Часть 3 (1/1)
Новый год я встречал не с друзьями, как большинство моих сверстников, а с семьей. Сам не знаю почему, но такая апатия накатила, что не хотелось ни праздновать, ни улыбаться.
Вот так я всю неделю прослонялся по дому, словно приведение, чувствуя себя явно лишним в этом праздничном улие. И, что крайне удивило всех, даже на предрождественский ужин, устроенный дедушкой Николаем, я не остался. Пусть это и было традицией — собираться всей дружной большой семьей вместе за столом в этот вечер, но сегодня мне впервые захотелось пренебречь ею. Прогуляться по многолюдным улицам города в полном одиночестве казалось правильнее всей этой праздничной суматохи.Я неторопливо передвигал ноги, разглядывая разноцветные неоновые вывески магазинов и кафешек, постоянно меняющие рисунки билборды, сотни мерцающих бенгальских огоньков... Все это было таким простым, и в то же время таким сказочным... Казалось, стоит только прижмуриться, закрыть глаза на несколько секунд, и вся сказка пропадет. И останусь только я один в полной тишине и мраке. И это пугало...Я подошел туда, где народу собралось больше всего — к центральной елке. Она была необычайно, просто сказочно красива. Огромная, разноцветная и такая чудесная, что просто нельзя не улыбнуться, глядя на нее. И сразу стало как то теплее на душе, будто морозным утром выпил чашку горячего шоколада.
Мам, мам, а это Снегурочка?— спросил совсем маленький мальчик, дергая свою маму за пальто. Указательным пальцем он тыкал на меня.— Это же Снегурочка!Ну что ты, дорогой. Это же мальчик. И нельзя показывать на людей пальцами, сколько тебе повторять?Но ведь у него волосы длинные и белые. Значит он Снегурочка!Антошка, мой милый, но ведь Снегурочка девушка...Этот мальчик сумел настолько поднять мне настроение, что радость буквально захлестывала меня. Я смотрел на проходящих мимо людей и лучился улыбкой. Все же праздник чувствовался даже в воздухе.Минута, десять, час... Я не знаю, сколько простоял так, пока не наткнулся на обращенный на меня взгляд. Большие карие глаза глядели на меня с любопытством, но в то же время как то отстраненно. Будто бы всматривались в свое отражение в зеркале. В тысячный раз, уже привычно, но все равно не безразлично. И я не мог отвести этого пойманного мною взгляда. Боялся вместе с ним оторвать какую-то невидимую появившуюся нить. Я не знаю, сколько бы это продолжалось, если бы не толпа детей, сбившая своей беготней парня с ног.
Поддавшись какому-то мимолетному порыву, я преодолел те несколько метров, что разделяли нас и протянул юноше руку. Немного растерянный, он все же принял мою помощь, но вместо того, что бы подняться, утянул меня в снежный сугроб. Мы оба не рассчитали, что он больше и, видимо, сильнее меня, так что подобный результат был вполне ожидаем. Но валяясь в этой куче снега с кем-то, пусть и совсем чужим рядом, я вдруг ощутил себя не просто радостным, а совершенно счастливым. И я искренне, по-детски рассмеялся. И такой же звонкий смех услышал рядом.
Небо засеребрилось мерцающими кристалликами, и на землю посыпались снежинки. Пышные и сказочные, дарящие еще больше света...С улыбкой на лице парень поднялся и протянул руку мне. На этот раз история не повторилась.Я Кристиан, Крис.—я попытался улыбнутся самой обворожительной улыбкой, на которую только был способен, но сейчас она выглядела скорее нервной и неуверенной.Марк.—Последовала небольшая запинка, затем он продолжил,— Знаешь... Сейчас ты скорее всего мне врежешь, но...—но парень так и не договорил. Его руки обняли мою спину, а холодные, но мягкие губы быстро нашли мои. Я сам не заметил, как инстинктивно закрыл глаза и прижался к нему. Как сам перенял инициативу, превратив холодное касание губ в жаркий поцелуй. Мой язык исследовал каждый миллиметр его рта, неторопливо сплетаясь с его языком. И я хотел бы продлить это мгновение на вечность, вот только потребность дышать оторвала нас друг от друга. И все, что оставалось мне — лишь легонько прикусить его нижнюю губу, нехотя разрывая поцелуй.
Какое-то время мы простояли, не издавая ни звука. Возможно, просто пытаясь понять свои ощущения...Знаешь...—протянул задумчиво м немного печально Марк,— это ведь мое первое Рождество вне интерната. Я детдомовец...Секунд десять мы простояли в молчании, затем я достал из кармана согнутый вчетверо листочек и вручил его Марку.Это тебе. Мой подарок на Рождество.Парень посмотрел на бумажку с полными удивления глазами.Но... Но ведь это мой почерк...