Глава 4 (1/1)

Как Бэкхён не старался поскорее улизнуть из ресторана, разошедшаяся Мёи наотрез отказывалась уходить. И пока она, распивая шампанское, болтала в тесном кругу балерин, сам Бён неприкаянно бродил по залу, стараясь не обращать внимание на многочисленные любопытные взгляды и тихие перешёптывания.В третьем часу утра, когда большая часть гостей уже разошлась, и даже подвыпивший и повеселевший худрук засобирался домой, Мина наконец опомнилась и попросила Бэка вызвать такси. Решив посетить перед уходом уборную, она оставила растерянному Бёну свою сумочку и ушла, тихо шурша подолом длинного платья. Неловко повертев в руках усыпанный стразами клатч и сунув его подмышку, парень прислонился спиной к стене и тяжело вздохнул?— он не привык ложиться спать так поздно.Нара с самого детства приучила его к соблюдению строгого режима?— подъём не позже восьми утра, отбой?— исключительно до полуночи. Поэтому сейчас Бэкхён, вымотанный затянувшимся банкетом, произошедшей дракой, тяжёлым разговором с худруком и всеобщими пересудами, больше всего на свете хотел выключить свет, забраться под тёплое одеяло и крепко уснуть. Определённо, светская жизнь?— это не про него.Когда из распахнувшейся настежь двери мужского туалета неспешно выплыл Пак, Бён невольно выпрямился и постарался слиться со стеной?— отчего-то он совершенно не хотел, чтобы худрук сейчас обратил на него внимание.Впрочем, мужчине явно не было никакого дела до окружающих. Он шёл по слабо освещённому коридору медленно, едва заметно покачиваясь, уткнувшись носом в экран смартфона, отбрасывающий размытые синие блики на его хмурое лицо.Когда Чанёль поравнялся с Бэком, тот явственно ощутил запах алкоголя и сигарет, от которого моментально засвербило в носу. Опустив взгляд, он затих, дожидаясь, когда Пак скроется из виду, но именно в это мгновение Мёи вышла из туалета и громко позвала его по имени.Худрук, вздрогнув от неожиданности, поднял расфокусированный взгляд на парня, затем перевёл его на женскую сумку в его руках, а уже после обернулся на озадаченную Мину, хлопающую ресницами.—?Дай клатч, я губы подкрашу,?— неловко обратилась она к Бёну, выдернув сумку и вновь скрывшись за дверью.Густо покраснев, парень исподлобья взглянул на насмешливо прищурившегося Пака, явно забывшего, куда он прежде направлялся.—?Это что? —?пьяно фыркнул Чанёль, указав на табличку с эмблемой женского туалета. —?Вы уже снюхались?—?Нет! —?поспешно замотал головой Бэк. —?Просто… мы… коллеги!—?Ну-ну,?— глубокомысленно кивнул Чанёль, засмеявшись.Бён нахмурил лоб, пытаясь вспомнить, сколько стаканов виски опрокинул в себя Пак за прошедший вечер, но тут же сбился со счёта. Худрук налёг на спиртное примерно сразу же после разговора с Бэком. Мужчина пил, пока мило болтал с Сынван. Тянулся за добавкой, когда стоял в кругу спонсоров. Стаканы сменялись в его руке один за другим, и хотя Бёну было откровенно плевать на худрука и его болезненную тягу к спиртному, он не мог не отметить, что для такого количества выпитого тот весьма неплохо держался на ногах.—?Зайди ко мне завтра,?— неожиданно заявил Чанёль, попятившись спиной к выходу.—?Зачем? —?растерянно уточнил Бэк, ощутив, как сердце ускорило свой бег.Неужели худрук передумал и решил с позором выкинуть его из КНБТ?!—?Я дам тебе адрес химчистки. Отнесёшь туда свою счастливую рубашку,?— беззаботно подмигнул мужчина, прежде чем исчезнуть за поворотом.Протяжно выдохнув, Бэк прикрыл ресницы и с трудом проглотил вязкий ком в горле?— на этот раз пронесло, а следующего он не допустит.***Мина не обманула?— она жила в элитном, тщательно охраняющемся доме в центре Сеула, окружённом небольшим ухоженным парком, на фоне которого бывшее пристанище Бэкхёна казалось дешёвым мотелем. И пока они, миновав огромный мраморный холл и загрузившись в зеркальный лифт, поднимались на девятый этаж, Бён никак не мог перестать думать о том, насколько богаты были родители его новой знакомой, раз могли позволить себе подобные траты.Внутри квартира выглядела не менее презентабельно?— обустроенная современной техникой кухня, уютная гостиная, две спальни и ванная. Панорамные окна открывали прекрасный вид на ночной город, и Бэкхён долго смотрел на переливающиеся жидким золотом фонарей улицы, пока снаружи вновь не начался дождь, с лёгкостью размыв прежде идеально чёткую картину.—?Пойдёшь в душ? —?заботливо поинтересовалась Мина, успевшая переодеться в длинную футболку. —?Я быстро!Кивнув, Бён проводил девушку настороженным взглядом и опустился на край белоснежного кожаного дивана. Часы показывали три ночи, до подъёма оставалось всего ничего. Если вычесть время на принятие душа и обустройство спального места, то останется и того меньше. Это беспокоило и выбивало из колеи?— Бён не привык, когда события извне вмешивались в его личную жизнь и нарушали привычный ритм.Последний раз, когда парень отступил от строгого графика, случился во время похорон отца. Тогда Бэку было настолько плохо, что он не находил в себе сил не то чтобы заниматься балетом, но даже вставать с постели по утрам. Он просто лежал, равнодушно смотрел в потолок, напрочь игнорируя попытки Нары поднять его.—?Ты не можешь пропускать репетиции! —?истерично кричала мать, прорыдавшая всю ночь. —?Нет ни одной уважительной причины, которая бы могла освободить тебя от посещения занятий!—?Я не могу танцевать, когда мой папа умер! —?Бэкхён тогда впервые осмелился поднять на неё голос.—?Он умер, а ты жив,?— с горечью выдохнула Нара. —?Так что вставай и иди в зал.—?А когда ты умрёшь, мне тоже надо будет встать и пойти репетировать? —?саркастично уточнил Бён, оторвав голову от подушки.—?Всегда. В любую погоду. При любых условиях. Настоящие артисты не дают себе поблажек и не ищут поводов для безделья. Неважно, кто умрёт. Пока ты жив, ты обязан танцевать! —?жёстко отрезала мать, распахнув дверь. —?Я жду тебя внизу через десять минут.И Бэкхён пришёл. Потому что кто он такой, чтобы спорить с великой Бён Нарой?—?Бэк?Торопливо подняв голову, парень недоумённо уставился на застывшую в дверях гостиной Мину. Убедившись, что гость её слышал, она подошла ближе и протянула ему стопку белья?— полотенце, футболку и штаны.—?Извини, но это всё, что я смогла найти. Надеюсь, не будут малы,?— улыбнулась Мёи.—?Спасибо,?— благодарно кивнул Бэкхён.—?Будешь спать в гостевой спальне. Во-о-он та дверь! —?указала верное направление девушка. —?Я постелю тебе свежее бельё. И не забудь выключить свет, ибо, надеюсь, когда ты выйдешь из душа, я уже буду беззаботно спать.—?Хорошо,?— направившись к ванной, произнёс парень.Запершись изнутри, он выждал с минуту, дождавшись, когда шаги Мины стихнут, а дверь её спальни глухо захлопнется, после чего аккуратно снял с себя костюм и рубашку. Носки и трусы он застирал в раковине и развесил на батарее, чтобы они подсохли, а уже затем забрался в душевую кабину, долго тыкая наугад по многочисленным кнопкам и настраивая нужную температуру воды. Пару раз облив себя кипятком, Бэкхён чертыхнулся и сердито нахмурил брови?— это был не душ, а какой-то космический аппарат.С трудом, но всё же разобравшись с настройками, он тщательно смыл с себя разномастные запахи банкета?— терпкий алкоголь, табак, резкие смеси парфюма. Обтёрся полотенцем, с трудом натянул на себя оказавшиеся всё же узковатыми штаны и футболку и поднял взгляд на собственное отражение?— ссадина на губе покраснела и распухла, а на скуле тёмно-фиолетовым наливался синяк. Хотелось верить, что Бэмбэму досталось больше.Усмехнувшись собственному отражению, Бэк подхватил свои вещи и вышел из ванной, шлёпнув по выключателю ладонью.***Утро вышло скомканным и неловким. Мало того, что Бэк забыл свои трусы в ванной и Мина заботливо положила их на прикроватную тумбочку, так ещё и зайдя на кухню, парень в ужасе уставился на девушку, расхаживающую в одном лишь нижнем белье. Ничуть не смутившись появления парня, она буднично поинтересовалась, будет ли тот кофе, но Бён поспешно отказался и, не попрощавшись толком, сбежал на тренировку.Уже в душном автобусе, где толкались сердитые невыспавшиеся пассажиры, Бэк всерьёз задумался над тем, чтобы не возвращаться более в квартиру Мины. Разве это нормально?— ходить по дому в полупрозрачном бюстгальтере и крошечных трусиках, зная, что под одной крышей с тобой живёт парень? Либо это было наглой провокацией с её стороны, либо она в принципе не воспринимала Бёна в роли мужчины. Ни тот, ни другой вариант Бэкхёну категорически не нравился, а ещё он опасался того, что о них с Миной могли поползти дурные слухи. Худрук ясно дал понять, что предоставил ему последний шанс, и не хотелось потратить тот на сожительство с полубезумной девицей, не способной даже халат на себя накинуть.—?Все проблемы от женщин,?— как нельзя кстати вспомнилось очередное мудрое изречение Нары. —?Столько мужских голов из-за них полетело…Бэк, абсолютно не желающий, чтобы его голова куда-либо летела, крепко задумался над поиском нового места жительства, да так сильно, что едва не пропустил свою остановку.К счастью, запасной тренировочный костюм он благоразумно оставил в своём шкафчике, поэтому возвращаться на старую квартиру нужды не было. Однако он долго крутился на лестнице, решая, как стоило поступить?— заглянуть к Паку прямо сейчас или вечером, после тренировок.Решив всё же не откладывать встречу в долгий ящик, Бэк неуверенно направился к кабинету худрука, помня о его верном секретаре, преданно охраняющем вход в логово начальника. Тот действительно сидел в приёмной и остервенело бил пальцами по клавиатуре. Довольно молодой, светловолосый и очень худой, облачённый в деловой костюм, он поднял на Бёна недоумённый взгляд и вопросительно взмахнул ресницами. Знать бы ещё, как его звали.—?Доброе утро! —?вежливо поздоровался Бэк. —?Я к…—?Он ещё не пришёл,?— грубовато прервал его секретарь, вновь отвернувшись к экрану ноутбука.—?Понятно,?— кивнул Бён, поспешно ретировавшись.Уже по дороге в раздевалку парень не сдержал ироничного смешка?— неудивительно, что худрук задерживался, учитывая количество выпитого им накануне виски. Небось, мучился от похмелья, с трудом ползая между унитазом и холодильником с ледяной водой. По крайней мере, похмелье Чондэ всегда выглядело именно так. И ползал он не в тишине, а под истошный визг возмущённой Нары. Бедняга.Раздевалка встретила Бёна мёртвой тишиной. Он даже растерялся, подумав, что тренировку в тайне от него отменили, но тут из-за дальних шкафчиков вышел вчерашний светловолосый парень из лифта и удивлённо приподнял брови.—?Привет! —?негромко поздоровался он.—?Привет,?— стушевавшись, кивнул Бэкхён.Бён неловко прошёл к своему шкафчику и распахнул его, с опозданием догадавшись, что блондин явно чего-то ждал. Почесав затылок, он настороженно покосился на него и вздрогнул, когда тот миролюбиво протянул руку.—?Чон Джехён.И хотя Бэк не особо любил прикосновения чужих людей, если те были совершены вне танца, он всё же пересилил природную брезгливость и ответно протянул ладонь.—?Бён Бэкхён.—?Знаю. Теперь все знают,?— хмыкнул блондин, тряхнув его руку. —?Ты ведь в кордебалете?—?Временно,?— сердито дёрнув плечом, отвернулся парень.—?Нет, временный?— это твой контракт,?— равнодушно фыркнул Джехён.Задержав дыхание, Бэк побледнел и хмуро взглянул на невозмутимого парня, не понимая, откуда тот знал такие подробности.—?Сынван не из тех, кто умеет хранить секреты,?— усмехнулся парень, усевшись на скамейку и уткнувшись в телефон.С трудом сдержавшись, Бён торопливо переоделся и, захлопнув шкафчик, покинул раздевалку, более не взглянув на нового знакомого.Он пришёл в тренировочный зал первым, отточенным движением подхватил станок, установил его в центре зала и начал разминку. Долго и упорно растягивал мышцы, плавно наклонялся, ощущая, как те наливались силой и становились привычно эластичными. Вставал на носки, разминал стопы, хватался за поручень для устойчивости, выполняя базовые движения. Делал всё, чтобы выкинуть проклятый разговор из памяти, но получалось это из рук вон плохо.Повернувшись к двери спиной, Бэк отставил в сторону ногу, продолжив упражнение, и мстительно поджал губы. Стерва Сынван, конечно, постаралась на славу?— всем растрепала, дура, про его унизительный временный контракт. Неудивительно, если после открытия этой маленькой тайны Бэкхён официально станет местным посмешищем?— деревенщиной из Вонджу, годного лишь для роли мелкой сошки из кордебалета, которому даже не удосужились предложить стандартный контракт.—?Сохраняй все свои эмоции для танца. Слёзы, улыбки, печали и разочарования?— накапливай их в себе и выплёскивай исключительно на сцене,?— учила Нара, гоняя сына до изнеможения. —?Если будешь огорчаться по каждому пустяку и принимать всё близко к сердцу, то никогда не сможешь порхать?— камни обид сделают тебя деревянным и неуклюжим, а истинное искусство?— в лёгкости.Иногда Бэк самому себе напоминал робота, глухого для оскорблений и критики. Он попросту не воспринимал их, убеждая себя, что всё это?— зависть, а если неприятный осадок и оставался, то парень, по совету матери, избавлялся от него во время танца, аккумулируя личные переживания в страдания своего героя. И зрители рукоплескали ему в финале спектакля, вскакивая со своих мест, совершая паломничество к сцене с огромными букетами цветов, а сам Бэкхён чувствовал себя в этот момент обновлённым, будто рождённым заново.Но не только к обидам он был глух. Радость и веселье также проходили мимо него. В их семье не было принято смеяться, если ты, конечно, не Ким Чондэ.—?Смех расслабляет,?— ворчала Нара. —?Только посмотри на своего старшего брата. Он радуется жизни и вечно хохочет. И чего он добился? Истинная серьёзность?— вот залог успеха!И Бэкхён согласно кивал, подавляя улыбку на корню, тем более, что после смерти отца делать это стало куда проще. Он принимал свои победы с вежливой, но мёртвой улыбкой на губах. Он не смеялся над комедиями и переключал любые развлекательные передачи, отдавая предпочтение научно-познавательным. Пошлые шутки Чондэ ставили его в тупик, а остроты сверстников и вовсе оставались непонятыми. Искренний смех казался ему чем-то чуждым, пугающим, отдающим тоской по безвозвратно утраченному далёкому детству. Когда отец, даже зная, что Нара будет ругаться, хватал его в охапку и тащил прочь из душного тренировочного зала. Туда, где ярко светило солнце, играла музыка, где продавали вкусное клубничное мороженое и разноцветные воздушные шары. Тогда Бэкхён улыбался. Он даже смеялся?— звонко, заливисто, цепко хватаясь за тёплую ладонь отца. Он знал, что по возвращении домой Нара устроит истерику и украдкой, пока муж не видит, больно шлёпнет сына ниже спины. Но там, в шумном парке, рядом с отцом, он был по-настоящему счастлив и готов был поплатиться солёными слезами и горящими от боли ягодицами за те короткие минуты настоящего искреннего счастья.Остальная часть труппы начала подтягиваться минут за десять до начала занятия. Они заполняли комнату, принеся с собой шум, громкий смех, шорохи, оттесняя Бэкхёна в уже знакомый угол, где его даже не было толком видно преподавателям.Пришёл и Бэмбэм, под глазами которого темнели два симметричных синяка. Заметив Бёна, он картинно провёл ногтем большого пальца по горлу, но парень и не подумал отводить взгляд, давая понять, что ни капли его не боялся.Тренировку на этот раз проводила Суджон, которая ушла со вчерашнего банкета, пожалуй, раньше всех. Отдавая чёткие команды, она разгуливала между станками, наблюдая за тем, как танцоры тянулись, пытаясь подстроиться под ритм, задаваемый сонным пианистом.—?Ну же, где ваши силы? —?возмущалась Чон, звонко хлопая в ладони. —?Не стоило вчера гулять допоздна, раз на утро была запланирована репетиция.Понимая, что поблажек им давать не станут, танцоры начали тянуться куда усерднее, и даже Мина, привычно занявшая место рядом с Бэком, попыталась совершить элегантный выпад, да только запуталась в ногах и рухнула прямо перед проходившей мимо преподавательницей.Ахнув и зажмурившись, Мёи продолжала лежать на полу, а Суджон, сердито приподняв бровь, грозно сложила руки за спиной, будто тюремная надзирательница.—?Вставай! —?приказала она.Поморщившись, Мина осторожно встала и попробовала наступить на правую ногу, тут же заскулив от боли в лодыжке.—?Просто замечательно! У нас на носу открытие сезона, а одна из балерин получает травму на почве похмелья! —?сердито усмехнулась Чон.—?Это не похмелье!—?Я ещё не договорила! —?чеканя каждое слово, процедила Суджон. —?То, что случилось минутой ранее?— лучший показатель твоей профессиональной непригодности. Если ты не способна контролировать своё поведение и позволяешь себе выпить лишнего перед важной репетицией, а утром вести себя столь расхлябанно, то что хорошего от тебя можно ожидать?Поджав трясущиеся губы, Мёи жалобно отвернулась от Чон и бросила на Бэка полный мольбы взгляд. Чего она хотела? Чтобы он заступился за неё? Бросился к Суджон, отстаивая её честь? Но никто из труппы не проронил ни слова, молча наблюдая за развернувшейся перед ними сценой, так почему Бён должен был вмешиваться?—?Забирай свои вещи и иди к врачу. Надеюсь, что твоим диагнозом будет не только похмелье,?— мстительно прошипела Чон, отойдя в сторону и освободив для Мины путь.Низко опустив голову, девушка удручённо побрела к двери, подхватив по пути свою спортивную сумку.—?Твою дальнейшую судьбу определит наш худрук, а сейчас прочь с моих глаз! —?отчеканила Суджон, успокоившись лишь в тот момент, когда за Мёи закрылась дверь. —?Продолжаем тренировку!Сейчас, когда весь станок принадлежал только ему одному, Бэк ощутил себя куда свободнее. Ничуть не сожалея и не переживая из-за Мины, он поглядывал на остальных танцоров с ноткой превосходства?— многим из них тренировка давалась тяжело. Тем лучше для него самого.Спустя час, когда труппа приступила к исполнению отдельных номеров из грядущих в новом сезоне спектаклей, в зал зашёл Чанёль. Сегодня он выглядел не столь официально?— ни пиджака, ни галстука, а рукава чёрной водолазки были небрежно закатаны до локтя. Гладко выбритый, полный сил, он совершенно не страдал от последствий выпитого накануне и бодро поприветствовал труппу.—?Присаживайтесь! —?хрипло произнёс он, дожидаясь, когда танцоры рассядутся на полу. —?У меня для вас есть сюрприз! Сегодня я пришёл не один, а с долгожданным гостем.В установившейся тишине Чанёль с загадочным видом распахнул дверь, и в зал, широко улыбаясь, зашёл высокий стройный брюнет, в котором Бэк безошибочно узнал О Сехуна?— премьера второго по величине балетного театра в Корее. Танцоры также его узнали и взорвались приветственными аплодисментами, в ответ на которые мужчина вежливо поклонился.Бён читал о нём прежде, как и о любом другом известном артисте балета. Он знал, что Сехуну было двадцать семь лет и что с Паком его связывали весьма близкие отношения. Пока О работал в КНБТ, то был одним из самых ярких солистов, получал множество ролей, входил во второй состав и даже несколько раз подменял Чанёля, блестяще исполняя его партии. Однако, когда Пак ушёл с балетной сцены и занял место худрука, Сехун покинул театр, а место премьера досталось Хакёну. История была весьма мутная, особенно учитывая тот факт, что О ушёл в соперничающий с КНБТ театр, став его главной звездой. И тот факт, что после громкого и скандального ухода Чанёль пригласил его на репетицию, откровенно ставил в тупик.—?Давно не виделись! Я так рад вновь вас всех видеть! —?мило улыбался Сехун, приветствуя старых знакомых из труппы.Они с Чанёлем были почти одного роста, но десятилетняя разница в возрасте давала о себе знать. В О всё ещё сквозила юность и некая свежесть, Пак же был полон мужественности и брутальности. На его фоне Сехун казался растрёпанным мальчишкой, особенно в широком свитере крупной вязки и дерзких драных джинсах. Интересно, какие отношения связывали их на самом деле?—?Все вы знаете, что Сехун?— часть нашей семьи и всегда ей будет. И, надеюсь, никто из вас не против того, что он сегодня присутствует на нашей репетиции,?— проницательно прищурившись, выдохнул Чанёль.—?А можно будет после занятий взять автограф? —?кокетливо поведя плечом, выкрикнула со своего места Йеджи.—?Зависит от того, как хорошо ты будешь танцевать,?— обаятельно рассмеялся О, усевшись рядом с благосклонно кивнувшей ему Суджон, прежде не раз выступавшей с ним в паре.Худрук же явно не собирался садиться. Он нетерпеливо прошёлся вдоль танцоров, что-то мысленно прикидывая, а затем начал делить их по парам, громко называя имена. Распределив солистов и некоторых артистов кордебалета, остальных он попросил отсесть подальше, чтобы освободить место в центре зала.Уязвлённо поджав губы, Бэк перебрался поближе к стене и хмуро уставился на Хакёна и Сыльги, ожидаемо поставленных в пару и застывших в центре помещения.—?Исполняем по очереди фрагмент из второго действия,?— дав отмашку Кёнсу, Чанёль уселся на стул и подхватил с пола толстый кожаный блокнот.Заиграла музыка из ?Жизель?. Премьер и прима, вероятно, сотни раз исполнявшие эту партию, начали двигаться в одном ритме с музыкой, блестяще исполняя поддержки и будто бы скользя над полом. Бэк даже зубами скрипнул, лелея бесполезную надежду на то, что хотя бы один из них запнётся и позорно растянется на полу. Однако те ожидаемо эффектно закончили танец и улыбнулись, заслышав аплодисменты за своей спиной. Отвернувшись от них, Бэк пару раз вяло хлопнул в ладони, а Чанёль тем временем вызвал Чонина и Йеджи.Главные претенденты на ведущие роли второго состава двигались уже не столь плавно и органично?— хвалёный Ким не поспевал за своей излишне быстрой партнёршей, а под конец танец и вовсе посыпался. Не скрыв торжествующей ухмылки, Бён даже аплодировать не стал?— было бы чему.На следующую пару он и вовсе не смотрел, потеряв всяческий интерес к репетиции. Уж слишком он привык быть в главных ролях, чтобы довольствоваться имеющимися крохами. Бэк был тем, вокруг которого крутился весь театральный мир Вонджу, и попав на задворки КНБТ он ощущал себя жалким и опустошённым и не знал, что нужно сделать, чтобы вырваться из этого порочного круга.Чанёль что-то яростно черкал в блокноте, изредка советуясь с Суджон, вносившей небольшие коррективы в его план. А вот Сехун молчал?— сидел, откинувшись на спинку стула, закинув ногу на ногу, и отстранённо рассматривал кружившиеся перед ним пары.После того, как последняя из них исполнила свою партию, О наклонился к уху худрука и что-то тихо прошептал. Изумлённо изогнув бровь, тот неожиданно улыбнулся, от чего ранние морщинки в уголках его глаз стали гораздо более заметными.—?Хорошо,?— благосклонно кивнул он, и Сехун уверенно поднялся.Пройдясь вдоль танцоров, О нетерпеливо потёр ладони и сложил их у лица, о чём-то крепко задумавшись.—?Танцуете вы, в массе своей, неплохо,?— заговорил он, откинув со лба непослушную чёлку. —?Но вот эмоции не те. Граф Альберт у вас какой угодно?— грустный, излишне весёлый, напряжённый, расхлябанный, но не такой, как нужно. А ведь актёрская составляющая не уступает по важности танцевальной. Вот каким, по-вашему мнению, должен быть настоящий граф Альберт?Со всех сторон понеслись ответы, слушая которые Бэку хотелось пренебрежительно закатить глаза, что он и поспешил сделать. И Сехун, неожиданно заметив это, взмахнул ладонью, утихомирив труппу, и указал на Бёна.—?А как ты думаешь?Растерянно моргнув, Бэк сел ровнее и покосился на Чанёля, продолжающего совершать пометки в блокноте. Тот факт, что он не наблюдал за происходящим в зале, слегка успокоил, и Бён осмелился заговорить с именитым премьером, который, по его мнению, танцевал куда роскошнее излишне эпатажного Хакёна.—?Он разный. Вначале обманчиво простодушный, насквозь фальшивый, а затем, после гибели Жизель, в нём происходят перемены. Альберт не становится другим, но начинает осознавать глубину своей потери. Его душа болит из-за Жизель, ему не хватает её, и он ищет встречи с ней любой ценой. Именно тогда в нём и проявляется истинная гамма чувств?— не напускных, а настоящих, трепетных. Граф даже не подозревал, что мог их испытывать. Он меняется на протяжении всего спектакля, будто сбрасывая одну шкуру за другой, избавляясь от кокона, который его сдерживал, в финале являя то, что было запрятано глубоко внутри него. То настоящее и живое, что всегда было в нём, и то, что он так тщательно скрывал,?— тщательно подбирая слова, попытался донести свою мысль Бэкхён.Чанёль, оторвав взгляд от блокнота, посмотрел на Бёна и задумчиво закусил колпачок ручки.—?Как ты считаешь, граф Альберт любил Жизель? —?с мягкой полуулыбкой спросил Сехун.—?Он любил её любовь к себе. Она делала его сильнее и увереннее в своих собственных глазах.Усмехнувшись, Сехун кивнул и обернулся к Паку.—?Могу я посмотреть на этого мальчика в роли графа Альберта?—?Прошу,?— благосклонно позволил Чанёль, лениво отбросив блокнот обратно на пол.—?Исполни любую партию, какую знаешь,?— вернувшись на своё место, выдохнул О.—?Я знаю этот спектакль наизусть?— я не раз исполнял его на сцене родного театра,?— важно поднявшись, отчеканил Бэкхён.Пока он пробирался мимо труппы к центру зала, Сехун бросил на Чанёля недоумённый взгляд, в ответ на который худрук лениво отмахнулся и скривил непонятную гримасу. Заметив это, Бэк нахмурился, но решил сосредоточиться на танце, понимая, что именно сейчас он должен был публично заявить о себе и своём таланте.Кёнсу, вопросительно мотнув головой, получил необходимые указания от Бёна и начал играть. Бэкхён же, обратившись в туго натянутую струну, начал кружиться по небольшому пятачку пространства.Несмотря на то, что последний раз исполнял эту партию аж полгода назад, парень прекрасно помнил танец. Его движения были отточенными и мощными, он вовремя отталкивался от пола, чтобы совершить в воздухе изящное гранд жете, лихо закручивал себя в пируэтах, и за всей этой эффектной танцевальной мишурой пытался сохранить образ графа Альберта?— ещё прячущего своё истинное нутро за тремя слоями напускной фальши. И хотя было весьма трудно оценивать себя со стороны, но Бэк изредка кидал взгляды на своё отражение и был удовлетворён тем, что видел.Элегантно закончив партию, Бён широко раскинул руки и улыбнулся. Грудь парня тяжело вздымалась, по вискам струились капли пота, волосы, неумело прилизанные воском, найденным утром в ванной Мины, прилипли ко лбу, а всё его нутро ожидало привычных оваций. Бэку даже показалось, что он вновь оказался на освещённой софитами сцене Вонджу. И, приготовившись купаться в овациях, он прикрыл глаза, но ответом ему была тишина, наполненная скрипами, вздохами, отстранённым кашлем и тихим шёпотом.Резко распахнув ресницы, Бэкхён взглянул в зеркало на труппу за своей спиной?— те даже не смотрели на него, увлечённые своими делами. Холодно усмехнувшись, Бён поклонился преподавателям и уже хотел вернуться на прежнее место, как Чанёль заговорил.—?Солисты и все, кто танцевал сегодня в парах, остаются. Кордебалет может быть свободен,?— объявил худрук, вновь потянувшись к блокноту.Бэк готов был поклясться, что во время его сольной партии Пак неотрывно следил за каждым его движением?— внимательно, цепко, явно давая увиденному танцу свою собственную профессиональную оценку. И хотя Бён был уверен в том, что исполнил партию гениально, ему всё равно было любопытно услышать мнение опытного худрука, вот только тот, растеряв к нему всяческий интерес, о чём-то оживлённо беседовал с Суджон.—?А я? —?сделав шаг вперёд, спросил парень. —?Мне оставаться?Чанёль, явно раздражённый тем, что их беседу прервали, окинул Бэкхёна полным ледяной неприязни взглядом. Коснувшись пальцами гладко выбритого подбородка, он подался вперёд и пожал плечами.—?А ты кто?Ответ, застывший на губах, так и не был озвучен, и Бэк, иронично округлив глаза, лишь бы не показать охватившей его обиды, картинно вздохнул и направился к выходу вслед за остальными артистами кордебалета.Те явно не торопились уходить?— подолгу искали свои сумки, пили воду, о чём-то болтали с остающимися на тренировке, и закипающий в душе гнев удавалось сдерживать с огромным трудом. Бён бы с удовольствием растолкал их всех локтями и ушёл, оскорблённо хлопнув дверью, но поступить так?— означало признать, что его это задело, а доставлять подобного удовольствия мерзкому худруку совсем не хотелось.Оказавшись в коридоре одним из первых, Бэкхён растерянно осмотрелся, всё ещё плохо ориентируясь в лабиринтах КНБТ, и едва не вскрикнул, когда ему на плечо легла тяжёлая рука. Увидев сбоку от себя расслабленного Сехуна, Бён замер и со страхом покосился на ухоженные пальцы премьера, крепко удерживающие его на месте.—?Пройдёмся? —?без обиняков предложил О, потянув Бэка за собой.Бён, не видя причин сопротивляться, покорно поплёлся бок о бок рядом со старшим, хотя и не совсем понимал, куда и зачем они шли.Отдалившись на приличное расстояние от репетиционного зала, Сехун по-дружески приобнял Бэкхёна за плечи и лукаво сверкнул глазами из-под длинной тёмной чёлки.—?Значит, это ты вчера побил тайца? Он мне, к слову, никогда не нравился,?— саркастично шепнул О.Озадаченный тем, откуда ему были известные такие подробности, Бён неохотно кивнул?— кажется, что его ?слава? разлеталась по балетному миру гораздо быстрее, чем он того ожидал.—?Но драться всё равно не стоило. Хотя Чанёль наверняка тебе уже об этом сказал.Бэкхён глубокомысленно хмыкнул?— раз Сехун называл худрука по имени, то, вероятно, их связывали более близкие отношения, чем просто нейтрально-рабочие. Да и стал бы Пак, в принципе, приводить на репетицию своего бывшего коллегу, да ещё и из конкурирующего театра?—?Мне понравилось, как ты охарактеризовал графа Альберта. Я сам придерживаюсь такого же мнения,?— толкнув стеклянную дверь в конце коридора, выходившую на маленький открытый балкон, произнёс Сехун. —?Но танцуешь ты гораздо хуже, чем рассуждаешь.—?В смысле? —?встрепенулся Бэкхён, разом забыв о страхе высоты.Ухватившись подрагивающими пальцами за влажные от дождя металлические перила, Бён отстранённо взглянул на величаво несущую свои воды реку Хан, по-осеннему серую, как и опрокинутое над ней небо, а затем немигающе уставился в тёмно-карие глаза премьера.—?Ты танцуешь, как очень красивая и безусловно талантливая кукла,?— пояснил Сехун, окончательно запутав парня. —?В твоём танце нет жизни и нет эмоций. Ты идеален в плане техники, а на месте души?— дыра.Бэк едва сдержался, чтобы не наброситься на О с кулаками. Да что они все твердили об одном и том же? Какая такая душа, чёрт возьми, была им нужна? В Вонджу Бэкхён всех устраивал. Не было никого, кто усомнился бы в его таланте, а здесь, в столице, он стал, видите ли, бездушной куклой. Да что они все понимали в искусстве? Вроде прожжённые мэтры, а на деле жалкие выскочки!—?Ну-ну, ты решил меня испепелить взглядом? —?расслабленно улыбнулся Сехун. —?Ты бы лучше танцевал с таким видом, чем со мной в гляделки играл.—?Я просто не понимаю, что вы все подразумеваете под словом ?душа?. Все о ней говорят, но никто не может толком объяснить!—?А ты смотрел, например, выступления Чанёля? Ознакомься на досуге и поймёшь, что мы имеем в виду. Но позвал я тебя сюда совсем не для этого.О облокотился на перила, совершенно не боясь разверзнувшейся под балконом пустоты. Он долго смотрел на реку, на мост вдали, по которому неспешно ползли автомобили, а затем покосился на хмурого Бэкхёна, явно замёрзшего в одной лишь серой тренировочной футболке.—?У тебя есть потенциал. Ты мог бы добиться огромных высот, но для этого нужно проделать колоссальную работу над собой. И тот факт, что Чанёль принял тебя, пусть и с временным контрактом, и закрыл глаза на твою вчерашнюю драку, лично мне о многом говорит. Он рассказывал мне о тебе сегодня утром, перед репетицией. Просил взглянуть на тебя в деле. Он заинтересован тобой, понимаешь? Просто не уверен, стоит ли браться за тебя всерьёз.—?Он мной заинтересован? Серьёзно?! —?растерянно приоткрыл рот Бэкхён.—?А ты думаешь, что Пак с тобой просто так нянчится? —?фыркнул Сехун. —?У Чанёля на будущих звёзд глаз намётан. Меня ведь в КНБТ тоже в кордебалет взяли, а теперь посмотри, где я. И это с его помощью я вскарабкался на балетный олимп.—?Выходит, что я…—?Да, ты можешь стать новым премьером КНБТ, если будешь во всём слушаться Чанёля, но перед этим убедишь его, что готов меняться и во всём ему подчиняться,?— ответил Сехун. —?У тебя не самый лёгкий характер. Ты гордый, ты самовлюблённый. Ты?— одиночка. Но здесь, в театре, ты часть труппы, и как бы ты к ним в душе не относился, снаружи ты должен оставаться приветливым, тактичным и вежливым. Если ты будешь игнорировать их выступления, дуть губы и показательно закатывать глаза?— тебя не будут ни любить, ни уважать, ни ценить. Ты станешь изгоем и белой вороной, которую рано или поздно выживут из любого театра. Просто пойми, чего ты хочешь?— быть гордой одиночкой и звездой на сцене провинциального театра, или попробовать стать премьером самого главного театра Кореи, но при этом наступившего на горло собственному эгоизму и гордости.Бэкхён долго молчал, осмысливая услышанное, а затем неловко растянул губы в улыбке, хотя смешно ему совсем не было.—?И всё равно, я не понимаю. Зачем вы мне об этом рассказываете? Какая вам от этого выгода?—?Во-первых, ты реально талантливый парень, и это заметно с первого взгляда. Во-вторых, за этой войной будет интересно наблюдать, ведь не ты один в КНБТ талантлив и с огромным потенциалом?— сюда других и не берут. Ну и, в-третьих, у Чанёля сейчас не самый лучший период в жизни, а раскрутка новой балетной звезды?— это то самое, что может его оживить.—?И что мне нужно делать? —?заламывая за спиной пальцы, судорожно уточнил взволнованный Бён.—?Ну… для начала перестань быть такой букой. Наладь отношения с коллективом, все дела. И постарайся не разочаровывать Чанёля. По секрету говоря,?— Сехун осмотрелся и наклонился к уху Бэка,?— он сейчас рассматривает несколько кандидатур на роль своего персонального птенчика. Конкуренция высока, как никогда. Так что, если хочешь попасть под крыло худрука, просто будь хорошим послушным мальчиком. Чанёль из тех, кто предпочитает во всём контролировать своих подопечных и не терпит возражений. Либо они его признают в качестве персонального Бога, либо им становится не по пути.О подмигнул озадаченному парню и, бросив взгляд на часы, поспешно откланялся, оставив его на балконе в гордом одиночестве. Бэкхён же, всё ещё не пришедший в себя после столь странного разговора, постоял на ветру ещё пару минут, а затем побрёл в сторону раздевалки, искренно надеясь, что остальные уже успели разойтись.Толкнув дверь в нужное помещение, Бён тут же запнулся о перегородивший вход чемодан, с грохотом уронив его на пол и едва не полетев следом. Несколько парней во главе с Бэмбэмом, всё ещё сидящие на скамейках, резко обернулись и насмешливо фыркнули. Бэкхён же, узнав чемодан, поджал губы и поднял крышку, едва не зашипев?— вся одежда была скомкана, щедро полита чем-то липким и вонючим, а кое-что проклятый таец даже успел порезать в клочья. Ну не тварь ли?—?Как ты понимаешь, мы тебя выселили,?— лениво пояснил блондин, поднявшись и вплотную подойдя к разогнувшемуся Бэку. —?Следующим местом, откуда ты вылетишь, будет КНБТ.Спокойно выдержав подсвеченный фиолетовым взгляд, Бён равнодушно ухмыльнулся и пожал плечами.—?Так действуй!—?Бэм, он тебя провоцирует! —?предусмотрительно крикнул Джехён, и рука, уже зажатая в кулак, расслабленно опустилась.—?Живи, мелкий. Тебе, один чёрт, недолго осталось,?— шепнул таец, прежде чем грубо оттолкнуть парня со своего пути.Они вышли один за другим, не преминув пнуть многострадальный чемодан. И когда за последним из них закрылась дверь, Бэкхён растёр ушибленное плечо и хмуро оскалился.—?Это ты вылетишь из театра. Уж это я тебе устрою,?— клятвенно пообещал он в звенящей тишине опустевшей раздевалки.