Часть 6 (1/1)

Умывались, одевались, После ночи целовались, После ночи, полной ласк. На сервизе лиловатом, Будто с гостем, будто с братом Пили чай не снявши маск. (М. Кузмин)Утром, не заходя на кухню, откуда доносился бодрящий и манящий аромат кофе, Глебыч поинтересовался, не торопится ли гость.— А как хочет хозяин? — раздался вальяжный голос Жени.— Чтобы не торопился.— Тогда да.— Жень, я не вполне уловил смысл ответа, — честно признался Невзоров.— Если ты меня не торопишь, я торопиться не стану.— Вот именно то, что я хотел услышать!— Кофе сварить по твою душу?— Нет.— Хорошо, я сварю, бездушное, ты, чудовище. Никто тебя не заставляет его пить, он нужен для атмосферы, Саша, атмосфЭры.— АтмосфЭры, — повторил Глебыч, — я понял.— Как, обычно, ничего, — парировал Женя.После душа и всего того, что во многом делает человека человеком, Глебыч почувствовал себя куда лучше, свежее, энергичнее. И, без раздумий, явившись на кухню, наклонившись, поцеловал Женю сидящего за столом.— Ешь, — тот указал на приготовленный завтрак, — ешь на моих глазах, чтобы я ушёл с чистой совестью. — Знаешь, что я решил? — начал Глебыч присаживаясь напротив.— Ещё нет, — Женя одарил его взглядом человека не ожидающего ничего хорошего от собеседника.— Пусть всё будет, как будет, не стану я задавать никаких вопросов. — Да, Женя читал Шекспира и не один раз. "Утолено, — влечёт оно презренье". Придётся уничтожить записку. Ах, я уже и не помню, в какой из черепов вложил. Ты поищи и уничтожь, не читая.— Не стану я ничего уничтожать. Но почему в череп? — Потому что Memento mori — помни о смерти, потому что Carpe diem — лови момент.— Вот как?— Вот так.За окном поплыл воздушный шар, красный по серенькому небу. — Мне снились воздушные шары, — задумчиво произнёс Женя, — у вас праздник? Один из тех глупых современных праздников? День мизинца левой ноги?Глебыч пожал плечами. — Может быть, свадьба у кого, — предположил он. — ?Где метрески, или свадьбы,Или просто так ебня?.— Женя!— Саша, это классика, она не так скучна и суха, как принято думать. Сколько можно повторять.— Тебе кроме шариков и Саша ещё какой - то снился... ты вздыхал: "Ах, Саша, Саша. Упадёшь!"Уж не прошлое ли тебе припомнилось? Когда Саша, вообразив себя пылким Ромео, полез с балкона на балкон.— Сшибая цветочные горшки на своём пути, — дополнил картину воспоминаний Женя.— Этого не было! — Глебыч энергично отверг вымысел, — горшки были аккуратно убраны.— И я не застал тебя распластанного как медуза, с несчастными глазами? Застрявшего на полпути.— Спасибо, что спас. — Ты же не обратно уходил, тогда бы я ещё подумал.— Вот как?— Вот так. Там, в той истории, в прошлом, в прекрасном прошлом, после секундной заминки, с кровавым пятном на белоснежной рубашке (не кровавым, Женя от неожиданности выплеснул на себя вино из бокала), молодой человек кинулся его спасать, перетаскивать на свой балкон. — Я хотел всё сделать красиво, решил взять пример с младшего товарища — продолжил распутывать нить воспоминаний Александр, — сделать сюрприз, позвонил, сказал, что опоздал на паром, идущий на остров. Хотел красиво, а получилось, как получилось... распластанная медуза.Ради того самого долгожданного первого раза пришлось отправиться в Италию. Очередной каприз, казалось бы, но Женю не устраивала ни Москва, ни Питер, ни вся Россия целиком, где можно было найти немало приятных для глаза и сердца мест. Утром Глебыч оценил всю правомерность желания своего молодого друга, стоя на том самом балконе, который неудачно пытался взять штурмом накануне (штурм Жени оказался куда более победоносным!) каково это, когда на тебя невероятно счастливого, внезапно и щедро обрушивается ещё и вся красота мира.Шар за окном проплыл уже зелёный. — Правда, записку оставил?— Я же не ты, я сохраню интригу. Всё было хорошо, а некоторые изъяны, порой, только придают картине неповторимость. Кому нужна Венера Милосская с руками?— Мне кажется или в этих словах есть замаскированная подковырка? — Ну что ты, — но улыбка Жени говорила об обратном. Потом Глебыч тыкался лицом в ткань халата, просил задержаться ещё, ненадолго совсем. — Не будем рубить хвост собаке по кускам, — ответил Женя, — но можешь покурить, я не тороплюсь. Из открытого окна пахнуло свежестью и весной. Шар самый первый — красный, болтался где - то вдали, вдали и не хотел улетать навсегда. — Мне снились взлетающие в небо воздушные шары, — повторил Женя.Свой сон Глебыч рассказывать не хотел, он не был уверен, насколько всё случившееся было нереальным, одна из причин, слишком сентиментальный — вторая, была ещё третья, четвёртая и может даже пятая. Он ходил за Женей, собирающимся, печально вздыхая. — Саша!— Что?— Не изображай Белого Бима, у меня тоже есть сердце. Дай мне цветы. Все.— Все? — Я крепкий, я унесу. Вот и всё. Один цветок Глебыч всё же оставил себе. Был поцелуй над розами, розы пахли божественно и кололись. Была ещё оставленная записка, которую он примется искать, вот - вот. И сон, волшебный сон, а может быть и нет. Никакой то был не сон, на самом деле всё так и было.Было...