II. Сакон, Отани и Оичи (1/1)

Шима Сакон плохо вписывается в Западную Коалицию. Нет, он ни с кем не конфликтует, наоборот?— даже с Мицунари ухитряется общаться довольно мирно. Он выполняет приказы, он искренне ратует за общее дело, но…Шима Сакон?— существо живое и жизнелюбивое, здоровое душой, разумом и телом, ему есть, что терять, и есть, на что рассчитывать, и его вопиющая нормальность действительно раздражает Отани Ёшицугу, как раздражают его все подобные люди, обладающие тем, чего давно лишён он сам.И в особенности его раздражает то, что Сакон, напротив, настроен на контакт, будто видит перед собой такого же нормального человека. ?Эй, вы меня сами взяли вторым стратегом, так дайте высказаться!??— так обычно говорит он, когда на военном совете Отани выдвигает тезис, чем-то его не устраивающий, и с ним сложно спорить.Вообще сложно спорить с людьми, настолько искренними в каждом своём порыве. Хотя искренний человек и хороший стратег… Отани не понимает, как Сакон ухитряется совмещать в себе эти два качества, и упорно продолжает искать в нём второе дно, которого, может быть, на самом деле и нет.На последнем перед решающей битвой совете Сакон отмалчивается, но усиленно о чём-то думает?— а после, не мудрствуя лукаво, заявляется к Отани на чай и партию в сёги?— извечный способ занять время, пока раздумываешь над ответом.Наглость вопиюща настолько, что Отани даже не отказывает. В конце концов, если этому человеку так хочется провести вечер за лицезрением прокажённого…Они располагаются на открытой террасе?— Королеве Демонов вздумалось прогуляться при луне, и Отани не хочет оставлять её без присмотра.—?Хороша,?— говорит Сакон, глядя на Оичи, танцующую в саду среди своих теней. В его голосе нет ничего… претендующего, но Отани едва удаётся подавить вспышку собственнического негодования, которую Сакон, к счастью, не замечает?— бинты скрывают мимику ненамного хуже шлема и мэнги.—?Ты об этом пришёл говорить со мной? —?ядовито интересуется Отани, жестом привлекая внимание Сакона к себе и сёгибану.—?Нет,?— второй стратег тотчас же делается серьёзным. —?Я о грядущей заварушке,?— он делает первый ход, кажется, наугад. —?Ты уверен, что атака лоб в лоб?— хорошая идея?Отани взглядом передвигает одного из пехотинцев. Тратить время на построение обороны он не намерен.—?Что заставляет тебя думать иначе?—?Численность. Их и наша.—?Силы приблизительно равны.—?Если считать Кобаякаву и Мори, в которых нельзя быть уверенными. Вычти их?— что останется? А если к Востоку всё же примкнут силы Этиго? Нас сметут, как котят.—?Неважно. Если Кобаякава струсит, если Мори поступит как всегда… неважно, Шима Сакон. Наша цель?— не дать глупцам, идущим за Токугавой, помешать Мицунари достигнуть цели.—?То есть?— отомстить, неважно, какой ценой? Ёшицугу-сан, извини, конечно, но я думал, ты умнее.Отани поднимает на него ничего не выражающий взгляд:—?Навязать себя гостем и оскорблять хозяина? Впрочем, не скажу, что я думал, будто ты воспитаннее.—?Ну-ну, не злись,?— мягкий тон и примиряющая улыбка. Так похоже на…Да. Так похоже на Токугаву.Отани впивается взглядом в невозмутимо-честные карие глаза напротив, а Сакон спокойно продолжает:—?Я не ставил целью тебя оскорбить. Но я не понимаю тебя. Какой будет прок от победы, если на пути к ней все полягут трупами? И в случае чего даже некому будет прикрыть отступление Мицунари.—?Этого не потребуется.—?Ты так уверен в его непобедимости или в том, что он не переживёт поражения?—?Замолчи! —?на доске вздрагивают фигуры, в пиалах всплескивается забытый чай.—?Не замолчу,?— Сакон спокоен, как земля и скалы. —?Ёшицугу-сан, я на вашей стороне. И я желаю всем нам победы. Но ещё я желаю всем нам, или хотя бы большинству, выжить, чтобы было, кому строить будущее.—?Будущее?.. —?Отани срывается на смех, выцветшие глаза смотрят в пустоту, сквозь потолок непереносимо ярко светят звёзды. —?Шима Сакон, как ты наивен… будущее предопределено, его нельзя построить…—?И что же ты видишь в этом предопределённом будущем?—?Боль, страдания и смерть!—?И всё?—?И ничего больше!—?Для всех?—?Да!—?И для меня?—?Да!—?И для тебя?—?Я не исключение!—?И для твоей женщины?—?Конечно!—?И для Мицунари?Отани замирает, замирает всё, едва не поднятое им в воздух, и в комнате становится очень тихо.Звёзды гаснут, оставляя кромешный мрак?— и чёткое понимание одной-единственной константы.—?Мицунари… уже достаточно страдал… я не позволю.! —?Отани закрывает лицо руками и не видит, как через подоконник перекидываются тени, забрасывая в комнату Королеву Демонов.—?Что ты сделал, большой волк?! —?испуганно восклицает она, бросаясь между Саконом и Отани, падает на колени рядом с последним, хватает за запястья, пытаясь открыть лицо. —?Мотылёк, мотылёк, ты слышишь Ичи? Что случилось?—?Всё хорошо, Оичи-химэ,?— выдыхает тот, уступая её напору. —?Мы немного повздорили, но это не стоит твоего беспокойства.—?Ичи не верит…На заднем плане Сакон благоразумно отступает подальше от клокочущих теней.Перебинтованные пальцы неловко касаются щеки женщины.—?Разве я когда-нибудь лгал тебе, химэ?—?Нет…—?Тогда поверь. Я в порядке. Не нужно никого убивать.—?Хорошо… Ичи сделает, как ты говоришь… —?она разжимает руки и отодвигается, смыкая тени над собой, как полог.Отани медленно выпрямляется и вскидывает голову, встречая взгляд Сакона.—?Ты ещё здесь?—?Ты же не выслушал, что я хочу сказать насчёт Сэкигахары.Отани думает, что хочет его убить. Прямо сейчас, собственноручно, и со всей жесткостью, на которую способен.Но…—?Говори, Шима Сакон. Я слушаю.