Глава 1. Кошмары (1/1)

Это была первая годовщина нашей с Питом свадьбы. По его просьбе я надела то самое платье, в котором была на самой свадьбе, и с этим платьем меня как будто бы снова посетила радость того дня. Вспомнился тот солнечный день, счастливая улыбка Пита, робкая у мамы, тогда еще не совсем оправившейся после смерти Прим, радостные лица гостей…И – Хеймитча. Наверное, это был единственный день, когда ему хоть чуть-чуть удалось забыть свои кошмары. И сейчас, когда все будто бы повторялось, мне хотелось, чтобы он тоже был рядом, чтобы радовался, как в тот день. Мы с Питом отправили бывшему ментору приглашение, звонили несколько раз, но все напрасно. Он так и не пришел.- Эй, кто-нибудь в курсе, где Хеймитч? – озвучил мои мысли стоящий рядом Пит. – Я что-то не видел его сегодня.- Напился, как обычно, - пожала плечами мама. – Последнее время он делает это все чаще. Может, кому-нибудь сходить за ним?- Давайте я, - раздался голос, и из-за спины Сальной Сэй, которая помогала маме сервировать столы, расставленные в саду, вышла Мара. Я невольно улыбнулась, глядя на неё: белые-белые волосы, ярко-голубые глаза, исветло-голубое платье – цвет, средний между цветом её глаз и цветом волос. Эта особа всегда была немного странной.

Когда мне было четырнадцать, к нам в дистрикт каким-то непостижимым образом попала девушка лет двадцати, с удивительносветлыми волосами и поразительной синевы глазами. Она назвалась Маргаритой, или Марой, как позже её начали называть, беженкой из Дистрикта-4. Мару пожалели и спрятали у Сальной Сэй, но её так никто и не искал, ни миротворцы, ни родные. Со временем она прижилась у нас, искренне старалась всем помочь, но держалась немного отчужденно, будто остерегалась. И всегда выделялась среди темноволосых жителей Дистрикта 12 своей белоснежной шевелюрой…- Может будет лучше, если я с тобой схожу? – предложил Пит, и я вынырнула из своих воспоминаний. – Я ведь знаю все его повадки. Спорю,ты не могла предположить, что Хеймитчспит с ножом в руке, а когда его будят, бросается на этого человека?- Не волнуйся, я могу за себя постоять, - тихо, но твердо ответила девушка, и я удивилась: ведь сейчас ей, должно быть, около тридцати, а голос такой нежный. – И, да, если я задержусь надолго, не ждите меня и разрезайте торт… Но кусочек все же оставьте, - она чуть улыбнулась, - Пит, ты же знаешь, я без ума от твоей выпечки, - сказав это, она зашагала в сторону заново отстроенного жилища Хеймитча, видневшегося из-за деревьев. Некоторое время я смотрела вслед её короткому голубому платью, развевающемуся на ветру, а затем повернулась к гостям.Время шло, а Мары с Хеймитчем или без него все не было, я начала беспокоиться. Мара была хрупкой, никогда не умела толком обращаться с оружием и вообще защищать свою жизнь, а с Хеймитчем они никогда не были в близких отношениях. Я боялась, что мой бывший ментор, вдрызг пьяный, мог обидеть ее, или хуже того - ранить.- Пит, - тихо обратилась я к мужу, стараясь, чтобы это было как можно более незаметно для гостей. – Будь добр, сходи к Хеймитчу, я боюсь, что что-то случилось!- Да, конечно, я и сам уже волнуюсь – Мары слишком долго нет, - он кивнул и быстрым шагом направился в сторону дома нашего общего друга-ментора.***Мара осторожно дернула дверь дома Хеймитча, и та со скрипом отворилась. Девушка немного помедлила, затем постучала по косяку и крикнула:- Хеймитч, Вы дома? Китнисс просила Вас придти на ее с Питом праздник, Вы помните? - ей никто не ответила, - Хеймитч! - снова крикнула Мара.От собственного голоса ей стало легче, страх перед пьяным и неуправляемым человеком отступил, и девушка решительно вошла.Дом имел крайне жалкий и запущенный вид: повсюду валялись пустые бутылки, какой-то мусор, на полу была зловонная лужа, а воздухе стояледкий запах спирта. Мара поморщилась и, отыскав глазами лестницу, поднялась на второй этаж, где и нашла злосчастного пьяницу.Хеймитч сидел за столом, положив голову на руки, и закрыв глаза. Вокруг него лежали две или три пустые бутылки, одна была разбита вдребезги. Сейчас перед бывшим ментором стояла ещё одна, початая.- Хеймитч? – осторожно спросила Мара, перешагнула через разбитую бутылку и села на табурет напротив, – Вы меня слышите?- Зачем пришла? – хриплым голосом спросил он, – Никого не хочу видеть. Выметайся из моего дома.- Там Китнисс и Пит. У них сегодня годовщина свадьбы, Вы забыли? Они пригласили Вас на праздник, он уже начался, - мягко сказала девушка, улыбнувшись.- Оставь меня, - повторил Хеймитч и открыл глаза. Они были налиты кровью и походили скорее на глаза безумца, чем на глаза нормального человека.- Почему Вы все время пьете? – вдруг спросила Мара, и облокотилась на стол, – Скажите, почему?- Не суй свой нос в чужие дела! - громко сказал он, -Что ты знаешь о жизни?! Ты никого не убивала! Во время войны за независимость, отсиживалась в госпитале с ранеными! И ты никогда не участвовала в Голодных Играх! Тебе не известно, каково это, когда есть Арена, ты, и сорок семь человек, готовых убить тебя!... Ты не теряла близких тебе людей!.. – все это Хеймитч уже не просто говорил на повышеном тоне, а выкрикивал прямо в лицо Маре, разя на неё перегаром. И с каждым словом девушка становилась все бледнее и бледнее. Наконец, когда он высказал ей все, что думает, и тяжело дыша, опустил голову на руки, Мара резко встала, схватила бутылку, сделала из неё глоток, а затем перевернула вверх дном над головой бывшего ментора. Жидкость, находившаяся внутри, залила затылок и шею Хеймитча. Тот в ярости вскинул голову, а Мара неторопливо отвела руку с бутылкой назад и коротким броском швырнула её в стену. Бутылка разлетелась на множество осколков, брызги оставшегося в ней горячительногонапитка попали на нежно-голубое платье Мары.- Протрезвел немного?- сухо поинтересовалась она у удивленного мужчины, – А теперь послушайте меня, мистер Эбернети. Послушайте и попытайтесь… - девушка запнулась, - хотя нет, просто послушайте, - она глубоко вздохнула и начала свой рассказ, - На самом деле первый мятеж готовили в Дистрикте 4. Уже договорились с Тринадцатым о поддержке с воздуха, приготовили пути отступления на случай поражения… и тут нашелся предатель. Плюгавенький такой, тощий, как есть крыса. Мои родители, которые управляли группой повстанцев и являлись главными организаторами мятежа, долго не хотели его брать. Я вступилась. Наговорила им всякого, что внешность ничего не говорит о человеке, что все люди хотят революции… Все тогда считали, что я разбираюсь в людях, понимаю человеческую душу. А потом он сдал нас Капитолию, предал… И многие были убиты или жестоко наказаны, а нашу семью решили наказать по-особому. Родители хотели сделать из меня символ революции – в юности я была довольно хороша собойи умела говорить пламенные речи,так необходимые для поднятия боевого духа - Вам ли не знать. Нас схватили и начали мучить. Точнее, мучили родителей и моего старшего брата – у меня на глазах. Сначала их сделали безгласыми. Потом последовали жестокие пытки. Я была распята на стене пыточной камеры, они все так устроили, что я не могла ни закрыть глаза, ни заткнуть уши. Это камера, двадцать шестая, до сих пор иногда снится мне.- Зачем ты мне все это рассказываешь? – в глазах Хеймитча уже не было ярости. В них было удивление, сочувствие и что-то, подозрительно похожее на понимание.- Затем, чтобы Вы поняли, что не один такой. Не только Вам Капитолий сломал жизнь, - она улыбнулась, завидев его удивление. – Да, я знаю вашу историю.Вы были победителем юбилейных, 50-ых Голодных игр, а потом Вашу девушку и семью убили. Вы решили утопить горе в алкоголе. Постоянно пьете, но Вас мучают ужасные сны о том, что было, - Мара печально покачала головой, – Не стоит. Я думаю, Вам лучше прекратить. Перестаньте мечтать о том, чтобы умереть во сне. Перестаньте пить. Это не поможет забыться. Хватит жить призраками прошлого. Вашу возлюбленную не вернешь,но, может статься, что Вы полюбите другую, и она ответит взаимностью. Вашей матери больше нет,но вы можете познать счастье отцовства. Почему нет?- Я не могу, - прошептал Хеймитч. – Эти сны…я пытался, но каждый раз, когда я засыпаю, они возвращаются…изо дня в день, из года в год…- Я знаю, в чем дело, - серьезно произнесла Мара, – Просто Вы все время пытались бороться с ними в одиночку.Девушка поднялась на ноги, подошла к бывшему ментору и протянула ему руку.- Пойдемте, - тихо сказала она. – Вам нужно поспать.Он взял её за руку, доверчиво, как ребенок, и не сводя с неё глаз сделал несколько шагов. Тут же его ноги подкосились, но Мара ловко подставила ему свое плечо.- Обопритесь на меня…вот так. В какой стороне у Вас тут спальня? - девушка огляделась по сторонам, -Ага, вижу. Как тут темно…почему Вы никогда не открываете шторы? Ну да ладно, это не важно. Пойдемте.Мара бережно провела его в спальню, затем легла на кровать и произнесла:- Ложитесь рядом и обнимите меня. Я не смогу прогнать Ваши кошмары без тактильного контакта.- Тебе, наверное, неприятно…Я ведь тебе в отцы гожусь, - неловко пробормотал Хеймитч.- Глупости какие. Мне двадцать восемь, вам сорок два. Всего лишь четырнадцать лет разницы, тем более что, если Вас умыть и привести в порядок, будете выглядеть года на четыре моложе, - Мара улыбнулась.- Ложитесь. Мы же будем просто спать рядом. Просто спать рядом, - повторила она.Хеймитч осторожно прилег рядом с девушкой, но она заставила его положить голову на свою грудь и обнять за талию. К его несказанному удивлению, он почувствовал себя защищенным в объятиях хрупкой молодой женщины, которую мог бы, наверное, переломить двумя пальцами.- Спите, - нежно сказала она, поглаживая его по мокрым волосам. – Теперь можете не бояться кошмаров. Вы больше не один.Хеймитч покорно закрыл глаза, и через некоторое время его дыхание стало тихим и ровным – он спал.Мара же лежала на старом, изъеденном молью диване, гладила его волосы, смотрела в потолок своими ярко-голубыми глазами и шепотом повторяла:- Хеймитч Эбернети, ты слышишь меня, Хеймитч Эбернети? Сейчас ты пьян, он тебя разит вином, но я все равно лежу с тобой на одном диване и обнимаю тебя за шею. Ты явно не мыл голову недели две, она облита каким-то дешевым пойлом, но я глажу её, и мой подбородок упирается в твой затылок. У тебя ужасная грязь под ногтями и грязные руки, но я все равно позволяю тебе обнять меня. Сейчас ты мог бы показаться отвратительным кому угодно, даже собственной матери. Но не мне. А все потому что я люблю тебя, Хеймитч Эбернети, несмотря ни на что, а ты все никак не можешь этого понять…Она вздрогнула, когда дверь открылась, и на пороге возник Пит.- Что происходит? – изумленно спросил он, не сводя глаз со своего бывшего ментора.- Ш-ш, не шуми, - тихо ответила Мара, и улыбнулась. – Не видишь, он спит. Он наконец-то избавился от своих кошмаров…- Тебе точно не нужна помощь? – на всякий случай спросил парень.- Нет. Я справилась сама.- Как знаешь, - он пожал плечами и собирался выйти, как вдруг девушка окликнула его.- Пит…пожалуйста, скажи там всем, что мы тут решили вместе спиться, или подрались и теперь перевязываем друг другу раны…словом, что-нибудь, чтобы все посмеялись, и никто сюда не приходил. Ему нужно отдохнуть – он ужасно устал,- она жестом указала на спящего Хеймитча.

- Ладно, - Пит пожал плечами и покинул комнату, тихо притворив за собой дверь.