Глава 7 (1/1)

На большом экране в гостиной транслировалась очередная передача о жизни диких животных. По высушенной под ослепительным солнцем саванне носились рычащие львы, охотились на тонкокостных изящных косуль, выслеживая самых слабых и отстающих, вгрызались в их плоть острыми клыками, пока остальная часть стада спешно улепётывала подальше от яростных хищников, наивно радуясь тому, что сегодня сожрали не их.Бэкхён невозмутимо наблюдал за этим зрелищем не для слабонервных, невольно проводя аналогию между миром животных и труппой КНБТ. Если посудить, то чем их команда отличалась от стаи глупых косуль? Точно такие же изящные и худенькие, а ещё до жути трусливые, опасающиеся львов в лице непримиримого худрука, строгих преподавателей, разносящих в пух и прах постановки критиков, охочей до сплетен и быстро меняющей свои вкусы зрительской толпы. И они тоже бежали от них, лихорадочно унося ноги, оставляя за своими спинами самых слабых, жертвуя их жизнями и карьерами во имя ещё одного дня на звёздном олимпе. Малодушно молясь, чтобы их время продлилось чуть дольше, чтобы следующей жертвой стал кто-нибудь другой.Громкий хохот неприятно резанул чувствительный слух, и Бён бросил мрачный взгляд на Мину, сидевшую на другом конце дивана. Девушка увлечённо с кем-то переписывалась, её глаза радостно сияли, а Бэк только и мог, что ощущать предательскую кислую тошноту на кончике языка.—?Кто тебя так веселит? —?вновь повернувшись к экрану, на котором мелькал горделиво выступающий по саванне нажравшийся лев, отстранённо поинтересовался Бэкхён.—?Ты же знаешь,?— довольно фыркнула Мёи. —?Бэм.—?У вас всё серьёзно? —?поражаясь наивности своей соседки, выдохнул парень.—?Пока не знаю. Мы просто флиртуем, болтаем о всяком. Он очень забавный.?— Мина мечтательно заправила за ухо прядь волос и отбросила мобильный на низкий журнальный столик. —?Тебе принести сок?—?Нет, спасибо,?— вежливо отказался Бэк, пару днями ранее уже попробовавший отвратительный на вкус овощной напиток.Девушка пожала плечами и, спрыгнув с дивана, скрылась на кухне. Бён посмотрел на часы?— время едва перевалило за девять вечера, ложиться спать было рано даже для него, но сидеть и дальше в гостиной, слушая щебет Мины, становилось выше его сил. И дело было совсем не в том, что он чувствовал угрызения совести или ощущал за собой вину?— совсем нет! В конце концов, это ведь не он подкладывал Мёи под Бэмбэма? Его на той вечеринке вообще не было, и правду он узнал лишь тогда, когда уже ничего нельзя было исправить. Более того, если бы эта запись не имела для него и его будущего столь весомого значения, то Бэкхён без раздумий включил её Мине, а потом, подобно мухе, в предвкушении потирающей лапки, следил за тем, к чему привёл этот атомный взрыв внутри труппы. Как раскидало бы ошмётки Бэмбэма по всему театру. О, это было бы удивительное зрелище! Но нет, время раскрывать карты ещё не пришло.Так что единственное, что тяготило Бёна в этот вечер?— это необходимость находиться рядом с Миной, которая с самого первого дня его раздражала. Её оглушительный смех, развязное поведение, излишне высокий голос, привычки?— всё это раскачивало психику Бэка. Хотелось вскочить и заорать на девушку, потому что она была слишком громкая и навязчивая, потому что её было слишком много! Она проникала в жизнь парня, как яд проникал в организм человека, убивая его, смертельно отравляя. Так и Мина?— подбиралась близко, и душила, и кусала, будто ловкий паук, плетущий паутину вокруг глупой, непонятно чему радующейся мухи.Когда оставшийся лежать на столике мобильный неожиданно зажужжал, Бэк едва не вскрикнул?— настолько глубоко он погрузился в собственные мысли. Решив, что это звонил Бэмбэм, парень мельком взглянул на экран, но не смог прочитать имя на определителе, написанное на японском.—?Тебе звонят! —?крикнул он.—?Кто? —?тут же донеслось из кухни.—?Отвали,?— закатив глаза, прошипел Бён, отвернувшись к экрану и посчитав, что его миссия выполнена.Мина примчалась из кухни на всех парах?— в одной руке она держала высокий стакан с бледно-жёлтым соком, украшенным петрушкой, а в другой?— тарелку с парой тоненьких злаковых хлебцев. Поставив всё это на стол, она схватила телефон, но тот уже перестал вибрировать.—?Чего не ответил-то? —?разблокировав экран, возмутилась Мёи.—?Серьёзно? —?скептически приподнял брови Бэк.—?А я бы на твой ответила. Мы же почти семья! Соседи там,?— игриво повела плечом девушка, прежде чем открыть список пропущенных вызовов.Парень сразу заметил, как с её лица слетела маска беззаботности и кокетства. Щёки стремительно побледнели, будто в них резко убавили яркость, а пальцы, сжимающие пластиковый корпус, опасно дрогнули.—?Чёрт,?— растирая лоб, простонала Мина. —?Я сейчас!Бён проводил её взглядом?— Мёи набирала номер на ходу, и прежде, чем скрылась за дверью спальни, он услышал короткое приветствие на японском.Машинально схватившись за пульт, чтобы прибавить звук и не слышать отголосков чужой беседы, парень развалился поудобнее на диване и прикрыл ресницы?— он слишком устал сегодня, чтобы интересоваться ещё и секретами Мины.***Когда вечером следующего дня Тэмин вновь поставил Бэкхёна и Чонина в пару, терпение Бёна, вымотанного до предела ещё на репетиции кордебалета, дало трещину.Право, в зале собралась целая россыпь парней. Почему нельзя было попробовать распределить их по-другому? Да Бэк с кем угодно станцевал, лишь бы не с этим заносчивым выскочкой, явно уже примерившим на себя главную роль.Когда Ли произнёс их имена, взгляды парней встретились. И если Бён смотрел с плохо замаскированным негодованием, то в глазах Чонина плескалось абсолютное равнодушие. Он взглянул на Бэка не как на соперника или даже партнёра, а как на совершенно пустое место. Так, будто проклятый Ким уже присвоил себе роль Яна, мысленно разыграл её, разложил по полочкам, а затем обмотал праздничной лентой, запихнул в сейф и закрыл на кодовый замок?— попробуй, подбери пароль, взломай и забери, но ещё раньше я тебя убью.Чонин не чувствовал себя уязвлённым. Ему не было страшно и волнительно. Он был, чёрт возьми, на двести процентов уверен в том, что главная партия достанется ему! И Бэкхён, положив руку на сердце, в этот момент видел в нём себя.Там, в провинциальном Вонджу, Бён тоже не видел в лице коллег соперников. Он знал, что все партии достанутся ему?— потому что он изящнее, талантливее, совершеннее. И потому что Нара спит с директором театра. Но это так, вишенка на торте, всего лишь приятный бонус и гарант безопасности. Цемент, плотно удерживающий на месте трон, на котором восседал Бэкхён, пока у его ног клубилась серая кордебалетная масса, ненавидящая своего короля, но не способная его свергнуть.Чонин ощущал себя так же?— Бён был в этом уверен,?— вот только масштаб влияния Кима намного превосходил крохотный театр, в котором служил он сам. И сейчас Чонин наверняка думал совсем не о том, что роль Яна могут наглым образом у него отобрать?— ни он сам, ни его папаша просто не позволили ли бы этому случиться. Единственное, что могло волновать Чонина?— это как лучше вжиться в шкуру своего персонажа, чтобы продемонстрировать миру его историю, заставить поверить в неё, любить и сострадать.Ощущать себя на вторых ролях, оказавшись по другую сторону баррикад, было неприятно и даже чуточку больно. Но Бэк был куда сильнее, чем мог показаться, поэтому в центр зала выходил без страха и волнения?— он хорошо умел их маскировать.—?Никто не должен видеть твоей боли, когда ты на сцене,?— учила его Нара, растирая схваченные судорогами мышцы. —?Зрители приходят в театр, чтобы развлечься и хорошо провести время. Им ни к чему твои метания, переживания и болячки. Они хотят насладиться спектаклем, полюбоваться твоей игрой и танцем?— вот и делай это, а всё плохое оставь для себя, когда рядом не останется чужих глаз.И Бэкхён готов был делать, и делать это хорошо, а своё разочарование и растерянность он спрятал подальше и поглубже, чтобы его соперник?— а он действительно считал таковым Чонина?— не праздновал заранее победу.—?Я пошатну твой трон,?— одними губами пообещал Бён, прежде чем Кёнсу начал играть.Они исполняли то же, что и вчера?— те же связки и замысловатые переходы, лихо крутили пируэты, ломали тело в порывистых движениях, растекались по полу, чтобы тут же, оторвавшись от него, взлететь, широко раскинув руки.На этот раз Бэкхён смог отстраниться от всего происходящего. Картина вокруг него размылась, а все мысли сосредоточились на выполнении блестящих и отточенных движений. Он не следил за Чонином и за тем, насколько они были синхронны. Первостепенной задачей Бёна было доказать Тэмину, что именно он способен вытянуть роль Яна. Что это ему она должна достаться?— по чести и совести.И он наполнял свои движения силой, пытаясь вспомнить блистательный танец Пака в ?Сильвии?. Примерить на себя его уверенный образ, затмить собой окружающих, оттеснить их на задний план, и увлёкся этим так сильно, что не сразу понял, что музыка закончилась, а тяжело дышащий Чонин замер справа от него.—?Спасибо,?— похлопал Тэмин, когда Бэк резко затормозил, будто налетел со всего маху на стеклянную стену. —?Всё здорово, но ты немного отстал от музыки. Ты, вообще, слышал её?Бён обескураженно обернулся на ехидно ухмыляющуюся труппу, перевёл взгляд на раскрасневшегося Чонина, разминающего ноги, и виновато опустил взгляд. Хорошо, что на этой репетиции не присутствовал худрук, а то бы нашёл ещё один повод для насмешек.До самого конца репетиции Бэкхён не проронил ни звука. Он молча выполнял указания Тэмина, угрюмо косил на установленные по углам зала камеры, явно поставленные сюда не просто так, а когда тренировка закончилась, первым побежал к сваленным у дальней стены сумкам.—?Чонин и Бэкхён, останьтесь! —?догнал громкий голос Ли.Остальные танцоры зыркнули на них с плохо скрываемой завистью, что слишком ярко контрастировала с добродушными улыбками на миловидных лицах. Мол, поздравляем! Какие же вы молодцы, чтобы вы сдохли! Что? Говорим, что удачи желаем! Да-да! Твари удачливые…Однако Бэкхёну было мало дела до чужой нелюбви. Гораздо важнее оказалось то, что Тэмин выделил его из безликой массовки, раз попросил остаться.Дождавшись, когда в зале останутся лишь они трое, Ли отвёл парней к пианино, где стояли несколько стульев, на которых обычно располагались преподаватели. Поставил их кругом и приглашающе махнул рукой. Чуть помедлив, и Бён, и Ким сели, устремив горящие любопытством и волнением взгляды на хореографа.—?Ну что, поздравляю! —?загадочно улыбаясь, объявил Тэмин.Оба танцора, напряжённые до предела, даже не попытались ответно растянуть губы.—?Я ещё вчера сделал определённые выводы,?— мягко сообщил Ли, сцепив пальцы в замок. —?Сегодня утром я посоветовался с вашим худруком, ещё раз посмотрел на всех артистов труппы и убедился, что вы двое?— именно те, кто мне нужен.—?Это значит, что две главные партии?— наши? —?подавшись вперёд, сдавленным шёпотом уточнил Чонин.Бэку хотелось оскалиться и, вскочив, выплюнуть в лицо соперника, что хватит кривляться и играть. Как ты можешь быть удивлённым, когда твой папаша уже выбил для тебя главную партию в спектакле? К чему вся эта фальшивая напускная радость?!—?Пока что да,?— неопределённо ответил Тэмин. —?Мы с Чанёлем решили, что вы?— главные кандидаты на роли Яна и Ёна, но это ещё не окончательное решение. Всё будет зависеть от того, как сильно вы выложитесь на репетициях и как глубоко сможете вжиться в своих персонажей. Мы также подберём второй состав на тот случай, если вы выпадете из гонки по каким-либо причинам. Но пока да?— вы основные претенденты на две ведущие партии! Примите мои поздравления!—?Спасибо,?— рассеянно кивнул Чонин, лишь сейчас улыбнувшись?— ярко и ослепительно.Бэкхён ощутил тошноту и поджал задрожавшие губы. Неужели удача наконец улыбнулась ему? Нахождение в составе кордебалета и так изрядно потрепало его уверенность в себе. А что бы с ним было, окажись он без роли и в этом спектакле? Как бы он тогда взглянул Наре в глаза? Как бы изгалялся в своей лжи, лишь бы мать не узнала о его оглушительном провале?—?А кто будет Яном? —?не в силах терпеть томительную неизвестность, уточнил Бён.Они с Чонином одновременно подняли на хореографа полные надежды взгляды, в ответ на которые тот лишь легкомысленно пожал плечами.—?Вы оба разучите партии и Яна, и Ёна, а уже затем мы решим, кому из вас какая роль больше подойдёт,?— уверенно объявил Тэмин, поднявшись первым. —?Более не смею вас задерживать. Можете отправляться домой и набираться сил, потому что с завтрашнего дня начнутся реальные испытания и многочасовые репетиции!Ким, окрылённый и радостный, согласно кивнул и, подхватив сумку с вещами, вылетел из зала, оставив дверь приоткрытой. А вот Бэк не спешил уходить, продолжив подавленно смотреть на мужчину снизу вверх, не решаясь заговорить о том, что его беспокоило, боясь расписаться тем самым в своей слабости.—?Ты хочешь меня о чём-то спросить? —?хореограф сел на прежнее место, вопросительно приподняв брови.Стушевавшись, парень опустил взгляд и сгорбился. О таком нельзя было говорить вслух?— Нара бы его убила за одну мысль о подобном. Но её здесь не было, а Тэмин казался достаточно понимающим человеком, чтобы объяснить свою позицию.—?Ну же, нам теперь придётся много времени проводить бок о бок. Не хочу, чтобы между нами с самого начала возникли недосказанности,?— осторожно подтолкнул его Ли.Бэк, взмахнув ресницами, всмотрелся в симпатичные, даже красивые черты его лица. Была в Тэмине какая-то мягкость, невозмутимость. Он напоминал глубокую полноводную реку, степенно несущую свои воды к океану. Совсем не то, что Пак?— быстрый, стремительный, грохочущий о камни поток воды, который может подхватить тебя и нести вперёд до самого горизонта. До тех пор, пока не разобьёт безжалостно, со всего маху о прибрежные скалы.С ним было бы страшно даже заикнуться о подобном, а с Тэмином хотелось попробовать. Ну, не убьёт же он его, право слово.—?Почему вы выбрали меня? —?набравшись духу, выпалил Бэк. —?Я ведь вчера станцевал так себе и сегодня тоже выбился из танца. Я, конечно, рад. Просто не понимаю, что заставило вас выделить меня из массы других артистов.Признаться честно, в глубине души Бён подозревал, что на выбор хореографа повлиял именно худрук. Что, если он решил дать ему эту роль авансом, чтобы впоследствии шантажировать и обманным путём затащить в свою постель? При таком раскладе стоило немедленно сбегать из КНБТ, наплевав на контракт и неустойку. Да, Бэк хотел получить главную партию, но не таким же путём.—?Ты, правда, не замечаешь, какой ты? —?подперев подбородок кулаком, удивился Тэмин.—?Я не понимаю о чём вы,?— растерянно пролепетал парень.—?Если сравнивать вас двоих, то Чонин?— огонь, а ты?— лёд. Движения Кима наполнены мощью и страстью. Он плавно перетекает из одного состояния в другое, всецело отдаваясь танцу. Он живёт на сцене, сбрасывая свою настоящую оболочку и примеряя на себя роль персонажа. Он не играет его?— он живёт им. Чонин?— это пожар. Огромный пожар. Когда горит лес, и дым поднимается до самых небес, а пепел кружится в воздухе, забиваясь в лёгкие. Чонин?— это феерия танца. Это безумие. Это вихрь, который закручивает тебя и не отпускает… Я следил за ним, когда он ещё учился в академии при театре. Бывал на репетициях и выступлениях, восхищался им. А сейчас он вырос. И роль в моём спектакле может стать его билетом в балетную элиту. Перед ним могут распахнуться двери самых известных театров. Рекламные контракты, многочисленные шоу, известные постановки?— всё это упадёт к его ногам, если он засияет в моём амбициозном спектакле.Бэкхён вежливо улыбнулся, уже пожалев, что завёл этот разговор. Он, чёрт возьми, хотел поговорить о себе и своём танце, а не выслушивать хвалебные оды в адрес своего заклятого соперника. Тем более, сколько бы Тэмин не хвалил Чонина, Бён оставался при своём мнении?— тот всего лишь удачливый сукин сын. Отпрыск знаменитого и влиятельного папочки, способного протолкнуть его на любые высоты, распахнуть перед ним любые двери, являя миру с гордостью и обожанием.—?Ты?— совсем другой,?— неожиданно заявил Тэмин, возвращая к себе утерянное внимание собеседника. —?Ты?— мальчик изо льда и металла. Яркий, искусственный цветок, но такой прекрасный, что невозможно глаз оторвать. В тебе нет ни страсти, ни ярости, ни жизни. Ты идеален, как и твои движения. Они отточенны, будто лезвие, и быстры, словно взмах меча самурая. Ты порхаешь по сцене, но взлететь не можешь. И я смотрю на тебя, на твои безуспешные попытки… Ты потрясающий. Твоё тело наделено невероятной гибкостью и силой. Ты чувствуешь музыку, ты выкладываешься в танце, но в тебе нет огня. Ты словно птица со сломанными крыльями, не способная оторваться от земли.Бэкхён так крепко сжал пальцы на своих коленях, что те отдались глухой болью, на которую он даже не обратил внимания, полностью обратившись в слух.—?Ты подобен бабочке?— красивой, хрупкой и нежной, но крылья её пришпилены к сукну тонкими иглами,?— задумчиво добавил Тэмин. —?Ты не взлетишь, пока не научишься жить, страдать и любить. Пока не пропустишь через себя истинный гнев и радость, боль и слёзы. Ты должен сломать ту стену внутри себя, под которой прячешь себя настоящего. И когда ты выпустишь из себя свои страхи и комплексы, свои переживания и мысли, когда ты станешь самим собой и выдернешь из крыльев иглы?— ты станешь гением. Ты станешь звездой.Бён приоткрыл губы, чтобы ответить, но слова застряли в горле, обернувшись оцарапавшим горло хрипом. Он хотел сказать хоть что-то в свою защиту, обелить себя перед хореографом, но, заглядывая в его глаза, понимал?— тот не имел цели как-либо его унизить или обидеть. Тэмин действительно хотел ему помочь.—?И как же мне выдернуть эти иглы? Как стать лучше? —?сдавленно прошептал Бэк, прикусывая губы.—?Ты должен сам найти ответ. Больше никто не сможет,?— осторожно похлопав его по плечу, ответил Ли.Неторопливо собрав свои вещи и попрощавшись, хореограф ушёл. А Бэк всё сидел, будто оглушённый, комкая в пальцах ткань растянутых тренировочных штанов и думая над только что услышанными словами.Как избавиться от игл? Как стать живым? Как отыскать в себе эту пресловутую душу, о которой все вокруг твердили, но никто не мог помочь с её поисками?Бэкхёну всегда казалось, что он танцевал идеально и безупречно. Никто?— ни Нара, ни многочисленные зрители?— не говорил ему о том, что его танец плох. Напротив, ему рукоплескали, его боготворили и осыпали цветами. Складывали их у его ног, превращая в горы?— быстро увядающие, хрупкие, но по которым Бён умудрялся карабкаться наверх, убеждая себя в том, что он лучший.Так выходило, что его обманывали? Намеренно водили за нос, убеждая в том, чего не было? Иначе как ещё объяснить тот факт, что в КНБТ никто не увидёл в нём того, что рассмотрели зрители в Вонджу? Кто же из них оказался слеп? Бэк не знал ответа, но шаткая гора из мёртвых цветов рассыпалась под его ногами, и он опускался всё ниже, понимая, что ещё чуть-чуть, и он покатится вниз кувырком, обращая засохшие лепестки и стебли в цветочный прах.Вся его прошлая популярность и уверенность в себе превращалась в этот самый прах. Всё было обманом?— великолепным, захватывающим, но насквозь лживым. И как теперь с этим жить?—?А ты здесь чего сидишь? —?раздался за спиной ворчливый женский голос.Бэк нервно обернулся, увидев пожилую уборщицу со шваброй в руке.—?Иди-ка отсюда, мне прибираться надо,?— продолжила она бубнить, с остервенением возя тряпкой по полу.—?Извините,?— равнодушно отозвался Бён, поспешно подхватив одиноко лежащую сумку и покинув репетиционный зал.***Взволнованно переминаясь с ноги на ногу, Бэк крутился возле стойки с едой, то и дело скашивая глаза на худрука, обедающего в одиночестве за столиком у панорамного окна и любующегося рекой Хан, выделяющейся в окружающем пейзаже даже в столь пасмурный день. Мужчина почти доел рис и уже нацелился на кофе, так что медлить было нельзя.Совершенно некстати в голову Бёна закралась мысль о том, что, быть может, он зря решил поговорить с Чанёлем в переполненном до отказа кафе? Хотя, риск того, что Пак начнёт здесь к нему приставать или скандалить был гораздо ниже, нежели если бы их встреча проходила тет-а-тет.Набравшись смелости, Бэк расплатился за бутылку воды и направился к нужному столику, ощущая, как пол раскачивался под его ногами, будто был палубой корабля, несущего его по волнам неспокойного, охваченного штормом океана. Именно таковым казался ему в эту минуту Чанёль?— сосредоточенный, даже чуточку злой, бегающий длинными пальцами по экрану мобильного, отстукивающий текст невидимого сообщения, совершенно определённо направленного тому, кто посмел его рассердить в столь ранний час. Тёмная чёлка выбилась из идеальной укладки, падала на прищуренные глаза, и стоило мужчине её поправить коротким отточенным движением руки, как через секунду она возвращалась в прежнее положение.Едва не сбив с ног идущего навстречу Чимина с полным подносом пустых тарелок, Бэк сдавленно извинился, но раздавшийся лязг и последовавшие за ним проклятия всё равно привлекли внимание худрука. Он оторвал взгляд от телефона, как и несколько сидевших неподалёку артистов труппы, но через пару секунд те вернулись к прерванным делам и диалогам, а Чимин, поджав губы и окатив новичка полным презрения взглядом, направился дальше. Лишь Чанёль продолжал откровенно пялиться на Бёна, комкая в пальцах белоснежную салфетку. До его столика оставалось четыре шага, но сделать их оказалось труднее всего.Низко опустив голову, Бэкхён обошёл шумную компанию солистов, что-то бурно обсуждающих и совершенно не регулирующих громкость своих воплей, и остановился напротив прищурившегося худрука.—?Добрый день! —?вежливо поздоровался он, стиснув в пальцах горло хрустнувшей пластиковой бутылки. —?Мы можем поговорить?—?Здесь? —?скептически уточнил Пак. —?Может стоило выбрать более спокойное место?В его голосе звучала плохо скрываемая насмешка, и это неожиданно раззадорило Бэка. Вынудило оторвать взгляд от серой плитки под ногами и взглянуть мужчине прямо в глаза?— колючие, холодные, но искрящиеся чем-то отдалённо напоминающим любопытство.—?Я заходил к вам в приёмную, но секретарь сказал, что после обеда вы уедете по делам и, скорее всего, уже не вернётесь. А я бы хотел поговорить с вами до сегодняшней репетиции,?— выпалил Бён, с трудом шевеля онемевшими губами.И почему он всегда так сильно робел в присутствии этого мужчины?Добравшись, наконец, до кофе, Пак сделал большой глоток, посмаковал его и с явной неохотой указал на пустующий стул напротив. Бэк, только этого и ждавший, послушно уселся и заметил краем уха, как гул вокруг плавно затих, а остальные артисты обратились в слух, хотя старались и не показывать своей заинтересованности?— а вот этого он уже не учёл.Чанёль, так же уловивший, как тихо стало вокруг, иронично приподнял бровь. Мол, как тебе такое? Всё ещё хочешь поболтать со мной по душам?Облизнув пересохшие губы, Бэк обернулся и наткнулся на десятки любопытных взглядов, направленных на их стол. Артисты, пойманные с поличным, тут же отвернулись, продолжили прерванную ранее беседу, но на несколько тонов ниже, чтобы не пропустить ни слова.—?Проклятие,?— прошептал Бён, запустив растопыренные пальцы в гладко причёсанные волосы.—?Мне действительно уже пора,?— бросив взгляд на наручные часы, произнёс худрук. —?Пойдём, проводишь меня до парковки.Бэкхён без сопротивления поддался на явный приказ?— уж слишком сильно ему нужно было поговорить с Паком, а сделать это, сидя в кафе, оказалось невозможно.Чанёль сделал напоследок ещё один глоток кофе, промокнул губы салфеткой, подхватил мобильный, кожаный портфель и уверенно направился к выходу. Бэк, напрочь игнорируя всеобщий интерес, засеменил следом, чувствуя себя и гадко, и радостно?— его всё-таки не отшили, хотя могли.—?Так о чём ты хотел поговорить? —?спросил мужчина, спускаясь по лестнице и едва касаясь ладонью блестящих перил.—?Я плохо спал этой ночью, много думал. О всяком,?— предложения выходили кривыми и бестолковыми, но Бён ничего не мог с этим сделать.—?Я заметил?— выглядишь отвратительно,?— бросив на него короткий взгляд, прокомментировал его внешний вид Чанёль. —?Попроси гримёров, чтобы замазали твои синяки под глазами.—?Я и сам могу,?— остановившись, уязвлённо пробубнил Бэк.Пак, и не думавший его дожидаться, продолжил ровной стрелой лететь вниз. Опомнившись, Бён вновь запрыгал по ступеням, молниеносно догоняя худрука и вышагивая с ним нога в ногу.—?Хореограф Ли сказал мне, что советовался с вами по поводу кандидатур на роль Яна и Ёна. Вы поддержали его решение, не так ли? —?заглядывая в лицо Чанёля, спросил парень.—?Тэмин слишком много болтает,?— подойдя к гардеробу, недружелюбно процедил Пак.Пожилая женщина тут же вскочила со стула и скрылась за рядами вешалок, вернувшись с чёрным шерстяным пальто, насквозь пропахшим приятным древесным одеколоном.—?Благодарю,?— вежливо поклонившись, улыбнулся работнице Чанёль, и та смущённо отвела взгляд.Поражённый способностью худрука к флирту, Бэк тряхнул головой и вновь вырос за его спиной. Мужчина как раз застыл напротив зеркала, надевая на себя пальто и поправляя воротник.—?Я понял теперь, почему вы защитили меня после той драки, а не выгнали с треском. Понял, почему я до сих в КНБТ, несмотря на всё произошедшее,?— понизив свой голос до шёпота, выдохнул парень.—?И почему же? —?поймав его взгляд в отражении, хмыкнул Чанёль.—?Потому что вы увидели во мне талант!—?Скорее, его искорку. Она может погаснуть, но может так же стать ярким пламенем,?— неопределённо ответил Пак, обернувшись и столкнувшись с Бэком нос к носу. —?Так к чему ты ведёшь, мальчик?Смутившись столь тесной близости, Бён отвёл взгляд, прикусил губу, но не выдержал и вновь посмотрел на худрука, задрав голову. Тот был гораздо выше его, и старше на целую вечность?— не по паспорту, а по опыту, мировоззрению и заработанной с годами мудрости. Этот мужчина обладал тем, о чём Бэкхён мог только мечтать. И мог всё это передать ему, научить чему-то новому, выдернуть проклятые иглы из крыльев и помочь взлететь в первый раз?— над сценой и по жизни. Кто ещё, если не он?—?Помогите мне найти душу,?— сдавленно просипел Бён, тут же закашлявшись в тесно прижатый к губам кулак. —?Я не знаю, где она прячется. Не знаю, как её разбудить. Может, у меня её вообще нет?—?И ты решил попросить ответа у старого извращенца? —?коварно усмехнувшись, уточнил Пак.Краска прилила к щекам, зрачки моментально расширились, словно Бэкхён вдохнул целое облачко кокаина, а пол под ногами вновь опасно закачался, будто его корабль ударился о волны, едва ли не перевернувшись в почерневшей бурной воде.—?Извините,?— зажмурившись, пробормотал Бён. —?Я не должен был вас так называть. Я не думал, что вы услышите…—?Хорошо, я принимаю твои извинения,?— благосклонно кивнул Чанёль. —?Тем более, что в твоих словах меня смутила только формулировка ?старый?. Ты действительно считаешь меня стариком?Не ожидавший, что разговор перетечёт в столь опасную плоскость, Бэкхён смущённо мотнул головой и насупился, готовясь к очередной порции приставаний. Здесь ведь, в отличие от кафе, никого не было?— только где-то вдали шаркала ногами гардеробщица да переговаривались у входа в театр охранники.—?Мне тридцать шесть лет, я в прекрасной физической форме, слежу за собой, стараюсь не отставать от моды, являюсь крайне начитанным и интеллигентным человеком,?— без зазрения совести расхваливал себя Чанёль. —?Я не старый. Запомни это и никогда меня больше так не называй.—?А извращенцем можно? —?не удержавшись, запальчиво хмыкнул Бён.—?Можно,?— неожиданно улыбнулся Пак. —?Извращения я люблю.Он окатил Бэкхёна с головы до пят столь двусмысленным наглым взглядом, что у парня сбилось дыхание, а между лопаток выступила предательская испарина. Право, не будь худрук его непосредственным руководителем и вершителем профессиональной карьеры, то парень бы не удержался и врезал ему прямо по дерзко ухмыляющейся роже.Переведя дух, Бён ограничился сжатыми кулаками и упрямо сведёнными бровями, но мужчина всё равно выглядел столь довольным, будто бы только что выиграл в лотерею миллион долларов и уже думал над тем, куда бы их потратить.—?Идём,?— положив ладонь на вспотевшую спину танцора, он потянул его к стеклянным дверям, ведущим на улицу. —?Скажи, ты когда-нибудь смотрел на свои выступления со стороны?Чужая рука жгла даже через ткань футболки, будто раскалённое добела клеймо. Бэку хотелось её сбросить, растереть обожжённую кожу, но он терпеливо игнорировал её, держась из последних сил, пока они пересекали огромный пустынный холл, в центре которого свисала выключенная сейчас массивная люстра.—?Нет. Только иногда. Редко,?— продолжая крутить в неловко скрюченных пальцах бутылку, признался Бэкхён.—?Ты знаешь, что я веду записи некоторых репетиций? Специально прошу преподавателей устанавливать камеры на штативах, а потом просматриваю полученные кадры. Я делаю это не просто так. Видишь ли, я не всегда могу присутствовать на репетициях, но чтобы артисты не расслаблялись, я всегда за ними слежу,?— Чанёль толкнул дверь и галантно пропустил вперёд Бэка.Они остановились на крыльце и одновременно взглянули на затянутое сизыми тучами осеннее небо. Нешуточный ветер швырял в лицо сорванной с деревьев листвой и мелкой моросью, поэтому Бён моментально замёрз, обхватив себя руками за плечи. Это не укрылось от внимания Пака, поэтому он подтолкнул парня ближе к стене и встал перед ним, словно бы пытался защитить от шквального ветра. Помогало мало, да и высокая фигура худрука в столь опасной близости мешала сосредоточиться и вынуждала ежесекундно ожидать какой-либо пакости.—?Я смотрел вчерашнюю репетицию, где ты выступал в паре с Чонином, и там наглядно видно, чего именно тебе не хватает. Ты тоже должен её увидеть, оценить себя со стороны?— это первый шаг к пониманию себя,?— спокойно доносил свою мысль Чанёль.—?Я могу посмотреть эту запись? —?задержав дыхание, поинтересовался Бэк.—?Можешь,?— загадочно улыбнулся Пак. —?Но у меня есть условие.Уже набрав полную грудь воздуха, чтобы отказаться, Бэк резко замолчал?— Чанёль выставил ладонь и посмотрел на него так, что спорить резко расхотелось, а в душе затеплилась надежда. Может, не зря он подошёл к худруку? Может, тот действительно мог помочь ему разобраться в себе? Он же опытный, он же всё это уже проходил!—?Помнишь наш недавний разговор про протеже?—?Конечно, помню,?— нахмурился парень.—?Я действительно возлагаю большие надежды на новичков этого сезона. Чтобы ты понимал, Хакён уже не тот, что был год или два назад. Сказываются старые травмы, плюс профессиональное выгорание. Сколько ещё сезонов он будет в обойме, прежде чем силы его покинут, а ошибки станут всё более явными и грубыми? А у КНБТ нет ему замены. Приму найти проще. Среди балерин всегда есть большой выбор?— на любой вкус и цвет. Но премьеры?— это совсем другое дело. Чтобы найти хорошего премьера, яркого, харизматичного, сильного, с железной психикой и нереальной самоотдачей?— это ещё нужно постараться. Сехун был таким, но театр его упустил. Более того, он даже не попытался его удержать. А это значит, что когда Хакён выйдет из строя и посыплется, лучшему балетному театру Кореи некого будет поставить на его место. И я, как худрук, не могу этого допустить. Я уже сейчас должен заняться тем, чтобы найти ему достойную замену.Бэкхён, забыв о холоде, смотрел на мужчину во все глаза и даже дышал через раз, ощущая, как изнутри его распирало что-то большое и огненное, рвущееся наружу?— то ли с криком, то ли с плачем.—?Реальных кандидатов на роль премьера только два?— ты и Чонин. Но вся загвоздка в том, что Ким им уже родился, а ты с одинаковой вероятностью можешь стать как звездой сцены, так и оловянным солдатиком из кордебалета. Чонину всё было дано уже при рождении?— почётное место в балетной иерархии, связи, талант, надёжное плечо высоко забравшегося отца. Уже сейчас, с уверенностью процентов на восемьдесят, я могу сказать, что именно ему пророчат место премьера. Не только я, но и его отец, и труппа, и работники театра, и критики, и зрители. У него есть для этого все данные. Это талантливый сукин сын, и из него выйдет отличный премьер.—?Но? —?прохрипел Бэк, прекрасно понимая, что за этим коротким вопросительным словом последует предложение, способное перевернуть всю его жизнь.—?Но я не могу этого допустить,?— наклонившись, выдохнул в лицо смятённого парня мужчина.Бён ощутил на щеках его кофейное дыхание и задохнулся?— от близости, от ожидания чуда и вспыхнувшей ярким отблеском слепящей надежды.—?Когда я впервые увидел тебя, ты мне в одинаковой степени понравился и был противен. С одной стороны, я рассмотрел твой талант, а ты действительно им не обделён. С другой, мои глаза резала твоя излишняя спесь и неуместная горделивость. Абсолютное неумение трезво смотреть на себя, неприкрытая заносчивость и озлобленность на окружающий мир. Мне хотелось сбить это с тебя. Очистить от этой грязи и докопаться до души, поэтому я и предложил тебе временный контракт, хотя мог выгнать с треском. Я специально загнал тебя в кордебалет?— мне было интересно, как скоро ты сломаешься, взбрыкнёшь и сбежишь. Но ты остался, переступил через свою гордость и, по словам Джуна, стал одним из лучших на репетициях кордебалета. Ты неоднократно доказал мне, что способен меняться, когда это нужно, наступая на горло своим принципам. И даже сейчас ты признал свою ошибку и понял всю необходимость поиска души. В тебе что-то есть, Бён Бэкхён. И чем дольше я смотрю на тебя, тем ярче я это вижу.—?К чему вы клоните? —?изумлённо и тоскливо пролепетал парень.Его руки давно опустились вдоль туловища, повисли безвольными плетями, покрывшись мурашками и онемев от ледяного ветра.—?Я хочу попробовать сделать из тебя премьера,?— неожиданно выдохнул Чанёль, вынудив Бэка задохнуться от смести страха и восторга. —?Во-первых, ты мне нравишься. Не в романтическом или сексуальном плане?— это важно! Ты мне нравишься, как танцор?— своим упрямством и дотошностью. Я вижу, что ты сильный и готов трудиться, подстраиваясь под окружающие тебя реалии. Кроме того, ты действительно хорошо танцуешь. Да и душа в тебе есть?— я видел её отблески, и я знаю, как её пробудить. Во-вторых, сделать из тебя звезду?— это сложная задача, а я люблю трудности. И если ты готов во всём меня слушаться, меняться и много работать, то нам по пути. Но помни, что ты должен отказаться от всего?— от своих взглядов на жизнь и прежних установок, непонятно кем в тебя вбитых. Только когда ты очистишься от всего прошлого и будешь готов к новым знаниям, мы сможем с тобой плодотворно сотрудничать. Но готов ли ты к этому?Бэкхён молчал, лишь глупо хлопал ресницами, погребённый под ворохом неожиданных новостей. Ему с одинаковой силой хотелось обнять худрука и оттолкнуть его, потому что это было гнусно и неправильно?— в обмен на призрачную славу вынуждать его отречься от своего прошлого. Того, что сделало его именно таким, какой он есть сейчас.—?Но есть и третья причина, о которой я сказал тебе ранее. И она главная. И она позволит тебе понять, что совсем не важно, кто будет на месте моего протеже?— ты или кто-то другой,?— прищурившись, неожиданно холодно произнёс Чанёль. —?У меня есть цель, а ты всего лишь оружие, которое я могу с лёгкостью поменять, если посчитаю недостаточно совершенным. Чонин не должен занять место премьера КНБТ. Я не могу этого допустить. И я приложу все силы, чтобы этого не случилось, чего бы мне это не стоило!—?Почему? Вы его за что-то ненавидите? —?моментально оживился Бэк, обрадованный мыслью, что не один он испытывал неприязнь к директорскому сынку.—?Не его,?— загадочно ответил Пак, вновь посмотрев на часы. —?Чёрт, из-за тебя я почти опоздал! Ты подумай, ладно? Как примешь решение, дай мне знать.Вот только вместо того, чтобы уйти, Чанёль неожиданно наклонился к вжавшемуся в шершавую стену Бёну, и окатил его ледяным взглядом.—?И только попробуй хоть кому-то растрепать про наш разговор, понял? Это не в твоих интересах, мальчик. К тому же, тебе всё равно никто не поверит, а я об этом непременно узнаю. И уж тогда я сделаю всё возможное для того, чтобы даже на сцене занюханного театра в Вонджу тебе не были рады,?— прошипел мужчина, моментально изменившись в лице.И Бэкхёну совсем не хотелось проверять насколько реалистичными были эти угрозы. Побледнев, он согласно кивнул, давая понять, что даже не думал распространяться о случившемся между ними диалоге.Худрук удовлетворённо кивнул и, развернувшись, легко сбежал по ступеням, направившись к припаркованному неподалёку автомобилю. Бэк не разбирался в машинах, но мог предположить, что та была жутко дорогой. Ровно такой же, как и костюм мужчины, его часы и портфель с эмблемой известной фирмы. Да вся жизнь Пак Чанёля, чёрт возьми, стоила дороже, чем судьба неизвестного мальчишки из Вонджу.И только от него?— порывистого и резкого, наглого, мстительного?— зависело будущее Бёна. Худрук с одинаковым успехом мог как сделать из Бэкхёна звезду, так и с треском разрушить зачатки его карьеры. И попробуй разберись, счастье это или проклятие?— что такой человек, как Пак, заметил его и выделил из толпы, протянул руку и пообещал золотые горы.Всего-то и нужно было, что перестать быть собой и позволить себе стать марионеткой в чужих руках. Отречься от всего, что у него было, во имя того, что могло и не исполниться.