1 часть (1/1)

Марзипан знает, что план её?— идеальный, без лишнего изъяна и даже с приятным дополнением. Король Грегор видный, наивный до чёртиков и отец Каллы. Уверена, что она станет прекрасной?— для какой-нибудь другой ведьмы?— преемницей. Для неё же?— изящной и умелой любовницей. Думать об этом крайне нравится, и Марзипан улыбается, глядя на своё отражение, наслаждается. Прикасается к лицу, входиКалла счастлива?— за сияющего радостью отца?— и взвинчена лихорадкой предстоящего праздника. Заходит в роскошные?— королевские?— покои в исключительно приподнятом настроении, принимает расчёску из изящных ладоней. Глядит в зеркало, теряется?— на мгновение. Графиня красива. Рыжие волосы сильным пламенем горят на плечах, свечи отбрасывают тень на тонкую шею, подчёркивают правильные?— слегка хищные?— черты лица и оставляют в полумраке изумрудные глаза. Качает головой, не боится обжечься.—?Ты прямо светишься.Замечает, откидывается на спинку кресла, но продолжает смотреть на своё?— уже не только?— отражение. Видеть покрасневшие щёки?— продолжающиеся соблазнительно приоткрытыми губами?— одно удовольствие, в котором невозможно отказать. Рискует не дождаться положенного, думает, взвешивает.—?Да, я очень счастлива, что мой отец жениться на такой, как ты.Искренне, не понимая, не противясь. Жар из-за слишком близкой свечи, не иначе. Не могут ли волосы правда быть пламенем? Голова слегка кружиться, внутри тоже не спокойно, не так, не по-счастливому. Удивительно и в новинку. Пальцы почти перестают слушаться, расческа едва ли не падает, во время удерживаемая.—?А какая я по-твоему?Пристально наблюдает, неискренне интересуется. В Данвине определённо лучше. Хоть смотреть на грызню престарелого короля и высокопарного принца было не менее приятно, впрочем, как и следить за распри между сыновьями, вскрывшей все гнойники королевского общества.—?Ты… красивая, добрая, любишь отца…Тушуется, подбирает не находящиеся слова, перестаёт расчёсывать огненную гриву. Запоздало смотрит в зеркало и отскакивает от неожиданности. Голова кружится, она едва ли не падает. Марзипан напротив необычно прекрасная?— так сильно?— что хочется смотреть, взять за руку, поцеловать в щёку.Калла отступает ещё на шаг?— чисто интуитивно?— румянец, покрасневшие губы, рваное дыхание. А она подходит, медленно, протягивает руку, касается кожи. К ней ожидаемо льнут, не понимая. Улыбается, подходит совсем близко, приподнимает за подбородок, касается. Получает ответ, толкает на кровать, опирается на руки.Дальнейшее кажется чем-то невероятным, неправильно-правильным. Является?— очень приятным и пьянящим. Её гладят, целуют, несколько щекочут кожу, дарят поистине новые ощущения. Она стонет, выгибается, притягивает ближе, не может не смотреть на прекраснейшую женщину в мире. Обнаженную, с пламенем на плечах и блестящими губами, горьковатыми на вкус.Ожидания оправдываются сполна, тело в руках?— нежное, девственное?— едва не плавиться, девичьи ласки удивительно не нелепые. Плохая принцесса на ушко горячим шепотом, пальцы на покатом бедре, скользят ниже и в сторону. Сделай мне также говорит, откидывается на спину.Калла игриво подчиняется.*** Смотрит на Санни, чувствует странное раздражение. Её злит недоумение, излишняя любопытность и внезапно ставший невыносимым писклявый голос. Хочется выгнать из комнаты, из дворца, даже мелькает мысль о жизни. Но вместо?— озвученная злоба.Марзипан смеётся, откидывает голову, касается нежной заалевшей кожи. Свадьба?— королевство?— уже сегодня вечером, священный обет брака, самая большая защита. Замечает мелькнувшую за дверью маленькую тень, кривиться. Берёт руку, целует каждый палец.В комнате её встречает Санни?— расстроенно-решительная?— обливает водой. Говорит про Марзипан-ведьму, интуитивно уходит. Она садится на кровать, распускает волосы, снимает намокшее платье. Думает, думает, сожалеет, думает. Санни очень странная и раздражающая.Наблюдает, как Калла выгуливает коня?— совсем не доблестную животину?— расслабленно, из-под полуопущенных ресниц. Слушает, рассуждает, делится опытом. Чувствует себя в своей тарелке и?— наверное?— счастливой. Замечает движение за бочками, зовёт, шипит от невыносимой боли в глазах. Ужасно и слишком.Ей стыдно за Санни, её поведение и почти также неприятно, как и Марзипан, которую ведёт в комнату. Её глазам требуется отдых, а отдыхается лучше в собственных покоях и приятной компании, расчешешь меня?. Не понимает мотивов Санни, слишком жестоких для простой ревности. Внутри же зреет обида. Неужели нельзя понять? Нельзя принять тот факт, что когда-нибудь их совместные игры перестанут быть такими долгими и частыми?На церемонии она всё-таки оглядывается, крепко сжимает твёрдую руку, лучиться перед гостями. Слышит поодаль девичье восхищение, усмехается, соглашаясь. Роскошно, богато, истинно по-королевски.Внимательно следит за личностями вдвое меньше ростом, посматривает на?— красивую до безумия?— Марзипан, счастливого отца. Всё хорошо, должно быть, никак иначе.***Не знает, что делать, как реагировать. Не знает всё, кроме одного?— Санни была права. Смотрит пустым взглядом на изобилующую проклятьями старуху?— серая кожа, морщины и бородавка на длинном, крючковатом носу?— и говорит после, себе, нежели отцу.—?Ничего, всё в порядке.***Кутается в простолюдинное одеяние, под покровом ночи покидает замок, добегает до назначенного места и падает в объятые пламенем руки. Потому что надо, потому что нужно, потому что войдя в сладкое королевство, покинуть его не захочешь.