Глава пятнадцатая (2/2)

— Что с отцом? — вытаскивая телефон из заднего кармана, спросил блондин.

— Разговаривал с ним сегодня, сказал, чтобы мы с Джису особо не высовывались и старались не покидать школу самостоятельно. Что-то он недоговаривает. Надо будет узнать, про что он.

— Не знаю, всё вроде спокойно, хотя... я от дяди слышал, что говорят, типа смерть Наён и её мамы подстроена. Только никому не говори.

— Подстроена? Но кому это надо? — допив пиво и откинув бутылку, произнёс Тэхён.

— Не знаю, но если это так, лучше будет узнать, кто это. Или правда не высовываться.

— Говоришь как слабак, — хмыкнул младший, — слушай, а может ли быть такое, что этот баклан как-то связан с этим? Ты ж говорил, что он ссорился с Ки, а потом она умерла, — нахмурив брови, предложил Ким, смотря на друга.— Ты, видимо, совсем перепил, да? Чушь какая-то. Сам посуди, нахера ему убивать девушку? Что она такого ему сделала, да даже если и так, зачем ему и родителей её на тот свет посылать?

— Ну хуй знает, что у этого упыря на уме. Кстати, её отец жив. Мои предки хотят к нему поехать.

Нам ничего не ответил, лишь нахмурил брови и уставился в экран телефона. Тэхён, заметив это, закатил глаза.

— Задрот.

— Какая фамилия у твоей девчонки?

— Тебе то зачем эта информация? — не отрывая взгляда от напряженного лица друга, спросил Тэхён.

— Просто скажи!— Ну Манобан её фамилия, что ты там вообще...— Здание офиса её отца взорвалось, — перебил Кима Намджун.

Тэхён застыл на месте и не сводил с друга взгляда некоторое время, пока до мозга не дошла вся информация.

— В смысле, блять?! — нервно спросил он, подвигаясь к другу.

— В прямом, — повернув телефон к младшему, произнёс Джун, — это произошло час назад, и её отец входит в число погибших.

Ким выхватил телефон друга и развернул видео, не находя слов. На видео был запечатлён огромнейший взрыв, из-за которого полностью стеклянное здание разрушилось основательно. Нахмурив брови и пролистав вниз, он увидел статью.

"Сегодня в 19:15 произошёл взрыв. А именно: Здание, принадлежавшее компании "Fredman group", было взорвано. Всё здание разрушено, а в данное время проходят исследования и выявляются причины взрыва. В числе погибших находится основатель и владелец компании Фредерик Манобан. Имена выживших на данный момент неизвестны..."Дальше Ким читать не стал, парень швырнул телефон обратно другу и, подорвавшись с места, кинулся к выходу.

— Эй! Ты куда?! — вскочил вслед за другом Нам и, схватив забытую Кимом куртку, кинулся за ним.

— Вы куда?! — недоуменно воскликнул Мин и разбудил Хосока.

— Что происходит? — потирая глаза, пробормотал Хунг.— Позже всё объясню, — кинул Нам и помчался вслед за другом.

А Тэхён бежал. Бежал настолько быстро, что не мог остановиться. Предпочёл лестницу лифту и спускался вниз. Мысленно находился с ней и разрывался, представляя, что творится с его девочкой.

С его Лисой.

С его маленькой заучкой, которая вечно ворчит и учится, стараясь улыбаться и не унывать.

Бежит к ней. Выбегает из университетского общежития и хочет сделать шаг, пока кто-то не хватает его за капюшон толстовки, возвращая на место.

— Ты куда так рванул, идиот?! На улице зима, ты без куртки ещё, — крикнул Джун, пытаясь перевести дыхание.

— Какая нахер тебе разница! Мне нужно к ней! — зло выпалил парень, скидывая с себя руку друга. — Я нужен ей, и не смей останавливать меня, твою мать! — кинул и умчался прочь.

— А ещё говоришь, что не любишь её! — кричит вслед убегающему другу и заметив куртку Кима в своих руках чертыхается.

А Ким не обращает внимания. Похер. Пусть что угодно говорит, главное - она. Главное к ней. Главное с ней. Быть сейчас с ней. И он трезвеет, моментально трезвеет, забывая про несколько бутылок спиртного, что были выпиты им.

Забегает в здание общежития и, не обращая внимания на вопросы мисс Кан, нажимает на кнопку лифта, что предательски долго спускался.

— Чёрт! — ударяет рукой железные двери и, забив на лифт, бежит по лестнице вверх.

Дышать, кажется, скоро будет нечем. Да и вообще всё равно. Просто плевать. Плевать на всё. И на всех. На всех, кроме его маленькой Лисы, что, наверное, забившись в угол своей комнаты, плачет.

Твою мать. И зверь внутри царапает и рвёт всё вокруг от переживания. Воет и скулит.

Чёрт, он так боится сейчас. Так переживает. Так сильно, как ни за кого ещё в своей жизни. Наконец добирается до шестого этажа и, добежав до нужной двери, судорожно вытаскивает ключи и пытается просунуть их в замок. Руки дрожат и не слушаются. Дыхание прерывистое, а сердце, кажется, вот-вот выпрыгнет из грудной клетки.

Наконец открывает дверь и влетает в гостиную...Всё побито.Осматривает комнату и понимает, что всё перевёрнуто. Разные бумаги валяются по полу, камин погашён, а графин с водой разбит, подушки разбросаны, хрустальная ваза, что стояла на столе, разбита, как и стеклянный журнальный столик, а на нём капли крови, что шлейфом тянутся по полу к лестнице и наверх.

И сердце останавливается. Воздух, кажется, не поступает в лёгкие... а мысли... херовы мысли крутят в голове одну и ту же картину, что пугает парня ещё больше.

— Лиса! — зовёт её. Кричит истошно и громко так, как не кричал никогда. А слышит лишь молчание. Такое отвратительное, противно-омерзительное. Такое скользкое и неприятное молчание. И Кима начинает трясти. — Лиса! — повторяет он и подрывается с места. Бежит по каплям из крови наверх и останавливается у двери между их комнатами.

Ванна.

Чертова ванна и хрен пойми, что она там делает.

— Лиса?! Ты тут? — колотит кулаком по двери и судорожно дергает ручку, так и не услышав ответа. — Лили, умоляю тебя, не молчи! — бьёт дверь ещё несколько раз, но та не поддаётся. Запускает пальцы в волосы и оттягивает их назад, пытается что-то придумать. Кусает нижнюю губу, прям как его Лиса, и, схватившись за ручку, принимается выламывать чертову дверь. Ударяет плечом по дереву раза три, со всей силы что есть, и лишь на четвёртый толчок дверь не выдерживает и открывается.

Влетает в ванну и, осмотревшись, замечает её в углу, рядом со стиральной машинкой.

Вот она.

В паре метров, но Ким почему-то и с места сдвинуться не может. Лиса сидит на холодной плитке, прижав ноги к груди, а руками накрыв колени. Он смотрит в её зелёные глаза и совершенно ничего в них не видит. Пусто.

Пусто и холодно.

Совершенно ничего.

И мелкие мурашки пробегают по спине, а сердце будто что-то сжало и обдало кипятком, но вот только отпускать никак не хотело.

Лиса просто смотрела в одну точку, не подавая никаких звуков. Просто смотрела куда-то на стену, не замечая парня. Под глазами видны следы от размазанной туши, глаза красные, как и маленький красивый носик, на щеках кровавые следы, а волосы, что были замотаны в пучок, растрепаны. И только сейчас Тэхён замечает, как по её руке вниз по коленке и на пол капает кровь, образуя маленькую красную лужицу.

— Лили? — тянет парень, пытаясь хотя бы как-то привлечь к себе внимание, но девушка игнорирует его, продолжая смотреть в одну точку на стене.

Ким, кажется, умереть готов, лишь бы не видеть таких пустых глаз Лалисы. Лишь бы не видеть её мучения и слёзы, и это заставляет вздрогнуть, ведь раньше он бы упивался этой болью, а сейчас чувствовал её сам. Каждой клеточкой, каждым миллиметром своего тела. Чувствовал и понимал её так, как никогда не понимал себя.

Делает неуверенный шаг к ней, а после, подбежав к ней, оседает напротив и, взяв в руки её лицо, заставляет посмотреть на себя.— Лиса! — шепчет крича, а она медленно, невесомо переводит свой взгляд на него и вздрагивает. Пугается.

Кого?Его?Кима?Смотрит на него своими совершенно пустыми глазами, а он её вообще не узнаёт. Не узнаёт, ведь так привык видеть вечно сияющую улыбку на её прекрасном лице, привык видеть огни в глазах. А сейчас он не видит ничего. Пусто. В её глазах чертовски пусто, и эта пустота, кажется, поглощает и его, заставляя зверя внутри взвывать от неистовой боли.

— Всё... всё будет хорошо, — выдавливает из себя парень, прекрасно понимая, как глупо он сейчас звучит, прекрасно понимая, что для неё это, наверное, край, но что он ей ещё скажет? Что ему сделать? Просто скажите. Просто скажите ему, и он всё сделает. Прыгнуть с моста? Прыгнет. Убить кого-то? Убьёт. Умереть ради неё? Господи, он умрёт, умрёт так, как она пожелает, просто скажите, что ему делать.

Лиса переводит взгляд на стену, не желая смотреть на парня.

— Хорошо? — выдавливает из себя хриплым и заплаканным голосом, шепчет, проходясь этим шёпотом по сердцу Кима, словно лезвием ножа. Усмехается, и губы дрогнут в нервной улыбке. — С самого раннего детства я старалась быть идеальной. Мама всегда твердила мне, что я должна быть лучшей во всём, но стоило мне оступиться... она била меня и запирала в чулане, в полной темноте, а я там умирала от страха, каждый раз. И только отец защищал меня. Папа всегда помогал мне, всегда вытаскивал из маминых рук. Пытался остановить маму и просил меня не обижаться на неё, а сам чуть ли не плакал каждый раз, когда мама ругала меня. Они часто ссорились из-за этого, но потом он стал всё реже появляться дома из-за работы, и защищать меня стало некому. Мама била меня за каждую мелочь. А папа старался защитить меня, как мог. Помню, когда я проходила мимо его кабинета в детстве, то слышала, как он спрашивал у мамы, почему она так жестока ко мне, и почему она так меня не любит. Не знаю, что сказала мама, знаю только то, что отец очень её любил.Она замолчала, то ли давая Киму переварить сказанное, то ли думая, стоит ли рассказывать дальше.

— В школе у меня были друзья, которых я очень любила, как и они меня. Они спасали меня от проблем с мамой, хоть и сами не догадывались. И всё было хорошо, пока этим летом я не узнала о маминых изменах отцу. Наверное, в тот момент всё и начало рушиться. Я совершенно не знала, что делать: говорить отцу или нет. Я решила поехать к Дженни, может, она мне поможет? Помогла. Когда я была у неё, мы сидели на кухне, ей понадобилось отойти, и она оставила свой телефон на столе. Ей пришло пару уведомлений, а после ей начала звонить моя мама. Если кратко, я залезла в её телефон и узнала о том, что она всё рассказывает моей маме: где я, с кем я, что делаю, что ем и тому подобное. Так же приятным сюрпризом было найти её переписку с Соллар, где они отзываются не очень приятными вещами обо мне, — продолжая смотреть на стену, говорила она.

— Потом началась школа, я так и не поняла, что делать с этим всем. Решила умалчивать о том, что знаю. Не показывала ребятам, что у меня происходило внутри. Хотелось просто... исчезнуть или просто забыться. Я стала врать им. Знаешь, всё было бы хорошо, но... Нас поселили вместе. Субин начал давить на меня, мама была недовольна тем, что я поправилась за лето и запрещала есть, Дженни всё пыталась куда-то меня потащить, и я, не выдержав, поссорилась с ней, рассказав, что знаю обо всём. Так мы с ней и перестали общаться. Потом я узнала, что Марк болен. Было так неприятно и... странно. После этого я узнаю о разводе родителей. Отец всё же узнал о измене матери и решил отпустить её, хоть и любил. А после, во время подготовки к осеннему балу, я поссорилась с Субином из-за того, что ему не нравилось, как я смотрю на тебя. Ему не нравится, что я общаюсь с тобой, во всяком случае, он так думает. В тот же день... — Манобан горько усмехается и, облизнув засохшие губы, продолжает. — Я узнаю, что Марк умер, — говорит девушка, но не плачет. — Я... это было чертовски больно, но... я даже не знаю, как я пошла на херов бал через несколько дней. И знаешь, в тот момент у меня не было никого. Все мои друзья... просто отвернулись от меня. А единственный человек, который был со мной - это был мой папа. Он знал обо всём и старался подбодрить меня, а теперь... — она начинает смеяться. Словно сумасшедшая, смеётся и смотрит все на ту же стену.

И наверное, у каждого в жизни был такой вечер, когда всё заканчивалось. Ты просто сидишь, тебе даже плакать не хочется, внутри такое странное желание смотреть в одну точку и лишь бы больше не вспоминать ни о ком и ни о чём. Что-то такое, наверное, и испытывала Лиса сейчас.— А теперь я осталась одна! — запрокидывает голову и продолжает посмеиваться, — совсем-совсем одна.И сердце Кима замирает. Окончательно. Падает куда-то вниз и бьётся. Такая Лиса... просто убивает его изнутри. И по смуглой щеке катится слеза. В голове всплывают все его обзывательства и слова, кинутые ей, все их стычки. Стыдно. Дикий стыд и раскаяние.

И она так звонко смеётся над тем, что осталась одна, а Ким в свою очередь услышал, как внутри неё бьётся хрусталь.

Перестань, пожалуйста.

Хватит. Не надо. Прекрати.

— Лили, не... — и он запинается, когда слышит всхлип, из пустых зелёных глаз скатываются слёзы, которые, видимо, ещё остались, а смех постепенно переходит на крик.И Тэхён теряется. Просто не знает, что делать с ней сейчас. С такой измученной, заплаканной, разбитой и... сломленной.

Твою мать, ему ещё никогда не доводилось с таким сталкиваться, и почему-то когда он так бежал к ней, он даже и представить не мог, что с ней могло твориться.

Лиса задыхалась, не могла нормально вздохнуть. Пыталась, но не могла. Прерывисто и рвано вдыхала воздух, но насытиться им так и не могла. Подняв руки и запустив их в огненно рыжие волосы, девушка начала оттягивать волосы, совершенно не жалея головы и, видимо, не ощущая боли.

— Лиса! Успокойся, пожалуйста, я умоляю тебя! — пытается схватить её за руки, но она лишь отмахивается и пытается отстраниться от него, не обращая внимания на стену позади себя.

— Уйди!... просто уй.. ди, — шепчет, едва открывая губы. Просит о таком, чего Ким никогда сделать не сможет.

А у парня сердце уже разорвалось на мелкие кусочки, взорвалось и, истекая кровью, где-то валялось, ведь видеть, как ей больно, было выше его сил. И когда Лиса начала бить себя по голове, повторяя, что лучше бы она не рождалась вовсе, парень не выдерживает.

Как эта идея пришла в голову, он не знает, может, просто инстинкт или шестое чувство, но это должно помочь.

Подняв отпирающуюся девушку с пола за талию, он зашёл вместе с бьющей его и себя в истерике Манобан в душевую кабинку. Закрыв за собой дверь, Ким опустил девушку на ноги и повернул вентиль холодной воды. Лалиса моментально замерла. Капли ледяной воды падали прямо на них, приводя её тем самым в чувства. Одежда пропиталась водой моментально, а тёплый свитер уже не грел её. Ким успел перехватить кисти девушки, до того, как она успела ударить его ещё раз, и замер. Вместе с ней.

Замер и смотрел на неё.Ждал.

Ждал от неё чего-то, хотя сам не понимал чего.

А она, кажется, только поняла, что происходит— Тэ... Тэхён? — дрожащими губами произнесла она, заглядывая в его перепуганные и взволнованные глаза. Парень не ответил, лишь прижал её к себе и вдыхал исходящий от неё запах. Персики. Он, кажется, любил персики. — Холодно, — хрипло произносит девушка.Ким машинально тянется к вентилю и выключает воду, так и не отстраняясь от девушки. Слышит её прерывистое дыхание и ощущает её дрожь. Нехотя отстраняется от неё и, заглянув в зелёные омуты, не видит там былых искр. Шумно выдыхает и, открыв дверь кабинки, выходит и аккуратно вытаскивает и её.

Манобан, видимо, не до конца понимала происходящего, потому что совершенно не отпиралась, а, повесив голову, стояла на месте. Взяв девушку за руку, он подвёл её к раковине и умыл, замечая иногда слезинки, что бежали по белоснежным щекам. Засучив рукава её свитера, он промывает рану на руке, а точнее смывает засохшую кровь на ней.

За всё время она и слова больше не сказала, лишь постукивала зубами от холода и смотрела куда-то в пол. Подхватив рыжеволосую на руки, Ким зашёл к себе в комнату и, вытащив из шкафа полотенце, он снял с неё вещи, оставив на ней нижнее бельё, и, убрав одежду в мешок для стирки, принялся вытирать её полотенцем. Закончив, Тэхён одел на Лису одну из своих футболок и уложил её на свою кровать, а сам направился в ванну, закинув вещи девушки в стиральную машину и переодевшись самому, парень направился к себе.

Манобан лежала лицом к стене. Подойдя к кровати, парень почему-то ощутил дикую неловкость, но наплевав на неё, Ким лег рядом, накрыв Лису и себя одеялом.

Рыжие волосы струились рядом на подушке, позволяя утопать в её запахе и понимать, что завтра он полностью пропахнет ею, и это почему-то грело душу. Все мысли были забиты ею и её кинутыми в его лицо словами, а точнее... правдой. Ким никогда бы в своей жизни не подумал, что Лиса столько пережила. В голове всплывает их ссора на крыше и её огромная гематома на руке... Видимо, оставленная её мамой. Раздражающая злость окутывает парня, и ему хочется всегда защищать её. Хочется быть рядом с ней, хочется засыпать и просыпаться с ней, хочется понимать, что она в безопасности.

Делает глубокий вдох. Ощущает её дурманящий запах, и рука сама по себе тянется к её талии и тут же замирает.

— Тэ... мне холодно, — еле слышно хрипит девушка, а парень, подскочив, накрывает её поверх одеяла пледом и, притянув ближе к себе, хочет обнять, но останавливается, ощущая, как она отстраняется от него.

И парень уже готов ощутить некую обиду, пока не замечает её лицо напротив своего. Манобан подвигается обратно и утыкается в его плечо, расположив правую руку на его талии. Тэхён улыбается одним уголком губ и, обняв её за талию, прижимает к себе.

— Я обещаю тебе, Лили, что буду всегда с тобой и буду защищать тебя. Ты не одна. У тебя есть, — замолкает на секунду. — У тебя есть я. И я всегда буду тебя защищать, — тихо произносит он ей на ухо и ощущает, как она трется носом о его плечо и проводит пальчиками по спине, лаская.

И слишком незнакомое тепло распространяется по телу, наполняя его холодное сердце чем-то теплым и греющим. Целует макушку её рыжей головы и понимает, что чертовски сильно хочет увидеть, как она просыпается, и с мыслями о том, что он обязательно проснётся завтра раньше неё и увидит, как она раскрывает свои нефритовые глаза, он засыпает. Засыпает и решает для себя, что не оставит её, такую маленькую и беззащитную, одну.