Эпилог (1/1)

Скрестив руки на груди, я стоял у стола и смотрел на Райни, который сосредоточенно водил пальчиком по строкам под картинкой в той самой книжке со сказками. Мгновение назад он примчался в мой кабинет и, сверкая моими глазами, выпалил:— Папа! Папа! Я научился читать! Вот, слушай! — он раскрыл книгу и медленно, запинаясь на каждой букве, прочел первые слова сказки ?Давным-давно в далеком Орзаммаре? и уставился на меня, ожидая похвалы.Я взъерошил его непослушные волосы и прижал к себе, чувствуя, как быстро стучит его сердечко и как чудесно пахнет от него чистотой, невинностью детства и... корицей. Он обожает булочки с корицей и не упускает случая стянуть парочку из кухни, пока повариха не видит или делает вид, что не видит.С того дня, как я провел ритуал ?Родная кровь?, прошел почти год. Мне пришлось стереть этот кошмар из памяти Райни, но я поклялся, что больше никогда не буду вмешиваться в его разум. Но тогда это было необходимо, потому что пережитый ужас едва не стоил моему сыну рассудка и самой жизни.Несколько дней он метался в жару и беспамятстве, а я ничего не мог сделать, магия была бессильна. Если же малыш приходил ненадолго в себя и видел в этот момент меня — забивался в самый дальний угол кровати и пронзительно кричал, умоляя его не убивать. Больна была его душа, вот почему я не мог исцелить тело. И тогда я воспользовался силой своей крови и просто стер тот день из памяти мальчика.После ритуала Райни проспал два дня, а когда проснулся — был совершенно здоров и зверски голоден. Нежность, тепло и ласка моей матери помогли малышу быстро освоиться в нашем доме, и вскоре он перестал горевать об исчезнувшей матери. Тело Айраны я предал погребальному огню, как и труп отца. Смерть не делает различий между рабами и хозяевами, ей все равно, кем было при жизни это бездыханное тело. Как и нет разницы для пламени, кого принять в свои жаркие объятия — Магистра Империи или простую рабыню.Ах, да, то злосчастное Испытание я, конечно же, прошел и теперь был не только магистром, но и Сенатором вместо отца, который, ко всеобщему сожалению, так и не вернулся из одного из путешествий в Тень. Вероятно, погиб в сражении с демоном, может даже с тем самым, что когда-то открыл тайну ?Родной крови? моему далекому предку.Когда все траурные церемонии были закончены, я занял его место в Сенате. С помощью моей новой силы доказать, что я этого достоин, оказалось несложно. Сейчас я являюсь самым молодым Сенатором за последние сто лет, и поговаривают, что у меня есть все шансы стать самым молодым Архонтом Тевинтера. Возможно, когда-нибудь я задумаюсь над этим всерьез, но не сейчас. Как только право имущества перешло ко мне, я освободил Райни и Анриэля. Для начала.Мать... Тот наш разговор я не смогу забыть никогда. Она вошла в туалетную, не дожидаясь пока я приду в себе окончательно. Я ожидал чего угодно: слез, криков, истерики, обвинений, но только не того, что услышал. Меряя нервными шагами комнату и старясь не смотреть на алую воду, в которой я лежал, мать рассказала, кто стал ?Родной кровью? для моего отца.Оказывается, я был вовсе не единственным ребенком, но мой брат-близнец очень часто болел, а в конце концов, лишился возможности ходить, упав с лестницы. И тогда отец решил придать его жалкому существованию более глубокий смысл. Он с легкостью возложил на стол собственного сына, получив взамен то самое могущество, которым так похвалялся передо мной. Власть и положение были для отца куда важнее такой мелочи, как ребенок-калека, на исцеление которого потребовалось бы затратить слишком много сил.Мать умоляла его не делать этого, отказаться от ритуала, но всё было напрасно. Отец никогда и никого не слушал. С того момента она возненавидела своего мужа, но тот был намного сильнее, и матери оставалось стиснуть зубы и жить дальше.Когда она увидела Райни рядом со мной, то подумала, что сходит с ума, и перед ней возник дух мертвого сына. А когда отец рассказал, кто этот мальчишка на самом деле, и для какой цели он был куплен, она решила, что не позволит этому случиться. Анриэль подслушал наш с отцом спор и доложил матери, что я тоже против проведения ритуала. А дальше на сцене появилась бутылка ?Агрижио Павали?...А еще Анриэль сумел отогреть её душу. Нежный, ласковый и добрый эльф долгое время был её молчаливым и участливым слушателем и приятным собеседником. Ей нравилось слушать, как невольник поет, его хрустальный голос заставлял её забывать обо всех своих горестях. Мама смеялась и плакала вместе с героями его песен и сама не заметила, как Анриэль перестал быть в ее глазах только красивым рабом.Любовь беспощадна и бескомпромиссна, она уравнивает сильных и слабых, рабов и господ, она дарит крылья и сбрасывает в пропасть. Вот так и моя мать сама стала добровольной пленницей фиалковых глаз эльфа. В отличие от отца, невольник был мягким, ласковым и внимательным. Он жалел её и всегда был готов явиться по первому зову и сделать все для своей госпожи. Мать знала, как жестоко отец обращается с Анриэлем, но ничего не могла сделать, только компенсировать это своей нежностью.Раба, осмелившегося осквернить господское ложе, ожидает страшная казнь. Его бросают в яму, полную голодных кошек, которые разрывают несчастного на куски. Анриэль обо всем этом знал, но...Теперь смерть ему не грозит. Они могут любить друг друга, не боясь грозной отцовской тени. А сплетни? Пусть кто-то попробует ляпнуть хоть одно грязное слово о моей матери, и это будет последнее, что скажет любитель потрепать языком.Райни очень любит, когда я читаю ему на ночь. Он слушает меня, затаив дыхание и крепко вцепившись в мою руку, словно боится, что я могу куда-то исчезнуть. А еще ему очень нравится, когда над нами висит крохотный магический огонек. Он вообще тянется ко всему волшебному и безумно гордится тем, что он сын магистра.А вчера рядом с моим магическим огоньком засверкал еще один, созданный Райни. Мой сын унаследовал от меня не только внешность, но и магию. Я не знаю, радует ли это меня самого, мне неизвестно, что будет с нами дальше. Но я совершенно уверен в одном — ?Родную кровь? Райни не проведет никогда. Книги с описанием ритуала больше не существует. Она отправилась в погребальный костер отца и вернулась в Тень, откуда когда-то пришла.