Часть 40 (1/2)
итак, глава. она вышла маленькой и какой-то слабой, но наполненной ангстом (соплями?).
к слову, уже созданы концепты Мазуми и Юки:http://vk.com/club47112511?z=photo-47112511_299027863%2Falbum-47112511_00%2Frevhttp://vk.com/club47112511?z=photo-47112511_298434718%2Falbum-47112511_00%2Frevтам же их голоса.приятного чтения.)ваш корка.______________Стук в дверь.- Войдите.На пороге стоит Ёко, тяжело дышащая, с прикрытыми глазами. Каваллоне приподнимается, вопросительно глядя на нее и уже собираясь подхватить ее, чтобы не упала, но женщина лишь махнула рукой, все-таки проходя в кабинет.
- Не обращай внимания, это простая одышка. И не спрашивай, откуда, я сама не знаю. Чем я только занималась эти четырнадцать лет? – и, немного помолчав, села в кресло рядом со столом. – Дело есть.- Может, бумажку? – Дино вежливо предложил Хибари только что признанный ненужным документ.- О да, разумеется, - она взяла его, подобно чашке чая – с особой охотой – и немедленно порвала пополам, откладывая одну половину в сторону, а вторую с нескрываемым удовольствием в глазах продолжая кромсать на мелкие кусочки. Дино, тихонько улыбнувшись в кулак, поставил поближе к креслу урну.- Ты не подумай, что это мания или фетиш, - произнесла Ёко. – Просто это такой способ успокоить нервы.- Понимаю. Так что за дело?- Мне звонил Тимотео. Спрашивал, какого черта я окопалась в стане врага и все такое. Ты не подумай, Девятый – хороший человек, но когда дело касается его семьи, он бывает крайней жесток. Впрочем, мне говорили, что ты такой же.Каваллоне промолчал.- Я поставила ему условия, - продолжала она. – Или он вместе со мной, или я одна. Не то что бы я жажду идти против воли клана. Здесь я по особым причинам, - Дино выжидающе смотрел на нее. – Мой сын любит тебя. Я должна сохранить тебя хотя бы ради него, даже если ты устроил весь этот балаган. Сохраню – а он уж пусть разбирается, что с тобой делать.- Но я не…- Это другой вопрос. Ты невиновен, я вижу это по твоим глазам. Но красивых глаз мало, чтобы доказать твою невиновность Вонголе.
- Я понимаю.- Если дело в том, что кто-то сливает информацию, значит, в твоих рядах есть крысы. Ты, должно быть, и сам это понимаешь.- Знаю, я уже приказал Ромарио прочистить всех капо.- Нет, Дино, ты не понял. В рядах приближенных.Глаза Каваллоне расширились.- Вы намекаете на кого-то из моих Хранителей? Такого быть не может!- Беспристрастие.- Что?Ёко вздохнула и замерла, после чего со звонким треском оторвала очередной кусок бумаги.- Ты должен быть беспристрастным. Ты должен привыкнуть к тому, что любой может тебя предать, - выделяя каждое слово, проговорила она.- И быть, как Девятое поколение Вонголы? Куда ни погляди – везде враги? Речь идет о моей семье!- Ты глава клана, ты здесь и царь, и государь, и бог, и судья, в конце концов. Ты страж порядка в своем доме, ты здесь хозяин. Если речь идет о предателе – разве можно назвать предавшего своей семьей? Я ведь не говорю тебе косить всех в подряд, просто выяснить.Дино опустил взгляд и закусил губу, задумавшись.- Ладно, допустим. Но как?- Ты должен сделать это сам. Позволь мне поприсутствовать на допросе.Мустанг вздохнул обреченно и крутанулся на стуле.- А если пострадает невиновный?- Черт подери, Дино! – она подскочила и кинула в него всю гору обрывков бумаги, которую успела произвести. – Или одного, или всю семью, понимаешь? Мой сын, больной этот идиот, сбежал из центра и шляется где-то с твоим подчиненным, строит козни черт знает кому, пытается что-то сделать. А ты тут, видите ли, сопли рукавом утираешь!И, как будто в подтверждение ее словам, Каваллоне, обсыпанный бумагой, шмыгнул носом. У него вырвался нервный смешок.- Я никогда никого не предавал. И не считал, что заслужил предательство.- Предательство – это не наказание. Это явление, случающееся везде и всюду.- Вы, видимо, мало общались с Десятым поколением Вонголы, - хмыкнул Дино, поглядев на нее снизу вверх и все-таки решив смахнуть с пиджака кусочки бумаги. – Они так не считают.- Они еще молокососы и считать-то, наверное, толком не умеют. Так что?- Я согласен, - он кивнул, хоть и как-то нерешительно. – Хотя чутье подсказывает мне, что не в Хранителях дело, - он встал и, еще раз отряхнувшись, направился к выходу, по пути оглянувшись на обсыпанный белыми клочками кабинет и пробормотав:- По какой хрен дал урну?Ёко только виновато развела руками и вышла вместе с ним.***Отлично. О чем там мечтают девушки? О принце на белом коне, о замке, о роскошной комнате и куче разных нарядов? Что ж, все это теперь у меня есть. Золотая клетка, вся в самоцветах… только вот принц, однако, подкачал. Вместе с конем.Неудачно вспомнил, некстати. Интересно, что там с Дино? Если мама в Италии, то мне страшно становится за него. Что, если она все-таки решила ему отомстить? Но с другой стороны, с чего бы ей это делать, я ведь ясно ей сказал, чтобы она на него не наезжала. А может, она хочет его защитить? Доказать, что он не мог так поступить… или мог?Что за чушь вертится на уме?Трясу головой, возвращаясь в реальность. Совсем скоро мне выходить на работу, а я уже полчаса выбираю, какие перья на себя напялить. Именно перья, ибо то, что лежало передо мной, одеждой сложно было назвать, да и формой для стриптиза тоже. Видимо, у Накаоки совсем нет вкуса, раз он с широченной улыбкой приволок мне в комнату эту охапку, твердо уверенный, что я буду визжать от радости такому количеству тряпок. Хотя, по идее, надо было поизображать идиота, а я как-то не додумался – ограничился вежливым ?спасибо?.Кое-как обмундировавшись в, по моему мнению, наиболее человеческий костюм, я собирался было выйти из комнаты, но вовремя сообразил, что в полуголом виде просто так гулять по коридорам не лучшая идея. Поэтому, порывшись в бездне шкафа и комода, нашел какое-то подобие плаща из приятной телуткани. Может быть, шелк, но разве что только синтетический. Посмотревшись в зеркало и решив, что выгляжу более-менее прилично, я вышел из комнаты, еще раз прокручивая в голове план здания и то, где находятся оба устройства связи. Телефон в кармане брюк, брюки – в шкафу, таблетки там же. Вроде ничего не забыл.Оказавшись в коридоре, я медленно пошел по нему, предположительно, в южную сторону. Там, насколько я точно запомнил, находились помещения длягостей, а значит, мне как гостю следовало идти именно туда. Монотонная роскошь утомляла глаз, поэтому вскоре я перестал хотя бы мельком оглядывать картины и просто смотрел в пол, стараясь не думать о возможном провале. Я так и шел, засунув руки в карманы плаща, когда врезался в кого-то достаточно большого, но сообразительности отскочить у меня не хватило, поэтому я просто упер руки в чью-то грудь и поднял взгляд. На меня сверху вниз смотрел коротко стриженный здоровенный мужик, с правильными, но грубыми чертами лица, в костюме, при галстуке. Встретив такого вне этого дома, я бы принял его за подчиненного Каваллоне – у них почти такие же костюмы. Только вдобавок к ним еще татуировки с фамильным гербом.Пока я все это осмыслил, прошла, может, секунда. Он так же недвижимо стоял и с удивлением смотрел то мне в глаза, то на мои руки, покоящиеся у него на груди. И только тут я понял, что выгляжу полнейшим идиотом.- Простите, - пробормотал я, осторожно отходя от громилы и разрывая зрительный контакт.
- Так это тобой хвастается кумичё? – грубый голос, отдавшийся раскатом грома где-то в голове.- Что? – здесь мне даже дурачка играть не пришлось, и так был удивлен. – В смысле?Он лишь оценивающе окинул меня взглядом с головы до ног. Внутри меня все зашипело. Разглядывает, как лошадь, благо, что в зубы не смотрит.- А ты ничего, красавица. Я бы тоже от такой не отказался… - я неуверенно сделал шаг назад, чувствуя опасное напряжение, и еле сдержался, чтобы не встать в боевую стойку. Нет, я просто маленький слабый стриптизер, я не умею драться, я должен хлопать глазами и трястись от страха.
Тем временем здоровяк сделал шаг в мою сторону и, шепча успокоительные слова, потянул ко мне руку, как обычно протягивают руку к незнакомому котенку на улице. Я хотел было убежать, но бегал я не очень хорошо в принципе, а после травмы и вовсе мог упасть. Поэтому просто отступал, пока за моей спиной не материализовалась стена. Приехали.- Господин Накаока гарантировал мне безопасность, - как можно убедительнее пискнул я, подавляя желание собственноручно придушить этого ублюдка.- Ты и так в безопасности, - он в опасной близости от меня, и мне все более правильной кажется мысль дать бой. Хотя бы пощечину, да хоть промеж ног – хоть как-то. И только я хотел было дернуться, как меня прижали к стене.- Сладенькая, красавица… - горячий хриплый шепот, от которого мне становится противно, и я мотаю головой, изображая жертву, тем временем готовя колено к атаке.
- Я вообще-то парень, - промямлил я, продолжая попытки вырваться, а он лишь хмыкает.- Один хрен разница, в какую дырку тебя трахать…И только я приготовился к удару…- Что здесь происходит? – раздался знакомый не особо приятный голос, и громила тут же отскочил от меня, а моя нога так и осталась согнутой в колене и приготовленной для подлого и совсем не мужского удара. Недалеко от нас стоял Накаока, сверкая глазами на подчиненного и пыхтя от ярости.
- Господин, я… - не успел он договорить, как двое подошедших сзади мужчин скрутили его и дали поддых, ожидая команды.- Вы знаете, что делать, - бросил Накаока, и вскоре троица скрылась за поворотом коридора. Мы остались одни.
Я бы мог понять, будь он крутым и сильным, но его попытки выпендриться – просто смех. И теперь я затрясся, стараясь сдержать этот самый смех, так и рвущийся наружу, но Накаока расценил это по-своему.- Ханока-кун, милый, ты в порядке? – он приобнял меня за плечи, поддерживая. – Он не причинил тебе вреда?- Нет, Вы успели вовремя, - выдавил я и все-таки фыркнул, сразу же скрывая это за приступом кашля.- Что такое? Тебе опять плохо? Бедный мальчик… идем, где там твои таблетки?- Мне не надо сейчас их пить. Это просто… нервы, - и у меня дернулся глаз, но Накаока этого из-за моей маски не увидел.Так я и пробыл с ним оставшееся время, а потом он повел меня в полутемный зал, специальной обставленный по такому случаю. А обстановка заключалась в небольшой сцене, шесте, большом мягком диване и барной стойке. Может, было что-то еще, но в полумраке я не разглядел.
- Ты будешь танцевать только для меня, - сказал он и включил центр с большущими колонками. Обрывок какой-то клубной песни сразу ударил басами по ушам, и я рефлекторно прикрыл их.
- Так, это не то, - побормотал он и переключил. Меня не особо интересовало то, какую он там предпочитает музыку, да и слушает ли ее вообще. Меня больше занимала та ситуация, что я даже не потренировался толком перед всей этой затеей. А потому встал в сторонке и стал разминаться. Оказывается, гибкость не пострадала: даже ноги, которые я еще не до конца чувствую, хорошо растягивались. Я осторожно сел на шпагат и прислушивался к своим ощущениям, мысленно моля свое тело не подвести меня. А потом почувствовал на себе взгляд.Накаока восседал на диване и с явным интересом наблюдал за мной, уже прихлебывая какую-то дрянь. Черт, как же я вас всех ненавижу с этим вашим пойлом.
Встав и кивнув в знак готовности к работе, я подошел к центру и включил то, что он выбрал. Не дослушав до конца, выключил и отошел к шесту. Повезло, я под нее раз десять танцевал, если не больше. Плащ снимать не стал – все равно раздеваться.Заиграла музыка, и я с какого-то черта растерялся. Но только внутренне, ведь тело отлично помнило все движения из того номера, а потому действовало само. За несколько секунд я снова взял себя в руки и уже в спокойном настрое продолжал танцевать.Я сковывал сам себя. Мое тело было раскрепощено, оно отзывалось на мои сигналы, делало, что я хочу. Оно было гибким, и я не чувствовал разницы между тем, что было раньше, и тем, что сейчас. Но я сам постоянно напоминал себе о травме, стараясь не делать резких движений, ставить стопу мягче, меньше напрягая ноги. Мне казалось, что в любой момент они подогнутся и перестанут меня слушаться.
А между тем Накаока наблюдал за тем, как я кружусь на сцене и верчусь у шеста. Я скинул плащ, швырнул его в сторону и обвел контуры торса, что был виден через то подобие одежды, что было на мне. Я снова сделал несколько вьющихся движений у шеста и резко выпрямил спину, отчего в груди обожгло страхом – совсем забыл про осторожность. Но ни боли, ни дискомфорта не было, поэтому я, немного помедлив, рывком снял с себя подобие кофты, кинув разноцветные лоскуты ткани прямо Накаоке в руки. Он восторженно выдохнул, прижал ткань к лицу, видимо, упиваясь моим запахом. Но мне не было ни противно, ни приятно от этого – я просто отдался танцу, постепенно втягиваясь в эйфорию. Когда ноги соскользнули на шпагат и я приподнялся на них, делая упругие движения, до моего слуха опять донеслись какие-то звуки, но я предпочел не разбираться и продолжать. В финале должен был быть кувырок, но я заменил его очередным шпагатом, потому что не до конца был уверен, что после сотрясения и всех прочих травм у меня такая же безупречная ориентация в пространстве.
И вот, склонив голову, я посидел в таком положении еще несколько секунд, после чего осторожно поднялся и еще раз прислушался к ощущениям. Вроде бы все в порядке.- Ханока-кун, ты… ты просто бесподобен! – почти верещал Накаока, прыгая передо мной, как бы абсурдно это ни звучало. Его глаза блестели, и я от души порадовался, что у нас все тот же договор о неприкосновенности. Я взял кофту из его рук и быстро натянул на себя.Он напихал мне кучу денег, и я невольно вспомнил, как когда-то почти с таким же фанатизмом Дино обсыпал меня купюрами. Только тогда он обнимал меня, сдерживая себя. Тогда мне нравилось это, хоть я толком и не понимал. Тогда это был Дино…Боже, что я делаю? Ведь я танцевал для Дино, только ему я позволял смотреть на меня тогда, когда мы были только вдвоем в гостинице. Я хотел танцевать для него одного. А вышло, что танцую для самого ненавистного мне человека, для врага Дино. Для того, кто виноват в смерти людей Вонголы.
Нет, это просто часть плана. Часть плана, не более. Я всего лишь втираюсь в доверие, всего лишь собираю информацию. Перед глазами так некстати всплывает образ Каваллоне, с горечью глядящего на меня. Будто упрекая. Будто бы я изменил ему.Нет, нет, нет! Что за глупости? Я делаю это ради него и ради Вонголы, ради Мазуми и Юки. Я просто, считай, на задании, просто применяю своим умения для достижения общей цели. Но почему тогда мне так паршиво? Почему я чувствую себя чуть ли не предателем?