Глава 34. Единство противоположностей (1/1)

След Асоки привёл Мола в систему Айего (Iego). Мощные светлые Силовые излучения пронизывали эту систему, особенно сильно сквозя от одной из крупных лун. След Асоки обрывался там. Локализируя место приземления шаттла Асоки, он приземлился на холме неподалёку и пошёл, куда его вело, искать её. Побродив по разноцветным зарослям и густому подлеску, он вышел к омуту реки, куда впадал небольшой водопад. Наступала ночь, вода в реке казалась чёрной, от неё веяло свежестью и прохладой. На берегу, на одном из выступов, в позе лотоса, сидела Асока. Она пребывала в лёгкой медитации. Он подошёл к ней и встал в паре шагов позади, ожидая её реакции. В голове его стало пусто как в Мёртвой пустыне Датомира… Энергетика Асоки была отталкивающей, холодной. Такого он никогда раньше не чувствовал от неё. Внутри у него всё тряслось. Он терялся: что сказать? что сделать?— Я слушаю. Ты хотел что-то объяснить, — ледяным тоном прозвучало её тербование.— Не знаю, что ты себе придумала… Но я собирался делать новые конечности в скором времени, с лучшей амортизацией и разными примочками.. Это одна их них, думаю, вполне оправданная, — начал Мол.— Ты мне никогда об этом не говорил. Почему? — так же холодно и беспристрастно продолжала она. — А когда мы вообще нормально говорили в последнее время?! Мы толком даже не видимся! — начал терять контроль он, но вовремя одёрнул себя.— Для какой Леди эта примочка? — Для тебя, естественно, — получилось у него ответить спокойным тоном.— Серьёзно!? Я думала, ты уже понял, что мне это не важно!— Зато важно мне! — не сдержавшись, вывалил он правду, как есть. — Если так, ты мог бы мне сказать об этом. Я полагала, что вопросы особой важности мы решаем вместе.— Так и есть. И я собирался тебе сказать… — Вообще, зачем это…? Как ты себе это представляешь… Я не понимаю… — перебила его Асока, вставая, и поворачиваясь к нему. Она смотрела на него в упор, ожидая объяснений. Мол терялся в словах. Он не собирался ей говорить, по крайней мере ещё некоторое время, не зная как это преподнести. Нынешний вариант был худшим из худших, как это могло случиться. Неловкая тишина затягивалась. Деваться было некуда. Он возненавидел всю эту ситуацию, но пришлось быть откровенным. Асока чуяла его насквозь. Соври он сейчас – последствия будут непоправимы. — Потому что я так хочу. Я хочу этого. И чтобы ты это почувствовала. Всегда хотел. И я нашёл технологии нейро-кибернетики, которые позволят воплотить мои желания в реальность. Если ты согласишься...Асока молчала, изучая его серьёзным взглядом. Она чувствовала, что он говорил правду. Он всегда говорил её, с самого начала. Его самый первый срыв, который потряс её тогда до глубины души, его слова о том что он хочет большего, предложения страпона – всё шло к этому. Она просто отказывалась это видеть и принять. — Асока, это для тебя. Для нас. Я заверяю, всё продумано лишь с одной целью – чтобы тебе понравилось. — Да мне от одной идеи кибер-члена тошно! — негодовала она, сжимая руки на предплечьях. — Ты же этого не пробовала, даже не видела его, а уже отвергаешь! Это твои предрассудки. Ничего общего с реальностью.— Ты серьёзно собираешься это сделать? — Да, собираюсь!— Тогда, я думаю, нам стоит попрощаться. Это заявление ошарашило его хуже удара под дых. Он не ожидал, что она будет настолько категорична… Но сейчас было не время теряться в эмоциях. Хоть одни переговоры за этот день он должен был довести до ума!— Слушай, я не собираюсь принуждать тебя. Если тебе не понравиться – ты его даже не увидишь, — отчаянно пытался договориться он с непреклонной тогрутой, — Только не уходи.С этими словами он подошёл к ней вплотную. Она сделала шаг назад. Мол потянулся за её руками, хватая их своими, которые вовсю дрожали, чего он до сих пор не замечал. Еле владея собой, он судорожно сжал её ладони, заискивающе смотря в глаза. — Прошу, не отдаляйся от меня. Только не сейчас, только не так… — Я… я не знаю что сказать… Эта идея – просто жуть! — Это твоя первая реакция. Она пройдёт. Я хотел тебе сказать, правда. Хотел поговорить с тобой об этом. Но не было времени на такой разговор. Я знаю, что для тебя он не из лёгких, как и для меня, и я просто не нашёлся, когда и как это сделать.— Давно ты планировал это? Где ты нашёл такие технологии? — немного смягчилась Асока, видя, как сильно его нервировала эта ситуация. — Я узнал о нейро-кибернетике давно. Пойми, смириться с потерей половины тела, включая мужское достоинство, не возможно. Я не смог. Поэтому уже давно изыскивал пути для восстановления функций ниже пояса, — каждый поворот языка давалася нереально трудно, однако он продолжал: — И вот, когда я нашёл рецепт, как это сделать, мы с тобой… Мы… Мы уже были вместе. И от этого, моя мотивация возросла в разы. — Но ты скрывал это... Ты понимал, что мне такое не придётся по душе.— Да. Что-то вроде того. Но я надеялся, что со временем ты это примешь.— Не знаю.. как такое принять… — Асока покачала головой, прикрывая глаза.— Так же, как ты приняла меня, какой я есть; как приняла мой характер, мои особые вкусы…Он притянул её к себе, пытаясь обнять. Асока противилась, некоторое время стоя бревном, и не обнимая его в ответ. Мол поглаживал её по спине, сжимая кольцо объятий всё крепче.В итоге, Асока не выдержала и, выдохнув, обхватила его торс руками. Мол прижал её вплотную к себе, вдыхая её запах, расслабляясь и радуясь, что она не оттолкнула его. Они просто стояли обнявшись некоторое время, пока их энергетика не успокоилась, и нервозность не отступила. — Красивое место. Спокойное. Проведём ночь тут? — предложила Асока— Я за. Я соскучился. Ужасно соскучился по тебе! — сказал он, всё ещё сжимая её в объятиях.— Я тоже, — честно сказала Асока, понимая это особенно ясно сейчас, — И поговорим нормально. — Хорошо, — согласился Мол, несмотря на усталость, принимая факт, что душещипательных бесед теперь не избежать. Шаттл Асоки был рядом – они сходили туда за припасами и оборудованием для разбития лагеря: тенты, маты, одежда, продовольствие и обогреватели были стандартным набором на любом шаттле, на случай внеплановой эвакуации. Разбив небольшой лагерь около реки, они сели рядом, и смогли наконец угомониться. В лучах обогревателя, кожа Асоки казалась золочёной. Глаза её блестели, взгляд был притуплен. Она тихо сидела, грея руки в тёплом излучении. Мол придвинулся ближе, кладя руку ей на коленку, немного сжимая. Она еле заметно улыбнулась, тоже придвигаясь к нему, спрашивая:— Скажи, как это происходило, когда у тебя… было всё на месте? — вопрос удивил Мола. Не так он представлял их душевную беседу. Он понимал, к чему она клонит и не горел желанием докладывать ей о своих сексуальных похождениях по молодости:— А с чего ты взяла, что вообще что-то происходило?На это, Асока лишь повернулась к нему, и посмотрела исподлобья, выгибая брови. — Ладно... Что-то да было, — сдался он, не выдержав её пытливого взгляда. — Выкладывай! — попросила она, чуть ухмыляясь.— Мм… если честно, я плохо помню. Это было так давно.— Не лукавь, пожалуйста. С памятью у тебя всё отлично!— Ну хорошо. Что ты хочешь услышать? С кем, где и как?— Нет. Про твои ощущения, — уточнила Асока. Ей хотелось понять, к чему Мол так стремился, что был готов рискнуть её доверием, их романом и, скорее всего, огромной суммой кредитов. — Они были. . . Крутые. Когда имеешь кого-то, всаживая свой член до упора, кажется, что обретаешь целостность. Обретаешь контроль. Имеешь. В полном смысле слова.Асока отвела от него взгляд, рассматривая невидимую точку в дали. — Тебе хочеться контроля надо мной?— Только, и только, если ты этого хочешь. — Может быть, в определённом плане… — признала Асока.— Я и не посягаю на твою независимость. Я именно об этом плане и говорю.Они помолчали немного, понимая, что их покалеченное доверие и взаимопонимание начали срастаться. Но соединение всё ещё было очень хрупки, и сломать его можно одним лишь неверным словом. — Что насчёт тебя? — спросил Мол, чуть подталкивая Асоку плечом, выводя из пространственного фокуса. — Что насчёт меня, — слабо ответила Асока, зная, что пришла пора ответить откровенностью на откровенность. — Ты до меня с кем-то мутила? Ну, или не знаю, хоть целовалась? — Да. Один раз. С одним парнем, — промямлила Асока, припоминая обстоятельства того случая.*— Серьёзно?! Это пока ты ещё была в Ордене или после?— Какое это имеет значение!? — воспротивилась она, не желая выдавать больше деталей, чем необходимо. — Просто хочется понять, когда ты свернула на эту дорожку – плотских утех, которые джедаи так рьяно возбраняют?— Не было никаких утех. Просто поцелуй…— Как мило. А дальше что? Чем закончилось?— Ничем, я же была в. . . — чуть не вырвалось у неё и она осеклась. Но Мол понял. — Ах, так всё же в Ордене! — торжествующе воскликнул Мол, с усмешкой глядя на неё. — О небо! Почему тебе так нравится смущать меня?!— Потому что в смущении ты просто смак! — после этих слов, Мол вплотную подсел к ней, обрамляя её тело своим. Он прижал её к себе, обхватывая руками под грудью. — А когда ты понял, что тебя нравиться… это с кровью? Я тоже хочу понять… то, что всё ещё дико для меня.— Давно. В молодости, когда я был в подчинении у Сидиуса, жажда крови во мне была непреодолимой. Неутолимой. Я стремился к кровопролитию, искал жертв, искал возможности… Но если честно, я никогда и ни с кем не делал этого так, как с тобой. — Есть ли шанс, что Сидиус использовал твою жажду познать вкус крови, направляя её в жажду кровавой резни? Мол задумался, могло ли это быть так. Он наслаждался резнёй, охотясь на джедаев и круша всех подряд, кого Сидиус ему приказывал элиминировать. Но жажда крови лишь росла с каждым разом. И он не понимал, почему его так влечёт к этому… Ни кровопролитные бои, ни дикий секс, с легкодоступными жертвами или дамочками по вызову, сразу после, пока кровь ещё не остыла на его руках, не утоляли его необъяснимую жажду. Жгучее желание чего-то. Истина открылась ему лишь сейчас: он хотел не просто кровопролития, а крови женщины. Это было традицией в его племени: по достижению совершеннолетия, выбрать себе самку и насладиться ею во всех смыслах. Не обязательно было жениться на ней после этого, хотя, если Мать считала, что самка будет достойной женой, брак не воспрещался. Секс и кровопитие служило для успокоения бушующих гормонов и утоления жажды того или иного. Он как раз достиг этого возраста, когда Сидиус начал посылать его на кровопролитные задания. Это создавало иллюзию, будто он получает, чего хочет… Но на самом деле он ничего не получал. Только усиливал свою жажду, оказываясь в ловушке своих неосознанных желаний. — Да… Я думаю так и было… — медленно ответил он.— И как ты это пережил… — с грустью вырвалось у Асоки.— Как-то пережил. Как ты пережила своё воздержание. Асока хмыкнула:— Я не особо-то страдала от этого. До определённого времени.— Не я ли стал причиной твоих плотских мук? — спросил он, сжимая её крепче.— Я не жалуюсь, — тут она повернула голову, откидывая её назад, чуть сползая в вниз. Её рука легла ему на лицо и она потянулась к нему, шепча: — Время с тобой стало лучшим в моей жизни. — Как и в моей.Мол не смог более говорить, он припал к её губам, страстно целуя их, чуть стоная в поцелуй. Все переживания отлегли от сердца. Мир сошёлся на губах Асоки и тепле, которое излучало её тело. Они наслаждались поцелуем ещё некоторое время, не в силах оторваться друг от друга, соскучившись за долгое время разлуки.Асока разорвала поцелуй и села перед ним на колени, всё ещё поглаживая ладонью его лицо. Она посмотрела прямо ему в глаза… Мол почувствовал, как её энергия обволакивает его… Эта энергия была полна… нежности… и нечто более яркого, сильного, проникновенного… Его накрыло это странное чувство, излучаемое ей. Оно было прекрасно!— Мол, — она сделала паузу, собираясь с духом для признания: — Я люблю тебя. Он задержал дыхание.Асока продолжада:— Правда. И буду любить, пока светят звёзды. Мир Мола сократился до её зрачков в этот момент, затем взрываясь как Супернова. ?Что она только что сказала!? Это не сон!!? Это… это… невообразимо!? — ШОК пробил его насквозь. Он замер, напрочь забывая как дышать. Его сердца захлёбывались кровью, пропуская удар за ударом. — Я. . . — начал было он, но слова застряли в горле, вместе с комом, взявшимся вдруг из ниоткуда. Слеза скатилась по его щеке, обжигая кожу. Он удивился, не припоминая, когда последний раз такое случалось с ним… Что с ним, вообще, такое творилось?— Не говори ничего, — прошептала Асока, оглаживая его губы кончиками пальцев. Она прильнула к ним, целуя заботливо и нежно, чуть подрагивая. Она повалила его на землю, оседлав сверху, целуя, и сжимая его шею и плечи стылыми пальцами. Он отвечал ей на больше автопилоте, чем по желанию. Мысли роились у него в голове:?Как такое могло случиться… Она это серьёзно? Это… Это же опасно!? Он замер под ней, прикрыв рот. Асока отстранилась, видя его реакцию. Она села, обрамляя его торс ногами, прислушиваясь к нему: он был на нервах, в смятении, шоке… Ей было не понятно почему. — Асока, то, что ты сказала. Этого никто не должен знать. Никогда. Это… не сыграет тебе на руку. Любовь – это зависимость, слабое место. Ты поддалась, ты теперь очень уязвима! — затараторил Мол, что знал о любви, всё ещё не до конца веря в происходящее.— Ничего подобного! Любовь придаёт мне силы. Силы жить, силы бороться, стремиться к лучшему для нас. — Да, может и так. Но… ты… я… — Мол не нашёлся что ещё сказать.— Я знаю, что ты не можешь мне сказать того же. Я и не жду. Всё в порядке. Мои чувства от этого не изменятся. Она легла на него, накрывая своим стройным телом его широкий торс, и обнимая руками по плечам. Слова казались лишними, поэтому они просто лежали так, дыша в унисон, каждый думая о своём. Через пелену шока и усталости, Мол пытался осмыслить услышанное. Но от эмоционального и физического истощения он просто не мог адекватно судить об этом. Да он и не понимал концепцию любви между мужчиной и женщиной. Ему было понятно, что значит любить Мать, или братьев… Но любить кого-то другого – за что? Как это происходит? Как понять влюблён ли он? Он не был уверен, что его чувства к Асоке – это любовь. Он тешился обладанием ею, тем, что она только его, её доверием, теперь ещё и её глубокими чувствами к нему. С наступлением ночи они переместились под тент, ставя обогреватель рядом с лежаками. Асока прижалась к нему, дыша в грудь, и поглаживая его бицепс рукой. — Мы давно не тренировались вместе, — подметила она.— Можем наверстать упущенное завтра, — сонно ответил Мол.— А как же дела?— Мы заслужили один день отдыха, не считаешь?— Конечно, заслужили, но не в нашем положении отдыхать.— Нам нужно иногда переводить дух. Иначе мы съедем с катушек.. — Я скорее съеду с катушек от тебя и твоих идей, — усмехнулась Асока.— Если ты и сойдёшь с ума, то лишь от наслаждения, когда моя идея осуществиться, — довольно сказал он, устраиваясь поудобнее, — Пожалуйста… Подумай. Он прижал её поближе к себе, мягко гладя её тело под покрывалом. Асока всё ещё пребывала в смятении от его затеи, но понимала, что он этого искренне желал, и она была той, с кем он хотел осуществить свою мечту.— Ради тебя, я подумаю. Мол поцеловал её в лоб. Ему так хотелось поласкать её, осыпать поцелуями и нежностями, но усталость взяла своё. — Спасибо, — смог выдать он, перед тем, как его веки вконец отяжелели и глаза закрылись, давая сну забрать его. Асока ещё долго не спала. Каждый раз закрывая глаза, ей мерещилась эта ужасная модель кибер-члена. В подступающей дрёме, ей даже почудилось, как этот агрегат выпирает из железного паха Мола, и утыкается в её бёдра. Она дёрнулась, отгоняя сон, обливаясь холодным потом.Что-то и правда упиралось ей в бедро! Очнувшись от полусна, она обнаружила, что это лишь пистолет в кобуре, который Мол забыл снять перед сном. Асока осторожно расстегнула его пояс и плавно вытащила его из под Мола, кладя рядом. Он не проснулся, лишь плотнее обвил свою руку вокруг неё во сне. Согревшись в его объятиях, она наконец отпустила свои страхи и предрассудки. Копаясь в себе, она уличила краем сознания, что её интриговало, как будет выглядеть этот член и каков будет в действии. Она решила на досуге допросить Мола подробнее о его функциях и устройстве. И если орган основан не нейрокибернетике, ему ведь предстояла серьёзная операция! Перевивание нервов и всё такое... Когда он собирался это делать? Подобные думы будоражили разум Асоки ещё некоторое время. Она поняла, что разница между ними глубока как пропасть, но именно различия и делают их единство столь интересным жизненным опытом.