Рассказ двадцать первый или Осознание (1/1)

Лелиана резко развернулась: — Что?! Нет, я тебе не позволю!Амелл хмыкнул, демонстративно протягивая руку к кинжалу. Бардесса взвизгнула, словно рассерженная кошка, и выхватила свою пару из-за пояса, вскинув клинки в боевую позицию. Морриган фыркнула: — За горстку пепла, что набрали неизвестно где и от кого, ты умереть готова? Глупость.— Я не с тобой разговариваю, ведьма! — голубые глаза сверкнули бешенством. Дайлен чуть переступил, принимая более устойчивую позу, и ехидно выдохнул, нараспев повторяя слова той, кого уже больше года называл сестрой: — За горстку пепла, что набрали неизвестно где и от кого, ты умереть готова? Глупость.Лелиана на миг прикрыла глаза, делая глубокий вдох: — Видит Создатель, я не хотела, но ты меня вынуждаешь, Страж.

От первого выпада — быстрого, полного отчаяния, Амелл уклонился с трудом, но каждый следующий удар пропустить мимо было все проще. Как бы то ни было, убивать ее он не хотел… только вот она, слишком упрямая, слишком многое нашедшая в вере и потому не желающая идти против того, что стало частью ее сущности, не оставляла ему выбора. В ладони сам собой возник тонкий ледяной шип, выстудивший пальцы. — Ну, бросай, что же ты?! — Лелиана уже стояла в полудюжине шагов от него, готовая отбить снаряд. Амелл фыркнул: — Неужели религия тебе дороже жизни? — Да! Потому что нет ничего хуже, чем предать самое дорогое, что у нас есть – любовь и веру в Создателя и Невесту его!Шип со стоном распорол воздух, чтобы разбиться о лезвие кинжала. В тот же момент Лелиана отпрыгнула в сторону, уходя от атаки Морриган, отчего ведьма, надеявшаяся застать бардессу врасплох, тихо и зло зашипела, принявшись сплетать новое заклятие. Певица поспешила скрыться за колонной — чуть в стороне, и спустя пару секунд оттуда засвистели стрелы, заставившие Дайлена вскинуть Щиты.Откуда-то слева донесся гулкий, ломающийся осколками Тени голос Стража Праха, возвещающий о наказании нечестивцам, и Амелл глухо выдохнул пару особо заковыристых ругательств, которыми с ним когда-то давно поделился вечно сбегавший почти-брат. По правую руку от него фыркнула расслышавшая обороты изящной словесности Морри и уронила на тот угол локальную огненную бурю. Дайлен хмыкнул — после бури его сестрички выжить было сложнее, чем от прямого попадания стрелы в глаз, но на всякий случай бросил туда же облако Энтропической Погибели.К слову, о стрелах… Лелиана, увидев, что Страж рассыпается сероватым пеплом в знакомой жуткой лилово-черно-огненной круговерти, с боевым кличем выскользнула из-за колонны, быстрее мысли выпуская одну за другой пять стрел — и их наконечники сверкнули напитавшей их силой, что была способна разрушить любые заклятия.Щиты разодрало в клочья первой же. Еще пара ушла в ?молоко?, отброшенная каменным кулаком. Но Лелиана недаром была Играющей-с-ветром. Амелл глухо охнул, когда сразу две пробили его тело, угодив в живот и в левую руку, и невольно зажал самую опасную из ран правой ладонью. Боли не было — пока, но он знал, что это ненадолго, потому что сила сдвоенного удара была такова, что заставила его сделать шаг назад и припасть на колено. С некоторым недоумением он посмотрел на вздрагивающее древко и поморщился, увидев кровь насобственных пальцах. В поалевшей ладони сам собой появился новый шип, но бросок получился неточным — из-за резкого движения боль все же полыхнула всесжигающим пламенем, и рука дрогнула.

Лелиана, увернувшись от огненного шара болотной ведьмы, поспешила закрепить успех — стоящий на одном колене Амелл был слишком удобной мишенью: — Да простит твое оскорбление Ан…Для мага время, кажется, превратилось в патоку, неимоверно растягивая опасный миг, а потому он собирался продать свою жизнь подороже, уже собирая в пальцах одно из самых жестоких известных ему проклятий… Но внезапно она замолчала, широко распахнув голубые глаза и слепо глядя прямо в лицо статуи Пророчицы, отчего Дайлен недоуменно прищурился. Однако когда все ее тело вытянулось в струнку и задрожало, как листик на ветру, а доспех на груди медленно, словно во сне, вспух неровным бугром и так же медленно раздался алеющими обрывками кожи и кольчужного плетения, как диковинный цветок, пропуская хищно отблескивающее рубином узкое лезвие, все стало кристально ясно.Девушка пару раз хватанула ртом воздух и так же мучительно медленно опустилась на колени, после чего ее обмякшее тело, из которого по каплям утекала жизнь, завалилось на бок и соскользнуло с клинка.Две пары глаз — раскосые, цвета расплавленной меди, перечерченные вертикальным зрачком, и по-звериному золотые, в которых кипела Скверна — встретились, деля на двоих одно знание и одно понимание. — Спасибо, — Дайлен сплюнул кровь и, закусив губу, заставил себя подняться. Зевран молча кивнул и, наоборот, опустился на колени возле бездыханного тела певицы, бережно кладя ей на грудь ее верный лук и скрещивая на нем ее разом ставшие напоминать тоненькие веточки руки.Спасибо — не за то, что спас.За то, что дал ей быструю смерть. - оОо –

Айдан недоуменно хмурился, глядя, как Морриган упрямо бинтует брата — неловко и непривычно. Она почти никогда никого не лечила, исключая боевые ситуации — даже тогда, когда в ней неожиданно мощно раскрылся дар Целительницы, но тут решила изменить своим предпочтениям. — За что?Дайлен поднял усталые, лишившиеся привычного язвительного прищура глаза на огорченную мордаху товарища, но что именно ответить — так и не решил. Потому что слишком много было аргументов ?за?, не меньше и аргументов ?против?… и ему казалось, что простого ответа: ?Она стояла на нашем пути? — юноша не примет.Помощь пришла с совершенно неожиданной стороны, отчего Дэй невольно вскинул брови. — В своей вере…или даже фанатизме, что, думаю, будет точнее… она подставила под удар глобальную цель нашей миссии — подавление Мора, напав на одного из немногих уцелевших Стражей, — Алистер ссутулился, пряча лицо в ладони, — Я все понимаю, Дэй…но как же я тебя ненавижу.Амелл криво усмехнулся, неловко потирая друг о друга неожиданно замерзшие ладони, и пробормотал едва слышно: — Не поверишь, но я сам себя ненавижу…Морриган рывком затянула бинт, заставив мага глухо охнуть, и посмотрела ему прямо в глаза: — А друга своего спасти ты смог, скажи? Всех не убережешь, как ни крутись и не старайся. Ты Страж — и просто суть свою прими, и в слабости своей ты только лишь друзьям признайся. Тебе ль не знать, как тяжело терять доверье тех, кто годы долгие с тобой бок о бок по тропинке жизни шел, но в битве этой нужен всем нам только лишь успех… Прими. Живи. Смирись. Но будет путь тяжел.Дайлен прижал ладонь к щеке ведьмы: — Я знаю, вредина. Но это не отменяет того, что наш отряд понес первые потери.Ведьма устало склонила голову. Она никогда бы не призналась, но без Лелианы и ее нехитрых песенок под потрепанную временем гитару в ночной темноте возле костра словно что-то ушло из их отряда. Что-то важное. — Погибнуть могут многие, мой Страж наивный, тебе ли не осознавать всего, что происходит в мире. Не раз ты говорил — с Магистром переписку вел активно, а коли так – он должен был тебе поведать о Семи и их безмерной силе.Амелл вновь поймал огорченный взгляд Айдана и удивительно потухший — Алистера и, едва уловимо поморщившись, вздохнул. Все шло как-то удивительно наперекосяк, будто искупая почти год невероятного везения, что их сопровождало — и, как следствие, скоро на них обязательно должно было свалиться что-то совершенно гадостное. И это осознание наполняло его удивительным умиротворением.Просто потому, что законы бытия все еще оставались неизменными — а значит, в хаотично-безумном мире у него была хотя бы какая-то константа.