Печенье (1/1)

Это, довольно-таки, странное хобби – убивать соседей собственного предмета воздыхания. Зак занимался этим примерно неделю. В мыслях он горько ухмылялся – "Как трупы до сих пор не нашли". Он ненавидел использовать мозг не по делу, но посторонние мысли всё равно блуждали в его голове. " Акума..." — это имя не выходило из подсознания Гарднера. Он хотел её. Как в нежном плане, так и в более грубом. Секс – это странное понятие. У Зака он, конечно, был, но особого удовольствия не получал. Его тело ничего не чувствовало от чужого прикосновения. Айзек был грубым и жестким, но, как он сам заметил, слабому полу это нравилось. "Твою мать" — потоки мыслей и прочего дерьма вытекли из мозга, как только открылась дверь — "ТВОЮ МАТЬ... Не Так я представлял себе нервы"Как? Как!? Как он мог перепутать квартиру!?— Мы знакомы? — Инфанару удивленно стояла на пороге. "Играй неженку, Зак, возможно, это твой шанс" — Гарднер сгорбился и сконфуженно запинаясь начал бормотать: — М-меня зовут Айзек Гарднер, я бездомный. Приютите на одну ночь? Обещаю, что не доставлю проблем. На дворе такая вьюга.Повисла неловкая пауза. — Да, конечно, — Акума отошла в сторону, впуская парня. "Девушка, вас родители не предупреждали о незнакомцах?" — Зак был настолько счастлив и растерян, что не переставал язвить у себя в голове. Он до сих пор не до конца понял, как Акума его впустила, Но его это не волновало.***Тишина поглотила комнату. Инфанару стояла у шкафа и мыла посуду. — Чаю? — её неуверенный голос вывел Айзека из раздумий. Он положительно кивнул головой. Зак наблюдал за ней. Изгибы её тела сводили его с ума. Гарднер хотел отыметь её, как последнюю шлюшку. Руки невольно потянулись к ремню на джинсах, а в голове начал прорисовываться план. Бесшумно, словно Чеширский кот, парень поднялся со стула. Его шаги, даже для него, казались слишком тихими. Он их буквально не слышал. Последние крупинки сознания покинули его мозг. Про здравый смысл можно вообще молчать. Его никогда и не было. Зак почти впритык приблизился к девушке, дыша в спину. — Айзек? — такой беспомощный вздох. Она уже всё поняла. Для Гарднера жизнь всегда была замедленной. Как и сейчас. Голова начала разворачиваться, а руки медленно подниматься. Благодаря остро заточенным рефлексам, парень остановил, эту попытку освободиться. Схватив чужие руки, он затянул их ремнём, а коленями прижал ноги Акумы. — Наконец-то, — Маниакальный стон сорвался с его губ. — Теперь, ты только моя. Никакой Акабанэ не встанет между нами. Никогда.Он уткнулся носом в её шею и легонько укусил, пробуя на вкус свою музу. "Прощай, девственность" — Инфанару всё ещё не могла поверить в реальность этих событий — "Я буду скучать"Треск ткани заставлял органы внутри сжиматься. Он дико и неразборчиво кусал её кожу, иногда, оставляя глубокие царапины. От спины не осталось живого места. Только засосы, раны и размазанная Заком кровь. Его руки грубо сжимали грудь, сдавливая до боли соски. Разорванные в клочья вещи валялись на плите. Хотелось плакать, но Акума не могла. Это не гордость, а что-то другое..."Боль" — ответ был очевиден. Но разве бывает настолько сильная боль, что даже слезы застывают? — "Бывает"Парень уже успел развернуть Инфанару к себе. Он, как клоп, вцепился в её губы, грубо сминая и покусывая. Капля крови стекла к подбородку, падая на искусанную грудь. Он два раза прокусил ей верхнюю губу и три раза нижнюю. Она молчала. Животные не понимают людей. Он не услышит её.Очередной треск одежды. На этот раз шорты вместе с остатками нижнего белья. "Началось"Он снял штаны. И боксёры. Девушка готова к адской боли, готова ко всему... Кроме этого. Айзек схватил её за волосы и резко потянул вниз. — Рот открой, — он рычал и сжимал пальцами ей челюсть. Сопротивление бесполезно. Она повинуется. Резкий толчок и еле сдержанный рвотный рефлекс. Он зашел по самый язычок, с громким стоном выходя. Это продолжалось около трех минут, Пока он не наигрался. Зак расставил ноги Акумы, так широко, что чуть не порвал девственную пелену. А дальше ничего. Боль и чужие стоны. Кровь хлынула из влагалища. Он рвал её изнутри. Звон разбитого стекла, заставляет девушку невольно прикрыть глаза. Она падает в бездну тьмы. Последнее, что она созерцает, Это... — Печенье... —