Глава 40. Резолюции (1/1)

В последние сутки пребывания в клинике (скорее, курорте; но официально это всё же было лечебное заведение) Асока таки нашла время и силы заняться сбором своих новых мечей из имеющихся запчастей. Мол помог по механической части. Основной задачей Асока обозначила облегчение конструкции рукоятей и с этим они, совместными усилиями, справились быстро. Кристаллы, которые излучали жуткую тёмную энергетику, Асока вынашивала при себе, но ничего не предпринимала чтобы их обратить. Хотя она уже успела проинформировать себя об этом процессе, и Мол даже обещал ей помочь, если потребуется, ей сильно претила мысль, что кристаллы получены после смерти владельцев. Но тянуть было дальше некуда, мечи ей нужны, а других кристаллов и днём с огнём не сыщешь во времена гонений на форс-юзеров. Поместив кристаллы в рукояти и закончив сбор, Асока медитировала в одиночестве, в зале для медитации, пытаясь настроиться на светлые вибрации. Процесс проходил тяжело: её мысли вились вокруг Мола, его новшества; предложения стать его женой; произошедшего на днях "выхода в прострацию" – всё это гудело в её голове попеременно и назойливо, не давая возможности очистить ум, отрешиться и мирского.Чтобы угомонить разум, плавящийся от вопросов о мире и самой себе, ей пришлось решить для себя некоторые из них. Например, самый очевидный: секс с киберчленом неизбежен и скорее всего будет довольно травматичным опытом, потому, что Мол с каждым разом терял с ней контроль всё больше, вообщем-то, как и она.Вот например, в один из последних раз, когда они ублажали друг друга орально, в порыве страсти она дёрнула ногами и порезала кожу выше колен об острые рога Мола, которые выпирали из его висков, и она об этом хорошо знала, с самого первого раза с ним! Но ведь надо ж было ногами так брыкать! Мало того, что больно, так Мол её изрядно помучал кровавыми играми, пока наконец не сподвигся заклеить порезы пластырем с бактой. В свою очередь, он любил сжимать всё, что попадало ему в руки во время минета, и её лекку не были исключением. Наматывая их на руки и сжимая при разрядке до скрипа суставов в костяшках, лишь её ногти глубоко ему в кожу около трицепсов, прорезавшие плоть до капель крови, заставили его ослабить хватку. В итоге снова боль, кровь… Далее она подумала о предложении стать его женой. Оно кое-как уже осело в её сознании, и она рассудила, что ритуал, по-сути, будет чисто символический, потому что они и так были мужем и женой, почти по всем параметрам (ну почти!). Единственное, чего они не соблюли из датомирского ритуала бракосочетания – это, собственно, нормальный секс, который должен обязательно был быть с проникновением. Клятвы-признания друг другу они уже принесли, каждый в своё время, и крови напились. А уж последний-то пункт Мол соблюдал особенно прилежно!Далее, она подумала о "мире ином" и о факте, что Оби-Вана и Мастера Йоду она там не почуяла. Это значило, что те живы и где-то скрываются, скорее всего, не поддерживая связь с Силой. А учитывая, насколько она преуспела в Силовых трюках, отчасти благодаря Молу, – ей не составляло труда их найти, при желании. Но ещё была загвоздка и в возможности, ведь Мол не отходил от неё ни на шаг в последнее время, а сейчас, так вообще, ни на минуту. Его либидо раздулось до размера суперзвезды. Он просто не давал ей проходу, постоянно трогая, облизывая, нюхая, требуя ласк и склоняя к сексу при любых обстоятельствах. Иногда в невообразимых местах, таких например, как лифт. Лифт! Дежурный лифт, в клинике! Где их застукали обжимающимися медсёстры! Или в зоне спа, в зале с невесомостью, куда Мол ходил для профилактики болей в спине, которые всё ещё давали о себе знать. Он как-то затащил и Асоку в этот зал, затем, блокируя двери, начал свои попытки там! Пришлось Силой впечатать его в стену, по ходу дела обматывая проводами, и бежать оттуда без оглядки, под возмущённые писки мед дроидов. Она благодарила Силу, что их не выставили из клиники с позором.Но то всё были мелочи жизни по сравнению ещё с одним явлением, которое её откровенно обескуражило: она чувствовала его и понимала как никогда. Она точно знала в каком он настроении: задумчив, вредничает, льстит, врёт, радуется… Она часто угадывала о чём он думает и чего хочет от неё (кроме секса, что было и слепому очевидно). Например, она знала когда его лучше оставить одного, а когда обнять, чуя его негласный зов. И он казалось испытывал тоже самое: вот например сейчас – он не пытался ей помогать или мешать, оставляя наедине с собой, решать свои проблемы. Собственно о них: красные кайбер-кристаллы напряжённо гудели в Силе рядом с Асокой, взывая к ней. Зов был похож на мольбу о спасении или плачь брошенных детей. Всё нутро Асоки сжималось от пронзительности зова. Она взяла мечи в руки и подержала пару мгновений, успокаивая кристаллы. Она направила свою энергию в них, как бы обнимая, заботливо, нежно, с любовью – так же как она обнимала Мола. И пока её мысли снова не перебросились к нему, она, в порыве нежных чувств, включила клинки. То, что она увидела, заставило её дух замереть: оба клинка заискрились при зажжении и засияли ослепительным, кристально-белым светом, столь ярким, что резал глаза. Она повертела мечи в руках, слушая их приятное жужжание, вникая в их вибрации. Кристаллы консонировали в унисон с её сигнатурой, светясь. У неё получилось! ~ ~ ~Мол поджидал Асоку в соседнем зале медитации, где вовсе не медитировал. Его состояние в последние дни было несопоставимо с медитацией, даже пытаться смысла не было. Он осязал её решимость обратить кристаллы и верил, что со временем, у неё получиться. Однако, к его удивлению, не прошло и полдня, как он почувствовал в Силе сильную светлую помеху, после чего Асока влетела к нему в зал с сияющими глазами.— Зацени! — воскликнула она и выставила оба меча перед собой, держа их наготове зажечь.— Ну показывай, что у тебя вышло. И Асока тут же зажгла оба меча, озаряя всё пространство вокруг ярким белым светом. Мол сощурился от интенсивности излучения, в первые видя такой феномен: оба клинка сияли, переливаясь оттенками иссине-белого и плазменно-жёлтого, создавая общее белое свечение. Казалось, что от клинков даже веяло теплом. Хотя, это было скорее его фантомное чувство, которые он последнее время частенько испытывал. — Класс, скажи?! — сияя от радости как звезда, восхищалась Асока.— Круто у тебя получилось! С первого раза-то! Я прямо таки удивлён.— Хочешь подержать? — Давай. Заценю, насколько они сбалансированы. Она отдала Молу клинки, и Мол помахал ими, поочередно прокручивая каждый из них в своих руках, делая несколько выпадов и подбрасывая, трюкача. — По-моему, легковаты и мелковаты. Не моё. Но, сбалансированы как надо, и гудят как свеженькие. Пусть служат тебе хорошо!Он вернул мечи Асоке, и та выключила их. В зале стало темно и повисла звенящая тишина. Лишь золото глаз Мола не гасло, сияя животным светом. Он подошёл к Асоке со своими обычными намерениями: облапать, обсосать, помять и склонить к… Но Асока к тому времени уже "набив шишки" на таких подкатах, вовремя ему дала понять, что с неё хватит:— Мол, это надо прекратить. Так не может продолжаться. Сейчас мы тут, под соглашениями о конфиденциальности, и конечно, о нас никто не расскажет. Но когда мы вернёмся в строй, к делам – ты не сможешь так на меня смотреть при всех и трогать, когда и где вздумается. Возьми себя в руки! — на полном серьезе выдала она, вставая в позу.От её слов, Мол впал в минутную печаль, но потом раздражение начало брать верх. И его прорвало:— Знаешь, всё что я до сих пор делал – это всё – для тебя. И мне верилось, что ты приняла это и готова… Да что там готова, хочешь этого сама, до боли в пятой точке, как я, например! Но у тебя всегда находятся предлоги и аргументы не давать мне того, чего я так хочу. Как и себе, кстати! Я уже не понимаю тебя! Что тебе мешает? Скажи мне… Как мне тебя ещё просить… Что сделать? Я извёлся ждать! Имей ввиду, я могу ведь сорваться в один момент, и мы оба пожалеем о последствиях, которые будут необратимыми! — с надрывом в голосе закончил он.— Угомониться, вот что сделать! Ты же продохнуть мне не даёшь. Ты всюду и везде со мной, твои глаза и руки на мне, аура постоянно вокруг! Твоё зыбкое желание уже пропитало меня насквозь, я тону в нём как в водовороте, захлёбываясь… Я думать даже чётко не могу.— Именно! Именно так и Я себя чувствую. Да я не просто захлёбываясь своим желанием, я чувствую ещё и твоё. Твои феромоны орут, уже крифф знает сколько, чтобы тебя отымели! Но ты уворачиваешься… Непонятно только почему и зачем?! У нас столько времени было на этой луне, можно было натрахаться на всю жизнь! Но посмотри к чему мы пришли… Просто патетика!— Успокойся. Я готова сделать это, но не так, как ты пытаешься это устроить! Прости, ну не в лифте же и не в процедурных мы станем трахаться на всю жизнь! Есть же определённые нормы, как и где это делать.— Хорошо. Я понял. Тебе хочется это сделать на кроватке, в темноте, под одеялом. Я согласен и на такое. Кровать у нас в палате, одеяло тоже на месте…— Не надо утрировать, я такого не говорила! — перебила его Асока, видя, что Мола порнесло и нервы берут своё.— Ладно. Забудем об этом на минутку. Что насчёт моего предложения быть моей женой? Ты подумала над ним?— Да. — И..?— Ты давишь на меня! Так, ты не получишь ответа, на который надеешься! — заупрямилась Асока, чувствуя как её тоже начало вести от раздражения.Мол, не скрывая нервозности прорычал, закидывая голову вверх. Вот! Опять она не говорит прямо! Он не мог совладать с собой и продолжал гнуть своё:— Так может мне не стоит надеяться? Почему ты не скажешь мне как есть? Если да – то да. Если нет – то и закроем эту тему навсегда! Ты ведь уже всё решила для себя! — Мол! Прекрати! Мы так ни к чему не придём! — отчаянно пыталась быть дипломатичной в сложной ситуации та.— А как мы вообще к чему-то придём!?? К чему мы вообще катимся?!! Ты же только отмалчиваешься и изворачиваешься! Мне это на-до-е-ло! Я начинаю думать, что ты… Что тебе… — он захлопнул рот, весь в напряжении, явно борясь с собой, чтобы не наговорить лишнего. Вздохнув он продолжил чуть спокойнее: — Асока… Ты же знаешь, как я к тебе отношусь… Может я недостаточно говорю тебе об этом; может не делаю чего-то... Скажи мне! Я сделаю. Только скажи! — уже в полном отчаянии выдал он, осознав, что его ментальные лимиты исчерпаны, и его манипуляции завели его самого в тупик. — Иди ко мне, — лишь тихо сказала она, протягивая к нему руки и подступая ближе, не в силах больше спросить с разъярённым Молом. Тот резко сократил расстояние между ними и бросился к ней в объятия, сжимая, как утопающий соломинку. Асока нежно обняла его, поглаживая по шее и спине, чуть покачиваясь. Когда его дыхание выровнялось и он перестал сдавливать её до боли в рёбрах, она сказала:— Я думала над твоим предложением, — она сделала паузу, заценивая, как Мол тут же оцепенел и весь обратися в слух: — И, да – я буду твоей женой. Мол вздрогнул в её объятиях, судорожно выдыхая. — Ты не представляешь, насколько мне стало легче! — сказал он, отстраняясь и смотря на неё, уже более мягко. — И… по-поводу остального… — она запнулась, понимая, что настал момент, когда отступать некуда, а отказывать или доказывать Молу что-либо уже не было сил:— Я готова… Прямо сейчас.Мол не верил своим ушам… Если ответ про бракосочетание он предугадывал, то последнее его застало врасплох. Но в каком приятном смысле! — Прямо здесь и сейчас? — спросил он, удоcтоверяясь в услышанном.— Да, — тихо подтвердила она и начала снимать с себя аксессуары и пояс с мечами . . .