"Книга безумия: дневники". Часть 10. (1/2)

***spirits & ghosts***Current music:Placebo – Meds

Юн Леви боится темноты, таблеток и никогда не ест рыбу вне дома. Юн Леви хранит свои книги в отдельной комнате, которую с очень большой натяжкой можно назвать библиотекой – они возвышаются стопками до самого потолка, и большого труда стоит каждый раз достать именно ту, самую нужную, которая обязательно оказывается в самом низу. Юн Леви тратит часы на перекладывание томов из одной стопки в другую так, чтобы ничего не уронить. Почему он не расставит их на полки, как все нормальные люди – остается загадкой на совести самого Леви. Он совершенно точно знает, где какая, и безошибочно определяет ее местоположение даже в полумраке. Тридцатиметровая комната уставлена колоннами книг так, что ходить между ними и не задевать их может только сам Леви. Именно поэтому комната держится под замком, и никому кроме хозяина в нее хода нет.Юн Леви любит книги. Заходя в комнату, он долго ходит среди них, выбирает нужную и усаживается на обитый синим бархатом пуфик читать.Юн Леви живет в особняке и держит только двоих слуг – Еву, горничную, и Адама, повара и дворецкого в одном лице. Особняк содержится в чистоте, но с первого взгляда заметно, что он находится в некотором запустении – слишком много места для одного человека, слишком много запертых, не используемых комнат.Юн Леви спит и работает в спальне, давно сочтя кабинет местом не слишком располагающим к труду. Его ванна за соседней дверью, а в дальнем конце коридора- комната для его книг. Так он облюбовал второй этаж, и для жизни ему вполне хватает трех из семи имеющихся помещений. На первом этаже своим вниманием он удостаивает только столовую, где каждый день ему накрывает Адам – на одного.Юна Леви могли бы назвать алкоголиком, если бы увидели, сколько он пьет в одиночестве. Но его бы никогда так не назвали, узнай кто, что пьянеет он только в компании.Юна Леви могли бы назвать замкнутым. Но у него нет никого, кто мог бы его так назвать, потому что Юн Леви насквозь одинок.А еще он не водит машину. Не умеет. Его возит его шофер, Майкл.В особняке есть большая мансарда – на втором этаже, но она также заперта уже много лет.

Когда Адама спрашивают, почему он все еще работает на такого человека, тот отвечает: «А кто из нас без заморочек? Он хорошо платит, всегда вежлив и никогда не придирается к мелочам, поэтому мне нет смысла сетовать на плохую жизнь».Когда об этом же спрашивают Еву, та расплывается в улыбке и отвечает, что он хороший человек, а в наше время это редкое качество для работодателя.Адам и Ева работают на Леви уже много лет, и, если их спросить, знают ли они что-нибудь о его жизни, то они лишь отрицательно качают головой.- Господин Леви не любит распространяться о себе.- Господин Леви никогда никого не приводит в дом.- Господин Леви просит не беспокоить его после девяти.- Господин Леви запирает дверь на второй этаж в 22:00 и не выходит до утра.

Улетая по делам в Японию, Юн Леви взял с собой только один чемодан вещей и парня со странным именем Сайке. В Агентстве он – ценный клиент, и, наверное, только Шем Ди, на самом деле знает, почему. Всем, кто когда-либо работал на него, хорошо платили – вдвое, а, может, и втрое больше обычного.О знакомых Леви известно мало, он много с кем пересекается по работе, но явный друг у него есть только один – Мишель. Они знакомы давно, и корни их отношений окутаны мраком прошедших лет. Мишель хорош тем, что знает все о своем друге, но никогда не лезет в душу и не начинает выворачивать ее наизнанку. Они встречаются раз или два в год, чаще на приемах Мишеля, говорят несколько часов и расходятся – каждый в свою жизнь. И все же это не мешает Мишелю быть в курсе всего, что происходит в жизни самого Леви.Когда-то давно, когда Мишель был ближе и не колесил по миру, пытаясь уследить за своими подчиненными, он часто заезжал за Юном, сажал его в машину и увозил в свою студию-лофт, где рисовал портреты людей, которых ему описывал его друг. А у друга всегда, сколько тот его знал, была одна навязчивая идея – найти того, кто станет его Амэлем.Мишель был достаточно проницательным, чтобы не утверждать, что такого человека просто не существует. Он всегда задавал вопросы – какой он, каким его знает Леви, о чем они будут говорить, когда тот его найдет. Леви искал его, хотя и знал, что Амэль обязательно найдет его сам.Найдет и освободит.Юн Леви, наверное, родился с этим знанием. Оно будто всегда хранилось в старом дедушкином сундуке под слоем пыли – Амэль есть, он существует и однажды спасет его. Юн Леви прекрасно знал, от чего, а вот Мишель никогда не спрашивал, будто тоже знал. Может, даже больше, чем сам Леви.Возможно, Мишель не считал эту особенность своего друга за причуду только потому, что понимал – каждый в своей жизни ждет своего Амэля, пусть и не дает ему имени.

***

Дневник Юна Леви.Запись №1051

День выдался прохладным, а к вечеру поднялся неприятный ветер.С утра снова ездил .. Галерея, смотрел картины. Хотел пройтись по парку. Похолодало, быстро вернулся. Пришлось. Я бы хотел еще погулять, мне нравится воздух. Почувствовал жжение в пальцах, пришлось идти обратно.Я бы хотел больше свободы.Раньше было труднее справляться, сейчас нормально.Я бы хотел остаться совсем одному, но не получается.Мальчик вчера не вернулся в отель, Майкл сказал. Он пришел сегодня с утра и не выходил весь день. Надо у него спросить.

/обратная сторона: Сайке/

Current music: Duran Duran – Come undone

Он меня даже не обманул. Даже не предал. Он показал мне сон, где я играю на рояле, где мы пьем Джек Дэниэлс, а потом я лежу на раскиданных газетах на полу, он сидит на моих ногах и гладит ладонями мой живот. Он уже расстегнул мою рубашку, пуговицу за пуговицей, снял штаны, и теперь гладит мой живот, грудь, пересаживается повыше, не сводя с меня глаз, стягивает через голову свитер и ложится сверху, накрывая собой. Опускает руки, проводя ладонями по моим плечам вниз до самых кончиков пальцев. Снова вверх, держит мои локти. Держит крепко. Приподнимается, не отпускает и смотрит в глаза. Я был готов к тому, что он засмеется, но он лишь ухмыльнулся, предвкушая то, что в итоге сделал.И я это пережил, не буду говорить, чего мне это стоило.Фрей, твоя сестра не соврала. Я не жалею. Но методы твои я не принимаю. Ни методы, ни правила игры.Он прижимал мои локти, нависая надо мной, и я слышал его голос.- Хочу.Я все понять не мог тогда, зачем. Понимал, конечно, что нужен ему именно я, неважно, какими средствами, и лучше ему себя отдать, не переча. Я видел его глаза тогда. Когда он вновь повторил:- Хочу.Он расстегнул штаны и устроился между моих ног, снова держа мои локти, прижимая их к полу. Опустился ниже, нагнулся и тронул языком мой живот, облизнулся и провел им ниже, до паха, втянул носом воздух, принюхиваясь, и, удовлетворенно замычав, снизу вверх облизал мой член. Я смотрел на него, как он берет его в рот, выпускает, снова забирает и больше уже не отвлекается. Я смотрел, стараясь сохранять спокойствие. Когда он поднял на меня голодные глаза и наткнулся на мой спокойный взгляд, в нем что-то переменилось. Он метнулся ко мне.- Почему?Я молчал.- Отвечай мне.- Что почему?- Почему ты не со мной.- Хочешь, чтоб я был с тобой? – я смотрел в его горящие глаза и гадал, в чем же подвох.- Чтобы был моим.Он крепче сжал мои локти, впиваясь пальцами, и мне пришлось сдерживаться, чтоб не стонать от боли.- Не получится, - ответил я, - только секс. Только один раз. Только так.Это было страшно. Это выглядело .. мерзко. И я не мог пошевелиться.Он переменился в доли секунды, и вдруг его волосы стали белеть, закручиваться в жгуты и удлиняться, лицо изменило свои черты, а глаза посветлели до бледно-голубого. Я почувствовал, что его вес тоже уменьшился, но хватка не изменилась.Ухмылка, и на мгновение я увидел перед собой Лоренса. Другого Лоренса..Мгновение, и он одним резким движением согнул мои ноги, поднимая их, прижимаясь к ним бедрами, и, войдя в меня наполовину, остановился.Мгновение, и это снова был Фрей.- А так? – шипел он.- Только секс. Только один раз.. Толь..ко..Он снова дернулся на меня, меняясь, но теперь быстрее, в один миг принимая облик Вая. Меня передернуло.- Только секс.. только один раз.. – я не успел договорить, как он перебил меня, входя в ритм:-Кого?? Кого тебе показать, а? Кого ты хочешь видеть?Мне почти не было больно. Ни физически, ни морально. Самое удивительное – я не мог закрыть глаза. Все смотрел, как он меняется из одного моего бывшего в другого, как ждет моей реакции, как продолжает двигаться внутри меня.И я молчал. Молчал, пока он не кончил, не вышел из меня и не прислонился к стене спиной, обнимая и притягивая к себе колени с болтающимися на щиколотках штанами. А потом я встал, надел джинсы, не застегивая, рубашку, поднял бутылку и, сделав хороший глоток, сказал:-Фальшивка, Фрей. Не поможет.Остаток ночи я бродил по городу, думая о том, что если есть у кого на свете железные нервы, то у меня.

***

Current music: Tori Amos – A sort of fairytale

Я выспался. Насколько это возможно было. А около семи позвонил Леви (это из соседнего-то номера!) и спросил, не хочу ли я прогуляться. С ним.После того, как твой работодатель таскает тебя по скучнейшим приемам, а каждый разговор начинается с «Будь готов к пяти», предложение прогуляться звучит как минимум странно. Тем не менее, отказываться я не стал.Леви ждал меня в холле на первом этаже. Как всегда безупречен, черт подери.. Но, все же, выглядел он иначе на этот раз.Медь и золото волос, оттененные шоколадом, он собрал наверх в подобие пучка, пропустив их через тугую черную резинку, а вьющиеся кончики оставил болтаться. Все же длинные у него они.. Коричневые сапоги чуть выше середины голени, кожаные, кожаная куртка в тон, черные джинсы и черная водолазка. Вот ведь любит он их, а.. Кстати, впервые вижу его одетым так неформально.- Извините, я долго.., - начал было я, но он улыбнулся и мы пошли к выходу.- Ничего, я только спустился.- Куда пойдем?- А где ты уже был? – хороший вопрос, кстати, и мне понравилось, как он его задал.- Я ходил .. в ту сторону, - я указал направление рукой, - до Токийской башни, на Роппонги немного и в Йойоги.- Йойоги? – ах да, он же наверняка не знает здесь ничего.- Это парк.Леви кивнул, - ну раз ты там уже был, тогда, может, доедем до Уэно? Сто лет там не был..Ага, так он все-таки уже был в Токио. Ну что ж, тогда, думаю, стоит довериться более опытному гиду.- Поехали. На такси?- Да. На такси.Мы сели в машину, Леви что-то сказал водителю, и мы поехали. Пробок, похоже, в этом городе не бывает.. Доехали достаточно быстро, и высадили нас прям у входа в парк. Я вылез из машины, выпал практически, ибо слегка укачало по дороге.. Хотя, может, и то, что я не завтракал, сыграло свою роль.- Ты ел?Леви смотрит на меня, повернув голову, и продолжает идти рядом. Просто прочитал мои мысли.. Отрицательно мотаю головой.- Не знаю, понравится ли тебе, но я эти штуки обожаю.Он подвел меня к лавке, где готовили прямо на месте что-то овощное и мясное одновременно. Леви купил две порции и, не спрашивая меня, две банки пива. Офигеть, он меня сегодня решил шокировать что ли?Такое бывает. Вы наверняка встречали таких людей – по ним не скажешь, что они могут ходить в джинсах и покупать на улице еду подозрительного вида. И уж тем более они не ходят по парку с простыми смертными, попивая пиво.Леви нес пакет с едой. Он шел слева от меня совсем рядом и, как ни чем ни бывало, рассказывал о своей последней поездке в Японию.- Тогда у Мишеля только бизнес здесь наладился, и он пригласил меня, у меня тогда не было неотложных дел, так что я согласился. Мы с Майклом прилетели сразу же, в тот же день. Это было года полтора назад.Он говорил тихо и спокойно, а я не мог надивиться на перемену. Леви легкий и грациозный, и в те редкие моменты, когда удается пообщаться с ним на нерабочие темы, я поражаюсь, как просто с ним говорить. С одной стороны он такой недосягаемый, непоколебимый, а с другой – простой и даже какой-то.. трогательный.Мы сели на лавочку под деревьями, и, будто в подтверждение моих слов, Леви сделал нечто удивительное. Он положил коробочку с едой мне на колени, вторую – себе, открыл ее и, наклонив голову, вдохнул аромат. Я с замиранием сердца (клянусь, даже забыл, как дышать!) наблюдал, как он втягивает носом пар, исходящий от еды, как он морщит свой с горбинкой нос, как раздуваются его ноздри, как его ресницы, дрожа, опускаются, а губы растягиваются в улыбке. Это была не та эфемерная тень, что иногда ложилась на его губы, тень улыбки, а настоящая, неподдельная, счастливая.. Почти счастливая улыбка.- Не изменился. Запах, все так же вкусно. Попробуй.Он кивнул мне на еду и протянул палочки.. и иллюзия растаяла. Осталась только повисшая в воздухе улыбка – словно улыбка чеширского кота, в воздухе и в моей памяти. Я открыл свою коробочку и неожиданно для себя повторил его жест – нагнулся и втянул носом аромат. Черт, а ведь охренительно пахнет! И как я не заметил этого там, у палатки? Там же все должно было пропитаться этим запахом! Или это все из-за Леви? Без него я, должно быть, и не обратил бы внимания. А, может, еда и вовсе не показалась бы мне такой удивительной.Мы ели, я даже умудрился испачкаться в соусе, а вот Леви ловко управлялся.- Нам вроде клали салфетки, - сказал он и заглянул в пакет, - Держи.Он протянул мне пачку бумажных салфеток, и я смог вытереть руки.- Действительно очень вкусно, - признался я и улыбнулся. Леви ответил на мою улыбку и открыл пиво. Я последовал его примеру.Наверное, вспоминая этот день, я однажды скажу, что именно в этот момент мне вдруг страшно захотелось разговорить загадочного Юна Леви.- За..- За Токио, - перебил я его. Леви посмотрел на меня, позволяя продолжить, - За город, меняющий людей.Он кивнул и повторил за мной, - За Токио, что меняет все.Мы чокнулись банками и выпили.- Здесь все какое-то нереальное, - начал я, - обычные вещи видишь под новым углом, они будто приобретают новую окраску. И начинаешь думать, что все на самом деле не так, как казалось до этого. Будто забываешь обо всем, что раньше тяготило, замечаешь новые грани жизни, как будто получаешь еще один шанс – заметить и осмыслить, это место, кажется, только для этого и создано. Идеально для желающих сбежать в новую жизнь.Леви внимательно меня слушал.- Не могу согласиться. Токио дарит только иллюзии, а мы можем лишь либо использовать их для достижения своих целей, либо затеряться в них..- Кто такой Амэль? – неожиданно спросил я и осекся.- Кто такой Юлиан? – вопросом на вопрос ответил Леви, и я замер. Кажется, он тоже от себя такого не ожидал, так что мы оба превратились в каменные изваяния, продолжающие смотреть друг на друга в упор.- Откуда?..Я не говорил о нем никому. Никому и никогда. Никому. Никогда. Не говорил. Он не мог знать. Просто не мог. Узнать.Леви молчал. Он продолжал смотреть на меня, и я заметил, что он бледнеет на глазах. Мне стало.. страшно. За него. Это не то, как бледнеют люди, увидев призрака или большого страшного паука на собственном плече. Так бледнеют люди, у которых останавливается сердце – кровь отхлынет от лица, и за мгновение черты искажаются – и так и остаются. Гримаса не осознанной до конца боли, боль не осознанной природы, ты застываешь в тот момент, когда она появляется – и больше нет ничего. Ни боли, ни страха, только один этот момент – пик, за секунду до смерти.- Юн?..Я даже не заметил, что назвал его по имени.- Что с тобой? Юн?- Горячо.Он произнес одно единственное слово, еле выдавив его из себя, тихо, на выдохе, поспешно. Я видел, с каким трудом оно ему далось, поэтому просто вскочил, подхватил его, пока он успел упасть, закинул его руку себе на плечи и потащил к деревьям. Понятия не имею, почему я так поступил, даже не спрашивайте, не знаю я. Почему не позвал на помощь, не попытался отнести его к входу, к такси. Я действовал инстинктивно, будто что-то мной управляло. Я опустил его на землю в листву, сел и положил его голову себе на колени, а его руки взял в свои и сказал:- Спи.Current music: Placebo – Prot;ge MoiДневник Юна Леви.Запись №1052