4. "I Kissed A Boy" (1/1)

?Ему нравится!??— радовался про себя Серёжа, покрывая лёгкими поцелуями лицо и шею своего двойника и мягко массируя кожу его головы сквозь вьющуюся белокурую шевелюру. Он сидел, верхом на бёдрах Эла и чувствовал его эрекцию собственной промежностью. Теперь Элек ни капли не был похож на робота?— он прерывисто дышал, большие карие глаза, казавшиеся абсолютно чёрными из-за расширенных зрачков, не отрываясь смотрели за Серёжей, а на виске пульсировала вздувшаяся венка. Наконец, Серёжа решился поцеловать Эла в губы, глубоко, по-настоящему. Он скользнул языком между его губами в надежде, что парень приоткроет рот. Но… никакой реакции не последовало.—?Эл,?— тихо проговорил Сергей, чуть отстранившись,?— если тебе что-то неприятно, скажи, я сразу перестану.—?Нет,?— Элек даже замотал головой,?— не надо переставать. Мне всё нравится. Очень. Просто… я не знаю, что делать.То, что человек с такими проблемами с коммуникацией не имеет опыта в подобных вещах, Сыроежкин понимал. Но вот отсутствие даже инстинктивных попыток ответить на ласку Сергея немало удивило. Более того, судя по всему, у Громова не было даже теоретических представлений о том, что нужно делать.—?Просто расслабься и прислушивайся к себе, Эл. Если тебе чего-то захочется, например прикоснуться ко мне как-нибудь, погладить или обнять, делай это, не сдерживайся. А сейчас просто немного приоткрой рот, пожалуйста.Элек послушно исполнил просьбу, приоткрыл рот, и Серёжа смог его целовать так, как хотел. Почти так. Потому что именно отвечать на поцелуй у Громова не получалось. Поначалу он вообще не двигал ни челюстью, ни губами, ни языком. Потом начал пытаться повторять за Сыроежкиным, и дело сдвинулось с мёртвой точки. Он даже обнял Серёжу. Вернее, крепко прижал, полностью уложив его на себя.Трудно учить кого-то целоваться, когда сам больше всего на свете хочешь кончить прямо сейчас. Серёжа пытался себя сдерживать, но от неловких поцелуев двойника, от того, с какой силой он стискивал его в объятьях и, самое главное, от длительного отсутствия партнёра у Сыроежкина просто сносило крышу. Он стонал Элу в рот, тёрся пахом о его бедро, залез уже руками под футболку и гладил спину и бока своего друга. Будь Серёге и вправду семнадцать, уже бы давно спустил себе в штаны. Но, когда дело идёт к концу третьего десятка, нужны более активные, целенаправленные и долгие действия.—?Эл, пожалуйста… можно? —?с трудом оторвался от Элека Серёжа. Он чувствовал себя совершенно пьяным от возбуждения и связно объясняться не мог. Поэтому просто потянулся к ширинке на джинсах своего двойника.—?Да,?— кивнул Эл. Сергей догадывался, что на что именно даёт своё согласие Громов, тот вряд-ли до конца понимает. Но ему было сейчас не до этого.Серёжа, не теряя времени стянул до колен с Элека джинсы с бельём, спустил мешающую одежду с себя, облизал ладонь и обхватил оба их члена рукой. От прикосновения к своему органу Эл издал не то всхлип, не то стон и толкнулся Серёже в кулак.—?Сейчас, сейчас всё будет,?— шептал Серёжа куда-то в шею Элеку, пытаясь найти подходящий для них темп,?— тебе будет хорошо, обещаю.Элека накрыло первым, он протяжно застонал и выгнулся, а Сережа, почувствовал влагу на своей руке и через пару движений тоже пришёл к финишу и без сил рухнул на Эла. Так они и лежали, Сыроежкин только руку вытер о свою футболку. Громов продолжал его обнимать, а потом сам (сам!) нашёл Серёжины губы и поцеловал.—?Надо доползти до ванной,?— наконец изрёк Сыроежкин. —?Знаешь, какая здесь ванна? Я обалдел, когда увидел. Большая! Мы вдвоём поместимся. Не то что в той дыре… в смысле, не то, что у родителей,?— чуть не проболтался Сергей, вспомнив своё прежнее жилище.—?Мы будем мыться вместе? —?спросил Эл, и Сыроежкин был готов поспорить, что в голосе двойника явно слышалось удивление.—?Если ты не против,?— поспешил успокоить его Серёжа.—?Наверное, я не против,?— подумал Элек. —?Я не пробовал и не могу сказать точно.В том, что совместное проведение гигиенических процедур Элу придётся по душе, Сыроежкин не капли не сомневался, так как приложил к этому все усилия. Сам намыл своего друга, попутно зацеловав и заласкав где только можно, а затем продемонстрировал свои умения по части доставления орального удовольствия партнёру, в просторечии?— минета.—?Оставайся сегодня у меня,?— предложил Сыроежкин вечером, когда Громов засобирался домой.—?Но… у тебя ведь негде спать.—?Как это? —?опешил Сергей. —?А кровать? Она же широкая, мы поместимся.—?Я никогда не спал ни с кем.—?Я тоже! Надо же когда-то начинать,?— Серёжа сказал чистую правду. Он никогда ни с кем не спал. Девиц предпочитал выпроваживать сразу после акта ?любви?, да и сам у них никогда не задерживался. Своих одноразовых партнёров оставлять у себя тоже не хотелось, а на их территорию он не ходил в целях безопасности.—?У меня проблемы со сном. Я буду тебе мешать.—?Ой, брось ты! Меня пушкой не разбудишь.На том они и порешили. Сыроежкин действительно вырубился сразу как лёг, только успел подгрести к себе Громова поближе. А утром Эл его еле разбудил.—?Ну ещё пять минуточек,?— ворчал он, зарываясь под подушку.—?Двенадцать часов уже, Серёжа. И я завтрак приготовил.—?Чего? Уже? —?резко вынырнул из своей норы Сыроежкин, посмотрел на Элека. И расплылся в глупой и счастливой улыбке. Потому что Эл, уже полностью одетый, сидел на краю Серёжиной кровати, смотрел на него и мило улыбался.Утром в понедельник Сыроежкин шёл в школу счастливый и даже присвистывал от удовольствия. Пока его не нагнал Гусь. Тот вопреки обыкновению ?Привет, Сыроежкин!? не сказал, а только кивнул и просто шёл рядом.—?Ты чего такой смурной, а, Макар Степаныч? —?подмигнул Гусеву Серёга.—?Зато ты, я смотрю, больно радостный. Сияешь как медный таз.—?А это плохо?—?Слушай, Сыроега, я с тобой серьёзно поговорить хочу.—?Так давай, я не возражаю,?— никакого подвоха Сыроежкин не ждал.—?Вчера днём от тебя Элек Громов вышел,?— начал Гусев. —?А зашёл в твою квартиру он за сутки до.—?И что?—?Дураком прикидываешься? Думаешь, я не понимаю ничего?— что он там у тебя делал и почему ты такой радостный идёшь?—?А говорил, камеры только с санкции прокурора, мы закон не нарушаем… Эх ты, врунишка!—?Ты, вообще, понимаешь, что творишь, Сергей Палыч?! —?Гусь был явно не в духе.—?А что я творю? Условия договора не нарушал?— я внимательно изучил, там нигде нет запрета на близкие личные отношения с одноклассниками. Элеку семнадцать, всё было добровольно, так что и перед законом я чист. Или ты у нас вдруг ярым гомофобом заделался? Раньше, не похоже было. Ты, вроде как, на нашей стороне…—?Ой, дура-а-ак! —?схватился за голову Гусев. —?Я с ним как с серьёзным взрослым человеком разговариваю, должностную инструкцию нарушаю, а он в игрушки играет!..—?Ну так объясни по-человечески, чего не так-то?! —?вскипел Сыроежкин, от хорошего настроения не осталось и следа.—?Ладно. Раз сам не понимаешь, объясню. Мальчик твой с большими проблемами душевного плана. Он не псих, но ты же сам видишь, что-то с ним не то. И нарушения в межличностном общении на пустом месте не бывают. Может там невроз какой или ещё что? А тут ты со своей дружбой и… и всем остальным. Нет, дружба?— это хорошо. Но ты ж к нему в штаны полез! А он?— подросток, они в таком возрасте эмоционально нестабильны все. Влюбится он в тебя, привяжется. А ты им наиграешься через месяц-другой и забудешь. И хорошо, если он после этого с крыши не прыгнет! У меня твоё досье есть, Сыроежкин, там в разделе ?Личная жизнь? много чего интересного написано. Скольким ты бабам жизнь в институте попортил? Ни одна у тебя больше пары месяцев не продержалась. А после выпуска, что, лучше было? Нет, просто ещё и шлюхи добавились,?— возмущался Гусев.—?Это я просто с ориентацией не определился,?— встрял в обвинительную речь Макара Степаныча Сыроежкин.—?Ну, коне-е-ечно! Не определился он! Окей! А что ж за два с лишним года двоих гомосексуальных похождений у тебя только одноразовые партнёры были? Ни разу отношений ни с кем не завёл! Что, скажешь нет?—?Я пытался! Никто не хотел. Ничего ты не знаешь обо мне, Гусев, а говоришь! Я поначалу всем, с кем знакомился и с кем доходило до секса предлагал встречаться. Только не вышло ничего. И не по моей вине. Не знаю, почему так. Впрочем, тебе не понять. Сытый голодного не разумеет. А мне это одиночество в печёнках сидит. И Эла я бросать не собираюсь. Это он меня бросит. Так что лучше за меня переживай, тебе по долгу службы положено, потому что с разбитым сердцем в итоге я останусь…—?Это ещё почему?—?Да потому, что уже в июне он меня и не вспомнит, как будто не было. Забыл что ли? Может, это я с крыши прыгать буду.—?Ты не будешь.—?Не буду, конечно,?— вздохнул Сыроежкин. —?Дай хоть сейчас жизнью насладиться, ещё не известно, что меня потом ждёт.—?Серёга, ты, главное, помни,?— смягчился Гусь,?— ты?— взрослый человек, а он?— подросток, так что моральная ответственность за ваши отношения на тебе,?— и Макар прибавил шагу, оставив погрустневшего Сыроежкина плестись к школе в одиночку.Неприятные сюрпризы на этом не закончились. В школе его ждал ещё один. Точнее, если бы не обстановка, сюрприз был бы даже очень приятным. Серёга вошёл в класс, его тут же обступили Корольков с Майкой и примкнувшая к ним Кукушкина. Вовка стал излагать план дальнейших занятий с Сыроежкиным и обсуждать как туда втиснуть Зойку, потому что ей тоже нужна помощь. Серёжа стоял спиной к входной двери и с тоской слушал о том, сколько ему ещё вещей предстоит узнать. И не только по математике?— он по всем предметам ?плавал?. Вдруг собеседники замолчали, а Серёжа почувствовал на своей талии чужие руки, а щеки коснулись тёплые губы.?Что делать? Что делать? Что делать???— паника накатывала на Сыроежкина, не давая ясно мыслить, а на принятие верного решения оставались секунды. Не каждая девица после первой же проведённой вместе ночи решилась бы на публичное проявление чувств, а тут Эл! Сыроежкин никогда не демонстрировал свою ориентацию. Кому надо, и так знал, а лишние косые взгляды и смешки за спиной (а то ещё чего похуже) ему не нужны, он человек неконфликтный. Был бы это не Громов, ему бы не поздоровилось, Серёга его как минимум обстебал бы в целях самозащиты. Но чувствами двойника играть нельзя, тут Гусь прав, и ответственность за всё происходящее исключительно на Сыроежкине. В принципе, рискнуть своей здесь репутацией Сергей был готов. Одноклассники про него забудут и никогда не вспомнят, а остаток года он потерпит. В крайнем случае разорвёт контракт и вернётся к тому, с чего начал. Но это, если жизнь совсем станет невыносимой. Только вот Элека, ведь, тоже затронет! А он пострадать не должен. Все эти мысли вихрем проносились в Серёжиной голове, секунды шли, надо было действовать.Белый как мел Сыроежкин медленно развернулся к Громову, натянул на себя улыбку, обнял его за плечи и сказал:?— Эл! Рад тебя видеть! Давай отойдём на пару минут пока время есть, пообщаемся.—?Привет! —?улыбнулся Элек. —?Пошли. Привет, ребята! —?кивнул он застывшей соляными столбами компашке Сыроежкина.—?Мы сейчас,?— обернулся к приятелям Серёжа и состроил некую гримаску, которая должна была дать им понять, что его двойник малость не в себе, а к таким людям надо быть снисходительным.—?Что ты мне хотел сказать Серёжа? —?спросил в коридоре Элек.—?Эл, я действительно рад тебя видеть и мне очень приятны твои прикосновения и поцелуи, но… но на людях такие вещи делать не принято. Мы оказались в неловком положении.—?Почему не принято? Я видел как Витя Смирнов так же делал с Аней Соколовой.—?Но Аня кто? Девушка! А я кто?—?Ты парень.—?Вот! Между парнями такие вещи не приняты. То есть можно целоваться и обниматься, но так, чтобы посторонние не видели. Эл, мы живём в обществе, здесь есть свои традиции. Они не все могут нам нравиться, но считаться с ними приходится, чтобы быть в хороших отношениях с окружающими. Понимаешь?—?Кажется, да. Прости. Я поступил глупо. Это больше не повториться,?— лицо Эла снова стало каменным, а голос невыразительным. Серёже как по сердцу ножом полоснули. Прозвенел звонок.