Рассказ восемнадцатый или Стая (1/1)
Алистер окинул придирчивым взглядом демоницу, потом хмыкнул, оглянулся на Морриган, в этот момент старательно выплетавшую какую-то очередную гадость для одержимых Храмовников, и вновь уставился на теневую соблазнительницу. Та кокетливо подмигнула. Альс фыркнул: - А у Морриган сиськи больше.Рогатая лиловокожая красавица ошеломленно перевела взгляд на собственную грудь, потом на хасиндку, пару раз хватанула воздух ртом… и ее голова укатилась куда-то к стене, истаивая на лету. Страж поморщился и стряхнул с меча капли фиолетовой демонической лимфы. - Что слышу я! Наш мальчик подрастает, слышишь, братик? Я так горда – ну просто непомерно. Скажи мне, Алистер, кто ж тебя так учил исчадий убивать, какой догматик? Иль на такие мысли нестандартные тебя толкает Скверна? - Морри, оставь ребенка, мы его еще перевоспитаем…потихоньку, - Амелл едко хохотнул и вывернул кисть, посылая очередной шип в глотку какого-то захваченного демоном бедолаги.– Цып-цып-цып, ути-пути, какой миленький Одержимчик! Ну-ка иди сюда, мерзость ты осклизлая, я тебя убивать буду…Алистер хмыкнул, принимая на проверенный временем Храмовничий щит волну какой-то зеленоватой дряни, напоминающей огонь, прилетевшей со стороны некоего захваченного мага, и нырнул вперед, врубая клинок в самую холодную часть зыбкой туши демона Гнева, но даже с подобными предосторожностями меч раскалился так, что воин едва удержал его в руке. - Ложись!Амеллов вопль заставил Альса отработанно бухнуться на пол, прикрывая щитом голову. Где-то наверху взвыла вьюга, и заднице стало несколько неуютно. Ушам, впрочем, тоже. Подумав пару секунд и прикинув по звуку, где именно находится центр ледяного вихря, Страж пополз в сторону от сердца заклятия. Когда ноги перестало морозить, он аккуратно приподнял край щита и обозрел галерею ледяных скульптур, подумав мельком, что Айдан бы уже веселился, разбивая промерзшие тела врагов и позже с любопытством изучая гладкие блестящие сколы, на которых отчетливо были видны внутренние органы, кости, крупные сосуды – а Дайлен попутно и со знанием дела комментировал бы этот процесс, называя каждый из них и на Торговом и на древнетевинтерском, тогда как Морриган бы вставляла ехидные замечания о качестве мяса и пригодности той или иной внутренности для зелий и прочих декоктов…- И долго еще будешь ты лежать? Иль ты уснул – коль так, мы вмиг тебя разбудим…Алистер поспешно вскочил, уворачиваясь от занесенной для удара ноги ведьмы, и кинулся долбить замерзшие туши. Через несколько минут все было кончено, и Дайлен задумчиво воззрился на запертую дверь: - Знакомым душком тянет…Нет, я конечно, подозревал, что не все маги тут передохли, но чтобы именно эти… - Что, не особо жаждешь с крысами встречаться? - Они не крысы…они скорее…м-м… Слушай, какая тварь может сначала занудеть до отключения мозгов, потом запилить до кровавого бешенства, а потом затискать до рвотных спазмов и напоследок прицельно утопить в розовых соплях? - М-м… мать моя? Однако ж нет, неприменим к ней пункт последний …даже два. - Ясно…ну, значит, сейчас познакомишься с той, кто изображал мою мать тут и по совместительству соответствует всем пунктам… И пожалуйста, сойди с ноги Алистера, он уже готов тебя покусать. - И тупостью своей грозится заразить? Ну не-ет. Пойду-ка лучше я…Альс шумно выдохнул, когда Морриган наконец убрала ногу, и поспешил увеличить расстояние между ними. Амелл же наоборот сделал глубокий вдох, настраиваясь на немыслимое количество нотаций, которые непременно услышит, и толкнул створку. - оОо –- Есть что-нибудь интересное? – Дайлен уселся на шкуру рядом с ведьмой, в свете костра листающей Черный Гримуар.- Здесь много интересного, мой Страж, однако…не эту книгу я мечтала отыскать. В ней нет того, что нужно мне…заклятья без конкретных указаний, много мрака…И словно выдраны листы о том, что должно Стражам знать. - Ну и где искать нужную? - У матери моей, как я считаю, но нет уверенности твердой у меня, - она задумчиво прикусила губу, подняв взгляд на того, кого уже признала братом, что, тем не менее, не мешало ей испытывать к нему определенную тягу. Дайлен видел этот жар в ее глазах, но предпочитал оставить выбор самой ведьме. В конце концов, рядом есть такое очаровательное и почти неискушенное существо как Айдан, обучать которого точно будет невероятно…увлекательно. - Предлагаешь сходить к ней на чаек?Морриган запрокинула голову, заходясь совершенно искренним смехом. Отдышавшись, она ткнула мага кулачком в бок: - Коль ты дольешь ей яду в этот чай. Однако помни, травница она сама и сможет многие приправы распознать, а коли что, тебя я сдам, ты так и знай, и сам решай – а стоит ли тебе такое затевать. - Стоит-стоит. Она не внушает мне доверия… да и ты, похоже, не рада ей. Кстати, она тебе…нам родная мать? - С чего сомнения такие у тебя возникли, братец? – Морриган резко растеряла смешливость и привычно расчетливо сощурилась. Дайлен ответил ей совершенно таким же взглядом и чуть кривоватой злой усмешкой: - Значит, ты тоже сомневаешься. Я так и знал. Считай это моим чутьем. Да и та встреча в Тени была очень…показательной.Некоторое время они молча смотрели в огонь костра, а потом до Дайлена донеслось тихое: - Ты знаешь…зябко по ночам бывает мне в моей палатке, Страж…Дайлен посмотрел на ведьму и улыбнулся: - С учетом нашего явного родства… - Для зверя дикого нет связи ближе, чем его родная стая…но в этой стае он не делит прочих на родных по крови и чужих. Что мне с того, коль выносила нас одна и та же женщина от одного мужчины? Порознь росли, друг с другом прежде не были знакомы…но для меня ты моей стаей стал. В отличье от иных.Дайлен изогнулся и броском навис над ведьмой, вклинивая колено между стройных бедер, приподнимая им подол ее странного одеяния: - Если ты будешь со мной – то только до конца. Иначе я тебя убью.Морриган откинула голову, твердо встречая налившийся ледяным золотым светом взгляд Амелла, и едва заметно улыбнулась, поднимая руки и тонкими прохладными пальцами обхватывая шею мага.- Не будет никакого ?до конца?, мой Страж, и нити судеб раскидают нас по свету…Дайлен резко наклонил голову, на миг накрывая ее губы своими, не давая завершить фразу. - Будет. Что бы ты ни задумала. Я не смогу жить в оковах долга. - Сбежишь? - Сбегу.- Обсудим…позже. Подумать я должна… - Подумаешь…утром, - Амелл рывком распустил шнуровку одеяния ведьмы, прижимая ладони к бледной коже, очерчивая пальцами высокую крепкую талию и теплую впадинку позвоночника, ощущая, как прогнулось в его руках вожделенное тело, инстинктивно приникая к нему, подчиняясь зову закипающей крови. Мягкие губы вновь раскрылись, когда он с голодным рыком прикусил нижнюю, пробегая кончиком языка по острым белым зубкам. Морриган фыркнула, отстраняясь, но Дайлен не позволил ей двинуться, обхватив лицо ладонями, и чуть прикусил кожу у скулы: - Не шали.Ведьмочка гортанно рассмеялась и, обхватив его за пояс ногами, заставила перевернуться, с выражением удовлетворения устраиваясь на его бедрах: - Быть может, то приятно мне, мой …брат? – последнее слово Морриган выдохнула магу на ухо, ощутимо куснув за шею, и ловкими пальцами неуловимо-быстро распутала завязки меховой накидки, открывая плечи, - Ты все еще в традициях церковных не носишь ничего под мантией своей? Как…возбуждает. - Только не говори, что у самой что-либо надето под робой, - Дайлен снова поймал ее губы своими, запуская руки под алую ткань и накрывая пальцами груди, ощущая, как в центр ладоней упираются острые соски. Теплая, удивительно бархатистая на ощупь кожа, казалось, сама льнула к его. Он медленно потянул тяжелые складки вверх, обнажая по-звериному гибкое тело, и приподнялся, прижавшись губами к ямочке между острых ключиц. Морриган едва слышно вздохнула, невольно выгибаясь в странно сильных для мага руках, подставляясь под жаркое дыхание и горячий язык, широкой полосой очертивший ее шею.Дайлен, не отрывая губ от светлой кожи, пахнущей полынью и имбирем, выпутался из душной плотности ставшего лишним одеяния, ощущая, как узкие ладони его дикарочки прижимаются к его груди, слепо скользя по торсу, пересчитывают горячими пальчиками ребра, касаются лопаток, едва ощутимо обводят подушечками выступающие позвонки. Избавившись от одежды, он вновь прижал ведьму к себе, наслаждаясь жаркой мягкостью прикосновения, когда полные груди приникают к его коже – и тем, как рядом с его собственным гулко бьется ее сердце – как и почти три десятка лет назад.Это было сильнее них. Сейчас и здесь не было ни мужчины, ни женщины – одна плоть и одна кровь связывали их надежнее любых заклятий, любых клятв, любых планов или надежд. Они замерли, прижимаясь друг к другу, переплетаясь руками и ногами – и память, насмешница память, будила самое первое чувство, что их связало. Снова вместе – деля на двоих тишину, темноту и размеренный ритм – тоже один на двоих. Просто теперь та, почти потерянная в глубинах сознания близость, обретала новые границы и грани – острые, болезненно кромсающие остатки сомнений.
Дайлен прикусывал жадный язычок, гася собственные стоны поцелуями, и ловил ее рваные выдохи своими губами, и не отрывал взгляда от широко распахнутых золотых глаз, где зрачок был настолько большим, что почти закрывал сияющую дикой мощью радужку – и словно в зеркале видел собственные глаза. Такие же золотые. Такие же голодные и дикие.Сама магия, что текла по венам обоих, выплеснулась весенним половодьем, смешиваясь – как прежде, и несколько ударов сердца спустя они перестали делить мысли и ощущения - когда рухнули барьеры сознаний, делая их ближе друг к другу, чем это вообще было возможно.И уже было не понять, чьи губы прижимаются к покрытой испариной коже, не понять, чьи ладони сминают разгоряченную плоть, не понять, кто и кем владеет – да и владеет ли? Они не смогли осознать, в какой миг их тела слились, но биение сердец само превратилось в острый, жесткий ритм первобытных движений – и они вновь были единым целым, больше чем единым целым, и пламя горящего костра, что просвечивало сквозь тонкую парусину палатки и рассеивало темноту, превращая ее в ало-золотистый полумрак, своей хаотичной пляской порождало неровную, ломаную тень, в очертаниях которой невозможно было различить и намека на то, что их двое.
Да и было ли их хоть когда-то двое – или же лишь жестокой шуткой мироздания одну душу разорвало, заключая в такие разные тела? Они не знали…И не хотели знать – потому что сейчас это не имело никакого значения.