Рассказ двадцать восьмой (1/1)
- Здесь всегда так темно и воняет? - Именно.- Хреново.В нескольких милях под землей, окруженные мертвым камнем, путники были не способны на долгие беседы. Казалось, сам воздух запирал слова где-то в глотке, позволяя выталкивать из себя лишь односложные вопросы и столь же краткие ответы. Под конец дня Гас, едва оттеревшись от пота и пыли, просто бездумно падал на расстеленное прямо на ледяных, потемневших от времени расколотых плитах походное одеяло и засыпал. Всю его веселость и неусидчивость словно ветром сдуло. Или, что более вероятно, думал Андерс, завалило камнями на глубине примерно мили в полторы – еще в первые дни экспедиции.Эльф, посверкивая в темноте лириумными клеймами, бдительно охранял сон юноши, ревностно относясь к новым обязанностям. Или, быть может, не желая упускать возможность стать свободным? Маг вздохнул. Побледневшего парня хотелось пожалеть…да что там, зацеловать, нет – просто затрахать до потери сознания. Он и сам не понимал, как ему удается держаться, особенно тогда, когда этот…нахаленок…принимался обтираться. До умопомрачения чистоплотный, Хоук с нетерпением отыскивал подземные теплые источники, чуть не с постаныванием отскребая успевший скопиться на коже пот вперемешку с каменной пылью. А Андерс, вынужденный наблюдать за всем процессом – а как иначе, без подстраховки отпускать Гаса куда-либо совершенно не стоило, с него и правда сталось бы откопать Архидемона – стоически терпел мучительную боль в паху, когда возбуждение переходило всякие границы, и раз за разом накладывал на самого себя сети обезболивающих и снимающих отеки заклятий.
А ведь при этом ему еще приходилось с ним общаться, стараясь ничем себя не выдать. Иногда Андерс ловил себя на мысли, что парень нарочно устраивает такие представления, нахально посверкивая из-под изрядно отросшей светлой челки наглым взглядом. Или голодным? Нет, это точно было невозможно. Но выпороть его очень хотелось. На мыслях о порке фантазия прочно буксовала, поворачивая сцену под всеми мыслимыми углами, и Андерс с силой сжимал руки в кулаки, пряча подрагивающие от желания ощутить реальную теплую кожу Гессариана пальцы.- Пойдем-ка, друг мой, посмотрим, что вон в том отнорке, - на плечо опустилась тяжелая рука, и голос Варрика оторвал его от мазохистского процесса наблюдения за Гасом. Маг моргнул, пытаясь понять, что именно ему сказали…потом судорожно кивнул и неловко поднялся с камня, на котором сидел.Уже уйдя от стоянки отряда, Андерс, потеряв из виду свой источник физическим и моральных страданий, глубоко вздохнул. - Вот. Пришел в себя, наконец. Послушай, Блонди, я надеюсь, что совет от товарища ты примешь. Либо начинай его соблазнять, либо просто не смотри на него, иначе, не ровен час, не выдержишь – трахнешь прямо посреди Троп на виду у всего отряда.Маг помотал головой: - Все так плохо? - Ты себя со стороны не видишь. Ты ж его без меда и вина глазами ешь. А его это только подзуживает. - Ты, должно быть, шутишь, Варрик! – маг ошеломленно уставился на гнома. Тот вздохнул: - Если бы. Ты ж посмотри, как он весь из себя выделывается! Даром, что только-только этими своими…Силовыми приемами овладел. А как он при тебе раздевается? Создатель, да я не видел, чтоб ТАК даже эльфийки в борделях выгибались! - Варрик, это невозможно, - Андерс поспешил задавить на корню зароившиеся мысли. - Ой, да ладно тебе, Блонди. О! Сундук и пара трупов. Ну-ка пошли. Сейчас будем мародерствовать. А ты все же подумай…И Андерс подумал. Даже не раз. Перед глазами упорно всплывала точеная фигурка юноши, удивительно гармонично сложенного для своих неполных девятнадцати и магической специализации. Узкие бедра, широкие плечи, тонкая талия… И плавные изгибы молодых крепких мышц, перекатывающихся под упоительно-гладкой даже на вид кожей. Ну и, конечно же, невыносимо-дерзкий взгляд из-под полуопущенных ресниц.
Рыкнув на самого себя, Андерс сделал то, чего точно не собирался делать.Он попытался заглушить навязчивые мысли и идеи шепотом Скверны, до того почти терявшимся в буйстве хаотичных желаний.И ему это, как ни странно, удалось. Потому что в первую же ночь вместо мучительного в своей недосягаемости видения соблазнительно прогибающегося, стоящего на коленях Хоука пришли знакомые кошмары с Порождениями и Архидемоном. И он встретил их едва не с радостью – их переносить было легче, чем неутолимое вожделение к белокурому соблазну.
При всем при том проснулся он куда более отдохнувшим, чем обычно. Правда, настроение тут же испортил лириумный эльф, как выяснилось, немигающе смотрящий на него со своего места. - Что? - Я слежу, одержимый, – Фенрис, как всегда, был немногословен. Андерс хмыкнул. - Ну удачи, удачи, - маг поднялся с лежанки, оглядываясь по сторонам. Невдалеке, возле главной части стоянки, где устроились Бартранд и его сородичи-гномы, доносились звуки какой-то возни. Нахмурившись, Андерс поспешил растолкать Варрика и Хоука: - Что-то не так. Думаю, нам стоит быть поближе.