II (1/1)

– Мой король, нет, умоляю! – девушка в отчаянии заломила руки, и её звонкий голос беспечным весёлым рикошетом понёсся по пустым галереям.– У вас нет выбора, таково моё решение и не тебе его оспаривать.– Говорят, он страшный и злой, и борода его синяя, как восточные азуриты. Я не хочу идти за него, брат.– Это приказ короля! Я так решил и не желаю больше это обсуждать! И борода его не синяя, что ещё за немыслимый вздор. А ожог не так страшен, ты быстро привыкнешь. Он доблестный воин и мой надежный друг. Ещё скажешь мне спасибо! Будь готова этим вечером.Она выскочила из тронного зала, давясь слезами, не замечая больше никого вокруг. Её жизнь закончилась в одночасье, росчерком пера, бессмысленной прихотью человека с венцом на голове.Этот мужчина не был таким до того, как взошёл на престол. Трон подарил стране достойного короля, но лишил её любящего брата.Когда он стал таким чёрствым и бесчувственным?Очутившись, наконец, в своих покоях, девушка бросилась на кровать и залилась слезами. Все её мечты рухнули. Сейчас ей ни капельки не хотелось замуж. Подумать и решить, кого бы осчастливить собою, она намеревалась гораздо позже, и сторонняя помощь в этом вопросе ей совершенно не требовалась.Итак, король даёт сегодня званый пир, но только вот она ни за что туда не пойдёт. И назло им всем не отведает больше своих любимых лимонных пирожных в сахарной глазури, и не станцует со всеми этими галантными рыцарями, что вечно вьются рядом, и не станет привычно-притворно опускать долу глаза, наслаждаясь приторно-сладкими комплиментами многочисленных кавалеров.Вопреки и назло этому новоявленному тирану она заморит себя голодом и умрёт во цвете лет от истощения. Пусть ему будет стыдно и горько. Но вот только пути назад уже не будет.Правда, такое окончание жизни – без танцев, флирта и сладостей – тоже не входило в её планы. Она зарыдала ещё горше, не забывая при этом украдкой поглядывать в зеркало, стоявшее у стены и вмещавшее в себя всю комнату вместе с кроватью и рыдающей на ней страдалицей.Умирать не особо хотелось, но замуж, как ни крути, хотелось еще меньше. Выбирать было не из чего. В своём безбрежном отчаянии она была уже готова опуститься до заунывных причитаний и стенаний, словно какая-нибудь кликуша с паперти у главной септы столицы, однако и этому не суждено было свершиться сегодня.– Госпожа, ваша ванна готова, – приставленная к ней служанка ходила слишком тихо, что не могло не раздражать.– Я не собираюсь вставать ни сегодня, ни когда-либо вообще, уходи, – она всхлипнула и, не удержавшись от соблазна, швырнула в сторону голоса подушкой. – И прекрати уже, наконец, подкрадываться. Сколько раз тебе можно говорить!– Вы слишком громко плакали, госпожа, вот и не услышали, как я вошла, – ни тени раскаяния в прозвучавшем голосе. – Король приказал и велел привести вас силой, если вы не пойдете сами.Прозорливый.В этом замке все слишком любят своего драгоценного короля. Похоже, брат не шутил, и у неё нет выбора.Да и лимонные пирожные слишком хороши, чтобы от них так глупо и беспечно отказываться. Если она поплачет еще немного, её нос станет похож на перезревшую дикую сливу, лицо пойдет некрасивыми пятнами, а глаза станут болезненно красными и заплывшими.Пусть новоиспечённый женишок полюбуется, какую неземную красоту вознамерился взять себе в жёны.Она вытерла слёзы и от души высморкалась в подвернувшийся как нельзя кстати халат.Воодушевлённая и вдохновлённая таким простым решением, а также вновь задышавшим носом, она милостиво позволила служанке вернуть на постель выброшенную подушку и увести себя в ванную комнату.Вечер обещал быть интересным.?… – Я в тебе, милая. Теперь я часть тебя, огонь моих чресел , – сбивчиво шептал он. – Ты чувствуешь это? Чувствуешь?– Да, – прорыдала она, захлёбываясь эмоциями. – Пожалуйста, не прекращай.Он поймал её губы и, не переставая целовать, продолжил вбивать в неё свою плоть. Напряжение, захватившее её тело, неожиданно взорвалось, затопляя доселе неизведанными ощущениями. Кажется, она кричала его имя, но она не была в этом уверена, как и в том, не отлетала ли её душа к небесам в этот сладостный момент…?Получи же жену-сливу, о доблестный рыцарь Синяя Борода! – с этой торжественной мыслью она вошла в залу, и гул мужских голосов почтительно смолк.Присев в небрежном поклоне, она заняла своё место за столом. После всей этой свистопляски ужасно хотелось есть.– Прошу извинить меня, мой король, мне нездоровилось, – голос ей удался глухим и протяжным. Пускай он поймёт, как сильно она страдает и какое большое одолжение сделала, явившись сюда.– Надеюсь, сейчас вам лучше? – брат-король определенно был сильно недоволен, но, к счастью, к своим годам научился сдерживаться.– Благодарю вас, милорд, мне значительно лучше, – она улыбнулась самой бесхитростной из своего несметного арсенала улыбок.