Глава 2. Коллекционер.Страшнее, чем чудовище. Часть Первая.(26.11.2020) (1/1)

?На каждом этаже есть некто, подходящий только для этого этажа. По правилам, он не имеет право покидать свой собственный этаж. Если вы не хотите быть убитым им, у вас нет выбора кроме как идти наверх?Двери открываются чертовски медленно, а этот скрип режет уши. Поморщившись так, будто разом заболели все зубы, я зажала уши, хоть это и не очень-то помогло. Тяжело выдохнув, я поплелась из лифта в хорошо освещенный холл, чем-то напоминающий приемную самой обычной клиники.От осознания того, что в любой момент из-за угла может выскочить еще один псих, хотелось выть. Еще и скрип этот, оповестил о моем приходе все живое и неживое на этом этаже. Оправдывая мои ожидания, из единственного коридора послышались быстрые шаги. Ноги ныли, все же, бег в такой обуви ужасно изнуряет, да и раны на руках жжет, но спасаться надо. Быстро нырнув за спинку близ стоящего диванчика, я затаила дыхание. Шаги остановились.- Дорогая, я вижу твою тень,- вот сейчас хотелось не то смеяться, не то плакать. А лучше все сразу.Я подняла голову, но из-за неудачно светившей лампы прямо за его спиной, я не смогла рассмотреть его лица. — Ох, бедняжка. Что с тобой сделал это варвар… — обладатель силуэта склонился надо мной. Его растерянный голос был слишком наигран, либо же он просто насмехается надо мной. После пережитого, мне не верится, что тут могут быть доброжелательные люди. Аккуратно взяв меня под локоть более-менее целой руки, он помог мне подняться на ноги.Теперь, я могла свободно его рассмотреть: молодой парень, растрёпанные густые русые волосы, очки в тонкой оправе, добродушное выражение лица.— Кто вы? — мой слабый хриплый шёпот испугал даже меня. Сейчас бы хоть немного воды…— Меня зовут Даниэль Диккенс. Можно просто Дэнни, — он усадил меня на один из четырех белых диванчиков в этом холле. Стало как-то неудобно. Белая мягкая обивка дивана моментально впитала в себя кровь. Стало немного стыдно. — А ты как здесь оказался, ?просто Дэнни?? — яд из меня рекой сочился, некрасиво, но ничего с собой поделать не могу. Сам парень меня будто не слышал и забежал в один из кабинетов, что находился в пяти-шести метрах от лифта. Вернулся он с белой железной коробкой в руках. Сев в кресло напротив диванчика, на котором растеклась я, он открыл коробку, которая оказалась аптечкой.— Зачем ты мне помогаешь? — он потянул мою руку на себя, попутно смачивая ватный тампон. Вздрогнув и зашипев, я рефлекторно попыталась вырвать руку из захвата. А у него крепкая хватка. Даже слишком крепкая, для его хиленького телосложения. Перекись водорода на ране моментально запенилась. Неприятное ощущение.Он невозмутимо продолжил экзекуцию над моей конечностью. Возможно, с ним все нормально, и ему просто как-то удалось выбраться с нижнего этажа, просто у меня шок и посттравматический стресс, и мне теперь каждый относительно нормальный человек кажется врагом. А может и нет…— Мы с тобой в одной лодке, так ведь? Значит, должны доверять друг другу и помогать, верно? — он отвлекся от обрабатывания моих ран и выжидающе уставился в мои глаза. Не нравится мне, как он смотрит.Как-то слишком быстро. Я едва успела появится, как этот… Дэнни, сразу же запел про лодку и доверие. Не верю, но помощь приму, сейчас нужно послать к черту принципы, главное, чтобы я умерла раньше положенного срока от заразы в крови или же потери оной. — Как тебя зовут? — а разве об этом не объявили всему живому здесь? Если к моему появлению на этаже того жнеца-психопата его уже не было, значит он должен знать. Чувство тревоги с каждой секундой становилось все больше.— Эстер. Приятно познакомится, Дэнни, — он улыбнулся и снова вернулся к залечиванию моих ?боевых ран?.Мне кажется, я что-то упускаю. Что-то настолько важное, что от этого может зависеть моя жизнь. Но что же?Итак, что мы имеем: обессиленная я, которая, в случае чего, не сможет дать достойный отпор — одна штука; мутный доктор, от которого так и прут лучи добра — одна штука; хоть что-нибудь мало-мальски полезное и чем можно отбиться — ноль штук.Стало грустно.Да, личность он мутная, но, если бы ему хотелось причинить мне вред, или может даже убить, он не стал бы мне помогать, тратить на меня лекарства, которые наверняка, очень ценны, верно? Но… откуда он знает где находится аптечка? Он слишком быстро вернулся. Человек, который попал в неизвестную для него среду, не может ориентироваться в ней как в собственном доме.— Слушай, Дэнни.— М-м?— А ты не видел здесь еще кого-нибудь?— Например?— Ну, к примеру, девочку, лет пятнадцати-шестнадцати на вид?Он поднял на меня взгляд. Прищурившись, он о чем-то задумался, будто, о чем-то важном. Слишком уж серьезно лицо у него было.- Нет,- жестко отчеканил он. Еще пару секунд он сверлил меня серьезным взглядом, как вдруг выражение его лица резко сменилось,- Прости, тут я ничем помочь не могу. Я не знаю, что за место, как мы сюда попали и зачем. Не задавай таких вопросов, пожалуйста. Я не люблю, когда у меня что-то спрашивают, а я не знаю, что ответить.Он продолжил сосредоточенно корпеть над моими руками. Я старалась не дергаться, хоть и было больно. Останавливать кровь — это дело далеко не безболезненное.Помню как-то раз дома пыталась отделить кусок замороженного мяса от тарелки. И так получилось, что нож соскользнул и с силой полоснул меня по пальцу. Первые минуты было абсолютно не больно, даже когда держала руку под струей холодной воды. Видимо это и называют шоком. Крови было много, и она никак не хотела останавливаться. А дома, как на зло, закончилась перекись. Мама тогда сказала, чтобы я остановила кровь йодом. Ну откуда мне было знать, что нужно было просто помазать края раны? А я сдури прижала пропитанную йодом вату прямо на открытое мясо, перед этим хорошенько обработав это мясцо спиртом. Даже тогда это было не очень-то больно. Спокойно можно стерпеть. Простая маленькая ранка. Ничего страшного.Помню как тогда, прижимая вату к ране и роняя слезы, я как мантру повторяла, что ничего страшного, что это не смертельно, и что в средневековье люди раны прижигали раскаленным железом и ничего, жили же.Так и сейчас.Пара царапин. Покровит, пощипит и перестанет. Нечего из этого драму разворачивать. Все в жизни когда-нибудь заканчивается и проходит, и эта боль тоже пройдет.Я сидела, и внимательно наблюдала за действиями парня. Я всегда так делаю. Даже когда уколы в детстве делали, я смотрела, как медсестра набирает лекарство, простукивает, избавляясь от лишних пузырьков воздуха, как протирает спиртом место для инъекции и прокалывает кожу. Мне всегда говорили, мол, отвернись, не надо смотреть и тому подобное. А не могу. Мне нужно видеть, мне нужно знать, когда будет больно. Закончив с моими руками, он перевел взгляд на рану на ноге. Перевязывать пришлось прямо поверх брюк. Ничего страшного, так даже удобно, и смотрится нормально. Прямо будто солдат на поле боя, под вражеским обстрелом, и нет времени на подобные мелочи. Остановил кровь, перевязал и все, автомат в зубы и вперед за Родину.Я предложила осмотреть тут все. Он согласился. Мы пошли по единственному коридору, который тут был. Длинный, освещенный, и воняет хлоркой. И ни единой двери. За поворотом ждал джек-пот: целых две двери, стеклянная стена и еще один поворот. Проигнорировав наличие дверей, я подошла к стене из стекла. Гладкое, без единого пятнышка или царапины. И наверняка очень толстое. Что в том коридоре такого, что его стеклом перекрыли? Может там… выход?— Похоже, мы оказались в ловушке, — он как-то странно улыбнулся, — Все будет хорошо. Если не будем спешить, может что-то и случится.— Что, например? — у меня было такое выражение лица, будто меня заставляют выходить из дома в выходной в плохую погоду, вытаскивают из постели и отбирают компьютер. Одним словом, пренебрежение и полное негодование.— Что-то хорошее, — он быстро исправился, но эта резкая смена его тона слишком подозрительна, — хорошее для нас обоих.— Хорошее для нас обоих? Типа письма из Хогвартса?— Еще лучше, — он отвернулся и направился к ближайшей двери.— Что может быть лучше письма из Хогвартса? — он лишь по-доброму улыбнулся и рассмеялся. Хах, а он оказывается, может иногда быть нормальным человеком, с нормальным взглядом и нормальным голосом.Тц, оптимист хренов.Помещение удивило. Решетчатая стена с железной сеткой делила комнату на неравные части. Сквозь сетку была видна чистая заправленная кровать, а вокруг нее ограждение.— Это, наверное, для особо буйных пациентов, — сделав акцепт на слове ?буйных?, доктор продолжил тихо шептать мне на ухо, — не хочется нарушать тишину этой палаты. Ты согласна со мной?Кивнув, я вышла из палаты.- Погоди,- я остановилась,- для ?особо буйных?? Тут что, психбольница?- Понятия не имею,- он пошел дальше,- просто это первое, что пришло на ум.Следующая комната оказалась четырехместной палатой. Мне показалось очень подозрительным, что док решил любезно меня поторопить, мол, ничего интересного здесь нет, шевели булками. Но я успела заметить какую-то размазанную надпись около одной из кроватей и осмотреть пару тумбочек. Что ж, придется идти на хитрость и как-то умудриться вернуться сюда без него.— Как жаль, здесь нет ничего полезного, — мне не понравился тон его голоса. Слишком наигранный. Нет, актер из него, определенно никакой.— Там еще один коридор есть, может там…— Нет там ничего! — резкая перемена в его поведении заставила непроизвольно отшатнуться от него, — то есть… я хотел сказать, что уже был там и там только запертая дверь.- Да неужели? - я ткнула пальцем его в плечо,- не призрак. Тогда как ты, Дэнни, смог пройти сквозь стекло?- Я… э… не проходил… - он почесал затылок,- тут есть другой проход.- И где он? Поему ты не сказал об этом раньше? Только время зря теряем,- он засунул руки в карманы, и отвернулся, но я заметила, какое недовольное у него было лицо,- не игнорируй меня!- Он закрыт,- он повернулся с таким лицом, будто я заставила его рассказать его самый грязный секрет,- там уже не пройти. Я же просил тебя не задавать мне подобные вопросы. Мне становится неловко.- Ты странный и ужасно подозрительный. Не знаю как ты, а я хочу выбраться отсюда, так что либо не тормози меня, либо помогай,- я прошла дальше по коридору, заодно коря себя не несдержанность. Если он опасен для меня, мне не стоило говорить всего этого. Если он поймет, что этот цирк пора заканчивать, мне конец. Хоть он и не страшный огромный монстр с косой, не знаю, справлюсь ли я с ним. Было отвратительно признавать, что я его боюсь.Я остановилась. Черт, как же туго я стала соображать. Я недостаточно отдохнула, но больше времени нет.И дураку ясно, что другого выхода тут нет. Если хочу выбраться – придется что-то делать с этой стеной. Обернувшись, я увидела, что Дэнни за мной не пошел. Он что, так и стоит там?Нужно быть смелее. Может, если он поймет что я не так проста, не будет прерывать этот спектакль? Мне нужно выиграть немного времени. Для чего, пока не знаю, потом придумаю.Я крепко сжала кулаки и решительно зашагала обратно. Доктор так и стоял, опустив голову, опираясь о стену и скрестив руки на груди. Ишь, какой серьезный. Пнув дверь с самым недовольным видом, беру тяжелый железный стул, что стоял у стены, и возвращаюсь. Я, хмыкнув, под его немного удивленный взгляд, зажмурилась, чтобы мелкие осколки не попали в глаза, и немного отвернув голову, со всей силы ударила по стеклу. От неожиданности док аж подскочил.- Что ты делаешь? – этот его ошарашенный тон меня насмешил. - Что я делаю? Крестиком вот вышиваю, присоединиться не хотите? – я отвернулась, поудобнее перехватывая стул,- а то сами не догадались раздолбать эту стену. Черт, тяжелый... помочь не желаете?Я услышала, как док хмыкнул за моей спиной. Ах ты зараза!— Ах, прости, Эстер, я не хотел тебя оскорбить. Но, тебе стоит быть аккуратнее с такими вещами, — он кивнув на трещину в стене, — один из мелких осколков может лишить тебя глаза. Тебе стоит их беречь, — он мягко забрал стул из моих рук.— Что, глазки мои так понравились? — я подозрительно прищурилась. Угу, будто их можно нормально оценить за стеклом очков.— Твои глаза очень красивые, Эстер. Глубокие, темно-карие, как горький шоколад. Под стать твоему характеру. Но, — он отвернулся от меня, — они посредственны.Вот так номер. Мало того, что внешне не очень, еще и глаза у меня, видите ли, посредственны.— Ну, спасибо, вы тоже не красавец.Не дожидаясь его ответа, я развернулась и пошла обратно в коридор. Стоило мне сделать пару шагов, как он схватил меня за руку. Я зашипела от боли, ведь он сдавил раненную часть руки. Не ослабляя хватки, он дернул меня на себя, прижимая к стеклянной стене. Дрыщ дрыщем, а все же сильнее меня, зараза.— Что ты себе позволяешь?! — я попыталась оттолкнуть его. Он лишь сжал руку сильнее.— Эстер, — такое ощущение, что он испепелит меня взглядом, — не надо. Прошу.- Вот только не надо этого, мы не любовники в сериале, слава Богу,- тихо прошипела я.- Бог давно оставил это место.- Да отцепись уже! – мои дальнейшие попытки оттолкнуть от себя мутного успехом похвастаться не могли – слишком уж крепко держали его руки мои запястья. Но, то ли ему надоело получать от меня тычки, то ли придумал что-то поизащреннее. Не ослабляя хватки, он потащил меня по коридору. По тому самому, в который так сильно не хотел меня пускать. Что ж, с одной стороны, хорошая возможность. С другой же, вляпалась я по самые помидоры.Хотя нет, вляпалась я еще тогда, когда механический женский голос объявил о начале игры.В конце коридора была одна единственная дверь, которую без каких-либо проблем мутный доктор открыл ключом. Затолкав меня внутрь, он запер дверь, медленно оборачиваясь ко мне.— Ну, вот зачем, а, дорогая Эстер? — он тихо засмеялся. Все ясно.— ?На каждом этаже есть некто, подходящий только для этого этажа?. Значит, это твой этаж, — я медленно пятилась назад, пока не натолкнулась поясницей в какой-то стол, — очередной поехавший маньяк. И что же в твоем стиле, а? Бензопила под столом? Метание скальпелей? Или спиртование заживо?— От бензопилы много шума и грязи. Скальпели особо не покидаешь, мелкие слишком и легкие. А спиртование заживо… ты почти угадала, — слишком спокойным, каким-то не своим, со стальными нотками, голосом прошептал он, равнодушно осматривая меня. Он медленно наступал, а мне некуда было бежать. Я не хотела поворачиваться к нему спиной. Никогда не поворачивайся спиной к врагу. Никогда.— У тебя есть мечта? Желание? Чего ты хочешь больше всего на свете? — засунув руки в карманы, он остановился в парах сантиметрах от меня.— Мечта? Предпочитаю о сокровенном не рассказывать каждому встречному психу, — он склонил голову набок, еле заметно усмехнувшись, — желание? Я бы хотела, чтобы в моей руке сейчас был заряженный ?Глок 17?*— Хм-м, какая пафосная, — он внимательно посмотрел на меня. Слишком внимательно, будто изучал, — прости, ?Глок? предоставить не могу. Как насчет девятимиллиметрового Хеклера*?Заведя руку за пояс, он, не спуская с меня глаз, вытащил из-за пояса черный пистолет. Я не могла поверить глазам. Нет, что-то здесь не то. Какой нормальный маньяк сам вложит оружие в руки жертвы? Или это игра такая? Может, он думает, что я буду искать подвох и не возьму его? Или может, думает, что я не смогу выстрелить? Или…— Ну же, Эстер, исполнение твоего желания в моей ладони. Чего же ты ждешь? — я начала обходить стол, который не дает мне уйти от него подальше. Шаря рукой по поверхности стола, я нащупала что-то теплое, блинное, на ум сразу пришел парик. Но, зачем доктору, на хирургическом столе, парик?...Или… это не парик…О боже…Не отдавая себе отчета о своих действиях, я с визгом отскочила от стола. На мое удивление, док просто поймал меня за плечи.— Надеюсь, ты простишь мне мой маленький обман. Твоя очаровательная подружка действительно была здесь. Если бы не её любопытство, я не был бы так жесток с ней. Получилось слишком грязно, но уж слишком сильно она дергалась и кричала. У меня не было выбора, — его шепот усилил панику во мне, и я против воли вздрогнула, вздыхая быстро и отрывисто, стараясь унять истерику, — Я не поощряю неповиновение и любопытство, Эстер.Я выхватила пистолет из его рук, отскакивая от него. Держа пистолет дрожащими руками, я сделала то, что обычно не делают персонажи фильмов в таких ситуациях — нажала на рычажок предохранителя. Как бы не тряслись руки, с такого расстояния не промахнусь.— Эстер, нажав на курок, ты наступишь на ту самую точку невозврата.— Заткнись! Ты — чертов монстр! Не подходи ко мне! — таких чувств я не испытывала даже на этаже поехавшего головой жнеца, — включи лифт и выпусти меня!— Эстер…— Выпусти меня отсюда! — истерика набирала обороты и останавливать я её не собиралась. Надо было еще тогда, в холле, разбить о его голову ту миленькую вазу со стола.Не знаю, что было в его голове, но он просто спиной зашагал к двери. Все также, руки в карманах, мрачный взгляд из-под челки. Но вдруг, он остановился.— Ты станешь частью моего Рая, Эстер. А вот по своей воле, или по принуждению — решать тебе, — я не выдержала и нажала на курок. То, что я увидела, то, что он сделал с Хлоей, просто выбило меня из колеи.Послышался глухой щелчок. И еще один. И еще три раза.Я так и знала.Пистолет был не заряжен.Опустив голову, я обречено, тихо, зарыдала. Руки, сжимающие пистолет, опустились и плечи подрагивали.— Ты разочаровала меня, Эстер. Все твои слова оказались ложью. А ведь у нас была доверенная беседа. Не пойми меня не правильно. Я не блюститель честности, как тот варвар. Но я думал, что, такая как ты, не станет идти против своих принципов.- Каких к черту принципов?! Ты убил ребенка, и ждешь, что я просто пожму плечами и сама лягу на этот стол? Ты псих, ты ужаснее предыдущего! – он поднял на меня взгляд, спокойный, безразличный,- что вам всем от меня нужно, а? Зачем вы это делаете?- И не мечтай о спасении, девочка. Ты думаешь, ты первая такая смелая? Не первая и не последняя. Лучше умри с достоинством и не трать мое время.Он вышел за дверь. Послышался щелчок замка. Я подбежала к двери и без конца дергала за ручку, била ногами, рукоятью пистолета, кричала. За дверью был слышен лишь звук удаляющихся шагов.Быстро вытирая слезы, а по факту просто размазывая их по щекам вместе с потекшей подводкой. Я взглянула на черные следы на ладонях, а после на комнату. Хотелось сесть и плакать так громко, чтобы на другом этаже слышно было, разнести все к чертовой матери в этой палате и… и убраться отсюда.Я обернулась. Стараясь не смотреть на тело на хирургическом столе, я подошла к столу с хирургическими инструментами. Окровавленные скальпели, ватные тампоны, небольшая хирургическая пила, полностью забрызганная кровью и какими-то мелкими ошметками. Взяв все пять скальпелей разных размеров, я вытерла их о более-менее чистое полотенчико и поочередно запихала их в голенища ботинок дрожащими руками, стараясь не порезаться. На крайний случай засунула пистолет за пояс. Мало ли, вдруг патроны найду, хотя и держу огнестрел впервые.Тут была еще одна дверь, которая легко поддалась. Комната оказалась каким-то подобием просторной кладовки. Четыре белых шкафа со стеклянными дверцами стояли в ряд, с непонятным содержимым в банках на них. Мне абсолютно не хотелось знать, что находится в этих баночках. На столе у стены были несколько таких же мутных банок и пустых. В углу стояло какое-то устройство с большим сосудом, с подключенной к ней аппаратурой. Подойдя поближе, я увидела, как в сосуде, в такой же мутной жидкости плавает что-то круглое, причем в немалом количестве. Отшатнувшись от сосуда, я пошла проверять на наличие чего-нибудь полезного шкафчики стола. Я не хочу знать, что там держит этот поехавший докторишка, но ничего не пугающего я не жду. В одном из ящиков я нашла небольшой пинцет. Мало ли, вдруг пригодится. Еще в одном нашла зажигалку и коробок спичек. Содержимое другого ящика едва не заставило меня запищать от радости. В нем был магазин, наверняка, от того самого пистолета. Но, в нем было всего 3 пули. Остальное же добро я распихала по карманам. Все. Теперь мне не страшно. Теперь хоть сквозь толпу зомби. Теперь я готова.Дэнни, поздравляю, ты — феерический идиот!Не найдя больше ничего интересного, я вышла из комнаты обратно в страшную операционную. И страшную не потому, что она жуткого вида и залита кровью, а потому, что там творились страшные вещи. Я начала шарить по столам в операционной. Здесь должны быть еще какие-нибудь лекарства и бинты. Было бы неплохо и их прихватить с собой.Хлоя все также лежала на столе, абсолютно не шевелясь. Я не рискнула подходить и проверять, жива она или нет. Я не могла спокойно смотреть на нее. Да, возможно, еще можно спасти ее жизнь, но будет ли это гуманно? Сможет ли она жить дальше, имея такие непоправимые увечья?Вдруг, одна её ступня слегка дернулась, а голова немного повернулась на бок. О Боже, она еще жива…Не стоить быть гением, чтобы понимать, что ей чудовищно больно. Невыносимо больно и страшно. У меня сердце разрывалось от боли за нее. Она еще так молода, но на ее жизни можно ставить крест. Тут уже никакой оптимизм и желание жить не поможет. Тут ничего не поможет.Раздалось приглушенное мычание, медленно переходящее в скулеж. Она приняла сидячее положение и начала лихорадочно мотать головой. Пыталась схватиться ладонями за голову, за лицо. Пыталась закричать.А я пыталась сдержать истерику.Девочка пыталась перейти на крик, но не могла. Сшитые губы мешали. Она пыталась рассмотреть хоть что-то, мотала головой так, что казалось еще чуть-чуть, и она слетит с шеи. Глазницы были пусты. Об этом говорили впавшие внутрь сшитые веки. Длинные, накрашенные ресницы торчали во все стороны, размазанная тушь, смешанная с засохшей кровью только добавляла ужаса картине. Кисти рук были безжалостно удалены, и лежали в раковине вместе с остальным мусором, вроде тампонов, каких-то ошметков, пустых баночек из-под спирта. Места среза были аккуратно и профессионально сшиты. Весь стол, пол, стены, даже потолок, были забрызганы кровью. Вот что он имел ввиду, когда сказал, что получилось слишком грязно. Чертов ублюдок!Вскоре она затихла и потеряла сознание. А я успокоится не могла. Где-то в груди что-то очень больно сжималось. Я не могу её так оставить. Одну. Беспомощную. Но, даже если, хотя это и невозможно, она выберется отсюда, то какая жизнь её будет ждать? Без глаз, без рук, жизнь, состоящая из крови, боли и темноты. И полной несправедливости. У меня есть три пули. Думаю, двух мне хватит.