Привет, братик Тадаоми, ты что-то рановато (1/1)

Холодный воздух, разрывающийся прерывистыми вскриками и тяжёлым дыханием, пропитанный запахом плесени и крови. Здесь темно, здесь страшно, здесь, в комнате, где находятся лишь он и несколько надзирателей, ему впервые хочется спрятаться и не выходить из укрытия, найти тепло и защиту в ком-то другом, как в те старые времена, в том сыром переулке за школой. Голова совсем перестала варить, а в глазах всё плывёт и сливается в одну неясную картину, тёмную и запутанную, как и его смешанные чувства боли, потерянности и безысходности. Он не чувствует ног, они словно онемели или перестали быть частью тела после пары удар какой-то арматурой или просто чем-то тяжёлым… Не может пошевелить и руками, прикованными наручниками к старой, но крепкой трубе.Острый железный наконечник вновь впивается в плоть на животе, после чего резко выдёргивается вместе с кусочком мяса и кожи, заставляя всем телом содрогнуться и непроизвольно вскрикнуть, жмурясь и пытаясь отдышаться, восстановить сбитый ритм сердца, прийти в себя хоть на секунду. Чьи-то руки, даже если в этом нет особой нужды, продолжают прижимать ноги агента к полу, не позволяя ему дёргаться слишком сильно, пока другая пара рук избивает лицо прикованного. Его тело словно кусок мяса, из которого делают нежную отбивную.Удары по лицу на какой-то момент прекращаются, как и хлёсткие удары железного наконечника по торсу. Чьи-то руки с силой запрокидывают голову и грубо раскрывают рот, держась за волосы и подбородок. Что-то круглое, но тонкое, по форме напоминающее диск, засовывается в рот Тадаоми, а острые края почти до крови режут натянутую и сухую кожу стенок рта. Диск вошёл лишь наполовину, и попытка закрыть рот в таком состоянии была до невозможности болезненной. Запах чего-то неприятного и заставляющего слегка сморщиться приближается, горячая и вязкая жидкость выливается прямо на поверхность диска, неминуемо стекая по нему прямиком в глотку агента, заставляя его глотать обжигающий неясный ?напиток?, который явно не был съедобен ни в каком виде. Дышать становится практически невозможно, а жидкость уже переполняет рот, начиная течь наружу, капая на пол и смешиваясь с кровью. Диск резко вытаскивается, оставляя за собой порезанный изнутри рот, залитый багровой, смешанной с чёрным жидкостью. Карасума заливается кашлем, пытаясь избавиться от остатков влитой в него дряни, которая не успела стечь внутрь организма.—?Переверните его,?— послышался приказ главы, за которым последовало исполнение. Не отцепляя наручников, агента перевернули на живот, заставляя того вновь сжаться от боли, ибо неровная поверхность пола, покрытая осколками и камнями, слишком сильно ранила его свежие раны от железного наконечника, из которых ручьями сочилась кровь, заливая пол. Но даже с размытым зрением и разбросанными мыслями Тадаоми заметил, что где-то сзади появился источник света. Лампочка? Фонарик? Запах гари и треск брёвен заставил предыдущие предположения с крахом развалиться. Воздух раскалялся по мере приближения этого светила вместе с тяжёлыми шагами. Что-то горячее приближалось к оголённой спине агента, заставляя его попытаться свернуться и избежать прикосновения с этим чем-то, независимо от того, что именно это было. Со всем своим весом и силой пара надзирателей навалилась на Карасуму в районе шеи и ног, не позволяя дёргаться. Когда простое обжигающее тепло, приблизившееся к коже и находящееся всего в паре миллиметров от неё, сменилось на медленно сжигающую кожу боль, чья-то широкая ладонь крепко закрыла рот агента, не позволяя ему кричать, как бы сильно сейчас этого не хотелось. Вопил от боли в чужую руку, жмурясь и чувствуя, как по щеке стекает слеза, в изнеможении и беспамятстве стараясь не потерять последние крупицы рассудка. Раскалённая печать мучительно долго прижимается к спине всё сильнее, выжигая на ней неизвестный для Тадаоми знак.Пока печать убирается от кожи, оставляя за собой болезненный и нестираемый след, из камина достаётся что-то другое. Такое же горячее, такое же пугающее, но другой формы. Раскалённый острый конец железки впивается прямо в бок, вызывая новую волну крика, словно жаря отбивную изнутри, пока само ?блюдо? билось в агониях, желая умереть и прекратить эту пытку, длящуюся уже практически бесконечное для мученика количество времени. Второй кол впивается в другой бок, глубокая рана не успевает начать кровоточить, тут же прижигаясь. Железные палки с силой выдёргиваются, из ран вытекает ещё больше крови.Словно у палачей закончились идеи, что бы ещё сделать с их живучей игрушкой, они достали несколько бутылок уксуса, после чего один из надзирателей отстегнул руки Карасумы. Агент, содрогаясь, свернулся в клубок в луже собственной крови, не в силах даже сесть, не то что встать. Пульсирующая голова, казалось, вот вот взорвётся. Капля разъедающей раны жидкости капнула на ожог, заставляя вздрогнуть и тихо вскрикнуть. Подливая масла в огонь, издевательски посмеиваясь, палачи нажимали на каждую рану, раскрывая её шире и заливая практически внутрь уксус, иногда сжимая кисти рук Тадаоми, не позволяя ему закрыться. Он словно слышал звук этой боли. Шипящая и столь продолжительная, непрекращающаяся даже когда уксус переставали лить. Словно он снова играет с кем-то в водные пистолетики, вот только он безоружен, открыт, беззащитен, а вместо воды у противников кислота.—?Словно загнанный в клетку зверь,?— смеялся глава, раскрывая глаза метающегося из стороны в сторону агента, держа его веки открытыми,?— как думаешь, ослепнешь или восстановишься, живучий предатель? —?с этими словами он капнул уксуса прямо в раскрытый глаз Карасумы, не позволяя опустить веки,?— из-за тебя теперь на базе такой переполох,?— с наслаждением слушая крики раба, упрекал того организатор, продолжая не спеша капать разъедающую кислоту, раскрывая то один глаз, то другой, пока Тадаоми переставал видеть что-либо окончательно,?— ну не прелесть ли? Смотреть на то, как кто-то вроде тебя ломается прямо на глазах, словно сухой сучок, моля о пощаде и безнадёжно пытаясь спрятаться. До невозможности приятно… аж до мурашек… Ты словно червяк, который дёргается каждый раз, как пинаешь его, словно мусор, цепляясь за жизнь. Ты наконец опустился до уровня напуганного неудачника… Вот каково твоё истинное нутро (сов., прочитала ?Наруто?), а, Карасума Тадаоми?---------------------------------Грохот и шум, выстрелы и многочисленные шаги вокруг заставляли путаться и теряться. Как давно находятся здесь эти бункеры? Как много находится здесь людей? Отбиваться от охранников было не так сложно, как ожидалось, но важно было также не спутать их с пленными. Коридоры вели к огромному помещению, уходящему глубоко вниз, напоминающему по внутренней форме цилиндр. Открывая одну клетку за другой, полицейские находили всё больше и больше пропавших людей, выводя их через чёрный ход, обнаруженный по картам и прочищенный от охраны, которую пострадавшие с таким страхом называли ?организаторами?. Несколько машин уже уехало, увозя за собой пойманных преступников, множество машин скорой помощи увозили особо сильно раненных пленных и полицейских.Стук подошвы о бетонные полы и учащённое дыхание, с которыми Ян мчался вниз по лестницам, пробегая мимо уже открытых комнат, проверяя их на наличие спрятавшихся от страха пропавших людей. По рации передавали о найденной арене, на трибунах которой было поймано ещё больше так называемых ?организаторов? и изъято несколько пулемётов. Шум и гам вокруг, но один вопрос оставался для Сонбэ неясным: где могли держать Карасуму? Одна из дверей в тени прожекторов, которую не так уж просто заметить, привлекла внимание детектива, и тот недолго думая открыл её, направляясь внутрь по коридору в сопровождении нескольких других полицейских. Разделяясь и проверяя каждый кабинет, забирая самые важные бумаги и ища скрытые где-нибудь закладки взрывчатки на случай чего, они наткнулись на кабинет, помеченный на картах как сердце бункеров. Кабинет главы.Валяющиеся на столе бумаги, смятая простыня на кровати, где лежал какой-то ошейник и наручники. Это точно место, где работает главный ?организатор? всех этих похищений, а не логово какого-то извращенца со странными фетишами? Так или иначе, Карасумы не было и тут. Оставив несколько полицейских проверять бумаги, полки и всё остальное, детектив устремился дальше, выбегая в коридор и направляясь обратно в цилиндрическое помещение. Теперь из известных по картам ходов из этой ?башни? с камерами заключения оставался лишь отсек с провизией, по крайней мере, так он был помечен.Холодок пробежался по коже, стоило железной двери захлопнуться за спиной Яна. Запах сырого мяса и мороза ударили в нос, и за дверью в огромную морозильную комнату находился отвратный на вид источник этого запаха. Висящие на крюках тела людей. Их кожа лежала где-то в стороне, рты открыты, и даже без кожи их плоть была покрыта многочисленными глубокими ранами, напоминающими следы от ножа. Сдерживая рвотные позывы, Сонбэ шёл среди них, осматриваясь в поисках потайных ходов. Откуда-то издалека послышался истошный крик. Он исходил из-под кучи органов, которые уже начинали гнить, не смотря на содержание в холоде. Кажется это Яну или нет, нужно проверить, как бы мерзко не было ему прикасаться ко всем этим потрохам. Сглотнув и отодвинув кучку, пахнущую гнилью, детектив слегка поморщился, однако нашёл люк. Перезарядив пистолет, он тихо поднял его и оставил в сторону, после чего, заглядывая в тёмный отсек, выдохнул и спустился по лестнице вниз.Вскрики становились громче, пока не стихли, словно приглушённые чем-то. Стараясь не издавать лишнего шума, Ян медленно подошёл к тяжёлой железной двери, попутно осматривая освещённый жёлтой тусклой лампой проход. Надо было открыть дверь, издав минимум шума, но ржавые крепления и царапины на полу после открывания и закрывания прохода ясно говорили о том, что без лишних усилий и шума сделать этого не получится. Снова болезненные вскрики, но уже тише по сравнению с предыдущими. Чей-то равномерный голос, разобрать который было сложно из-за плохой слышимостью за дверью. Пытки? Может, наказание за что-то? ?Была не была?,?— решился Сонбэ, не в силах больше слушать мучения пленного, выбивая с ноги дверь и делая пару предупреждающих выстрелов в потолок.—?Руки за голову и на пол! —?крикнул детектив, впуская в тёмное помещение свет тусклой лампы из прохода и смотря на повернувшихся к нему 3-4 человека. Кажется, тоже организаторы?— выглядят недостаточно помятыми для похищенных, в отличие от сжавшейся на полу тушки, которой явно досталось нехило. Секундная растерянность противников быстро сменилась враждебной агрессивностью, с которой организаторы достали… Что у кого было. Кто-то пистолет, кто-то шокер, кто-то нож, но дело на всех одно: выстрелить в ноги, а может и в живот, ибо таких тварей жалеть не приходится. Оглушающие выстрелы, запах пороха, звук падения тел на пол. Их болезненные стоны и сжимание кровоточащих ран руками, приносящее ещё больше неприятных ощущений, сменили шедшие до этого выкрики пленного, к которому детектив быстро подбежал, аккуратно поворачивая к себе в конец ослабевшее тело.—?Ка… Карасума? —?не веря своим глазам, удивился Ян, придерживая бледное и худое лицо агента,?— Карасума, открой глаза, это я,?— пытаясь достучаться до судорожно кашляющего и жмурящегсоя напарника, пытающегося в паническом приступе оттолкнуть пришедшего спасителя, принимая того за ещё одного надзирателя, повторял Сонбэ, но это было бесполезно. Решив не тратить времени зря и оценив плачевное состояние Тадаоми, детектив аккуратно взял его на удивление лёгкое тело на руки, вызвав ещё одну болезненную судорогу, нащупав пальцами ожог на спине. Какие зверства вытворяли с ним здешние психи?Вытаскивая тяжело дышащего агента из подвала, Ян вызвал подкрепление из ещё несколько полицейских, дабы те схватили пока ещё живых организаторов и главу вместе с ними, но уже собираясь вновь взять на руки дрожащего пленника услышал громкий выстрел, почувствовав за ним острую боль в плече. Игнорируя рану, Сонбэ осмотрелся в поисках врага, заметив его прямо у выхода из морозилки. Знакомая куртка и лицо.—?А ты догадливый,?— усмехнулся Хевон, направляя дуло пистолета на детектива,?— кто бы мог подумать, что какой-то выскочка вроде тебя и правда окажется таким эффективным в расследовании. Как тебе новый вид Тадаоми? Думаю, ему пойдут все те шрамы, что останутся, если он вообще выживет,?— в наглую засмеялся старший офицер, слегка запрокинув голову,?— посмотри, он уже захлёбывается в машинном масле.Не совсем поняв последние слова Ли, Ян повернул голову к напарнику, дабы проверить его, с ужасом замечая, что вместе с кровавым кашлем изо рта также вытекала чёрная вязкая жидкость, стекая по лицу на пол тонким ручейком и иногда падая на пол тяжёлыми каплями. Дыхание Карасумы становилось всё тише, слабее и прерывистее, словно тот задыхался, хотя так оно на самом деле и было. Паникуя, он положил агента на землю, присев на корточки и пытаясь понять, как исправить его положение, но мысли прервал ещё один выстрел, задевший щёку и заставивший зажмуриться, оставляя за собой глубокий порез под глазом.—?Ты не поможешь ему, он уже обречён. Одной ногой в мучениях его бренного тела, другой ногой на том свете. Не хочешь отправиться туда вместе с ним? —?щурясь в азартной улыбке, офицер облизнулся,?— и даже не пытайся направить на меня пистолет, сразу застрелю. А до того момента у нас есть время, пока твои дружки из главного штаба не прибегут и не начнут ломиться в железную дверь, и я пристрелю тебя вместе с Тадаоми, прекратив его мучения, Ян——?Заткнись,?— оборвал Хевона детектив, поднимая содрогающееся от кашля и боли тело, прижимая его к себе, опустив голову и чуть ли не дрожа от злости, переполняющей его сейчас,?— ублюдочный предатель… Я не позволю такому выродку, как ты, жить после всего содеянного,?— поднимая полный ненависти взгляд на посмеивающегося Ли, прорычал Сонбэ.—?И как же ты собираешься это сделать, хах? —?издевательски протянул офицер,?— ты похож на тот тип глупцов, которые даже в таком безнадёжном положении продолжают строить из себя героев, хотя уже НИЧЕГО не могут сделать,?— немного понизив тон, процедил сквозь зубы предатель, сжимая пистолет и слегка надавливая на курок, пока не выпуская пулю,?— твой напарничек тоже был из таких. Мог довольствоваться жизнью под крылом главы, но нет, решил показать себя, и смотри как закончит? Вы не раскроете этого дела, а просто потеряете кучу народу, и ради чего? Ради бесполезных отбросов, которые АБСОЛЮТНО ничего не значили для этого мира. Ты ведь так рвался сюда в основном из-за Карасумы, верно? Что тебя так к нему тянет? Тебя даже не так сильно волновал человек, который стал тебе, как отец, но ставший очередным перекусом из буфета здесь,?— последние слова заставили что-то в груди Яна ёкнуть, и он на время перестал беспокоиться об умирающем на его руках Тадаоми, перестал слышать его сиплое и еле различимое среди всего окружающего шума дыхание.?Старший офицер Пак Джечон??Тот высокий и тихий офицер, выглядящий столь опытным и серьёзным. Тот оценивающий взгляд, приобретающий со временем нотки заботы. Низкий и властный голос, заставляющий лёгкий холодок пробежаться по коже каждый раз, когда он незаметно подходит к тебе сзади. Он стал близким для Яна человеком, стал для него стеной защиты, ведь детектив приглянулся для бывалого полицейского как приёмный сын. Он часто говорил за чашкой кофе или банкой чего-нибудь покрепче о том, как напоминал ему Сонбэ потерянного некогда сына, как приносит в душу бывшего отца-одиночки тёплые, но острые, как осколки стекла, воспоминания. Прекрасный человек с большим сердцем…стал для кого-то всего лишь обедом? Так и погиб старший офицер Пак Джечон?Эти мысли промелькнули в голове Яна со скоростью света прежде, чем послышалась очередь из нескольких выстрелов и падение тела Хевона заставили Сонбэ вновь прийти в себя. Обернувшись назад, детектив заметил поднявшегося из подвала…главу. Он истекал кровью после нескольких выстрелов, однако, каким-то неведомым для Яна образом, всё ещё был живым. Его ноги предательски подкосились, роняя организатора на пол. Пистолет вылетел из слабой хватки, но он больше не был нужен находящемуся на волоске от смерти преступнику.—?Это был. красивый конец моей игры,?— поднимая руки и тихо усмехаясь, он начал слабо аплодировать,?— браво, детектив… Вы помогли мне закончить собственную историю так красиво… —?расплывались в улыбке, мечтательно благодарил глава,?— не правда ли важный акт в жизни как вашей, так и многих других, принявших участие в этой пьесе? Главными героями так забавно управлять, словно куклами в театре,?— его руки, не совершив последнего хлопка, падают на землю, и капли крови из уже вытекшей лужи, по воле законов физики, разлетаются в разные стороны,?— моя роль окончена. Как и предательская роль господина Хевона. Он был слишком скучной марионеткой, практически пустой… предать его было так же просто, как выбросить ненужный мусор в грязный бак. Он сразу знал, на что идёт. А вы, господин Ян… —?переводя взгляд прямо в недоумевающие глаза детектива,?— позвольте второму акту начаться как никогда лучше… И покажите мне, на что вы готовы ради него,?— указывая глазами на отключающегося Тадаоми, просил организатор,?— прошу… Закончите мои мучения. Я достаточно натворил в этом мире.Повисла тишина. Поспешные шаги за дверью приближались. Даже не совсем поняв, что за чушь только что выдал умирающий глава, Сонбэ направил пистолет прямо на лежащего на полу красноречивого ?кукловода?, он выстрелил. Не успел звон в ушах утихнуть, как дверь с грохотом отворилась, и пока громкое эхо разносилось по всему холодильнику, детектив поднял тело агента, поворачиваясь к пришедшему отряду подмоги. Их голоса и вопросы смешивались воедино, проходя мимо ушей Яна. Весь груз информации, навалившийся на него, давил на виски, вызывая боль. Джечон… Театр… Второй акт… Что произошло в том морозильном отсеке? Он не мог прийти себя вплоть до того момента, как его окликнули врачи скорой помощи, уже затаскивая Тадаоми в машину.—?Детектив? Сэр, вы можете поехать с нами? Сэр? —?спрашивал юный медбрат, подзывая к себе полицейского,?— нам может понадобиться ваша помощь; по словам других полицейских, вы были напарниками с этим агентом.—?А…Да, конечно,?— встрепенувшись, пролепетал Сонбэ. Быстро собравшись, он залез вслед за докторами в кабину машины, после чего та тронулась, быстро направляясь в ближайшую больницу. Слушая пиканье приборов и вой сирен, Ян слегка сжимал окровавленную руку напарника, смотря на то, как его перематывали и вставляли трубочку в сделанный на шее надрез, тем самым позволяя ему дышать. Он немного водил головой из стороны в сторону, сжимая руку в кулак и всё ещё учащённо, словно напуганно дыша. Повязка на глазах не позволяла ему видеть всего того, что его окружает. Пока врачи принимались за сломанные во многих местах ноги, детектив наклонился поближе к лицу израненного Тадаоми, немного сжимая кисть его руки.—?Это я. Карасума, это я, Ян,?— тихо шептал он, привлекая к себе внимание растерянного агента. Даже если его глаза закрыты, Сонбэ словно чувствовал взгляд напарника, прикованный сейчас к нему,?— мы едем в больницу и тебе помогут, хорошо? Тебе помогут там,?— слушая хриплое дыхание Карасумы, повторил Ян,?— не переживай. Ты больше не в том ужасном месте,?— дрожащая рука Тадаоми немного приподнимается и, отпуская кисть напарника, детектив несколько растерянно смотрит на словно в поисках чего-то поднимающиеся пальцы. Недолго думая, Сонбэ подставляет под ладонь Карасумы свою руку, и агент слегка сжимает её, пока ритм сердца на приборах не спеша приходит в норму. Что это было? Паническая атака? Может, на какой-то момент Тадаоми потерял контроль над собой и своим страхом из-за всего случившегося? Это не важно. Важно, что больница была уже близко, а кровотечение уже почти полностью остановили.Машина тормозит среди кучи огромного количества других машин скорой помощи. Такая миссия не могла пройти без жертв, как и говорил Хевон. Агента вывезли из кабины на каталке и быстро повезли внутрь больницы. За ними быстро следовал детектив, попутно осматриваясь по сторонам, оценивая ситуацию. Полицейские, похищенные, организаторы, доктора, родственники пострадавших… Уже так много людей было вовлечено или оповещено обо всём случившемся. Во всех ли больницах города сейчас так? Учитывая количество жертв, должно быть довольно похоже. Зайдя в грузовой лифт и запустив вместе с собой ещё несколько пациентов, они отправились на 5-й этаж, где всё было не так забито. Конец коридора, уже открытые двери операционной. Сонбэ остановили ещё на пороге, закрыв перед носом дверь и оставив одного перед мигающим красным огнём с говорящей о процессе операции надписью. Гул в ушах начал утихать.Присев на стулья у дверей операционной, облокотившись о холодную спинку сидения и уставившись на стену, Ян попытался привести мысли в порядок. Всё происходило столь суматошно, одним потоком, что понять и принять всё случившееся было довольно сложно. Расставить точки над ?i? было необходимо для раскладывающейся на части головы. Нахождение лагеря с пропавшими, смерть Джечона, смерть Хевона, убийство главного организатора всей этой заварушки, чьи странные предсмертные слова всё ещё прокручивались в голове детектива как сломанная аудиозапись, которую так необходимо было разобрать, но… Кажется, сейчас это было невозможно.?Ты ведь так рвался сюда только из-за Карасумы, верно?? Эти слова внезапно всплыли в воспоминаниях, заставляя серьёзно задуматься о том… А зачем на самом деле он это делал? Награды? Повышения? Спасение жизней всех тех похищенных людей? Правда ли о стремился к тому, чтобы просто принести истинный ответ и найти жертв? Он взглянул на мигающую надпись ?Операция в процессе?, пытаясь разобраться в том, что испытывает сейчас, чего на самом деле желает.Карасума… Найти его… Казалось бы, он хотел всё это время просто найти его, вернуть должок за то спасение в деревне., но вот он, сидит перед дверьми в комнату, где на операционном столе Тадаоми столь близок к смерти. он ведь вытащил его, верно? Но что, если вытащил слишком поздно? Кровь вновь начинала стучать в висках, заполняя сознание тупой глухотой, выбрасывающего детектива куда-то за грань этого мира. В глазах потемнело, картинка мира поплыла, словно быстрая река.Советую ближайшую неделю не напрягаться физически слишком сильно, чтобы не усугубить состояние. Через неделю приедете снова для последнего осмотра, чтобы мы могли быть уверены в том, что ни во что серьёзное это не обратится.?— вспомнились наставления медбрата в том госпитале, но, кажется, довольно поздно.Последней его мыслью было лишь желание того, чтобы Карасума жил. Проснуться и увидеть его, докладывающего о чём-то детективам из штаба или просто разговаривающего о чём-то… Может, расспрашивающего о том, насколько сильно продвинулось дело в его отсутствие. это было не важно.Он засыпает? Отключается? Возможно. Всё, что сопроводило его в этот внезапный сон: глухой удар головой о пол и продолжающаяся боль в висках.---------------------------------Ослепляюще светло. сопровождающий звук измеряющих пульс и сердцебиение приборов постепенно замедлялся и стихал… Взволнованные и напуганные голоса незнакомых ему людей, метающихся вокруг… Постепенно стихающая боль, отступающий животный страх, наполняющее душу спокойствие и умиротворение. Что это за волшебное место? Он чувствует такую лёгкость, свободу… Холодный ветер приятно играет с волосами, а тело словно самоисцеляется, не оставляя и следа после многочисленных пыток и истерзаний. Он чувствует себя словно заново родившимся, словно он уже другой человек. Что это за место? Что произошло?Осмотревшись по сторонам, глядя на голубые просторы над чем-то мягким, белым и пушистым, словно облака, он замечает силуэт. Одновременно незнакомый и до боли родной. Нежной походкой босых ног, она приближается к нему, заставляя опасливо отступить назад, иногда оглядываясь, боясь упасть. Ступать по облакам, зная при этом, как они на самом деле образуются, было, мягко говоря, волнующе.Раскрывающиеся за спиной фигуры крылья закрывали собой яркий свет солнца, и из-за образующейся тени рассмотреть лицо незнакомки было ещё сложнее. Крылья расправляются полностью, и свет, проходя между тонкими и мягкими перьями, освещает этот силуэт по краям, словно ангела. Звонкий, словно колокольчик, и по-детски наивный голос заставил остановиться и остолбенеть прямо на месте, застыть в удивлённой эмоции, поднимая брови и шокированно смотря на ангела.—?Ты пришёл довольно рано, братик. Я ожидала увидеть тебя здесь гораздо позже. Тебе стоило быть аккуратнее, Тада-кун