Глава 4. (2/2)

— Я хочу их убить, — упрямо повторил Зандр. — Я хочу сделать это сам. Сначала их, потом Леонесса. Как это сделать?Баунес помолчал.

— Однажды меня разбудили посреди ночи. ?Баунес, — сказали мне, — я должен отомстить?. ?Не лучше ли выждать некоторое время, разузнать как можно больше о способностях и силе врага и встретиться с ним, будучи готовым и с должным подкреплением?? — спросил я. ?Нет, Баунес, я должен сделать это прямо сейчас, — ответили мне, — подобное нельзя оставлять безнаказанным ни одну секунду!? — Он усмехнулся. — Двадцать пять лет прошло, а я помню каждое слово. Вы знаете, господин граф, что из этого вышло. Шрам на моем лице — наследие той ночи.

— Это был отец, да? — Зандр покачал головой. — Но я не он! У него не было магии, а у меня она есть, в то время как у слуг Леонесса ее нет, так ведь? Они обычные головорезы.

— Не обычные, а очень искусные головорезы, господин граф. Самые искусные головорезы Тагира. Кроме того, никто из нас не поручится, что у кого-нибудь из них или даже всех на самом деле нет магии, а вы боевой магии нисколько не обучены. Я научил вас хорошо защищаться, но, к сожалению, не мог пойти дальше, связанный клятвой Черному властителю. В обычном состоянии я бы защитил вас, но рана сковывает меня. Один же вы даже до квартиры не дойдете — вас схватят еще на лестнице!

— Значит, надо найти способ обойти лестницу! — воскликнул Зандр, захваченный внезапной идеей.

Несколько часов спустя в Гверине разыгралась незапланированная непогода. Ветер рвал и метал, заставляя ретивых домохозяек и прачек спешно снимать белье с веревок, натянутых между домами, и закрывать ставни. Дождь обрушивался на крыши и случайных прохожих с такой силой, словно там, на небе, кто-то всерьез разозлился.

— Где же наш мастер Кошт? — вздыхал господин Гридо, печально подсчитывая скудную выручку: во второй половине дня никто из его постоянных покупателей не рискнул высунуть нос из дома даже ради знаменитых булочек с корицей.

В самый разгар ненастья некий закутанный в черное нотариус, прибывший в Гверин по делам из Кармаля, получил ключи от только что снятой квартиры в третьем этаже дома на улице Фонарщиков, что через два дома пересекалась с Цветочной улицей, и, спустившись по узкой лестнице, открыл дверь своему закутанному в черное слуге. Еще через пару часов квартал Умиротворения погрузился во мрак. Обитатели его ложились спать, продолжая прислушиваться к завываниям ветра и грому (молнии, заметим, били по всей Цветочной улице, в то же время старательно обходя стороной три соседних дома).Едва чернота стала непроглядной, Зандр вышел на балкон квартиры ?нотариуса? и, сжав зубы, чтобы не стонать из-за ободранных ладоней, полез вверх по водосточной трубе. Затем последовало мучительное переползание по крышам от одной трубы до другой. Буря обеспечила прекрасную маскировку, но она же сделала скользким все вокруг. Один раз под его коленкой хрустнула черепица и со стуком осыпалась на мостовую. В другой раз Зандр ошибся и поставил ногу мимо трубы, проехался вниз, пересчитав ребра, и удержался на самом краю крыши только потому, что Баунес, который видел в темноте как кошка и наблюдал за его манипуляциями с балкона ?нотариуса?, подхватил его заклинанием.

Добравшись наконец до крыши над своим балконом, Зандр заглянул вниз. Он видел еще в начале пути, что ставни были открыты и занавески развевались на ветру, но теперь стало очевидно еще и другое — из комнаты просто смердело смертью.

…Вскоре после гибели отца дед взял его ?на охоту? в Фарнак — город в межграничье Тагира, Аламосса и Фуранского княжества. Когда ему сообщили о предстоящем походе, он намотал на палку материн платок из лиранского шелка — вместо знамени — и носился по всем комнатам, куда ему был доступ во дворце, сообщая всем и каждому: ?Ура, ура! Мы отправляемся на настоящую войну! Черный властитель берет меня на настоящую войну!?.Он даже в Белой башне пролез сквозь решетку на окне (в первый и единственный раз в жизни применил стихийную магию) и забрался на крохотный выступ под ним, чтобы рассмотреть Фарнак. Как его возвращали оттуда — это была целая эпопея. Пока дожидались Баунеса — тот расплавил решетку и достал его, — мать поседела на полголовы. Удивительно, но ему это сошло с рук. Впрочем, ему многое сходило с рук. До определенного момента.

А тогда… Палящее солнце, море на горизонте, кривые улочки вверх по скале и между одноэтажными, двухэтажными белеными домиками под ногами — смерть. И он, радостный, на плече у деда. ?Слабых, дорогой внук, никто не любит. Надо периодически демонстрировать силу и никогда — слабость?. И после похода — хвастаться перед такими же мальчишками — сыновьями придворных, чувствовать себя героем, отстаивающим справедливость, защищающим ?наших людей?.

Это потом уже, в пятнадцать, внезапно понять, что все эти годы ему лгали, лгали и еще раз лгали. Что даже занятия только защитной магией — не потому, что у него недостаточно магических сил, а потому что дед опасался вырастить сильного мага у себя под носом, боялся потерять власть. Заинтересоваться тем, от чего его так долго ограждали, и путем целенаправленных поисков выяснить в том числе, что никаких дедовых людей никто в Фарнаке не убивал, что деду просто было нужно: получить выход к морю, разделить Аламосс и Фуранское княжество, заодно показать соседям, кто здесь крут, и намекнуть, что им не стоит объединяться. Заинтересоваться — и потом еще несколько лет готовить побег...Периодически это ему снилось: бесконечная улочка вверх с бесчисленными поворотами и — запах. Нет, не нестерпимая вонь от трупов, разлагавшихся уже несколько дней, не сладковатый запах тела в первый день после смерти, а запах, который чувствуют редкие маги, запах, по которому лично он мог сказать, как много времени назад этот человек умер и умер он или был убит.

Сейчас Зандр точно знал, что в комнате кто-то был убит еще днем. И знал, что смерть этого кого-то была страшной и мучительной. Он задавил рвущееся наружу отчаяние, свесил ноги над балконом и спрыгнул вниз.