Chapter 4 (2/2)

Он тянет Куня на себя так, что тот оказывается у него на коленках, до сих пор не понимая что происходит. Исин улыбается этой картине – омега ищет глазами того, кто его потянул на себя. Но так и не может найти. Что же происходит? Может Юдзи переборщил с дозой, раз малыш так убивается, так горит, так не видит своего истинного. Хотя ответ альфа мог получить раньше, он в нем убедился – Сюйкунь из-за ненависти к нему не стал замечать настоящего запаха, запаха истинного. Исину немного стало обидно и больно от того, что его игнорируют, поступают вот так. Он, ведь всегда всего добивался и сейчас ему ничего не помешает. Альфа обхватывает двумя руками лицо младшего и тянет на себя, увлекая в долгий и страстный поцелуй. Да, альфа отсутствовал всего лишь несколько минут, а он до сих пор все никак не может удержаться, ему хочется целовать эти сладкие губы вечность, мгновение за мгновением. Исин проникает в рот омеги, проходит языком по всем доступным местам, нагло всасывая чужой язык. Исин целует грязно, страстно, мокро. Он никак не уймется, запоминает вкус надолго, но, даже не дав передохнуть младшему, продолжает его целовать, опускаясь на ключицы. Он смакует каждый поцелуй, хочет вложиться по полной, ведь этот омега – самая смертельная доза героина. Он настолько сладок, настолько хорош, что даже трогать его страшно, навредить Сюйкуню – отпустить своего зверя с цепи. Вот только альфа уже этот поводок снял, пускай себя сейчас немного контролирует. Даже весь выпитый алкоголь, куча ебливых шлюх и наркотики не сравнятся с этим блондином. Он охуенен, во всех смыслах. Кунь при первом вторжении в свой рот не сопротивляется, нет, ему наоборот, нравится. Он отвечает вяло, ибо голова тут же взрывается. Говорит, что это те самые губы, которые его поцеловали в подвале. Да, младший чувствовал отвращение к этому альфе за то, что он украл его первый поцелуй, но он в глубине души знал прекрасно, что это самый лучший поцелуй, который он мог получить за всю свою жизнь. Ему нравилось, как старший проходится по штанге, сосал нижнюю губу и мокро, жестко целовал, не спрашивая его самого. Блондин таял в руках старшего, ему хотелось большего, хотелось утонуть в нем самом. Жар все никак не отступал, кажется, что они сейчас находятся в самой горячей пустыне мира Сахаре и занимаются всем этим прямо там, ведь градус сейчас был поднят до предела. Парень опрокидывает свою голову, чтобы Исин смог изучить участки побольше. Младшему нравились эти искорки в глазах альфы, он хотел смотреть на это вечно. Плевать, что несколько часов назад он его похитил, избил, накачал наркотой – главное, что ему сейчас хорошо. – Жарко, жарко, жарко, – начал тораторить младший, пытаясь снять с себя футболку в сеточку, но это у него не очень хорошо получалось. Все-таки амфетамин действует по полной. – Ну нет, я сам должен раздевать омег, которые находятся на мне, – улыбается Исин и сам снимает с молочного тельца футболку, которая тут же летит к пиджаку альфы. – Как ты, сладкий? – опять улыбается старший и целует младшего, на этот раз более нежно и мягко. С чего это он вдруг стал улыбаться, ведь никто и никогда не видел такого альфу. Никогда! Почему же с этим омегой он теряет рассудок и меняется в корне? Что с ним не так? Неужели это из-за того, что… – Ммммм, – стонет блондин, и это окончательно добивает Исина. С этим омегой он звереет, становясь полным безумцем. ?Для стонов еще слишком рано? – ухмыляется альфа, наблюдая за Сюйкунем. – Этот запах, он твой? – Чжан не может ничего понять. В смысле его запах? Неужели он начал чувствовать? Если это так, то Исин готов хоть сутками вкалывать амфетамин в омегу. Лишь бы он понимал, что рядом с ним его истинный.

– Ну а чей же, м? – опять улыбается альфа этому пареньку. Он сейчас в его руках, как маленький ребенок, который только что понял принадлежность одному единственному альфе.

–Ну не знаю. Нет, точно твой! – восклицает младший и тянется к Исину за поцелуем, тот отвечает, жадно вторгаясь в рот. Он так долго ждал этих слов, омега осознал, наконец! – Мне нравится этот парфюм. Можешь использовать его всегда…для меня? – спрашивает Кунь, немного запинаясь. Кажется, он смущен этой просьбой. Это на минуту умиляет альфу. Опять улыбка лезет на его лицо, черт, что происходит? Он стал сам не свой, этот мелкий блондин изменил его за считанные секунды, а что же будет дальше, когда все это затянется надолго?

– Конечно, солнце. Но только при одном условии, – Исин тянется за поцелуем, на который получает полный взаимности ответ. О Боже, этот омега сотворение Бога, его самый лучший экземпляр. Ну как можно быть таким милым, когда находишься под кайфом. Может это тот самый Сюйкунь, который забился внутри мальчишки, когда его родители умерли? Может, это тот Сюйкунь, который скрывается, чтобы не показать свое истинное лицо?

– Ты должен стать только моим, который его зацепил, не только телом, но и душой. Той самой, которую дьявол просит у людей. Исин готов пасть перед самим дьяволом, отдать свою душу, жизнь, черт, да все, чтобы блондин смог дышать, смог еще раз прикоснуться своим милым носиком ключиц старшего и почувствовать запах, запах истинного. Лифт быстро довозит двоих на предпоследний этаж пентхауса, останавливаясь на там, где находится спальня Исина. Он там часто сидит и называет этот этаж ?домом?, ибо там так же хорошо и уютно, как когда-то дома. Туда может зайти либо Исин, либо горничная, но это, в крайнем случае, так как альфа никогда никого не приводит в свою кровать. Не пускает всяких блядей в это священное место, он не хочет его осквернить, вот только сейчас он сделал исключение. Почему? Ему сейчас не до размышлений. Двери лифта открываются, и старший бегом бежит в ванную, чтобы как-то сбить температуру. Он сильно беспокоится об этом омеге, почему? Так много вопросов и так мало ответов…

Буря эмоций охватывает Исина, когда он, наконец,доносит блондина до ванной. Он кладет омегу в ванную и включает душ, надеется, что это поможет. Сюйкунь ничего не понимает, в ушах звенит одно – ?ты должен стать только моим?. Эхом в голове проносятся мольбы старшего, а омега ничего не понимает, лишь чувствует, как что-то теплое струится по его голове, лицу, телу. Ему кажется, что чуть-чуть и он потеряется за той полосой, за которую он не выходил еще никогда, что вот-вот, и он упадет в каньон, в котором нет никого, ни его брата, ни Исина, ни жалкого человечишки, который смог бы помочь. Все катится к чертям, мир мгновенно показывает другую сторону себя, открывая все больше возможностей, картинок, всплывающих в голове блондина раз за разом. Чувства, что переполняли его, были настолько велики, что его голове и сердцу было сложно разобраться с этим бардаком. Что творится сейчас? Что с ним? Чувство, что огонь вот-вот сожжет его и останется только пепел, но нет, мозг говорит, что это не предел, это не конец. Младший еле как открывает глаза, когда температура начала наконец-то отступать, тело охлаждается.Желание, оно стоит прямо напротив него, смотрит испуганными глазами, хотя может ему просто кажется. Может это сон, но нет, бархатный голос забирает его, доказывая, что это не сон, это реальность. Старший тоже намок, его рубашка пропитана водой, она прилипла к накачанному телу, и Боже, это так сексуально, что аж смазка растекается. Слюнки текут. Что делать? Сюйкунь знает ответ.

– Солнце, ну наконец ты…– Исин нагнулся, чтобы посмотреть на младшего, но не успел договорить, так как он притянул альфу к себе, увлекая в глубокий, страстный поцелуй. Омега сам в шоке. Он никогда такого еще не делал.

Старший отвечает жестко, влажно, грубо. Ему нравится такой омега, хочется проводить с ним больше времени, но будет ли оно у них? Альфа находит чужой язык, играется с ним, проходит по штанге, кусает нижнюю губу, слизывая капельки крови, которые вот-вот выступили. – Я не договорил, – сквозь поцелуй начинает мямлить младший. – Я хочу тебя. Черт, это последняя капля, последняя, когда альфа себя сдерживал. Да, он безумно хотел трахнуть этого мальца, хотел вжать его в простынь и выебать каждый стон из него, но не так быстро. Хотя, чего это он, ведь Исин всегда получал свое, даже тогда, когда кто-то был против. А здесь ему отдаются, причем самостоятельно. Это сладкое, приторное желание настолько засело в старшем, что он просто взял и выпустил зверя, путь будет что будет, ему уже плевать. Давно нужно было так начать, давно. Все внутри сжимается, член предательски заныл в штанах, а альфа сам того не понимая стал снимать остальную одежду с омеги, тот, естественно, не стеснялся. А чего? Он под кайфом, ему похуй, он хочет почувствовать член этого альфы в себе, что мешает? Да, он будет первым, да, Сюйкунь будет жалеть, да, потом будут страдания. Но об этом никто не задумывался. Исин не понимал что творит, а Кунь не понимал, на что шел. Все может в мгновение ока сломаться, разрушиться, прям как карточная пирамида, только дотронься – сразу сломается. Но никто не думал о последствиях, ибо находились они в разных вселенных. Исин – во вселенной под названием ?Сладкий Сюйкунь?, а Кунь – ?Пиздец, как хочу его член во мне?. Они оба были вынуждены встретиться, судьба свела – значит надо, и именно сейчас они понимают, что вселенные должны быть объединены. Исин снимает оставшееся белье с омеги, поднимает его на руки, попутно зарываясь одной рукой в волосы, другой придерживая блондина, при этом страстно покрывая его молочную кожу поцелуями, и ведет к себе в спальню. Да именно туда, куда еще никто до Сюйкуня не заходил. Комната, опять же, выдержана в тонах, огромная кровать посередине комнаты, тот же вид за огромным окном. Но это сейчас мало кого волнует. Эти двое были заняты друг другом. Исин был занят телом этого блядского мальчишки, ибо невозможно оторваться. Эта молочная кожа манит, так и тянет, чтобы ее пососали, поцеловали, оставили синяки и бордовые засосы. Альфа, естественно, оставляет парочку таких, неосознанно, ведь с таким омегой думать невозможно. Голова у старшего вообще не думает, лишь животные инстинкты дают знаки, признаки того, что следует делать. Он бы съел Куня целиком, полностью, но не может, хочет оставить на потом. Сюйкунь извивается, как змея, просит не останавливаться, ведь ласки от таких нежных рук он не может долго и мучительно ждать. Ему хочется все сильнее и сильнее этого зверя, хочет утонуть в нем, обмякнуть, но получится ли у него? Омега отвечает на поцелуи размеренно, иногда кусает губы старшего, от чего он только больше рычит и не насыщяется. Одежду Исину помогает снять младший, ибо он сам не в состоянии, ведь под ним сейчас лежит прекрасный, сексуальный, охуенный омега. ?Самый охуенный из всей моей жизни? – повторяет альфа и вдавливает блондина в простынь, нависая сверху и покрывая его шею дорожкой мокрых поцелуев, спускаясь ниже и останавливаясь на сосках, которые уже горели. Старший засасывает один, проводит языкомвокруг бусинки и снова засасывает, заставляя младшего издать еще один стон. От этого крышу сносит моментально, становится еще хуже. Член так и ноет, упирается в бедро блондина, да он, блять, стоит колом только при виде одного этого парнишки.

Омега не может ждать, умоляет, вертится в руках хозяина и просит его. Исин освобождается от оставшейся одежды, пару секунд смотрит на сотворение Бога и продолжает пытку для младшего. Нужно все-таки убедиться в его готовности. Исин, вдруг, стал бояться, что сможет причинить боль этому блондину, поэтому, погрузив первый палец в него, убеждается, что если бы не проверка, было бы много криков и слез. Смазка омеги растекается, пахнет клубникой. Да. Клубника, только от одного этого запаха Исин дуреет, уходит куда-то далеко-далеко. Блять, да ему охуенно еще никогда не было лишь от одного запаха блядского омеги. Альфа погружает второй палец, разводит их, толкается, пытается настроить омегу, когда тот уже тихонько стонет, еле как царапая кожу на спине альфы. Ему хорошо, Сюйкуню хорошо, еще он никогда подобного не испытывал, не чувствовал этого удовлетворения. Даже от той игры, которую он затевает в клубе, нет общего удовольствие чем сейчас. Может это из-за амфетамина? Плевать. Альфа смотреть на это больше не намерен, он входит в омегу до упора, срывая с его прекрасного голоса уже другой стон, стон большего наслаждения. Дает привыкнуть, а потом, когда младший наконец дает поцелуй, который служит сигналом, начинает толкаться, грубо, размашисто, с жадностью, он опять думает, что его омегу кто-то заберет. Его? Сюйкунь стонет во весь голос, просит не останавливаться, смазка приятно прилипает к простыне. Исин рычит, наращивает темп, никак не может насытиться, насытиться им всем. В бреду страсти, альфа не замечает, как блондин из-за чувств прокусывает ему плечо, с которого он только что стал слизывать кровь. Это выглядит еще покруче всякой там дешевой порнушки. Альфа не намеривает останавливаться, он ебет Куня, как дешевую сучку, конечно же, зная, что это не так. Хотя, эти стоны покруче всех его ебливых шлюх, боже, как же крышестностно.

Сюйкунь стонет во все горло, готовится к разрядке, понимает, что скоро кончит, поэтому просит не останавливаться ни на секунду. Старший это прекрасно знает, ведь сам чувствует этот пикантный момент, поэтому делает все максимально быстро, жестко, мокро. Смазка хлюпает между двух тел, прилипает к каждому. И наконец, с огромным стоном Исин кончает прямо на живот омеги, когда тоттоже кончает вместе с ним. Это была самая охуенная ночка из всех, альфа запомнит ее, отложит на полочку, туда, подальше, где самое сокровенное. Он только что понял, что его истинный только его. Делить его он ни с кем не будет, ибо слушать эти стоны может только он. Когда Сюйкунь засыпает, старший поднимается с кровати и подходит к окну, по пути закуривая сигарету.

*** Альфа, закрепив полотенце у себя на бердах, выходит из ванной, наблюдая стандартную для него картину – голый Сехун лежит в кровати и курит сигарету.Да, омега иногда позволял себе курить, травить себя. Он думал, что таким образом делает себе только лучше, как бы уходит из этого мира, насыщается тем, что дома презирает. Рыжий еще раз затягивается, выпускает изо рта пару колец и тушит сигарету в пепельнице рядом. Чанёль ни капельки не удивлен, ибо сам иногда позволяет себе покурить, ведь надо же как-то снять напряжение, хотя он его чаще всего снимает другим способом.

– Милый, чего-то ты быстро, – тянется в кровати омега и улыбается своему альфе. Чанёль сейчас охуенен, как всегда. Волосы мокрые, с них стекает вода и падает на пол. Его рельефные мышцы прекрасно балансируют при этом полумраке в комнате, а это полотенце на бедрах, аххх, кажется, Сехун начал возбуждаться. Он взглядом только что сожрал своего Чанёля. – На что смотришь? – ухмыляется старший и идет в сторону шкафа, чтобы переодеться. Они провели в постели всю неделю, пора приниматься за работу. – Просто так, – рыжий отвел взгляд и стал смотреть в телефон. ?Сюйкунь так и не ответил на последние пять смс. Может, что-то случилось?? - заволновался омега. Ему абсолютно не нравилось то, что младший начинает игнорировать его. Такое случалось, но только пару раз. Сейчас это совсем странно, что происходит? Сехун начал строчить новое смс, но не успел и допечатать, как вдруг его телефон летит в карман брюк Чанёля. – Боже, отвлекись хоть на минуту, – тянется к его губам альфа, утягивая рыжего в нежный утренний поцелуй. – Мне нужно написать, а лучше позвонить. Что-то случилось! – начал ухлестывать из объятий младший, все время пытаясь забрать телефон из кармана альфы. – Да не беспокойся ты за своего брата. Небось, опять в клубе каком-нибудь. Хотя, скорее всего, в ?Night?, – Чанёль валит младшего на кровать, обвивая свои руки вокруг его талии. Горничная заходила двадцать минут назад, простынь прекрасно пахнет свежестью и сладким цветочным порошком. – Да он… Стоп, откуда ты знаешь, что он там? – Сехун удивлен. Неужели все под контролем и не нужно волноваться?

– Что? – он ловит на себе недоуменный взглядрыжего. – Я просто предположил, не нужно сейчас строить какие-то теории. Я не знаю где он и что с ним случилось, но настоятельно тебе рекомендую не волноваться так о нем. Это ведь восемнадцатилетний мальчишка. Кто знает, что в его голову придет, гормоны, наверно, заиграли, вот онне отвечает, – старший целует Сехуна в шею, пытаясь настроить его на спокойство. – Но я так не могу! – поднимается с кровати омега. – Я его брат, он мог хотя бы соизволить мне написать, не то чтобы позвонить, написать! А он игнорирует меня. И самое страшное, что даже не читает сообщения! – Сехун начал одеваться. Ему все это не нравится, что-то определенно случилось и нужно решать как-то эту проблему сейчас же. Если раньше это было нормой, тогда Сехун уезжал всего лишь на пару деньков, так как течка длилась мало, то теперь, когда он отсутствовал неделю дома и теперь узнает, что его игнорирует собственный брат, он начал бешено волноваться.

– Ну персик ты мой, прекрати истерить. На часах двенадцать ночи, куда ты попрешься в такое время суток? – альфа присаживается на кровати, наблюдая, как его омега надевает на свои сексуальные ноги джинсы.

– Домой и как можно быстрее, – отвечает второпях Сехун, пытаясь найти в этой полутемной комнате свою рубашку.

– Ащщ, у тебя же течка! Куда ты пойдешь? Я тебя не пущу, охрана слушается меня, поэтому ты не сможешь выйти даже если захочешь, – твердит Чанель и поднимается с кровати. Это разговор затянулся, нужно как можно быстрей возвращать этого милого омежку, таким серьезным он не нравится альфе.

Сехун находит свою рубашку и мобильник Чанёля, который лежал под ней. Он, второпях, пока не видит старший, набирает номер брата и ждет ответа. – Этот аппарат выключен или находится вне зоны действия, – железным тоном твердит женщина на том конце провода и рыжий понимает, что все-таки что-то стряслось.

Чанёль замечает, что омега стал в ступор, а после вообще весь разнервничался и стал быстро идти в его сторону. Альфе было не по себе, этот грозный взгляд пробирает до мурашек, заставляет подчиниться, вызывает возбуждение. Такого омегу старший еще никогда не видел, пускай они и встречаются два года. Это как-то странно, но с другой стороны– по-новому. Эти неимоверные новые ощущения. Альфа уже представил хороший минет прямо около входных дверей, возле которых он стоит, чтобы Сехун не вышел, представил, как пристегивает этого дерзкого омежку к кровати и бьет плеткой, срывает стоны, а потом безжалостно ебет. Что-тоу него опять разыгрался аппетит, странно, но ведь течка не у него. Сехун подходит к Чанёлю вплотную, дышит ему куда-то в шею, заставляет у него подняться табун мурашек. На телефон рыжего пришло уведомление, и они оба только что прекрасно это слышали. Пиздец, что сейчас будет. – Отдай мне мой телефон, – тянется в карман за телефоном Сехун, но не получается, Чанёль блокирует действия, хватая обе руки. – Ну нет, сначала истерить перестань, тогда и поговорим, – ухмыляется старший перехватывая руки омеги. – Чанёль! – рычит во весь голос Сехун и, по совсем случайным обстоятельствам, кладет свою руку на пах старшего, а там уже давно не тихо.Омега замирает. – Ты доигрался, малыш, – ухмыляется альфа и перебрасывает рыжего через плечо, идя обратно к кровати. – Сегодня будет горячая ночка, - он шлепает омегу по попке и кладет на кровать, затягивая в страстный поцелуй и доставая из тумбочки наручники с плеткой.

*** Доён поднимается на предпоследний этаж, чтобы выполнить приказ своего босса. Альфу в последнее время мучает вопрос о том, почему этот омега стал заполнять так много времени у Исина? Он ведь никогда не церемонился, сделал дело и, так сказать, гулял смело, а по сути, убивал нахрен. Раньше никто и посметь не решался такое сказать. ?Иди нахуй, разве Исин позволит так с собой обращаться? Нет, он бы уже все закончил. Почему же он церемонится с этим омегой?? - размышляет про себя Доён, пока находился в лифте. На нём стандартная для его работыодежда – белая рубашка и черный деловой костюм. Но, черт возьми, как элегантно он смотрится на нём, обычном охраннике. Альфа всегда привлекал внимание большинства омег, но любил и довольствовался лишь теми, которых он считал избранными. Вообще, он не заслуживает иметь пару, так как Исин брал его только с таким условием, на которое уже дано соглашение. Омеги низшего сорта – его страсть. Был как-то роман с блядским омегой, в которого влюбился альфа, вот только долго это не продолжилось. После первой измены, а там, включая и остальные двадцать скрытых, Доён бросил омегу, убивая горе в клубе. Естественно, Исин был очень разозлен таким поступком и со стороны помощника, и со стороны омеги. Выбор стоял на ком-то из двух, один точно должен был быть наказан. И это был омега, потому что альфа знал ранимость Доёна.

Двери лифта открываются, мужчина направляется в спальню своего босса. Он впервые там, но уже давно знает, что где находится, поэтому не теряется и сразу же идет в нужном направлении. В воздухе витает запах клубники, но альфа не дышит им, ибо ему запретили, да сам понимает, что этот омега для Исина особенный. Он надеется, что после дозы Юдзи ничего плохо не случится, он вроде бы, делал все, как надо. Но на самом же деле все куда хуже. Альфа замечает ужасную картину – Кунь лежит в кровати и весь дрожит, а точнее у него как бы припадки какие-то. Только Доён знает, что это не припадки. А ломка. Но как? После первой дозы невозможно так сильно привыкнуть. Или же Юдзи вколол что-то не то? – Исин, – альфа в душе надеется, что вся вина не свалится на него. – Да, – слышится на другом конце.

– У него ломка. Весь дергается, пот градом течет. Температуру не мерил, думаю, ты знаешь почему. – Верно, трогать тебе его нельзя. – Думаю, Юдзи вколол больше, чем надо. Мне его найти? – Да. И привезти эту ебанутую крысу сюда. Какого хуя?! – слышится треск стекла. Он опять перевернул поднос с алкоголем. Сюйкуню было очень тяжело. Эти новые ощущения, вот до чего довели. Парень не может понять, что происходит. Но он отчетливо видит перед собой того самого альфу, который его похитил. Это был он. Его трясет, температура поднялась до невозможности. Он не может это контролировать, ему ужасно плохо. Блондин думает, что лучше сброситься с моста в реку, нет, упасть в океан, где тихо, уютно и никто до тебя не дотронется. Ведь он неприкасаем, сохранял это, но, до некоторых пор. Он ничего не помнит, все воспоминания мутные, размытые. Отчетливо помнится все только до того момента, где Юдзи уходит с чемоданом. Точно, он сказал, что это был амфетамин. ?Пиздееец, как же мне херово. Что будет-то?? – думает про себя омега и видит, как в комнату влетает еще один альфа. Это он, тот, кто ему снился всю ночь. А сон ли это был? Ужасно болит поясница, что же вчера было?