1 (1/1)

Просторная светлая комната, большая кровать, на которой аккуратно разложены вещи, рядом рабочий стол с документами, открытый шкаф с одеждой. Подготовка к дороге шла полным ходом. Ехать хоть и не так далеко, но все же долго. К каждой предстоящей поездке, к каждому предстоящему концерту Джим относился трепетно, тщательно готовился, уделяя много внимания сборке, игре и репетициям: ни на одну из них он не опоздал, а наоборот, приходил минут за двадцать, настраивал инструмент и разминался.Сейчас путь не столь долгий, как бывало раньше: всего семь часов на автобусе, да и тем более рейс ночной – можно всю дорогу проспать, но, кажется, у Джима не получится это сделать. Он весь на нервах: в предвкушении концерта, волнуется перед ним. На сцене он пять лет, — много это или мало, судите сами — но всё ещё каждый концерт для него волнительный, как первый...Быстро переодевшись и закинув вещи в рюкзак, Джим спешит выйти из дома, закрыв за собой дверь. Этот дом не стал для него чем-то важным и уютным. Там его никто не ждал, никто не скучал по нему. Это был просто дом, наполненный холодом в его стенах. Скучать по нему Джим не видел смысла. Да даже если этот дом снесут, он ни капли не пожалеет, поэтому, Джим, наверное, и до сих пор оставался в группе. У него нет привязанности к дому, семье, оказывающей на него давление, что давало Джеймсу спокойно отправляться в длительные туры по всему миру, да ещё и с двумя группами. Он направляется к месту встречи, туда, где должны ждать все остальные участники группы. Полчаса пешком и Джим уже там, садится в самое дальнее место автобуса, где никого нет и хотя бы немного убавляется шум от остальных галдящих людей. Он смотрит в окно: ночь, мигающие огни заправки, и несколько капель дождя капают на окно. Картинка сменяется на просто мигающие огни фонарей. Это вводит Джима в сон. Проспал он достаточно долго, правда, шея затекла. Разбудило Джеймса солнце, которое так и светило в глаза, и споры участников. — Ты просто посмотри, сколько групп там будет! — восхищался Джои, тыча пальцем в буклет. — И все они такие известные!— Пф... — фыркнул Шон. — Всё равно никто не затмит нас! Мы — короли сея сцены! — гордо говорил он. — Скоро мы сами сделаем свой фестиваль и мы сами же будем туда известные группы приглашать!Всё это вызвало у Джима приятную улыбку на лице. Он посмотрел на часы: уже с минуту на минуту они должны были приехать на место. Они решили сразу подъехать к своему месту на фестивале. Группе захотелось отличиться от остальных артистов и задержаться там на пару дней дольше, чем планировалось,? посмотреть на других.Пейзаж в окне всё ещё менялся, но не так быстро: солнце так и светило, начали появляться другие машины, пешеходные переходы, люди. Автобус останавливается. Все выходят. Джим тоже не остаётся и спешит выйти наружу. Яркое солнце теперь светит прямо в глаза.Все опять начали галдеть, направляясь к своим фургонам, где они будут проживать эти несколько дней. Так как денег не так много, как хотелось бы, всем пришлось разбиться по два человека на один фургон, и (о чудо) Джиму повезло жить одному. Хотя на эти несколько дней планы были достаточно грандиозными, так что все не особо волновались по этому поводу. До концерта времени всё меньше и меньше, становилось всё волнительнее и волнительнее. Все в последний раз прогоняют материал, пытаются разбавить напряжённую обстановку шутками.И вот начинается долгожданный концерт. Мужчины выходят на сцену, их встречает своими криками, воплями и аплодисментами толпа народу, все камеры направленны на них, а они все со счастливой улыбкой, хоть и этого никто не видит. Концерт проходит очень даже хорошо: толпа орёт, подпевает, камеры пишут, а ребята отлично держутся. Пальцы Джима так и летят по струнам, он мечется с одного края сцены на другой, будто не может найти себе места, трясёт головой, показывая свою шикарную, почти львиную, гриву...Все концерты, даже самые долгие ощущаются будто прошло две-три секунды, что для артистов, что для публики. Прилив энергии доходит до того, что у тебя дрожат руки и ноги... Возможность увидеть любимого исполнителя в живую, познакомиться с кем-то здесь и, наконец-то, напиться до невозможного — это всё сводило с ума посетителей подобных мероприятий.