Chapter 16 (1/2)
POV Цай Сюйкунь ?Я бежал со всех ног в этот чёртов клуб, когда узнал об этом. Мне было наплевать, что от Исина двадцать пропущенных, мне было не до него, так как новость повергла меня в шок. Было трудно и невыносимо слышать то, чего я совсем не ожидал. Теперь кислород мне казался тяжёлым, а мир будто пошёл против меня. Все эти лживые люди, которые вечно ходили с улыбающимися масками, вызывали отвращение. Блять, да я даже чуть ли не накинулся на одного омегу, так как он засмеялся. На моих плечах было столько ответственности, столько боли и отчаяния, что я мысленно молился Богу. Вторил ему, чтобы всё это было шуткой персонала клуба, что это очередная ловушка Исина. Уж лучше он, чем смерть родного брата. – Здравствуйте. Мы нашли вашего брата мёртвым в номере нашего клуба. Полиция уже едет, так что не могли бы и вы подойти на место трагедии. Трагедии? Да, блять, тут глобальная проблема! Я не поверил, но потом подумал, что такое возможно. Мой брат в последние дни странно себя вёл, а ещё эта записка… Так тяжело осознавать, что в этом мире ты остался один. Совершенно один. Бежать до клуба ?Night? было проблематично. Я осилил лишь четыре квартала, потом вызвал такси и доехал до места трагедии. Там уже были копы, повсюду. Они что-то фотографировали на улице, что-то несли в клуб. Я бросил пару купюр водителю и побежал внутрь, но это было не вовремя, так как тело уже выносили. Сука, оно было накрыто белой простынёй. Прям как в фильмах… Оказывается, я слишком долго бежал те четыре квартала, полиция уже разобралась с этим делом. – Нет! – крикнул я и побежал к носилкам с телом. Вокруг стояли альфы, омеги, беты… Они что-то говорили по поводу этого случая, некоторые даже фотографировали. Меня сначала не пустили к брату, если честно я не хотел в это верить, но потом, объяснив, что я родственник, мне разрешили взглянуть на тело. Мои руки дрожали, когда нужно было поднять простыню, когда нужно было узнать мой брат это или нет. Мгновенно у меня закончился кислород, захотелось кричать и молить, чтобы кто-нибудь сделал это за меня, но никого из знакомых поблизости не было, поэтому… Я нехотя открыл лицо этого несчастного человека. Им являлся мой брат всю свою жизнь, только сейчас я это понял. Он был несчастным. Его хладнокровное лицо и синеватая кожа напугали меня до такой степени, что вместо боли и слёз началась истерика. Я дрожащими ладонями схватил Сехуна за лицо и стал просить его проснуться. Нервы играли свою симфонию, а я будто сошёл с ума. Какой-то странный и порой психический смех начал проявляться из моих уст. Что это такое? – Сехун, – простонал я, – Сехун, очнись! Зачем ты играешь со мной? Я ведь уже не маленький! Чёрт тебя дери, Цай Сехун! – начал кричать я. Окружающие ещё больше зашептались, а полицейские и врачи начинали понимать, что со мной уже не всё в порядке. – Господин, вы сможете с ним увидеться попозже. Не мешайте органам полиции увезти тело, прошу, – говорит здоровый альфа с усами и кивает головой, чтобы меня отодрали от тела. Да, именно отодрали, ведь я приклеился к своему брату настолько, что готов был ложиться вместе с ним в могилу. – Пустите! – кричал я и истерически плакал. Теперь слёзы потекли градом из моих глаз. – Пустите! Дайте попрощаться с братом! Я имею на это право! – всё так же просил я и пытался вырваться из рук охранников.
На парковку заехал Porsche RUF CTR вместе с Brabus SV12 R Biturbo. Но я с самого первого момента и не заметил машины, так как всё внимание было приковано к тому, как специалисты в белых перчатках накрывают лицо моего брата белой тканью. Я вырывался из сильных оков как мог, но в конечно итоге силы меня стали покидать. – Отпустите моего омегуи сейчас же дайте ему тело брата! – грозно рявкнул знакомый голос. Я замер от того, что Исин здесь, он здесь. Обернувшись, я увидел строгое и недовольное лицо альфы. Он странно на меня смотрел, но после того, как Сехуна оставили мне на несколько минут, Исин кивнул мне в сторону тела.
– Спасибо, – тихо произнёс я.
Не знаю, слышал ли мои слова благодарности Исин, но я был одновременно счастлив и опечален. Сехун оставил меня в этом грязном и извращённом мире. Здесь нет добра, нет счастья и любви. Только секс, алкоголь и наркотики. Я прильнул к брату и стал повторять ранее сказанные мною слова. Я пытался вернуть своего брата наиглупейшим образом?*** Он стоял около свежей могилы брата. Гости отправились в ресторан, поминать погибшего, а Сюйкунь всё никак не мог принять тот факт, что его брат покончил жизнь самоубийством. ?Судмедэксперт подтвердил информацию. Цай Сехун в ночь с 3 по 4 июля покончил жизнь самоубийством. Примите мои соболезнования? – говорил старик в белом халате Сюйкуню, который просто стоял и ревел, в то время как Исин молча стоял сзади и ждал момента, когда младший успокоится. Омега и сейчас рыдает. Это чёрное надгробие только и умеет твердить о том, что здесь похоронен Цай Сехун.
Погода держалась изо всех сил, чтобы не расстроить младшего. Серые тучи уже давно закрыли солнце, но дождь ещё не собирался лить, так как даже там, наверху, желают лишь счастью Куню.
– Ты оставил меня, мелкий засранец. Оставил меня! – начал кричать блондин.
– Сюйкунь, успокойся, – попросил альфа, который стоял сзади и наблюдал за всей ситуацией. – Замолчи! – повышает тон блондин, не поворачиваясь к Исину. – Я остался один в этом мире, – вновь обращается к надгробию и пытается вымолвить оттуда хоть словечко. – Ты оставил меня! Суицид?! Да как ты решился на это?! – омега задыхается в собственных чувствах, падает на колени и начинает рыдать уже в полную силу. Он прикрывает рукой лицо, пытается успокоиться, но всё, что у него получается, то это размазывать свой макияж.
– Сюйкунь, тебе сейчас нужно держаться, – Исин подходит к младшему и кладёт руку на его плечо. – Сехун неожиданно ушёл из нашей жизни, но она-то продолжается у тебя. – Как нахуй она может продолжаться?! Я остался один… – рыдает Кунь, держась за голову. – Ты не один, – альфа приземляется рядом с омегой и обнимает его, заставляя парня уткнуться носом в его грудь и выплакаться, как следует. – Я с тобой. Обещаю, что больше ты страдать не будешь. Отныне, я буду холить и лелеять тебя. Я буду всегда находиться рядом и помогать тебе в трудные минуты жизни, а если ты решишь остаться один, то я учту твою просьбу, но со своим условием. Ты не один, Цай Сюйкунь. Твой альфас тобой и ты больше не будешь страдать, – последние слова альфа шепчет омеге, а тот начинает успокаиваться, так как весь монолог Исина внушал доверие.
После того, как эти двое ушли с могилы, полил сильный дождь. Удивительно, но погода не смогла долго продержаться. Всё-таки, она пролила свои слёзы по поводу смерти одного из замечательных омег Цай Сехуна. Он будет долго жить в наших воспоминаниях.*** С квартирой Сюйкуня произошли некоторые проблемы. Оказывается, на эту квартиру метил владелец здания. Он давно уже продумал свой план до мелочей, чтобы получить желанный кусочек квадратного метра и продать его по весьма весомой цене. После смерти Сехуна квартира стала принадлежать Сюйкуню, но омега из-за шокового состояния не смог даже нормально думать об этом. Он и вовсе забыл, что у него есть дом, ибо Сехун был для него тем самым местом, куда хотелось вечно возвращаться. Исин сейчас разбирается с этим нахальным ублюдком, решившим забрать квартиру омегу, а так же он помогает с похоронами. Людей всё-таки нужно накормить за то, что выстояли возле могилы и простились с умершим. В пентхаусе Исина, а именно на его родном этаже, всё было по-прежнему. Альфа оставил омегу у себя, обещая, что вернётся вечером и выслушает все просьбы младшего. Сейчас Кунь сидит в зале и смотрит в окно, вспоминая могилу брата. Воспоминая режут, доставляют боль и разочарование, ведь такого никто не ожидал. Вот бы кто-нибудь увидел лицо Лухана, когда он узнал, что суицид произошёл в одном из его любимых клубов. Подушечки пальцев скользят по стеклу, вырисовывают имя ?Сехун? и опускаются на колени. Омега устал за сегодняшний день, а ещё эта погода за окном… Дождь всё никак не может успокоиться. Блондин даже успел заметить там вдалеке, за парой высоток, сверкающую молнию. Кажется, будет ливень с грозой. Дождик за окном моросит от души, а Сюйкунь сидит на полу и всё никак не может принять тот факт, что его брат выбрал свой путь. В комнате холодно, всё пропитано Исином, но даже это не так сильно въедается в голову, как сама мысль о том, что Сехуна больше нет в живых. Но этот душераздирающий покой нарушает омега, который зашёл в комнату, позволяя свету из коридора просочиться внутрь тёмного зала. Кунь не обращает внимание на гостя, так как пол часа назад приходила горничная и приносила ужин, до которого он ещё не притронулся. Но на этот раз гость был другим. Скорее всего, он был тем самым виновником торжества, в честь которого сегодня собрались друзья Сехуна. – Не сиди на полу, слишком холодно, – слышится Куню, но он лишь враждебно принимает заботу.
– Не твоего ума дело, – грубостью отвечает Сюйкунь и продолжает смотреть в окно. – Я пришёл со своими соболезнованиями, – на этот раз голос кажется знакомым и поэтому блондин всё-таки поворачивает голову, чтобы узнать гостя. Перед омегой стоял Бэкхён с разносом. На нём прекрасно разместились дорогие горячие блюда для Сюйкуня. Бэкхён улыбнулся, а Кунь на минуту перевёл мысли на кого-то другого.
– Ты должен поесть. Не думаю, что мой брат будет рад слышать, что его омега до сих пор не притронулся к еде, – Бэкхён ставит разнос на стол, а Сюйкунь вяло поднимается на ноги.
– Ему не нужно всё знать досконально. Я не его собачка, – говорит блондин и присаживается на диван. Еда выглядела шикарно, а вот желудок не требовал пищи. Скорее всего, это из-за стресса, который перенёс омега в ближайшие дни. Руки омеги потянулись до аппетитного самгётана.
– Мой брат сейчас рулит всей ситуацией. Не беспокойся, ты не останешься один, – Бэкхён попирает рукой подбородок и продолжает наблюдать за тем, как кушает Кунь. – Перестань так пялиться, – бормочет блондин с набитым ртом. Видимо, из-за компании у него появился аппетит. Куриный суп с женьшенем хорошо подействовал на омегу, в его теле появилось больше тепла, чем раньше. – Слава богу, что я включил здесь свет, – говорит Бэк и набирает номер горничной. – Принесите остальную еду. У него появился аппетит, – как какой-то альфа говорит брюнет в телефон и кладет трубку.