Глава четвертая, в которой открываются настоящие чувства и наступает happy end. (1/1)
Заснул Романо не сразу. Около часа ворочался на широкой постели. В голову лезли всякие мысли. О том, что он никому не сказал о своем отъезде, о том, что мог бы хотя бы позвонить, прежде чем ехать сюда. Но если бы позвонил, то, возможно, и не доехал бы, зная, что его будут ждать.Ему и правда некуда было больше идти. Остальные бы начали опекать и читать нотации о том, что он должен делать дальше. Это еще больше действует на нервы. А в доме испанца спокойно. Он не из тех, кто будет насильно лезть в душу со своими советами. А еще… Романо понял это только когда приехал… Антонио начал ему нравиться. Кто знает, может, это просто старое чувство привязанности и защищенности. А может и что-то совершенно новое.
Затерявшись среди всех этих мыслей, Варгас вскоре заснул. Сон был слишком ярким. Он стоял посреди большого поля, покрытого зеленой травой и красивыми цветами. Совсем близко мелькнул знакомый силуэт и исчез, появившись чуть дальше впереди. Романо побежал за ним и увидел Феличиано. Он кинулся к нему, чтобы обнять, но руки коснулись только воздуха, пройдя насквозь. Призрак?- Почему? – в глазах старшего Варгаса читалось искреннее непонимание.- Это всего лишь сон, - улыбнувшись, сказал младший.
- Прости меня, - дрожащим голосом проговорил Романо. – Я знаю, что не заслуживаю, но…- Я не сержусь на тебя, братик, - все та же улыбка и искорки счастья в карих глазах. – Ты не должен себя ни в чем винить. Мне все равно оставался лишь год. – глаза его погрустнели.- Год? – Ловино испуганно посмотрел на брата. – И ты не собирался говорить об этом? Я на самом деле такое ничтожество, что не заслуживал знать правду? – глаза Романо наполнились слезами.
- Я очень люблю тебя, Ловино, - печально улыбнувшись, сказал Феличиано. – Просто не хотел волновать. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Надеюсь, что ты поймешь меня…- Ты мог бы и сказать. Почему другие знали об этом, чужие люди, а родному брату ты… - слезы текли по щекам итальянца. – Ты был моим единственным родным человеком…- Не правда, - покачал головой младший. – А как же Антонио? Ты же любишь его?- Да как такое вообще… - Романо неопределенно взмахнул руками. – Мы же оба парни и …- Но ты же думал об этом, так ведь? – проницательность всегда была скрытой чертой младшего Варгаса. Вот и сейчас. – Я любил Людвига. Хотя, почему любил, я и сейчас его люблю. Ты хотел знать правду, так вот она – любовь не имеет ограничительных рамок. Это все мы, люди, их придумали. А настоящая любовь чаще бывает вне закона. В правилах всегда есть логика, а в любви ей нет места. Ты скоро поймешь это.- Я не хочу, чтобы ты уходил, - Романо рыдал, вытирая слезы рукавами.
- Мы еще встретимся, обязательно, - он улыбнулся. – Хотелось бы, чтобы для тебя этот момент настал не скоро. А Антонио и правда очень хороший. Будь внимательнее к своим чувствам. Я рад, что он рядом с тобой. Мне пора, до свидания, братик. – силуэт Феличиано медленно растаял в воздухе, оставив после себялишь красивую сине-коричневую бабочку.*
Романо проснулся, резко сев на кровати. По щекам градом текли слезы. За окном лил дождь, даже через темную штору были видны изредка сверкающие молнии. Где-то недалеко грянул гром. Итальянец в детстве очень боялся грозы, да и сейчас тоже. Вскочив с постели, отправился в комнату Антонио, взяв с собой подушку. Он постучал и прошло несколько секунд, прежде чем дверь открылась – испанец спал очень чутко.- Романо? – он сонно потер глаза. – Что-то слу… - договорить ему не дал звук грома, от которого Романо вздрогнул и, оттолкнув испанца, прошествовал в комнату. Плюхнувшись на кровать, он глубже зарылся в складки одеяла прямо с головой.- Эй, что случилось? – удивленно спросил Антонио, приподнимая одеяло и обнаруживая под ним дрожащего Романо.- Гроза… - тихо пробормотал Ловино и при очередном звуке грома внезапно прижался к испанцу. – Я видел Феличиано во сне. Он сказал… что я не должен винить себя в его смерти. Ему оставался всего год. – слезы вновь текли по щекам.Антонио чувствовал, как горячие капли падают на его плечи. Он молчал и лишь слегка поглаживал Ловино по спине, успокаивая.
- Он хотел, чтобы я был счастлив, - снова всхлип и новая порция ожогов от слез. – Совсем о себе не думал. Вот дурак… А я ведь и правда… - последние слова заглушил гром и испанец их плохо расслышал.Фернандес отстранил от себя парня и, удивленно смотря на него, переспросил:- Что ты сейчас сказал?- Люблю тебя, - тихо произнес Романо. – Третий раз не повторяю. Чтоб тебя…И все-таки Антонио оказался прав в своих догадках. Его переполняла невыносимая боль в день отъезда итальянца. А теперь он был так счастлив от того, что тот вернулся. Хоть и по такой трагичной причине. Фернандес был готов отдать все, лишь бы Романо, его единственный и любимый Романо остался здесь навсегда. Он мягко коснулся губ Варгаса и замер, ожидая реакцию. Тот не сопротивлялся, начиная робко отвечать на поцелуй. Нехотя отстранившись от губ Ловино, Антонио посмотрел ему в глаза. Тусклый свет проникал сквозь занавески и освещал заплаканное лицо парня. Поцелуй подействовал на удивление быстро – слезы исчезли из глаз итальянца. Тепло улыбнувшись, Антонио поцеловал онемевшего от неожиданности Романо и уложил на подушку, укрывая одеялом.
«Что ты там говорил, братик? Настоящая любовь всегда вне закона? Кажется, я понял, что ты имел ввиду…» - подумал итальянец и закрыл глаза, крепче прижимаяськ груди испанца.- Todo estará bien,** - прошептал Антонио, обнимая засыпающего Романо. Теперь он точно постарается не разочаровать своего любимого.
Mi universo está aquí adentro,
Donde vives tú y por suerte vivo yo.**** Оказывается, в природе на самом деле есть такие бабочки. Они и правда красивые) Называются они Morpho didius.** Todo estará bien - все будет хорошо.*** Чудесная песня, которая удивительно подходит под конец истории.Перевод строк: "Моя вселенная здесь, внутри,
Где живёшь ты и, к счастью, живу и я."