Глава 2 (1/1)

У вас когда-либо бывало чувство, словно весь мир обернулся против вас? У вас бывало ли чувство, когда вы думали, что, несмотря на свой достаточно юный возраст, ваша жизнь уже подходит к концу? Случалось ли такое, что вам не хотелось больше жить? Я не говорю о суициде. Я говорю о самом нежелании жить: нежелании гулять, развлекаться с друзьями и родными, заниматься чем-то весёлым и позитивным. Лично я сейчас жить вообще не хочу. Да и, собственно, зачем мне это? Я не знаю своих родных, я ничего не знаю о своих друзьях, где они, с кем они, как они. Я с каждой минутой становлюсь всё дальше и дальше от мамы, а к мужу даже и приближаться не хочу. Я живу в другой стране, не зная языка этой страны. И что бы ни было в моём прошлом, я уверена, что все эти перемены произошли по большей части без моего ведома.Я сижу у окна и любуюсь утренним Парижем, попивая тёплый чай, рекомендованный Смитом. Несмотря на то, что в семь утра светило яркое солнце, сейчас всё небо заволокло тучами. Такая погода мне по душе: сейчас я не в том духе, чтобы радоваться солнечным лучам и жизни. Я вновь осматриваю свои пальцы: аккуратные, худые длинные пальцы с идеальным маникюром. Когда я за три года успела докатиться до такой жизни? Кем я работаю тогда, если хожу с такими ногтями? Господи, хоть бы я не изменила сама себе и стала композитором! Хоть бы!В голове сразу начинаю прокручивать воспоминания, связанные со студией, ребятами. Помню наши незабываемые уроки танцев с эмоциональным, но талантливым педагогом Григорио, помню наши уроки вокала, уроки музыки, наши перемены между уроками и время, выделенное на обед. Помню, как написала свою саму первую песню ?Ser Mejor? ("Стать лучше"), и как все ребята и педагоги хвалили меня за прекрасное начало. Поверить не могу: казалось, всё началось только вчера, и вот сегодня я уже живу здесь совсем другой жизнью. Кажется, головная боль потихоньку уходит, потому что я уже могу хоть немного, но качать головой из стороны в сторону. Стоит ли сообщить доктору о моих болях и воспоминаниях? Или оно само пройдёт? Раньше я редко, очень редко вообще бывала в больнице. Любую свою болезнь я лечила в стенах дома с помощью чая с малиной и тёплого пледа. Только один раз я сама приняла решение осмотреться в больнице, когда на уроке танцев я сделала неудачный мах ногой и свалилась на пол, сильно ушибив при этом копчик. Я тогда несколько дней ходила еле-еле, не говоря уже о том, чтобы сгибаться. Помню, как злилась на себя тогда, ведь все ребята занимались, а я без дела валялась дома в кровати. Интересно, как они там? Нужно позвонить, поболтать, хотя я даже не знаю, поддерживаю ли я с ними отношения сейчас. Возможно ли, что после моего переезда во Францию мы разорвали контакты? Или мы обещали друг другу никогда не расставаться? Или ещё до моего отъезда что-то пошло не так, и мы поссорились? Что-то подсказывает мне, что сейчас не лучшее время для звонка, а меня редко подводила интуиция. Более того, я совсем не помню наш выпускной… Я надеюсь, что дома сохранились альбомы и видеозаписи, которые помогут мне восстановить хоть что-нибудь.Сфокусировавшись на окне, я заметила капельки воды. Отлично, дождь. Несмотря на тот факт, что раньше я его не любила, сейчас я была ему только рада. Боже, как бы мне хотелось сейчас закрыться в своей малюсенькой комнатке дома, в Буэнос-Айресе, уютно устроиться на подоконнике, взять в руки какую-нибудь книгу, к примеру, Фредерика Бегбедера ?Любовь живёт три года?, и читать, читать, читать… Или же петь, играя при этом на своём стареньком синтезаторе. Он – единственная ценная вещь, не считая небольшого количества одежды, которую я забрала с собой, когда мы с мамой и сестрой переезжали в новый дом. Интересно, где он сейчас? Очень надеюсь, что здесь, в Париже, стоит где-нибудь дома. Я не могла не взять его с собой, с ним слишком много воспоминаний.О нет, нет, голова снова начинает раскалываться. Очевидно, новое воспоминание стремится вырваться откуда-то из глубины моего подсознания наружу, и если это снова этот Диего, я не знаю, что сделаю с собой. В висках боль пульсирует всё сильнее и сильнее, и, не в силах терпеть это, я роняю кружку с чаем на пол и хватаюсь за голову руками, сильно зажмуривая глаза.-Нет, Диего, не сюда, вот сюда-а-а, - я кладу свои пальцы на пальцы брюнета, помогая тем самым ему правильно расположить руки на синтезаторе.-Клари, это бесполезно! – он взмахивает руками, после чего, опёршись одной рукой на свой бок, начинает чесать затылок.-Брось, Диего, в первый раз всем сложно! И ничего! Как ты учился играть на гитаре? Не ври, что с первого раза ты смог правильно всё сделать. Также и здесь. Главное – терпение и вера в свои силы! – я отчаянно пытаюсь уговорить Диего учиться играть на синтезаторе. До чего странно то, что я подпустила его к моему инструменту, ведь раньше я не подпускала абсолютно никого, даже свою любимую Джоанну. Очевидно, Диего был мне большим, чем просто парнем.-Гитара – это одно, а вот синтезатор – это совсем другое!-Нет, Домингез, не другое! Здесь, как и при игре на гитаре, необходимо желание. Захочешь, всего добьёшься! - я активно жестикулировала перед лицом парня, что тот не выдержал и засмеялся. Я не могла сама не засмеяться, потому что его смех был очень заразительным. Любой, кто находился рядом с Диего во время его смеха, не мог сам не начать смеяться над чем-либо происходящем. – Всё, посмеялись и хватит! Ты будешь учиться или нет?-Я не могу отказать такому прекрасному учителю, - Диего улыбнулся и поцеловал меня в щёку, слегка нагнувшись. Мне чертовски нравится эта разница в росте между нами! Я сама по себе высокая, и найти парня, выше меня как минимум на голову, большая удача.-Ставь руки, - улыбнулась я, чувствуя, как заливаюсь краской. Каждый раз, находясь рядом с ним, я краснею от его слов. Ощущение, что он просто боготворит меня.Мы учились довольно долго, но эти часы, проведенные вместе, снова сделали меня счастливой надолго. Мы пели, шутили, звонко смеялись, танцевали, обнимались. Я летала без крыльев, находясь рядом с Диего. За эти часы, проведенные у синтезатора, мы даже сумели выучить минутную детскую песенку, Диего страшно гордился собой, когда смог сыграть её самостоятельно. -Спасибо за день, дорогая. Я люблю тебя, Клара Алонсо, - произнёс Диего, стоя уже на улице, и поцеловал меня.-До завтра, - я крепко обняла его и, как только он скрылся где-то за домами и деревьями, я вернулась в дом.Что, чёрт возьми, происходит? Я снова видела Диего, и мы с ним проводили тот день далеко не как друзья, а как пара. Так почему я замужем не за ним, если у нас всё было так хорошо? Что могло помешать? Я не думаю, что мы могли с ним вообще поссориться и расстаться, ведь, судя по моим воспоминаниям, нам вообще было не знакомо понятие ?ссора?. По крайней мере, благодаря сегодняшнему воспоминанию, я теперь знаю его фамилию - Домингез. Диего Домингез. Почему это имя мне так знакомо? Почему лишь при мысли об этом парне всё внутри съёживается? И почему он каждый раз, говоря, что любит меня, называет меня Кларой Алонсо? Не просто Кларой или Клари, а именно Алонсо? В этом должна быть какая-то подсказка, намёк, я уверена, и, возможно, чем быстрее я разгадаю это, тем ближе стану к своему прошлому.Я решаю на время отвлечься от воспоминаний, прошлого и вернуться в настоящее. Посмотрев на пол, я убеждаюсь, что всё-таки разбила кружку с чаем. Сев на корточки, я принимаюсь собирать осколки, как вдруг слышу хлопок двери позади себя. Кто-то пришёл.-Клара, Клара, что ты делаешь на полу? С тобой всё хорошо? Ты не поранилась? – мама и Эсекель кричали один громче другого, их реакция показалась мне немного странной. Я просто разбила кружку, что в этом такого? Почему они так опекают меня?-Всё в порядке, я просто случайно выронила кружку, - отмахнулась я и продолжила собирать коричневые стёклышки.-Не трогай это, Клара, - произнёс Эсекель и, схватив меня за руку, поднял с пола. – Это не твоя работа.-Я разбила чашку и мне не составит труда убрать за собой, - холодно отвечаю я, пытаясь высвободиться из лап Эсекеля. Он смотрит на меня с каким-то холодом и, возможно, ненавистью, пытаясь что-то сказать. Но мама его опережает.-Ничего страшного, Клара. Мы принесём свои извинения за разбитую чашку. Я привезла тебе вещи, переодевайся, поедем домой. – произносит мама и кладёт мне пакет с вещами на кровать. Я благодарю маму, после чего указываю взглядом на свой локоть, дабы сообщая Эсекелю, что пришла пора отпустить мою руку.-Ой, да, прости меня, прости, пожалуйста, - он лезет меня целовать, но я отталкиваю его с такой силой, что он едва удерживает равновесие. -Выйди, пожалуйста я переоденусь. – он кивает головой и выходит. – Мам, подожди.-Да, дочь, что ты хотела? – она смотрит на меня немного удивленным, но тёплым взглядом.-Скажи, мам, ты не знаешь никакого Диего? – Заикаясь и запинаясь, спрашивала я. Глаза мамы начали бегать по всей палате, она не знала, куда деть руки, но всё же ответила.-Только Эрнандеса, нашего бывшего соседа, когда мы жили ещё с папой, а почему ты спрашиваешь? – Выкрутилась всё-таки. Почему она мне врёт? Разве она не знает, что я прекрасно понимаю, когда она врёт, а когда нет.-Да нет, просто имя в голове появилось внезапно, теперь понятно, кто это, - я выдавила улыбку. Мама обняла меня за плечи, сказала не переживать и вышла из палаты.Я уже хотела начать собираться домой, как, нагнувшись за упавшими джинсами, я смогла разглядеть сквозь жалюзи, как мама и Эсекель о чём-то переговариваются, причём мама очень активно жестикулировала руками. Я присела на корточки и подползла к двери, чтобы подслушать их разговор. Не нравится мне эта ложь, которой они меня окутывают уже почти два дня.-Вы шутите? Скажите, что вы шутите, и мы вместе посмеёмся! – напряженно говорил Эсекель. Таким злым я его ещё не видела. Даже в тот момент, когда он схватил меня пару минут назад, в его глазах не было такой злобы и ненависти.-Я похожа на дуру, чтобы так шутить? Эсекель, она вспомнила имя Диего, понимаешь? Если она помнит имя, то вскоре она вспомнит и человека. Ей нельзя его вспоминать уж никак, совсем нельзя! - мама взъерошила волосы и уставилась на мужа.-Мы не дадим ей его вспомнить. У нас тогда еле получилось всё… - мама снова не дала Эсекелю заговорить. Чёрт, на самом интересном месте! Что у них не получилось? Неужели они строят планы против меня?-Доктор Смит, добрый день ещё раз! Как ваши дела? Вы уже подготовили все бумаги? – Мама приобняла врача за плечи и натянула на себя слишком подозрительную улыбку. Когда она успела превратиться в такую стерву? Когда тот добрый, душевный человек, растивший меня, стал таким?-Да, всё в порядке. Я ещё подготовил пару рецептов, сходите в аптеку, купите лекарства. Препараты, указанные на бумажке, должны очень помочь вашей дочери восстановить все провалы. – он попытался выкрутиться из маминых объятий, но мама лишь ещё крепче схватила его.-Как раз об этом мы и хотели с вами поговорить, - начала мама уже гораздо тише, - видите ли, мы с сеньором Родригес не очень хотим, чтобы дочь что-то вспоминала.У меня глаза на лоб полезли. Чего они с сеньором Родригес не хотят? Час от часу не легче! Я понимаю, что совсем не знаю своих близких людей.-Простите, но как?-Вы не так нас поняли, - подключился Эсекель и схватил врача под сводную руку. – Мы не хотим, чтобы Клара восстанавливала память какими-то таблетками, от них же может быть побочный эффект, сами понимаете. Мы лучше покажем ей альбомы с фотографиями, видеозаписи, это будет гораздо полезнее.-Да, но, поверьте мне, как опытному врачу, эти препараты не оставят после себя никаких последствий!-Мы просто не хотим, - произнёс Эсекель уже менее дружелюбным голосом и выпустил врача из своих рук. Мама тоже избавилась от объятий.-Хорошо, я всё понял. Теперь мне нужно зайти к ней, обсудить некоторые метода профилактики, я же всё-таки отпускаю её раньше времени.-Не стоит, она переодевается, - заботливо ответила мама.-Хорошо, - произнёс Смит, - я зайду попозже.-Кажется, хоть где-то пронесло, - вздохнула мама с облегчением.-Рано не радуйтесь, - строго произнёс Эсекель, - она начинает что-то вспоминать, и нам всё ещё это не очень выгодно.-Ты, бесспорно, прав. Но пока не будем подавать виду, что что-то знаем о Диего.-С удовольствием, - усмехнулся Эсекель, и они с мамой присели на диван в холле.Я просто не верю своим ушам и глазам! Как такое возможно? Что это ещё за новости, они не хотят, чтобы я что-то вспомнила? Видимо, наш роман с Диего не всем нравился. Теперь я буду только рада жутким головным болям, если смогу вспомнить побольше. Теперь назло им я буду при каждой возможности выпытывать всё до мелочей, лишь бы отомстить им. Ладно Эсекель, я его не знаю, может у него есть причины ненавидеть меня, но мама… Как она может так поступать? Как она может желать своей дочери беспамятства? И что на этот счёт скажет Джоанна? Точно, Джоанна! Вот человек, который не должен мне солгать! Сегодня же с ней встречусь и поговорю.