ТОМ II, Часть 2: Горы (1/1)

Дигория—?Мы улетаем в пятницу. Надеемся управиться дня за 4. Спасибо,?— Лилит приняла из рук комика стакан латте и продолжила рассказывать.За несколько дней она написала сценарий видео, а команда Сослана и Азамата нашла какие-то невероятные локации в горах Ингушетии и Осетии. В конце недели группа улетала во Владикавказ и собиралась оставаться там несколько дней для съемок. Ее это неописуемо воодушевляло: работа, новые коллаборации, съемки… горы. Наконец-то жизнь начала ускоряться.Рустам слушал и где-то в глубине души был очень доволен, что это он свел всех этих музыкантов вместе. Теперь ему тоже хотелось поехать и одним глазком посмотреть, как они будут работать.—?Нас что фоткают? —?он вынырнул из своих мыслей, недовольно глядя на другую сторону улицы.Они стояли в окрестностях Патриков недалеко от ее дома, у обоих был часок, и они договорились уже наконец хотя бы выпить кофе. И теперь их кто-то явно фотографировал. Она выглянула из-за него и пожала плечами:—?Всего один человек.Ее вообще эта ситуация не волновала. Рустам же, чувствуя неловкость и раздражение, повернулся к фотографирующему спиной и отгородил девчонку от камеры.—?Это нормально?—?А вас не фоткают?—?Не знаю, обычно не так прям…—?Да это просто какой-то подросток.Рустам дернул плечами и цокнул.—?Пошли,?— она потянула его за руку к его машине, там явно было спокойнее. —?Не хочешь, чтобы нас видели?—?Не в этом дело! Я не понимаю просто этого всего, все эти фотографии, автографы еще просят иногда. Я немного в ахуе, зачем кому-то мой кривой автограф…—?Это издержки твой профессии. Значит, что ты чего-то добился.—?Ни хрена это не значит.—?Всегда есть издержки. На мою маму раньше орали пациенты, а у тебя берут автографы,?— она снова пожала плечами, отпивая свой кофе.Лилит его прекрасно понимала, она знала, что такое лишиться личной жизни и личного пространства. Просто она к этому уже давно привыкла, а у Русика все только начиналось. И еще она знала, что, если он действительно хочет чего-то добиться, поклонников и поклонниц не избежать, как бы он не отнекивался.Он задумчиво отпил свой кофе и повернулся к ней.—?Вот так свидание?— в тачке!—?Прям как в школе,?— она засмеялась, вытянула руку и аккуратно пригладила взъерошенную бороду. —?На самом деле, все чудесно: у нас есть кофе, музыка, нас никто не трогает, и смотри, какое солнце наконец!—?Ты всегда замечаешь хорошее?—?О, нет! Я обожаю ворчать. Просто сейчас мне правда хорошо.Рустаму в целом тоже было хорошо, ему нравилось, что можно не ерзать и не волноваться, что он не повел даму в дорогой ресторан: ей нравились обычные вещи. Он широко улыбнулся.Дети были отправлены на неделю к бабушке в Питер, вещи были собраны, четверо музыкантов, и пара человек из съемочной группы стояли в аэропорту, готовясь вылетать во Владикавказ, все воодушевленные тем, что получилось.—?Завтра едем в Дигорию,?— один из парней смотрел расписание на телефоне. —?С нами поедет несколько танцоров из театра. Костюмы у них свои. Там будет съемный деревенский дом, в крайнем случае мы сможем в нем заночевать.Владикавказ встречал ясным небом и солнцем. Тепло и пахло настоящей, набравшей силу весной. Куда ни глянь, на горизонте синели горы, вокруг?— сплошная зелень и советская архитектура. Город бедный, но душевный, как многие города Кавказа. Близнецы никогда здесь не были, поэтому вертели головами в машине, вдыхая запахи нового города и чувствуя какое-то предпраздничное ощущение.Они сняли огромный гостевой дом, старенький, но колоритный, с внутренним двориком. К вечеру там собралась вся группа, людей не много и сплошь суровые бородатые парни, которые при ближайшем знакомстве и после бокала вина становились добрыми и смешливыми.Съемочный день начинается рано: в Дигорию надо добраться, собрать народ, подключиться, настроиться. Азамат и Сослан снимали по-простому, они были у себя дома, среди своих людей, говорили по-осетински. Близнецы привыкли к дорогим и трудным съемкам, где для всего был свой менеджер. Здесь же вместо кейтеринга была чья-то сестра, вместо менеджеров?— они же, а артисты красились сами. Снимали до темна, ехать назад во Владикавказ был не резон, поэтому остались в съемном доме. Народу?— толпа, все едят и звенят бокалами.Лилит завернулась в чей-то тулуп и вышла на воздух. Дигория была каким-то невероятным местом. Ущелье больше походило на сказочное: синие водопады, в которых путалась радуга, бесконечные бархатная зелень, переливающаяся всеми оттенками изумрудного, фиолетовые цветы, высокое небо. И горы.В горах Лилит чувствовала себя странно. Она, с одной стороны, явно ощущала, какая внутри у нее пустота, которую сложно заполнить, какая тоска ее охватывает от того, что она всего этого была лишена и так долго не знала до конца, кто она есть. А с другой, внутри расплывалось тепло и детское счастье, когда жуткий сквозняк трепал волосы и обдувал щеки. Она смотрела на этих кавказских ребят, на пейзажи вокруг, слышала звуки кавказской музыки и ей было так легко и весело, а в душе что-то пело. Как она радовалась, что все получилось!Телефон пискнул: ?Как съемки??. Она улыбнулась и сфотографировала закатный горизонт.Рустам сидел после своих съемок и по привычке смотрел Инстаграм. Роскошные виды Дигории, знакомые лица, сновавшие туда-сюда, застолье?— Лилит с Левой постили в сториз все. Ему вдруг тоже туда захотелось. Он обожал горы, родину, ту атмосферу и этих ребят из Hajime.Он написал Азамату: ?Может, мне приехать? Мешать не буду??. Азамат всегда был только за. ?Хочешь?— приезжай, брат?.Рустам улыбнулся в бороду и полез покупать билеты домой. Нальчик?— навестить родителей?— взять машину брата?— уехать во Владик. ?Вот это я придумал!?.Он прикатил под вечер второго дня. Друзья встречали во дворе. Покурили, что-то обсудили, Сослан кивнул вглубь двора?— там. Рустам прошел внутрь, глядя на нее издалека. Она сидела с каким-то чуваком на бревнышке, они держали в руках Айпад и увлеченно что-то обсуждали. Она то и дело крутила волосы и покусывала большой палец на руке. Рустам подкрался сзади и положил ей руки на плечи.—?Ааа,?— она дернулась и пихнула его локтем. —?Ой! Прости, прости пожалуйста.Она тут же подскочила, на лице быстро сменилось несколько эмоций, она пискнула и обняла его в каком-то радостном порыве. Она его не ждала, но то, что он вдруг нарисовался, порадовало ее даже больше, чем она сама могла представить.Рустам был весь в черном, в шапке от ветра, борода отросла еще сильнее. Он не пах никакими духами, только чем-то своим, приятным. Завернутая в чью-то здоровую куртку она казалась еще меньше обычного. Щеки обветрились, нос сгорел?— смешная. Он обнимал ее, устроив подбородок у нее на макушке.—?Ты как здесь? —?она оторвалась от его груди и посмотрела в лицо.Он пожал плечами:—?Приехал навестить пацанов и посмотреть, как вы работаете.Она по-детски довольная снова уткнулась в его огромную мягкую толстовку.На третий день съемок группу застала пасмурная погода, моросил дождь, поснимать удалось совсем недолго. Они ехали назад из Города мертвых, все в меланхолии, каждый думал о своем. Машина заехала в какой-то двор в деревеньке по дороге. Естественно, здесь жили чьи-то родственники. За обедом тоже было тише обычного, кто-то тихонько переговаривался на языке, который Лилит не понимала, кто-то занимался рабочими вопросами. Она молча ковыряла салат и, подперев щеку, глубоко думала о чем-то своем, периодически поглядывая во двор, где Рустам сидел на пеньке, курил и общался с парнями, выпуская колечки дыма.—?Здесь лучше остаться, пока дождь не станет реже,?— заметил кто-то из группы. —?Дорогу может размыть, ехать не очень безопасно.Она кивнула?— ничего против стареньких гостевых домов она не имела. Тут никто не знал, кто она такая, и ей это нравилось. Можно было спокойно наблюдать за чужой жизнью, есть свежие овощи и дышать свежим воздухом.Начинало темнеть. К вечеру в доме началось какое-то оживление. Ребята сидели в комнате с коврами на полу и на стене, Лева наигрывал на старом фортепиано, каждый был занят своим делом, когда дверь приоткрылась и в комнату засунула нос молодая девушка?— двоюродная сестра одного из ребят. Она что-то ему сказала на своем, а за ней в комнате появилась низенькая сухонькая старушка. По кавказским бабушкам непонятно, сколько им лет, но они всегда выглядят, как персонажи Миядзаки?— немного диковато и очень мудро. Некоторые присутствующие ее знали, парни вставали и здоровались?— почтение к старшим тут было непререкаемым.—?Это Лилит и Левон, бабушка, они тоже музыканты,?— парень указал на незнакомых гостей. В комнате стало тише. Кто-то вышел покурить, осталось всего несколько человек.Старушка потрепала внука за щеку, похлопала по плечу Азамата, которого явно знала, дошла до Лилит, взяла горячей сухой рукой ее ладошку и замерла, внимательно глядя на девушку. Лилит было жутко неловко, ей казалось, что старушка смотрит куда-то внутрь нее и видит все ее мысли, даже самые постыдные, и знает все ее секреты, даже самые ужасные. Она попыталась аккуратно освободиться, но старушка внезапно оказалась крепкой и отпускать ее не собиралась. Лилит сглотнула, а на лбу у нее появилась глубокая морщинка.—?Ты грустишь,?— заговорила старушка, и все окончательно притихли.—?Да вроде нет…—?Нет, не сейчас?— всегда. Тебе страшно.Лилит молчала. Теперь все уставились на них, а в комнате вдруг стало жарко.—?Ты думаешь, что тебя бросили. Ты думаешь, ты никогда не найдешь дом.Лилит слышала, как бешено у нее бьется сердце. Она совершенно не была готова к спиритическому сеансу.—?Я вижу пустоту здесь,?— бабуля указала тонким пальцем девушке на грудь. —?И здесь,?— она дотронулась ладонью до ее живота, и Лилит вдруг почувствовала жуткий жар внутри.—?Я вижу, как ты плачешь. Реки крови и ты?— пустой сосуд.Глаза девушки широко распахнулись. Никто не мог знать того, о чем говорила бабулька. Она пыталась сдержать слезы, но они сами предательски потекли, огромные, горячие.—?Ты должна простить и себя. Ты не виновата. И тот высокий парень, он тоже не виноват. Он тоже весь в слезах и в крови. Он не любовь твоей жизни, он тебя не спасет.Бабушка отпустила ее руку, но продолжала внимательно смотреть, как Лилит медленно пятится назад.—?Ответ на все твои вопросы в горах, милая,?— она улыбнулась. —?Он тебя уже нашел, слушай и смотри внимательно. Он никуда не денется, если ты его увидишь,?— старушка помолчала. —?Ты должна простить себя.Лилит громко всхлипнула и быстро направилась к двери. В ушах у нее шумело, воздуха не хватало, она вся в миг взмокла, ей казалось, что она вся горит.—?И прости своего отца,?— крикнула ей вслед старушка, но Лилит уже хлопнула дверью и без куртки бросилась бежать по двору. Левон бросился за ней, но странная бабулька его остановила.—?А ты,?— она указала на него пальцем. —?Ты думаешь, что от всего всегда ее защитишь. Но тебе самому нужен покой. Ты не сможешь всю жизнь держать все на себе. Она сильнее, чем ты думаешь.Левон нахмурился и стремительно вышел. В комнате повисла тишина.—?А что вы, дети, снимаете,?— бабка как будто отмерла и заговорила обычным голосом, глядя на нескольких оставшихся людей, которые стояли в оцепенении.Рустам выскользнул из комнаты на улицу. Лева сидел во дворе и курил, глядя в одну точку. Рустам не стал его трогать и помотал головой в поисках девушки. Она сидела поодаль одна, легко одетая на ветру, и, не двигаясь, смотрела на горы. Он решительно пошел к ней, снимая на ходу куртку.—?Можно?Она вяло кивнула, не моргая. Он укутал ее и сел рядом. Закурил и тоже уставился вдаль на горы. Что сказать и, тем более что спросить, он не знал. Реки крови его смущали, но заговорить он не решался.—?Она старенькая,?— наконец задумчиво произнес он.—?Пару лет назад у меня был выкидыш. Отношения с мужем у нас уже дышали на ладан, и вдруг я снова забеременела. Еще один сын. На шестом месяце я его потеряла. Это редко бывает. Это было ужасно. Все было в крови. Я лежала на полу и думала, что умираю. А муж стоял передо мной на коленях и не знал, что делать. Он вызвал скорую и позвонил Леве. Лева приехал раньше и сказал, что он никогда не видел такого ужаса. Я была в какой-то агонии и звала на помощь. А муж сидел рядом на полу, весь в крови и плакал. Ребенок погиб. Про это никто, кроме семьи не знал. У нас не было концертов, и беременную меня никто не видел. Мы вскоре развелись. Если бы у меня не было еще двух детей, я бы вряд ли пришла в себя так быстро. Мы оба считали себя виноватыми.—?Ты же не виновата,?— выдавил Рустам. Он весь покрылся мурашками, но не от холода, а от ужаса. Она сидела рядом с ним, скукожившись, а по щекам катились огромные слезинки и не могли перестать.—?Я не знаю,?— прошептала она. —?Никто не знает, кто виноват. Я не справилась, мой ребенок погиб.Больше она сдерживаться не могла и зарыдала громко. Рустам не знал, как ей помочь, как сказать, что она не виновата, как сделать так, чтобы ей стало легче. Он крепко ее обнял, поглаживая по голове и целуя в макушку, в висок. Теперь ему казалось, что он огромный и сильный, а она?— маленький цветочек, который он увидел и выбрал защищать от ветра.Она тряслась и рыдала, и вдруг затихла, только шмыгая носом.—?Отец ушел, когда мы еще не успели родиться,?— тихо заговорила она. —?Мы были обижены на него всю жизнь. На него и на все, что о нем могло напоминать. И себя не любили за то, кто мы есть. Левону до сих пор больно, я знаю. Поэтому мы здесь. Мы как будто в детстве потерялись, а теперь все лазаем по горам и пытаемся что-то найти.—?Наверное, найдете,?— задумчиво прошептал Рустам, поглаживая ее по волосам и раздумывая над словами бабки: ?Ответ в горах, и он тебя уже нашел?.Рустам хмыкнул и сильнее закутал девчонку в куртку.—?Ты сам замерз,?— она наконец оторвалась от него, стягивая с себя тулуп. —?Прости за это,?— она вытерла рукавом лицо и выдавила подобие улыбки. —?Это все не очень романтично.Не в ее правилах было вот так изливать душу новым знакомым, пусть даже тем, кто ей нравился. Но все последние дни размягчили ее, а бабка застала врасплох.Он накинул куртку себе на плечи и завернул ее, прижимая к себе. Как всегда, он был горячий. У нее очень громко билось сердце. Ему казалось, что это какой-то важный момент в его жизни, но он не мог понять, почему. Он вытер большим пальцем слезы с обветренной щеки и невесомо поцеловал ее в нос. Все, что связано с ней, было странным.*********КазбегиВовремя съемки не закончили, пришлось задержаться еще на пару дней. Все словно сговорились забыть историю со старушкой и делать вид, что ничего не произошло. На утро Лилит проснулась бодрая, полная решимости выбросить из головы весь этот бред, и вышла к завтраку как ни в чем не бывало. Несколько пар глаз обернулись к ней, как будто выжидая какого-то откровения, но она просто пожелала всем доброго утра и уселась есть.Рустам уехал домой, в Нальчик, чтобы не путаться под ногами. От случившегося он был весь в смятении: слишком много всего, слишком резко и сразу, он на это не подписывался. Тем более, снимать он все же мешал, потому что все были заняты, а он слонялся без дела. Лилит и сама понимала, что это все был перебор, ей даже было немного совестно за истеричные рыдания и откровения, обычно, когда между людьми только зарождается симпатия, о таких вещах не рассказывают. А она вот так сходу вывалила на него все свои душевные боли. Теперь ей оставалось только забыть этот сумбурный вечер и погрузиться в работу.За несколько дней они переписывались разок?— он спросил, как она, как съемки, когда они закончат. Она рассказала, что все хорошо, съемки задерживаются на пару дней, а потом она подумывает остаться в горах на выходные?— проветриться.В последний день, когда они все сидели за столом, отмечая окончание работ, Рустам снова написал и спросил, не хочет ли она проветриться с ним. В ней было достаточно вина, она подустала и разгулялась за эти дни, так что решила всему говорить ?да?. Конечно, хочет.Рустам провел эти пару дней в Нальчике на радость маме, которая все причитала, как он похудел. Как работа, как ты кушаешь, все ли хорошо?— мама привыкла обходить стороной вопросы про невесту, потому что знала?— надо будет, сам расскажет. Пока, насколько она могла судить, никакой будущей жены ему не подвернулось. Да и откуда ей взяться в Москве.Рустам в основном разъезжал по городу со старыми друзьями. Пару дней он с Лилит не говорил и даже в Инстаграм толком не заходил. Поймал себя на том, что, несмотря на рыдания и эту жуткую историю, ему хотелось ее снова увидеть. Он даже в чем-то ей был благодарен за откровенность, как будто стал на полшага ближе, хотя прекрасно понимал, что, если бы не обстоятельства, ничего бы она ему не рассказала.Он сидел за столом с друзьями, которых давно не видел, один из них собирался жениться, рассказывая, какая потрясающая у него невеста. Рустам слушал в пол-уха, достал телефон и в продолжении вчерашнего диалога спросил, не хочет ли она проветриться вместе с ним. Она ответила короткое ?давай?. Посмотрим, что из этого получится дальше…Левон, естественно не собирался оставлять сестру одну на Кавказе?— бред и безумие. Он снял два номера в Rooms Hotel и сообщил ей, что они едут на три дня в Казбеги. Кататься там уже был не сезон, а вот вялиться в спа и смотреть на снежные горы?— самое оно. Она не возражала. ?Интересно, поедет ли Рустам аж в Казбеги??. Это несколько часов езды из Нальчика, из Осетии и того меньше, но все же. Он не то, чтобы очень хотел отмокать в Румс, но предложил ей заехать и показать интересные места.Румс был маленьким и роскошным дизайнерским отелем в Грузии с видом на величественные горные хребты. На удивление, народу было мало. Лилит зашла в свою небольшую светлую комнату, распахнуло окно и упала на кровать, только сейчас понимая, как устала. Она собиралась ничего не делать и плыть по течению.Рустам приехал после обеда. Лилит в пестром спортивном костюме выпорхнула, получив сообщение ?Выходи?. Левон шел за ней, словно надзиратель. Он ничего не имел против Рустама, парень ему даже нравился, но одно дело кататься по ночной Москве, а другое?— по ночным горам.Она, как стрекоза, вылетела с крылечка и пружинящей походкой направилась к черной машине. Рустам стоял, глядя себе под ноги, и курил. Снова весь в черном. Левон в домашнем остановился позади сестры на крыльце, с чашкой чая в руке и строго смотрел на эту парочку.—?Мне надо спросить разрешения твоего брата? —?хохотнул Рустам, глядя на внушительную фигуру. —?Он вообще может дать мне пизды?Она обернулась и помахала брату.—?Может,?— ответила, беззаботно улыбаясь.—?Если с ней что-то случится, Русик, я дам тебе пизды,?— Левон словно услышал их разговор.Рустам засмеялся, поднимая руки:—?Справедливо!Левон помахал своим телефоном, давая понять, чтобы сестра была на связи. Рустам засунул бычок в карман крутки, не найдя мусорки, обошел машину и открыл ей дверь.Он наконец уселся и посмотрел на нее. Она немного нервно убрала с лица волосы и улыбнулась, поджав губы. Явно переживала из-за тех слез. Он смотрел в карие глазищи, задумчиво, медленно моргая. Истерика-истерикой, но все-таки Лилит была красивой, и что-то в ней заставляло его не сворачивать вот так сразу. Ему с ней было весело и интересно. Они слушали много одинаковой музыки, они часто говорили о танцах, они знали одни и те же идиотские мемы и пели Валерию. Она ругалась по-армянски, а он отказывался учить ее ругаться по-кабардино-черкесски. Ему было с ней легко и прикольно, как обычно бывает с добрыми друзьями, только его новый друг был красивый и, чего греха таить, с аппетитной фигурой.—?Куда едем? —?она прервала тишину.Ей правда было неловко. Она рада была его видеть, рада была, что он снова улыбался своей спокойной меланхоличной улыбкой, что он внимательно, уже без стеснения на нее смотрел. Но она жалела, что так разоткровенничалась перед человеком, которого знала всего-ничего, и теперь не хотела ляпнуть ничего лишнего.—?В Степанцминду,?— машина зашуршала дорожным покрытием, перемешанным со снегом. —?Это деревня. Там красиво. Там есть один барчик, мы однажды с парнями там так знатно напились.Они до вечера катались по узким горным дорожкам, то и дело останавливаясь ради вида. Она все охала, как здесь свежо и прекрасно. Пришлось отдать ей шапку, потому что свою она, конечно, не взяла, а уши ей надуло. Степанцминда была маленьким поселком, припрятанным на живописном клочке земли между вершин. На километры вокруг были только эти величественно гудящие горы. А деревенька уютно лежала в ложбинке, постепенно покрываясь зеленью. Конец марта выдался теплым.Ему нравилось кататься с ней и рассказывать какие-то горные притчи, все, что вспомнил от отца и дяди. К вечеру самым разумным было вернуть ее в отель, тем более до него было рукой подать. Рустам умолчал, что он не собирался там с ними оставаться?— такой отдых не по нему.Он притормозил у входа и глянул на нее:—?Прошу, фройляйн. Как и обещал, в целости и сохранности.—?Пойдем в баре посидим. Здесь говорят, он стоящий.Ну ладно, это же просто бар.К ним живо присоединился Левон. За весь день, как выяснилось, он сделал замечательное ничего. Посмотрел футбол.—?Очень увлекательно,?— Лилит фыркнула в стакан, поедая виноград и глядя на горизонт.Разговор в целом клеился, но Рустам сидел задумчивый и больше молчал. Левон не знал, случилось у них чего или мужик просто на своей волне, но решил оставить сестру в покое. Под предлогом ?Надо подышать? он смылся из бара, забыв даже заплатить.—?Рустам… —?позвала она, видя, что парень ушел глубоко в себя.—?Смотри,?— он не повернулся, но указал рукой на горизонт: за горой садилось красное солнце.Последние лучи пробивались в панорамные окна и освещали все теплым желтым светом. В золотой час волосы Лилит отливали медным, а глаза стали светлее, как молочный шоколад. Веснушки проступили еще отчетливее и даже губы стали розовее. Она молча смотрела на закат, чувствуя себя умиротворенной.На кухне что-то грохнуло, она вздрогнула и схватила его за руку. Он сжал ладошку, поглаживая ее большим пальцем. Какие мягкие ручки.—?Рустам… —?снова позвала она, не отрываясь от вида.Он молчал, задумчиво разглядывая ее аккуратные пальчики.—?М? —?наконец отозвался он, чуть вздернув брови.Лилит наклонила голову вбок, глядя на него. Его лицо тоже озарялось золотым, от чего глаза казались такими теплыми и томными. Почему-то только сейчас она впервые подумала, что Рустам кажется ей красивым. Прямой нос, пухлые губы, круглые выразительные глаза?— он весь был какой-то симметричный и казался суровым, если бы не мягкая улыбка в самых уголках губ.?Была не была?,?— подумала она и поцеловала парня, прекрасно зная, что будет дальше. Он оторвался от нее, схватил со стола телефон и, не отпуская ее руку, твердой походкой направился к выходу.Ключ в дверь она уже вставляла кое-как, в это время все ее внимание было сосредоточено на нем. Он держал ее обеими руками, крепко, решительно, одной сжимая волосы на затылке, а другой прижимая за талию как можно ближе к себе.Они ввалились в ее номер, захлопнув дверь и по дороге стягивая с себя одежду. Лилит потянула за его футболку и довольно улыбнулась, зажмурившись: он был красивым со всех сторон.—?Что? —?он поймал ее взгляд и глянул на себя, весь разгоряченный, лохматый, рассеянный.—?Я не прогадала,?— прошептала она, обнимая голый торс, чувствуя широкие плечи, напряженные руки, крепкую спину. Он был горячий, упругий, мышцы перекатывались у нее под руками, то напрягаясь, то расслабляясь.Рустам целовал ее страстно, ничего уже толком не замечая и не разбирая, обхватив обеими руками ее за зад, сжимая его, прижимая ее к себе еще крепче, он подталкивал ее к кровати, не отпуская ни на сантиметр.Лилит упала спиной на постель и принялась снимать футболку, пока Рустам стягивал с нее спортивные штаны. Она осталась перед ним в одном белье, самом простом, черном в рубчик. Он до этого видел несколько ее фотографий в купальнике, какую-то фотоссесию для рекламы трусов, он знал, что у нее весь левый бок был забит татуировками, но не ожидал, что она и в самом деле такая, как на картинке. А может, ему просто казалось.Он возвышался над ней, тяжело дыша, глядя сверху вниз, разглядывая ее тело. Он любил девочек с красивой фигурой, чего греха таить. Особенно он любил классные бедра и задницы. И вот у нее они были такие, что он хотел их укусить, или облизать, или сжать руками посильнее, чтобы чувствовать, какие они упругие и бархатистые. Она смотрела на него снизу, чуть прикрыв большие глаза, не улыбаясь, только тяжело дыша через приоткрытый рот.Лилит дернула его за штаны, которые и так почти сползли, заставляя их снять и откинуть нелепым движением ноги. Он поставил колено между ее ног, нависая над ней, целуя с такой жадностью, какую сам от себя не ожидал. Девчонка выгибалась ему навстречу и тихонько постанывала, хватаясь за плечи и обхватив ногами за пояс. Все, она вся была его, мягкая, податливая, реагирующая на каждое его прикосновение, голодная.Он не спал ни с кем где-то пару месяцев?— самому страшно подумать. Был все время занят или раздражен. Поэтому похотливое животное в нем хотело разделаться с мягким тельцем за 10 минут. А вот романтик, которому хотелось и себя показать, и ей сделать приятно, не спешил и целовал шею, острые ключицы, небольшую грудь, которая легко умещалась у него в ладошке, живот, который напрягался и покрывался мурашками. Она была гладкая, гибкая, возбужденная.—?Это я не прогадал,?— прошептал он, разглядывая причудливые тонкие цветы на бедре, рисунок уходил под трусики и явно заканчивался где-то на самом интересном месте. —?Я посмотрю? —?он, скорее просто дразнил, потому что видел, как ей жутко его хотелось.Она нервно кивнула, глядя, как он стягивает трусики, прикрывает глаза, делает глубокий вдох, глядя на нее. Вот теперь она лежала перед ним совершенно голая и изнывающая от желания и от жара.Рустам водил пальцем по узорам, периодически целуя ее бедра, щекотя и заставляя ее прерывисто вздыхать.—?Русик,?— прошептала она, глядя на него с явной просьбой.Он улыбнулся и медленно вставил в нее палец, чувствуя, как она сжимается и охает.Они не знали, но оба последний раз занимались сексом давно, и было это что-то странное, страстное, но неинтересное. Лилит еще до карантина переспала с одним клипмейкером. Она давно ему нравилась, а у нее никого, кроме мужа, до этого не было. Пара бокалов на вечеринке сделали свое дело и ночью она уезжала от него на такси вся растрепанная и довольная собой.Рустам переспал с одной красоткой из Инстаграма. Что-то переписывались, потом она пришла на выступление, слово за слово, бокал за бокалом, и он уже трахал эту мадам у нее в квартире. Правда сзади, потому что думал совсем не про нее, а про ямочку на щеке, которую тогда еще толком не знал.А теперь вот она лежала вся, не только ямочка, голая, хныкающая, со сведенными бровями, впивалась ему в плечи короткими ноготочками и тянулась за поцелуями. И он был так собой доволен. И так поглощен ей. И настолько не разочарован в том, что увидел.Рустам входил в нее быстро и глубоко, закинув одну ее ногу на плечо и жмурясь от удовольствия. Она наблюдала за ним с наслаждением. Он ей казался невероятно огромным, сильным, монументальным, но при этом гибким, с чувственными руками. Рустам отпустил стройную лодыжку, чтобы наклонить к ней поближе.—?Я сейчас… —?задыхаясь прошептала она, кусая его за мочку уха.?О, да?,?— промелькнуло у него в голове. Он ускорился, вдавливая девчонку в кровать и понимая, что он и сам почти все. Лицо его было напряжено, он весь покрылся испариной, чувствуя теплое, мягкое, блаженное. Он закончил почти сразу после нее, упираясь мокрым лбом ей в плечо и тяжело дыша. Она вся обмякла и покрылась мурашками, рассеянно поглаживая его по плечу и глядя в потолок.—?Этот вечер лучше, чем тот в Москве,?— тихо сказала она.Он поднял голову, их лица были близко, они чувствовали горячее дыхание друг друга, видели каждый волосок, каждую ресничку.—?Какой ты… —?прошептала она, облизывая губы.—?Это ты какая,?— он облокотился на локоть. —?Шо-то с чем-то,?— он взмахнул рукой, и они оба засмеялись, нарушая эту эротичную тишину.Лицо его снова стало мягким, а взгляд томным, он сгреб ее в охапку за талию и прижал, как мог близко, к себе.—?Если бы мне в 17 лет кто-то сказал,?— прошептал он. —?Что я и та девочка с Mtv, вся такая голая, вся такая жопка карамельная.Она захихикала.—?Прекрати ты это.Он поцеловал ее мягкие губешки и отпустил, нехотя выпрямляясь и отправляясь в душ. Лилит поерзала по гладким простыням, довольная происходящим, ощущая давно забытое томное возбуждение.—?Останешься? —?спросила она, глядя на парня, который стоял, замотавшись в полотенце и вытирая волосы вторым. Естественно, ехать домой уже не казалось ему хорошей идеей. Он кивнул и отправился на балкон покурить, пощекотав по дороге ее пяточку.Они занимались сексом еще раз. Он сидел в телефоне, отвечая парням, когда вернется, такой блестящий и красивый. ?Чисто Давид?,?— подумала она, стягивая халат и усаживаясь сверху.Теперь оба лежали окончательно без сил на кровати. Он разглядывал ее тело, пока она боролась со сном. У нее были широкие гладкие бедра и аппетитная, реально карамельная жопка. На талии прорисовывались косые мышцы пресса, грудь была маленькой, а ключицы острыми, так, что в ложбинку можно было налить чего-нибудь горячительного. Внизу живота у нее остался тонкий розовый шрам. Он провел по нему большим пальцем.—?Кесарево,?— тихо отозвалась она. Он так и думал, вспоминая, что у нее вообще-то двое детей, все еще как будто не до конца это осознавая.Она проваливалась в сон, чувствуя тяжелую руку на своей талии. Рустам лениво накручивал прядь ее волос на палец, тоже сонный. Интересно, что будет дальше?..