Часть 5 (1/1)
То, что у меня нет друзей - неправда. Вопрос лишь в том, какие это друзья?- Хей, Нука?! Ну ничего же себе!- Да как так?- Здорово!!!Еще в детстве я понял, что среди львов всегда буду чужим. Ровесников вокруг меня не было, играть с Витани невозможно - слишком маленькая, о Кову и говорить нечего... Не смотря на то воспитание, что предоставила мне Зира, потребность хоть в какой-то дружбе все таки существовала. И если вокруг меня не было никого, кто мог бы стать мне приятелем, то этого кого-то нужно было поискать на стороне.Помогло то, что в детстве за мной никто толком не следил. Мать всегда была занята Кову и поручала заботы обо мне другим львицам. Разумеется им не могло понравиться такое положение вещей - мало кому приятно приглядывать за чужим львенком, к тому же таким глупым, слабым и дурацким, каким был я. Дабы не раздражать их, я быстро приучился к самостоятельности - сам добывал себе пропитание, ходил где хотел, а главное - вел себя так, чтобы не привлекать ничье внимание. Получалось вполне неплохо.Однако лишь до определенного момента. Любопытство и одиночество, подкрепленные подслушанными рассказами старших, будоражили мой разум. Еще в раннем возрасте я узнал о Слоновьем Кладбище - опасной и неприветливой земле, пристанище гиен и изгнанников. Эта история пленила меня. Казалось от самого названия этого места веет тайнами и приключениями - тем, без чего не обходится детство ни одного нормального львенка, как бы его не воспитывали. И в один прекрасный день я не выдержал - и сбежал.Найти слоновье кладбище - дело нетрудное. Обогнуть земли прайда с востока, пройти немного на север - и ты у цели. А вот дальше начинаются сложности.Впервые увидев это место я пришел в восторг. Мрачная и отталкивающая красота этой страшной земли пленила мой разум. Здесь царило еще большее запустение, чем в Чужеземье, но какое именно запустение - вот в чем вопрос. Вместо чахлых кустиков и высушенной солнцем травы - скалы, величественные и мрачные, причудливых форм и размеров на которых играют блики заходящего солнца, придавая им какую-то торжественную красоту. Вместо обглоданных костей, которые львицы разбрасывали повсюду - скелеты слонов, с прекрасно сохранившимися черепами, самое удивительное, пугающее и красивое зрелище, из всех увиденных мною. Вместо озлобленных и вечно грызущихся друг с другом хищниц - ... Никого. Тишина и пустота. По крайней мере мне так показалось в первый момент.Бродя между скал и останков животных, исследуя это волшебное место, я не сразу понял, что за мной следят. А когда понял - было уже поздно.Гиены далеко не всегда ведут себя как полные придурки. Они умеют нападать внезапно, если захотят. Как выяснилось, этим искусством владеют даже детеныши, причем получше некоторых знакомых мне львов. Меня сбил с ног серо-бурый вихрь, да с такой стремительностью, что я не успел толком осознать, что происходит. Несколько мгновений - и я уже лежу на земле, распластавшись в жутко неудобной позе. На грудь мне давит всем телом довольно крупный детеныш, а в задние лапы впилась крошечная самка-гиена. И не смотря на малый размер, зубы у нее очень даже острые.- И какого же черта лев забыл на нашей территории? - визгливо поинтересовался мой "наездник".Разумеется я не стал оправдываться. Даже тогда я был не настолько глуп, чтобы решить, что мои объяснение что-то изменят. Извернувшись всем телом, я вцепился обидчику в плечо.Это была моя первая и пожалуй самая захватывающая в жизни схватка. Мои противники оказались очень слаженной боевой двойкой. Крупный и слегка неповоротливый детеныш-самец давил своими размером и весом, а его подружка - ловкая будто мартышка, прикрывала его слабые стороны.Тут-то во мне и взыграла кровь Шрама. На стороне моих противников были размер, ловкость, скорость и пожалуй изрядная доля опыта. У меня была только ярость - ярость, унаследованная от отца.Я кусался, царапался и сучил лапами, как бешеный. Я держался подальше от тяжелой лапы увальня и наскакивал со спины на девчонку. Я кусал так, что они выли от боли, хотя сам боли не чувствовал. Впервые познав наслаждение схватки, я поймал его - и прочно подсел, что называется "словил ритм". Это-то и помогло мне выжить.Бой закончился лишь когда мы трое совсем выбились из сил. Я изрядно покусал их обоих, но и сам был весь в крови. Лапы заплетались, дыхание было сбивчивым. Впрочем, противники мои тоже нуждались в отдыхе, что не могло не порадовать. У меня даже возникла мысль о том, что мы сможем разойтись по хорошему, хотя после такой схватки о чем-то "хорошем" не могло быть и речи.Отдышавшийся детеныш хотел уже вновь налететь на меня, но девчонка остановила его шлепком хвоста. Она все еще кривилась от боли, но глаза ее горели лукавством и весельем.- Тише ты, Бак, - насмешливо протянула она. - Разве не видишь, с какой публикой мы имеем дело? Знаю я таких. Скорее сдохнет, чем сдастся. С такими лучше дружить. Меня звать Шина, - это было уже адресовано мне. - А тебя?Я молчал, глядя на нее довольно свирепо. Мне казалось ненормальным мирно болтать с тем, кто минуту назад пытался убить меня.- Ну же, не дуйся, - умиленно засюсюкала она, с какой-то комичной жалобностью. - В конце-концов ты первый влез на нашу территорию, а значит мы имели полное право тебя вздуть. Вздули - и будет, хватит с нас троих. Ты классно дерешься, да и не дурак с виду. Я хочу поближе узнать тебя. Ну давай, не ершись и скажи свое имя.Мне вдруг захотелось смеяться. Злиться на эту девчонку было невозможно - такой естественной живостью и веселостью веяло от нее. Обаяние - вот как это называется. Она просто принуждала себя любить.- Нука, - застенчиво протянул я. Я не привык знакомиться, тем более с другими животными. Однако, какая-то часть меня все же этого хотела. Сам того не осознав, я попал в лапы к чаровнице-Шине - как и множество гиен и львов до меня.- Я, как ты уже знаешь Шина, а это мой дружище Бак. Ты не обращай внимания, что он такой молчаливый и угрюмый - за друзей стоит горой. Чудесно, вот и познакомились, - радостно подытожила она. - А теперь рассказывай, что ты делал на Слоновьем кладбище. С виду приличный такой лев...И я рассказал им все. Сам не знаю почему. Просто захотелось наконец-то выговориться.Я говорил о том, что родился в прайде Шрама, о том как жил, и почему пришел сюда. Рассказал о матери, сестре, отце и о жизни среди львиц Чужеземья. С каждым словом я все сильнее убеждался, что зря говорю это. И все же продолжал говорить.Под конец моего рассказа Шина, которая все это время сидела молча и не перебивала, неожиданно вскочила и уставилась на меня в крайнем изумлении.- Ну-ука... - протянула она. - сын Шрама, значит, вот как. Интересно...Я мысленно отругал себя за излишнюю откровенность. Ведь гиены возненавидели моего отца, который предал их! Сейчас они точно не пощадят меня, не пощадят ни за что...Однако ни Шина ни даже Бак не выказывали агрессии. Последней, казалось, был удивлен не меньше подруги.- Знаешь, что это значит, Нука? - взволнованно произнесла Шина. - Ведь моей матерью была Шензи, старая подруга Шрама. Более того, Бак - младший брат Банзая, о котором ты тоже мог слышать. Вот и не верь после этого в духов судьбы....Следующие часы мы были заняты тем, что говорили говорили без умолку и остановки. Были забыты старые распри между львами и гиенами, забыта вражда, возникшая между нашими родителями под конец жизни. Мы были просто детенышами - детенышами, которым предстояло стать друзьями. Друзьями навсегда.Позже я размышлял о том, что сам того не желая я повторил поступок своего отца. Всеми брошенный и одинокий львенок отправился в пустынный край - искать друзей. И нашел их, среди всеми презираемых существ.Уходя оттуда глубокой ночью, я не знал, но смутно осознавал, что этот день изменил мою жизнь. Изменил в лучшую сторону. И пожалуй впервые в жизни я был полностью прав в своих догадках.С тех пор каждый раз, когда у меня выдавалась свободная минутка я убегал из прайда - убегал сюда. И это были самые счастливые моменты моей жизни.Лазить по скалам, играть в прятки в скелетах слонов, плавать в бурных реках, гонять птиц и болтать под звездами. Вот что было счастьем, единственным в моей жизни. Здесь забывалась суровая необходимость преодолевать трудности, соперничать с кем-то и быть лучшим во всем. Здесь я мог жить, а не выживать.Разумеется моя мать ничего не знала. Это была моя единственная тайна от нее. Она ненавидела гиен, считала их подлецами и трусами, и пожалуй даже слегка ревновала к Шраму. Среди этих зверей было много его приближенных, куда более полезных ему, чем она сама. В каждой гиене она видела потенциальный источник угрозы и была безумно рада прогнать их подальше от себя сразу после смерти Шрама. Узнай она о моей дружбе с ними - не факт, что я остался бы жив.Я досконально изучил характер находчивой и веселой Шины и угрюмого тугодума Бака, но еще больше я узнал о самих гиенах. Они оказались куда более благородными существами, чем о них говорили львы. Среди гиен было куда больше достойных личностей, чем среди всех львов, каких я знал.Всегда держаться вместе и заботиться друг о друге - вот их идеал. Родители Бака и Шины погибли в войне против Симбы, но никакого недостатка в любви эти двое не испытывали. Любая самка считала своим долгом научить Бака охотиться или утешить плачущую Шину, причем с такой же заботой и любовью, как своего родного детеныша. Гиены не делят детей на своих и чужих. Они все как одна семья.Очень скоро я перестал замечать их визгливый смех, привычку питаться падалью и некоторую трусость и подобострастность, которые являются их отличительной чертой. Мне это было безразлично. Я нашел себе друзей - чего еще желать? Я бы не осмелился просить предков о большем.И теперь, стоя перед ними я испытывал настоящую бурю из чувств. Дружеские тычки, радостное повизгивание, приветливое ворчание Бака и смех Шины - для меня это были лучшие звуки на свете. Лапы болели после ран и долгого пути, сердце щемила утрата, желудок сводило от голода а в ушах стоял звон. И все же я понимал, что в данный момент я на своем месте. А что будет дальше - плевать. В конце концов большая часть моей прошлой жизни утеряна безвозвратно. И сейчас я хотел одного - уснуть. Уснуть, и не думать о пробуждении.