Часть 2 (1/1)
За дверью скрипнули половицы, и Адам испуганно отпрыгнул от кровати Малкольма. Двери никто не открыл, видимо, кто-то из парней решил прошмыгнуть в туалет или в коридор за водой из фонтанчика. Пэрриш прислушался: действительно, тихонько зажурчала вода, раздался довольный шумный выдох и повторные шаги. - Адам... - он медленно подошёл к другу, так и застывшему посреди комнаты. - Всё хорошо, это кто-то вышел попить. Он молчал, глубоко дыша.- Говард, всё нормально? - Пэрриш обошёл его и встал прямо перед глазами. Адам казался ему потерянным, снова в его глазах не было ничего, кроме этого смятения; но его выдавали щёки, пылающие пунцовым и горячие. Малкольм не знал, радоваться ему или огорчаться: всё-таки Говард ничего не сказал.Сам Адам думал. Стоял и думал. Перед ним сейчас стоит его лучший друг, самый близкий на свете, самый родной. Пэрриш же не изменился: такой же кудрявый, такой же смешной, такой же красивый, просто такой же... но какой-то иной. - Спокойной ночи.Адам вышел из своего ступора, обошёл друга и лёг на свою кровать, отворачиваясь к стене. Малкольм растерянно сгорбился, печальными глазами наблюдая за тем, как он накрывается одеялом и, покружившись, укладывается и закрывает глаза. Пэрриш скоро и сам уснул, предчувствуя что-то нехорошее. Адам не спал. В его голове проносились тысячи мыслей, сотни слов, но в самом центре этого вихря были два человека: прекрасная фарфоровая Аннабель Отис и вот этот чудак, спящий в нескольких метрах у другой стены. Что сейчас вообще произошло? Они ведь просто разговаривали, всё как всегда, но что-то произошло, и вот Адам уже нависает над Малкольмом на его кровати. - О Господи... - он шумно выдохнул. Это было то самое понимание, приходящее резко и неожиданно. Когда ты осознаешь, что уже давно знакомый человек становится чуть более близким. Когда ты понимаешь, что влюбляешься... И не в симпатичную стройную девушку с блестящими волосами и пухлыми губами, а в своего лучшего друга. - Чёрт возьми...Ночь пролетела по-особенному быстро, и вся академия наполнилась гулом и смехом. В каждой комнате шуршали бумаги, по полу стучали тяжёлые мужские ноги, жужжали змейки и пуговицы на брюках, пиджаках, ботинках. Адам пытался хоть как-то расчесать и уложить волосы, разваливающиеся по сторонам после беспокойной ночи, и наблюдал в зеркало за Пэрришем, укладывавшим учебники в кожаную сумку: он уже оделся, надел очки и теперь что-то беззвучно говорил. Наконец, он собрался и направился к двери.- Пэрриш!Он обернулся. Адам подошёл к нему с виноватым видом и положил руку на плечо другу. - Прости меня. Я повёл себя совершенно по-идиотски вчера.- Всё хорошо, Адам, - Малкольм очаровательно улыбнулся. - Нет, подожди, - он покачал головой. - Я действительно поступил очень глупо и обидел тебя. Мне стыдно. Правда.- Всё...- Пэрриш, я...Малкольм не дал ему перебить себя ещё раз. Он чуть поднялся, чтобы достать до лица Адама, и поцеловал его, совершенно бессовестно затыкая. Но Адам против не был: он лишь улыбнулся и ответил, легонько обнимая друга. В коридоре загремели шаги, и в том числе возле двери их комнаты, и парни поспешили оторваться друг от друга.- Пэрриш! Говард! - зевающий Джексон Уоррен из соседней комнаты бесцеремонно ввалился в двери. - Завтрак прозеваете, не достанется потом ничего.- Заботливый такой, - Адам притворился, что зевнул, чтобы незаметно вытереть губы.- А сам наверняка планировал всё сожрать в одно лицо, - Пэрриш довольно улыбнулся.- Да пошли вы...Джексон закатил глаза и вышел в коридор, не закрывая за собой двери. Адам и Малкольм повернулись друг к другу и рассмеялись. - Пошли, Пэрриш, а то и правда опоздаем, будет урчать потом до обеда!Малкольм растрепал волосы Адаму и под его недовольное бурчание о том, что только смог их уложить, сам вышел из комнаты.