже ─ на несколько дней?! Не сосчитать! Определенно, в том приюте ему преподали науку о неприхотливости. Мужчины просидели так не менее часа. Микеланджело все так же валялся на полу. Флоран, кляня себя за то, что не додумался до этого раньше, осторожно потянулся за сломанными остатками кушетки и подложил их под торс Локонте, чтобы мужчина хотя бы не на голом полу лежал. Мота, хоть он и старался не показать этого Мику, захлестывало натуральное отчаяние. Мужчина глубоко вдыхал и выдыхал, силясь сдержаться от рвущих грудь всхлипов, но через раз тихий стон все равно слетал с его губ. В какой-то момент Фло ощутил мерзкий сушащий привкус крови на языке ─ на указательном пальце остался мощный след зубов.Надо же, а француз и не заметил!Грудную клетку сжимало как в тисках, хотелось заорать в голос, да так, чтобы горло надорвалось, чтобы в легких воздух кончился, чтобы, в конце концов, в эту комнату вошли те, кто так беспощадно мучает Флорана! Слезы начали противно щипать роговицу, и Фло, стиснув зубы до скрежета, запрокинул голову. Тяжелые одиночные капли покатились, одна за другой. Так хотелось завыть, сжаться, и рыдать, рыдать, рыдать! Плевать на то, что мужчины не плачут! Плачут, неужели они не люди?! Столько людей из-за Флорана погибло! Он во всем виноват! Он виноват даже в том, что родился ─ мать ни один раз говорила ему, насколько он не желанный ребенок!.. Может, именно поэтому она и начала колоться? И из-за этого потом и погибла?! И все остальные... Господи, если бы Флорана вообще никогда не было на этом свете, то столько людей могло бы продолжать жить дальше!!! Это был слишком большой пласт боли и вины для него одного ─ он не может это выдержать! Черт побери, он просто не может! Француза начало штормить, а дыхание стало загнанным, словно Фло только что пробежал марафон. А что, если он умрет? Прямо здесь и прямо сейчас? В этой подземной комнате, о которой совершенно никто не знает? Разве это не подходящая смерть для того, кто лишил жизни другого человека и так же оставил его тело где-то в катакомбах? Разве Флорану здесь не самое место?! Зачем, для чего он позволил себе спуститься сюда?! Попытался доказать своим преследователям, что он лучше них? Что храбрее и изворотливее, чем они думают? И что он в итоге ─ доказал?! Бездарная попытка. Причем попытка, которая не имела под собой, ровным счетом, абсолютно никакого обоснования: у Фло явно не хватило бы ни силы, ни ума на то, чтобы справиться с этим...Хватит!И Мот со всей дури ударил по каменной стене рукой, да так, что едва кисть себе не вывихнул. Кулак буквально взорвался болью, и на мгновение ─ краткое, но такое приятное! ─ стало легче. Впрочем, почти сразу же на передний план вылезла мысль "сука, как же больно!". Но лишь только боль стихла, мысли вновь начали душить Флорана. Они выкручивали мышцы, рвали связки, выжигали глаза, взрывали мигренью виски... И Фло не мог заткнуть эту шарманку, что заело в его голове.Флоран ударил кулаком по стене второй раз. Третий. Четвертый. Пятый! Кажется, еще один такой удар ─ и он сломает себе запястье или костяшки выбьет к чертям собачьим! По пальцам вдруг потекло что-то теплое: Фло и не заметил, как содрал кожу в кровь.Бессилие и невозможность как-то повлиять на происходящее бесили до горечи в горле! Все, что он делал ─ бесполезно! Все, что он предлагал делать, все, о чем он размышлял ─ бесполезно! Он сам бесполезен.В итоге, и это было предсказуемо, после приступа истерики, так, впрочем, и не вырвавшегося из его груди, Флоран попросту выдохся, обессилил. Слезы вытекли, а сил осталось лишь на то, чтобы откинуться на ледяную стену и беспомощно закрыть глаза, проваливаясь в беспокойный нервный сон.Пока еще его не сморило окончательно, француз из-под прикрытых глаз посмотрел на спящего Микеланджело. Шевелить губами было тяжело, но мужчина медленно, терпя не только физическую, но и невероятную душевную боль, прошептал молитву. Это была не такая молитва, которой учил бы богослов. И не такая, которую слышат стены церквей от святых отцов. Это говорила душа Флорана в чистом ее виде. Точнее ─ то, что от нее осталось.И в тот миг, когда Флорану уже казалось, что весь мир от них с Микеланджело окончательно отвернулся, его душа все еще верила в лучшее. Поэтому и кричала эту молитву. На глаза мужчины больше не наворачивались слезы, а в груди не кололо от ненависти. Не было сил захлебываться в крике или выбивать собственные костяшки об стену... Все эмоции будто бы испарились, оставив вместо себя лишь одно желание.Желание жить. Впервые Флоран искренне жалел, что не умеет толком молиться. Но когда человек осознает свое бессилие, он просит поддержки у Того, в Кого раньше до этого момента и не верил вовсе.─ Мы выберемся отсюда, ─ прошептал Фло итальянцу, который не мог его слышать. Мот скрипнул зубами и, закусив губу, легко стукнулся затылком об стену, стараясь хотя бы этой болью привести себя в чувство. ─ Я тебя вытащу, Локонте, ─ пообещал Флоран. Но все же мужчина понимал, что шансов на это немного: по сути, кто они сейчас оба ─ всего лишь пленники, причем совершенно обессиленные избитые пленники! И поможет им разве что чудо. А чудес ─ мужчина давно уже это усвоил ─ не бывает.Либо плата за них невероятно высока.В итоге Фло решил все-таки немного подремать. Нет смысла изводить себя истериками: делу это не поможет, а вот силы еще могут ему понадобиться. Холод уже не чувствовался абсолютно, поэтому он совершенно не мешал Флорану. Мот поддержал голову тяжело сопящего Микеланджело и подвинул тело итальянца к себе немного ближе ─ так казалось, что становится теплее. Просто казалось. Хорошо хоть, что они тут вместе... Если бы Фло сидел один, одному черту известно, что бы он с собой сделал! Правда, если бы не Локонте со своими сигаретами и ночными прогулками, то его бы не похитили, и их бы тут, возможно, вообще не было... Француз запретил себе развивать эту мысль дальше.Это он, а вовсе не Локонте виноват в происходящем!***Сколько прошло времени, француз не знал Однако Флоран очнулся в одно мгновение, потому что самим сознанием ощутил, как к комнате, по другую сторону стены кто-то подошел. Ключ пока что не поворачивали ─ явно просто стояли под дверью и чего-то ждали. Может, наблюдали? Или прислушивались? За стеной явно стоял не один человек. Двое или, возможно, даже трое. Фло почувствовал это едва ли не кожей: еще с самого детства он прекрасно научился различать дыхание, вибрации и шаги, мог по одному лишь звуку сказать ─ идут ли в их комнату для того, чтобы покормить, или идут для того, чтобы забрать одного из них вниз. Иногда это действительно спасало.И без того неяркий свет в комнате вдруг начал моргать. Что, блять, они за светопредставление вы тут устроили, циркачи хреновы?.. Дверь очень медленно, осторожно открылась, жутко поскрипывая. Какого хрена?! Насколько Флоран помнит, когда его закинули сюда, ничего особо не скрипело.Жаль, что у Флорана нет даже оружия, чтобы как-то защититься. С другой стороны, его руки и зубы всегда при нем, а стены этой комнаты выложены из камня!Возможно Мот ошибся, подумав, что за стеной будет много народу, или так изначально было задумано, но сколько бы людей ни стояло за дверью, а в комнату вошел лишь человек, и Флоран, обомлев, почувствовал, как его мышцы немеют.─ Ты?! ─ у Фло в буквальном смысле отвисла челюсть, и мужчина так сильно дернулся, что Локонте скользнул с колен Мота. Микеланджело очнулся почти сразу же. Плевать француз хотел на то, что его собственная голова в одно мгновение пошла кругом. Плевать хотел на то, что Локонте, съехав на пол, стукнулся затылком об остатки кушетки, которые были "заботливо" подложены под него. ─ Ты?! ─ переспросил Фло, вскакивая на ноги и вжимаясь в стену. ─ Фло?.. Что происходит?.. ─ по лицу проснувшегося Мика явно читалось, что мыслительные процессы причиняли ему дикий дискомфорт, и мужчина не до конца понимал, что за движняк вокруг него начал твориться. Микеланджело повернул голову в противоположную сторону, к двери, и увидел вошедшего. Вот же черт! Это был тот самый силуэт, который запомнился итальянцу, пока он находился почти без сознания! Это именно тот человек, который спас итальянца от того пятого, возможно, последнего удара хлыстом по спине. Только вот теперь-то Микеле видел куда как больше. И то, что он увидел, ошарашило его настолько, что итальянец не смог выдавить из себя ни слова. В его голове в одну секунду промелькнула мысль: а действительно ли он хочет знать, кто этот человек для Флорана?Силуэт же, казалось, напротив, ликовал. По крайней мере, этот человек не выглядел нервничающим, несчастным, уставшим или же страдающим. Фигура подходила к Флорану все ближе и ближе, явно смакуя момент собственного триумфа. Мир будто замедлился, и теперь никуда не спешил, сузившись лишь до этой комнаты. ─ Откуда ты здесь?.. ─ Фло, казалось, сейчас проглотит язык от изумления. Он и до этого момента не особо что-либо понимал, а сейчас вообще перестал въезжать в происходящее. ─ К-Кристина?..Локонте даже передернуло в этот момент. Так, стоп, какого?.. Но эта девушка ведь совершенно не похожа на Кристину из библиотеки их лицея! Или Микеле избили настолько, что у него теперь окончательно зрение упало? Еще восставших из мертвых здесь для полного счастья не хватало! Почему Флоран вообще произнес это имя?! Бан ведь сказал, что Кристина погибла!!! О том факте, что не одной лишь той Кристиной-библиотекаршей, любительницей колючих кактусиков, жив этот мир, Локонте как-то не подумал. Флоран же, ошарашено глядевший на лицо девушки, понимал, что прекрасно помнил ее: это именно ее он видел в тот вечер, когда, наконец, вырвался из квартиры Локонте в аптеку, за снотворным: он тогда еще испугался этого имени — Кристина, потому что с Кристинами последнее время у француза не особо ладилось. Это именно она попросила француза купить ей стакан горячего чая. Это именно ее муж выгнал из дома. И, в конце-концов, именно ее лицо так запомнилось Моту! ─ Ты на верном пути, ─ и только в этот миг француз заметил, что подходящий к нему человек держит в руках небольшой черный, совершенно непрозрачный пакет. Девушка остановилась в трех шагах от Мота и оценивающе окинула его взглядом с головы до ног. Зрелище собой Флоран представлял весьма и весьма плачевное, совершенно не геройское: сырые ботинки, влажные штаны с разводами чужой крови, грязная майка, бледное лицо, покрасневшие глаза и сбитая в кровь рука. ─ Подумай как следует, ─ и девушка, улыбнувшись уголком губы, скосила взгляд вниз, словно предлагая этим забрать пакет из ее рук.Фло тяжело задышал и осторожно, чувствуя, как сковывающий его тело цемент течет по венам, потянулся к пакету, не исключая вероятности, что сейчас, именно в этот момент, его возьмут и просто тупо пристрелят. Или в самом пакете лежит какая-нибудь отрава, которая мгновенно убьет его. Пакет плавно полетел на пол и, шелестя, упал у ног француза. Что это такое? Что за древние, потерявшие цвет тряпки? Флоран, не понимая вначале, что именно он вытащил, покрутил это самое "нечто" в руках, разглядывая в слабом мигающем свете комнаты... ...Игрушку?Моту понадобилось ровно три секунды, чтобы понять, что именно он сейчас держит.Кукла.Флоран ее помнит.Помнит даже тогда, когда хочет забыть.─ Нет... ─ кажется, Мот прямо здесь и сейчас потеряет сознание. Мужчина сделал небольшой неловкий шаг назад и уперся свободной рукой в шершавую стену, надеясь на то, что хотя бы это поможет ему не грохнуться на пол. Француз смотрел на вещь, которую достал из пакета, и ощущал, как его грудь буквально раздирает что-то изнутри. ─ Этого не может быть, ─ пролепетал Фло, чувствуя, как колет его губы, и как они немеют. Мужчине показалось, что еще пара секунд, и он попросту свихнется. Или нет ─ похоже, он уже свихнулся.Вот и чудится всякое.Все так же стоя у стены, Флоран широко открытыми глазами, совершенно не моргая, смотрел на девушку, которая подходила к нему все ближе и ближе, осторожно переступая по ледяному полу. У Мота не было сил даже сделать нормальный вдох ─ горло стало сухим, и воздух жег его огнем. Так что мужчина почти не дышал, отчего его голова начала кружиться сильнее прежнего.─ Не может быть, ─ на выдохе шепотом повторил француз, нервно сглотнув. Всё, что находилось в комнате, поблекло, Мот вообще забыл о том, где он сейчас. Забыл о том, что он, по сути, находится в плену. Забыл о холоде, даже о Микеланджело, который лежал на полу, забыл. Все внимание Фло сконцентрировалось на лице, которое с каждым мгновением становилось все ближе и ближе. ─ Нет... ─ Мот смотрел прямо в глаза подходящего к нему человека, а вторым слоем на настоящее накладывались блики, тени и силуэты из прошлого, да такие четкие, что Флоран на пару мгновений забылся, где именно он находится, и что с ним произошло за последние часы. Кажется, он постарел за эту ночь как минимум на половину жизни. Мота начала бить лютая дрожь, будто бы он стоял совершенно без одежды на сильном морозе. Со стороны казалось, что француз сейчас закричит, но он даже губы не разжал: по щеке скатилась одинокая крупная слеза. На краткое мгновение, буквально на секунду внутри Флорана раздался громкий звук ─ как будто стекло прямо в голове разбилось, Фло даже испугаться не успел, все произошло мгновенно.Разбилось явно не стекло. Стекла внутри человека природой не задумано. Однако почему теперь изнутри все так больно режет?..И вот лицо, наконец, оказалось настолько близко, что Фло видит небольшие шрамы под подбородком, переходящие на шею, видит подергивающиеся губы, видит сузившиеся зрачки... Лицо, которое он помнил совершенно другим, обрело уродливый оттенок гротеска, а карие глаза словно выцвели, лишились жизненной энергии. ─ Флоран? ─ донеслось до француза откуда-то снизу. Микеле. ─ Фло, кто это?..─ Да, Флоран... Давай, скажи ему, кто?.. ─ ласково спросила девушка, стоя так близко к французу, что тот чувствовал легкий запах духов.─ Маэва?.. ─ едва разлепил губы Флоран, ощущая, как внутри него что-то тяжело ёкнуло.Как такое вообще возможно?