Часть 18 (1/1)

***- Утро, Тоши, - прохрипел в трубку лидер. Либо он тоже только что проснулся, либо его разбудили.- Утро, – скорее на автомате отозвался Тошимаса. Он ещё не совсем очнулся ото сна, и реальность казалась зыбкой и тягучей, как мёд из холодильника.- Я тебя разбудил?Хара кивнул, не сообразив, что собеседник его видеть не может. Озвучить он так и не решился, а может и забыл. Его по большей части сейчас волновало совершенно иное, но странным образом тоже связанное с Каору. Ведь если это снилось Тошимасе, значит и…- Као, ты ведь сегодня вновь был в том кошмаре?Казалось, лидер задумался над заданным вопросом. Он сам только что проснулся. Разбуженный точно так же – телефонным звонком, поэтому соображалось тяжеловато. Не сразу пришло воспоминание, что Хара в курсе снов гитариста.- А, ну да, - наконец спохватился он на том конце линии.Басист замялся, не зная, что же нужно спросить в первую очередь. Этот кошмар отличался от предыдущих, и надо было в первую очередь выяснить – только ли у него.- Као, - быстро выпалил Тошия, забираясь обратно на диван и потирая шею. – Тебе всегда снился Кё в том кошмаре? – казалось, он даже дыхание затаил.- Ано, ну да, - протянул лидер, было слышно, что вопрос его озадачил. И правда, они ведь никогда не обсуждали какие-то конкретные подробности кошмара, который перепал и на долю басиста. А теперь вдруг открывается, что тот видел далеко не всё. – А ты его не видел?- Нет! Мне только сегодня он приснился! Почему Кё, Каору? – это было очень важно! Тоору как-то слишком часто стал появляться на горизонте Тошимасы, чтобы игнорировать этот факт.- Думаю, потому что он мой друг. Кё знает и видит меня лучше остальных, - казалось, Каору сам задумался над этим вопросом. Объяснить самому себе было гораздо проще, чем попытаться озвучить это Харе, пусть тот и был не так далек от этой истины.- А в твоём сегодняшнем сне он тоже узнал меня? – осторожно, будто боясь спугнуть сговорчивость лидера, спросил басист, прекратив потирать затёкшее тело.- Что? Меня разбудил Такабаяши, я не… А что? Кё узнал тебя? Как?- Без понятия, - Хара пожал плечами, хотя и этого никто не увидел. – Ладно, ты чего мне звонил? – он только сейчас вспомнил, что ведь Каору позвонил первым. Вряд ли он хотел обсудить свой каждодневный кошмар.- Я? – Никиура замолчал, пытаясь сообразить, о чём речь. – Ах да, звонил Такабаяши, твой бас привезли. Он просил, чтобы ты по возможности подъехал и всё проверил.Тошимаса расфокусированным взглядом попытался найти часы в спальне, не сразу сообразив, что он вообще сидит в гостиной на разобранном диване. Часы, стоящие на полке электрического камина, показывали восемь утра. Почему так рано?Уже прощаясь с Каору, басист вспомнил вчерашний вечер, начавшийся в баре и закончившийся, видимо, на диване в собственной гостиной. Странно, обычно он не разбирает диван, а ложится как есть, в одежде. Значит, был не так пьян. А ещё память и организм подсказывали, что между баром и диваном он побывал ещё где-то, а точнее, с кем-то. Визитка, найденная в кармане мятой рубахи, подсказывали, что этот кто-то работает менеджером в офисе напротив того самого бара.- Бурный вечер, - оценил вслух Тошимаса и медленно побрёл в ванную, дабы привести себя в порядок.***В студию Хара попал через два часа. Впрочем, не особо-то и торопился, ибо Такабаяши, узнав о состоянии музыканта, не настаивал на спешке. Мало того, он сам вознамерился привезти бас для ознакомления на дом. Краснея и коря себя за вчерашнюю попойку, Тоши поспешно отказался. Ещё не хватало заставлять человека ехать через полгорода, чтобы облегчить участь алкоголика.Бас оказался идеальным. Пока тонкие длинные пальцы с профессиональной точностью скользили по массивному инструменту, сам хозяин новой ?игрушки? едва ли не давился слюной, желая уже опробовать его в деле. Представители ESP, привезшие бас, светились, как начищенные кастрюли, видя, что заказчик доволен. Убедившись, что всё в порядке, они сразу удалились.- Я так понимаю, что предлагать отметить глупо, - посмеиваясь, сказал Такабаяши, укладывая сверкающий новизной инструмент в чехол.- Ой, нет, я пас сегодня, - Тошимаса скривился, едва только подумал о выпивке. – Я домой поеду, продолжу отсыпаться.- Даже с Каору-сан не повидаешься?- А он здесь? – Хара изумлённо уставился на мастера. Ниикура не предупреждал, что тоже появится сегодня в студии.- Да, звонил, сообщил, что пришёл. Я вроде и Дая с вокару-сан видел, - Такабаяши задумчиво почесал подбородок, будто вспоминая, действительно ли он видел почти всю группу или ему это приснилось. В последнее Тошия поверил бы сейчас запросто.Ведомый желанием расспросить лидера обо всех подробностях его кошмара, на тот случай, если впереди его ждут ещё сюрпризы, Хара поспешил на поиски остальных музыкантов, которые, как и предполагалось, отыскались в комнате звукозаписи. Стоило насторожиться, заметив излишне серьёзного Каору, сложившего руки на груди и недовольно косящегося на ритм-гитариста, который всячески строил из себя независимого. Кё сидел в стороне, прикрыв глаза козырьком кепки, и взирал на гитаристов взглядом, буквально кричащем о том, что ему этот цирк надоел. Но басист, окрылённый приобретённым басом, даже не задумался о причине накала атмосферы в помещении.- Утро! – радостно поприветствовал он и тут же осёкся, наткнувшись на ледяную стену отчуждения, наскоро выстроенную суровым лидером. – Что случилось?- Объясни, ты зачем Даю по лицу съездил, – тихо попросил Ниикура, кивнув на приметный след от удара на высокой скуле.Хара тут же сжал челюсти, взглянув на собравшихся исподлобья. Он не забыл о сне ритм-гитариста, не избавился от унизительного ощущения, которое подарили ему члены его группы, которых он привык считать друзьями. И вот сейчас, понимая, что никому не известна причина его вспыльчивости, он видит на лицах осуждение. Улёгшийся было гнев вновь напомнил о себе, разворачивая помятые крылья, в которых искрились ветви молний. Во взгляде полыхнула нескрываемая ярость. Точка кипения давно упиралась в высшую шкалу, грозясь вылить кислотный кипяток на всех, кто случайно подвернётся под руку.- Тоши, объясни всё спокойно, - попытался спохватиться Дайске, который больше всех из собравшихся не любил, когда басист выходит из себя. – Почему ты меня ударил?- Из-за твоего сна, Дайске! – выпалил Хара, совершенно не намереваясь и дальше держать всё в себе. – Напомнить или сам всё понимаешь?Мужчина готов был поклясться, что не видал подобной бледности на лице согруппника очень много лет. Белёсый сумрак расползся по скулам, залёг на щеках, покрыл плёнкой губы. Страх панической волной всколыхнулся в глазах, провалившись куда-то вместе с клокочущим в панике сердцем.Подобная реакция охладила бы кого угодно, кроме Тошимасы, которого просто планомерно задевали за живое раз за разом, ходя по опасной грани его незавидной выдержки.- Ты попал в сон Дая? – спохватился Каору, как человек, знающий о проблеме басиста. Теперь Дайске позеленел от ужаса, сползая по низкому дивану. Его испуганный взгляд, который он тщетно пытался прикрыть возмущением, приклеился к профилю лидера, безмолвно требуя пояснений.- Да, Каору! И поверь, у меня была причина ударить Дая за увиденное! – остатки здравого смысла умоляли не сдавать друга с потрохами. К чему и ему испытывать унижение перед всеми?- Тоши, пойдём, выйдем, - рядом оказался Тоору, чью половину лица скрывал высокий воротник пальто, которое он даже не думал снимать в помещении.Но Хара даже не подумал сдвинуться с места, упрямо, будто врастая в пол студии.- Знаешь, Каору, мне ведь надоело. Какого чёрта я должен всё это терпеть? Чем я не угодил тому, кто проклял меня на подобную кару? Я разнесу Андо квартиру, размажу его по стенке, если ещё хоть раз увижу то, что снится этому извращенцу! Вы два идиота, которые в глаза друг другу не могут сказать то, что наболело, а я почему-то бегаю за одним по психушке и подставляю свой зад на глазах у другого! – Тошимаса уже не сдерживал своего голоса, позволяя ему гулким эхом отскакивать от стен, вплетаться в инструменты, стоящие повсюду, будоражить всё живое, что попадалось в диапазон гнева. – Разберитесь, наконец, в себе, а потом лезьте учить жизни других. Это к тебе, Каору, относится в первую очередь!- Тошия! – повысил голос Кё, силой утягивая басиста за собой. Странная сила расходилась от маленького тела вокалиста. Она заставляла подчиняться, отступать перед натиском, чтобы следовать туда, куда так усиленно тянул его Ниимура – в царство спокойствия, которое мог подарить только он.Ярость ещё клокотала внутри, требуя выхода, но здравый смысл, проснувшийся совершенно неожиданно, подавлял все посторонние желания, сосредотачивая на Тоору, тащившем его за руку к выходу.