Котару/Лис, намеками Тенка/Ширасу (1/1)

Котару воровато оглядывается, выглядывая из-за угла, и тянет Лиса за запястье, верткой белой тенью скользя от дома к дому. Брат хмурится, но послушно идет следом - такой Котару ему нравится. Котару, нарушающий правила ради него, Котару, крепко держащий его за руку. Они чувствуют себя соучастниками преступления. Такие побеги давно стали их маленькой тайной.- Ты можешь хотя бы сказать, куда мы идем?Лис дергает брата за руку, но Старший только улыбается, небрежно бросая "Скоро увидишь". Он всегда улыбается ему. Только ему - это Лис понял уже давно.Улыбки Котару можно коллекционировать - каждая идеальна в своей неповторимости. Только он может одной улыбкой выразить все, что не скажешь словами.И голосом."Лисенок", - ласково тянет Старший, и Лис готов пойти за ним на край света."Лисенок", - плещет нежность через край, и Младший ругается, пряча за злостью беспомощную, всепоглощающую любовь.Лис любит Котару, и Котару отвечает ему тем же. Это чувствуется в мимолетных прикосновениях, в том, как Старший обнимает его, прижимая близко-близко. В том, как сейчас Котару держит его за руку.За поворотом их встречает пестрый деревенский фестиваль, режет глаза своей яркостью. Лис завороженно разглядывает разноцветные фонари на домах, почти загипнотизированный переливами света, - в клане Фума такого никогда не бывает. Это больше похоже на волшебство.Котару рядом довольно улыбается, словно он сам это устроил, и тянет брата в самый центр, в водоворот праздника. Смеется громко, нахлобучивая на лицо Младшему лисью маску - белый фарфор, расписанный красным и золотом, и отчасти Лис благодарен ему. Маска отлично скрывает горящие щеки. Он прижимается щекой к плечу брата, и Котару безошибочно читает в этом короткое, но такое искреннее "спасибо".У Лиса под ногами - половина клана, обагренные кровью. У Лиса внутри безумие тысячелетнего змея.В глазах Котару удивление пополам с пониманием.Они стоят друг напротив друга, и руки жжет желанием прикоснуться.- Почему? - Котару не собирается ругать, обвинять или еще что-то. Ему просто интересно. И это подкупает.- Между кланом и своей смертью я выбрал тебя, - Лис пожимает плечами, будто это само собой разумеющееся, и голос его звучит глухо из-под маски.Котару подходит к нему без капли страха. Его Котару, его Старший, его возлюбленный брат. Сделать то, что Лис хотел столько времени выходит легко и настолько естественно, что он даже сначала не понимает. Губы у Котару сухие и горьковатые - Старший целует его сам, сдвигая маску, обнимая за шею, гладит затылок, а Лис впивается пальцами ему под ребра, оставляя синяки. - Уходи, - дышит он в губы Котару и ведет ладонью по щеке, пачкая светлую кожу чужой кровью.- Лисенок, - улыбается в ответ Старший, дергая побелевшие прядки.Он растворяется в багряных сумерках, оставляя на запястьях брата скрученный в жгуты маковый запах беззвучных обещаний."Я обязательно тебя найду".И Лис верит ему, слепо, наивно и беззаветно, как верят в богов. Он дождется его во что бы то ни стало.Ширасу слышит о пленнике в лисьей маске только через несколько лет. Это рассказывает ему Тенка - бывают моменты глубокой ночью, когда его пробивает на откровения. Тогда Ширасу не может оставаться на месте, внутри него бьется то давно похороненное детство, горчит на языке. И Тенка смотрит понимающе, от чего становится только больнее. Обнимает коротко и закрывает глаза, улыбаясь, когда Ширасу осторожно гладит его по щеке.- Доброй ночи, Тенка.- До утра, Ширасу.Словно напоминание. Словно обещание, которое нельзя не выполнить.Ширасу закрывает за собой двери, в мгновение превращаясь из шиноби Кумо в главу клана Фума. Он бы многое отдал, чтобы отказаться от этого превращения, отказаться от одной из двух своих жизней, но это невозможно. Слишком много важного в каждой из них.Тюремные коридоры дышат в лицо сыростью и всеобщим отчаянием. Ширасу идет уверенно, скользит неслышно белой тенью, его ведет тонкий алый росчерк - запах лепестков мака, въевшийся в пол и стены. Его ведет тупая тоска, тяжелыми каплями просачивающаяся сквозь железные двери.На скрип дверных петель Лис не реагирует, продолжая сверлить взглядом черное небо за стальными решетками. Колодки, насмешкой над тюремщиками, бесполезно лежат рядом на скамье.Он чувствует чужое присутствие. Чувствует, но боится в который раз спутать собственные желания с реальностью.Ширасу почти больно смотреть на него, худого и перевязанного, в белой маске, расписанной алым с золотом. Он шагает вперед, черно-белая тень с лиловыми глазами, и Лис мгновенно протягивает руки, ловя его в объятия. Сжимает до хруста ребер.- Нашел.Ширасу обхватывает брата за шею, сгибаясь, утыкаясь носом в спутанные светлые волосы, а Лис впивается пальцами в его поясницу, комкая одежду и вжимаясь лицом в живот Старшего. Дышит горячо и плавится от близости того, кого ждал столько лет.- Ты слишком долго, Котару.- Ширасу, - улыбка выходит слегка нервной, кривоватой - Ширасу почти забыл, как вести себя со своим Лисенком.Но у них еще много времени. Теперь все просто обязано быть хорошо. Ширасу закрывает глаза, представляя, как вернется к Облачным братьям, как познакомит их с Лисом. Как семья Кумо станет чуточку больше и чуточку счастливее.Ширасу молится несуществующим богам, чтобы так и было.Но единственный бог, который любит его - это Орочи. Он понимает это, когда через несколько дней Тенка вымученно улыбается, показывая змеящуюся по его телу белую чешую. Это знание скалится всепоглощающей пустотой внутри, выжирает внутренности.Глава клана.Любимец богов.Любимец Орочи.Десятый глава клана Фума, ненавидящий Орочи, вместо того, чтобы ему поклоняться.Ширасу, не задумываясь, отдал бы себя на растерзание тысячелетней твари. Дважды - за Лиса и за Тенку, за двух самых дорогих людей, которые были у него в жизни. Свернул бы проклятому змею шею собственными руками. Но все, что ему остается - это бессильно наблюдать. Безнадежно верить в то, что когда-нибудь это изменится.Ждать, что однажды он все же сможет обнять тех, кого любит, и больше не беспокоиться об их жизнях.