Часть 35 (1/1)

у меня маленькая беда - я сломал руку. так что главы будут выходить чуть медленнее, чем обычно.

начинается третья арка сюжета, которая, наконец, вернет нас к теме фанфика. попрошу набраться терпения.ваш корка.

___________________ Каваллоне добрался до своей резиденции и сразу же упал на кровать, постанывая. Женщина не прикладывала к нему рук, не обещала убить или, еще чего хуже, кастрировать. Нет, она просто морально его раздавила, смерив убийственным взглядом и назвав ничтожеством. Она не позволит ему приблизиться к Кёе, не позволит увидеть его, поговорить с ним. А ведь все так хорошо начиналось. Кёя ведь сам признался в своих чувствах, а Мазуми сказал, что Дино нужен Кёе. И теперь новая преграда на их пути.Но, как ни странно, Дино совсем не боялся. Он был уверен, что Ёко поймет и простит, а может, даже даст благословение. По сути, сын – все, что у нее есть. И если Кёя действительно что-то к нему чувствует, то надежда на светлое будущее все же имеется. Может, все же попробовать связаться с Кёей и поговорить с ним насчет этого? Но опять-таки есть опасность, что Ёко прознает, и тогда вероятность успеха заметно снизится. Так что лучше пока ее не злить. Каваллоне устало вздохнул и, приподнявшись и присев на кровати, достал сигарету и закурил. Предвкушение долгожданного счастья доводило до исступления, и иногда его даже пробирала дрожь от переизбытка эмоций.Ведь, если Кёя признался ему в любви, пусть и немного грубо, то счастье он все же поймал. *** В последний раз я так волновался, когда танцевал перед Дино. Меня всего просто колотит то ли от страха, то ли от какого-то предвкушения. В конце концов, не может быть, чтобы меня разыграли, мама бы на это не пошла. Но что тогда происходит? Предположений было много, но каждое последующее казалось безумнее прежнего, и в конце концов, я просто не выдержал и достал с полки учебник по алгебре. Вот честно, время прошло, а я так ничего и не понял. Ну логарифмы, ну основания, показатели – и все, больше ничего. Слишком много пропустил, и теперь ничего не увязывается. Как буду экзамены сдавать – понятия не имею, но почему-то мысли об учебе ушли на десятый план, и теперь я округлившимися глазами смотрел на часы. Через час мама должна быть здесь.Мазуми пришел спустя минут двадцать, якобы, чтобы поддержать меня. Но я-то знаю, что ему просто любопытно узнать, что за магия произошла с моей матерью. Легче мне от его присутствия не становится, а его постоянная болтовня вообще выбивает из колеи. Не могу так больше.- Давай потанцуем, - неожиданно выпалил я, и Мазуми замолк на полуслове.- Чего?- Танцевать хочу, чего, - буркнул я, поднимаясь с кровати. – Пойдем на свежий воздух, - я шагнул к двери.- Ты уверен? А вдруг ты как-нибудь повредишься? – он медленно пошел за мной.- Слушай, если я останусь здесь, я умом поврежусь, - нервно отозвался я, натягивая ветровку. – Я не могу сидеть в четырех стенах, на улицу хочу. Да и потом… давно я не танцевал, - я уже завязывал шнурки на кроссовках, а он все так же стоял передо мной и чего-то решал.- А ведь если подумать… - протянул он, почесывая подбородок. - … я могу показать тебе упражнения, которые помогут быстро восстановить ноги. Танцем тебя лечить буду, - фыркнул он, а я лишь нетерпеливо вздохнул, намекая на то, чтобы он поторопился. Мы вышли на улицу через главный вход, и теперь шли по усыпанной мелким гравием дорожке с клумбами по бокам. Солнце встретило нас теплыми лучами, и слабый ветерок приятно трепал волосы.- Погода, что надо, - улыбаясь и морщась, как довольный кот, протянул Мазуми. Он смотрел в лазурное небо, по которому отдельными белыми пучками проплывали пушистые облака.- Эй, синоптик, - я помахал перед его глазами рукой. – Я вообще-то еще здесь.- Да знаю я, - он посмотрел на меня и вмиг сосредоточился. – На ногах как стоишь? Нормально? – я кивнул. – Ну, тогда попробуй чуть попружинить на них… да, вот так. Не больно?- Не-а, - я качнул головой и стал осторожно разминаться. Вообще, танец – это волшебно. Перед выступлением или репетицией я всегда разминался, и с каждым движением чувствовал, как тело разогревается и отзывается на любую мою прихоть, выделывая фантастические вещи. Это великолепное чувство полного контроля над своим телом, над своими движениями, когда разум отключен, а тобой движет лишь какая-то эйфория, ощущение легкости и свободы действий. Как же я соскучился по всему этому.- … и не напрягать колени, - закончил Кеншин, а я с ужасом уставился на него. Прослушал.- Прости, я не слушал, - честно сказал я, и от его выражения лица мне почему-то стало смешно. – Я увлекся разминкой.- Ладно, - он вздохнул. – Тогда на практике… Мы подошли к ступеньке, и он стал показывать мне упражнения с подъемами и спусками. Мне не было больно, но было какое-то неприятное ощущение в коленях и пояснице. Он дал мне передышку.- Это называется степ-аэробика. Я о ней недавно узнал, и то, потому что мадам рассказала…Где-то скрипнули тормоза, а потом я услышал рев мотора. Мы с Кеншином синхронно повернулись к дороге и увидели приближающийся черный автомобиль с тонированными стеклами. Ну как же, в мафии по-другому ведь нельзя. Сколько пафоса. Он остановился, и дверь открылась. Я почему-то перестал волноваться и просто смотрел за тем, как моя мать выходит из машины и направляется к нам в сопровождении Савады Емицу. Ну, точно, с мафией связалась. Только вот… на ней деловой брючный костюм, и сама она выглядит как-то слишком строго и… холодно.- А кто этот человек рядом с ней? – шепотом спросил Мазуми, указывая на Саваду.

- Понятия не имею, - соврал я и почувствовал, что сердце начинает учащенно биться. Вот она, реакция. Главное – не волноваться, это же просто моя мать. Савада кивнул кому-то за моей спиной, и я обернулся: на крыльце уже стояли доктора и приветливо улыбались. Мигеры вездесущие.Они подошли к нам, и я немного улыбнулся, но, не получив от матери ответной улыбки, снова стал серьезным. Она встала в паре метров от нас и около минуты разглядывала меня, а я уже начал нервничать. О чем она там думает? Но мои мысли внезапно прервались, и я еле успел отпрыгнуть в сторону, потому что она неожиданно сделала выпад вперед и ударила бы меня точно в живот.

- Мам, что за фиг?.. – и теперь она с ноги чуть не залепила мне по уху, но я, прогнувшись в спине, избежал удара и теперь уже встал в боевую стойку. – Мама, что происходит?!- Много болтаешь, - бросила она и раскрытой ладонью хотела ударить меня в грудь, но я поставил блок рукой и оттолкнул ее в сторону, и она воспользовалась этим, ухватив меня за запястье и вывернув руку. Больно, мать вашу! Сжав зубы до боли, я забыл, что это моя мать, и со всей дури ударил ее по ноге, отчего она меня отпустила, а я, развернувшись, нанес удар по челюсти локтем согнутой руки. И только потом очухался.- Мама! – я подскочил к ней, а она прижимала ладонь к скуле. – Прости, я не…- Не так уж и плохо, - проговорила она и убрала руку, а на щеке уже успел нарисоваться маленький синяк.- Что это значит? Зачем ты это делаешь? Она какое-то время посмотрела на меня, а потом внезапно улыбнулась и обхватила ладонями мое лицо.- Ты похож на отца… - почти прошептала она, с восхищением глядя на меня. А я воспротивился.- Нет, ни капли! Он оставил нас с кучей долгов и…- Чего?! – она грозно сверкнула глазами, и я даже отступил на шаг назад. – Что за чушь ты несешь?- Простите, что прерываю, - Савада учтиво кашлянул. – Кёя еще ничего не знает, поэтому…- Чего не знаю? Что происходит? – я уже начал закипать, а внимание мамы внезапно привлек Мазуми, с открытым ртом наблюдавший картину нашей встречи.- А ты кто таков? – она подошла к нему поближе. – Тоже из этих?- Эээ… - мы с Кеншином вместе округлили глаза. – Вы ведь знаете меня… я друг Кёи, Мазуми. Мама пару раз хлопнула ресницами, а потом слегка ударила себя по лбу.- Прости, но я тебя не знаю. Точно так же, как и своего сына. Но, думаю, мы можем познакомиться. Что-то я совсем, походу, из ума выжил. Как так могло произойти? Моя мать меня не знает?- Кёя, идем, - она взяла меня за руку и повела в здание, а я еле передвигал ноги, следуя за ней. – Нам нужно многое обсудить. Вот даже не знаю, чего и ожидать.- Я тогда пойду, - неуверенно сказал Мазуми, и я кивнул, извинившись. Он все понял и сказал, что зайдет позже, когда мы наговоримся.Мы пришли в мою комнату, сели за стол выпить чаю, и мама начала свой рассказ. ***- Выходит… все это время я не знал правду?- Да. Как и я, впрочем. Так что претензии не ко мне, а вот к ним, - мама показала на Емицу, который тут же приподнял брови.- Да я тут причем? Я вообще…- … Поджопный водитель, - прыснула мама, и Савада щелкнул ее по лбу. Вот уж странно.- Мой отец был благородным человеком? – внезапно спросил я, и они оба сразу же прекратили свои пререкания, уставившись на меня.

- Он был исключительным бойцом, - ответил Емицу. – и человеком чести. Услышать такое от главы CEDEF было неожиданно, но от этого в груди потеплело. Как, оказывается, весело я жил все это время. Потомственный мафиози, сын опаснейшего киллера и Хранителя Облака Варии Девятого Поколения. В голове не укладывается. И как только такое возможно?

- Кёя, тебе не верится?

- Верится, - ответил я и посмотрел матери в глаза. – Просто это странно, знаешь ли… ты меня не знала до этого, да? А вот сейчас узнала, и как? Я балбес?- Балбес, - она кивнула, а я нахмурился. – Как же это тебя так угораздило?

- Как? Ты про что?- Про Каваллоне. Савада встал и, промямлив что-то типа ?я пойду?, вышел из кухни. Мы остались вдвоем.- Я… если я скажу тебе, то ты…- Я тебе мать или кто? – вспылила она. – Говори давай.- Ладно. Только не надо пытаться меня убить, хорошо? – она махнула рукой, а я, набрав побольше воздуха, продолжил. – В общем, чтобы выплатить эти долги, я работал в ночном клубе стриптизером.- Блять! – воскликнула мать и прикрыла рот рукой, а я зажмурился. – Как так-то?- Да вот так. Там платили много, вот и согласился. Работал под маской, прятался, тебе говорил, что работаю грузчиком. А потом…- Ну?- Я увидел Дино в клубе. И он стал ходить туда постоянно на мои выступления, хотя не знал, что это я. А потом он помог мне, и… - черт.- И? Ну, Кёя, не томи!- В общем, я стал танцевать для него.- Он потребовал?- На самом деле… - я отвернулся и почувствовал, как кровь приливает к щекам. - … я понял, что мне приятно рядом с ним, еще тогда, когда он узнал, что Ханока и есть Хибари Кёя. Но я не мог признать этого, потому что это неправильно. А потом просто затянулся. И при каждой нашей встрече меня колотило, как в лихорадке, мысли путались, и так хотелось принадлежать ему…Я внезапно замолчал и с ужасом осознал, что сказал слишком много ненужных слов. А мама все молчала.- А потом так получилось, что он задолжал мне танец. Это было так красиво, что я просто не сдержался. Не смог устоять. До сих пор стыдно… - почти шепотом добавил я и услышал смешок.- Ты сам себе противоречишь. Зачем тогда сбежал от него и угодил под машину?- Потому что он иногда пугает. И вообще… знаешь, я тут подумал и решил, что я был идиотом. Я хочу поговорить с ним, хотя бы просто так, по душам… Она встала и отошла к окну, глядя куда-то вдаль.- Нет, - резко ответила она, а внутри меня что-то дернулось.- Почему?

- Потому что нельзя. Ты глупый, Кёя, еще совсем ребенок. Наивный и совсем глупый.- Да почему? – я тоже встал, начиная понимать, что дело пахнет керосином.- Послушай, - она повернулась ко мне и серьезно посмотрела мне в глаза. – Он глава клана Каваллоне, ты принадлежишь к Вонголе. Отношения кланов строятся на экономической выгоде, а не на какой-то пресловутой дружбе. Если этой выгоды не будет, то не будет и союза. Если Каваллоне и Вонгола вдруг пособачатся, то что будешь делать ты? Какую сторону займешь?- Мне без разницы на их грызню, - я равнодушно пожал плечами. – Главное, что он остается тем же Каваллоне, что и раньше.- Я не перестаю удивляться твоей наивности. Пойми же, дитя неразумное, никто не даст тебе пойти против клана. Если ты поддержишь интересы врага, то ты станешь предателем.- Поэтому отца осудили? – как-то резко спросил я. – Его признали предателем, хотя он…- Не надо ворошить прошлое, Кёя. Это было давно, и не имеет значения. Одно я тебе скажу: забудь Каваллоне. Иначе это плохо кончится.- Ну уж нет, - я снова стал закипать, настаивая на своем. – Я его не забуду.- Вы в любой момент можете стать врагами поневоле. И тогда у вас будет выбор. И, знаешь, я не сомневаюсь, что Каваллоне между тобой и кланом все-таки выберет клан. Он такой же, как и его отец. Клан, клан… а ведь, по сути, Дино постоянно думает о семье. Неужели мама права, и он выберет клан? Черт, но ведь оно и правильно. Кто я такой, чтобы ради меня бросать своих людей? Да никто я ему.- Кёя, - мама обняла меня за плечи и прижала к себе. – Все хорошо. Поговори с ним, но не нужно никаких отношений. Послушай меня. Меня и твоего отца, по сути, разлучили из-за этого.- Ладно, - выдохнул я и вырвался из ее объятий. – Мне надо на процедуры.- Я пока приготовлю что-нибудь. Вот так всегда. Все вроде начнет налаживаться, а потом… фантастические обстоятельства. На кровати лежит сотовый, и так хочется набрать номер и наябедничать ему…Но нет. По крайней мере, не сейчас. Черта с два меня собьешь с пути, я своего добьюсь. И с Каваллоне все решу, и маму на свой лад построю. А пока надо немного потерпеть и привести свое тело в порядок. *** Прошло несколько дней. Мама поселилась у меня, и я отдал ей свою кровать, а сам обосновался на диване. Все вроде бы и ничего, мама вроде даже человечная, но вот есть одно НО…Она взялась меня тренировать. Теперь каждый день мы выходим на улицу, и она просто бьет меня, а я уворачиваюсь. Понятное дело, бьет не сильно и довольно медленно, чтобы я успевал, но сама техника ее ударов удивляет меня с каждым днем все больше. Я, конечно, доверяю Саваде Емицу, и поэтому верю его словам, но его рассказы про молодость моей матери казались мне чем-то фантастическим. Равно, как и то, какими она обладает навыками убийства. А теперь, еле успевая спасать свою тушку от ее точных и рассчитанных ударов, я понимаю, что все это правда. Она сейчас усиленно тренируется, часами занимается в тренажерном зале, бегает, отрабатывает приемы, но все же четырнадцать лет забвения и полного отсутствия физических нагрузок ослабили ее тело. Но даже в таком состоянии она демонстрирует большие знания и высокие навыки боевого искусства. Кем она была в молодости, мне и подумать страшно.- Нет, ты повторяешь одни и те же движения, Кёя. Опытный боец сразу же выучит твою комбинацию уклонений. Смотри, - она подошла ко мне и встала рядом. – Уклоняться можно не только вправо, влево, назад и вперед. Можно сделать сальто во всех этих направлениях, можно совершить обманный маневр. Можно пропустить первый удар и показать фальшивую технику боя, а потом, когда противник посчитает, что разгадал тебя, преподать ему всю свою мощь в каком-нибудь одном сильном и точном ударе. А можно вот так... – она встала в метре передо мной. – Ударь меня. Я, уже привыкший к этим ее просьбам, хотел ударить точно в солнечное сплетение, но она внезапно опрокинулась назад, а следующее, что я видел – это подошва кроссовка, темнота и небо над головой.- Ну как? – она подала мне руку, помогая подняться с земли, а я все пытался понять, что произошло. – Просто падаешь навзничь, отталкиваешь руками и бьешь ногами в лицо. Подбородок или нос – на твое усмотрение. А потом можешь вернуться в исходное положение или сразу же, или прокатиться по земле, или сделать сальто назад. Я потер ушибленный подбородок и присел. Все же ноги давали о себе знать.- Болят? – она достала бутылку с водой и открутила крышку, а потом пригубила.- Неприятно просто, - ответил я, и взял у нее бутылку. Самое интересное здесь то, что она не воспринимала меня, как сына, во время наших тренировок. Для нее я был учеником, и поэтому всякие телячьи нежности были напрочь забыты, и я видел строгую, собранную женщину, дающую дельные советы и обучающую меня премудростям боевого искусства. А по возвращении в комнату, она становилась домашней, теплой, ласковой матерью, ерошащей меня по волосам и интересующейся моей личной жизнью. Мне нравилось это. Теперь я мог спокойно рассказать ей обо всем, что меня тревожило, а она терпеливо слушала, пытаясь понять меня. С Мазуми она познакомилась, и он ей опять понравился, как и при первом знакомстве. Теперь моя жизнь наполнилась постоянными событиями, и смотреть аниме времени уже не было – оно уходило на постоянные тренировки в тренажерном зале, процедуры, танцы и бои с матерью.Кстати, мы с Мазуми вошли во вкус и решили разучить румбу. Академических знаний об искусстве танца у меня нет, я всегда полагался на свое чутье и сам придумывал движения, а знаний о различных направлениях и стилях танца у меня не было и подавно. Так, в Интернете кое-что читал. А Мазуми занимался танцами почти профессионально, поэтому с видом академика показывал мне движения.Все это вкупе прибавило скорости выздоровления, и теперь я даже мог бегать трусцой, хотя прошла всего неделя. Врачи нарадоваться не могли. Но в бочке меда крепко обосновалась ложка дегтя, портящая вкус, казалось бы, налаживающейся жизни.Я постоянно думал о Дино, о словах матери, о природе своих чувств. И чем больше я думал, тем больше понимал, что не могу действовать, полагаясь на разум, - мной движут чувства, желание видеть этого человека и знать о нем все. Я несколько раз пытался заговорить с мамой, но она отвечала мне свое извечное ?забудь?, и я снова оставался ни с чем, только и делая, что вздыхая от бессилия. Пойти против нее я не могу, особенно, осознавая, что она права. Я пытаюсь придумать, каким образом можно обойти этот запрет на отношения, какую-то лазейку, за которую можно уцепиться и со спокойствием сказать ?можно?. Но таковой не имелось. И то, что Каваллоне сам не звонил мне, подливало масла в огонь моих сомнений. Если слова матери – правда, то он тоже постарается забыть обо мне во избежание возможных конфликтов и дурацкого выбора. А от этого, черт подери, больно. Вот и сижу я, по жизни в размышлениях, за столом и пью чай, глядя в окно с четвертого этажа. Сколько я бьюсь сам с собой? Да столько, наверное, не живут. А все не могу решиться, боюсь оступиться и, не дай Бог, пострадать. Травоядное. Вздыхаю. Надо что-то делать. В конце концов, если я позвоню Каваллоне просто так, не для признаний, и хотя бы поговорю с ним, то мне станет легче. И тогда, возможно, добавится сил для дальнейшего уламывания мамы. Но, позвонив ему, я услышал лишь короткие гудки и, насколько я понял, сообщение о том, что его нет в сети. Ладно, потом позвоню. *** Прошло еще пять дней. Я звонил Дино, но результат был безуспешным, и с каждым новым звонком мне становилось все тревожнее. Мало ли, вдруг что-нибудь произошло. Мазуми не приходил уже три дня, сказав, что у него какие-то дела. Мама сказала, что ей надо срочно отбыть по делам, но куда – не уточнила. В Италию, наверное. Я смирился, ни о чем не подозревал. Но тогда, когда Мазуми неожиданно сорвался в Намимори, я насторожился. Что-то, однако, происходит. А я, конечно же, узнаю об этом последним. Набираю номер друга.- Да, - сиплый голос, и сердце сразу же ухает куда-то вниз.- Кеншин, что случилось? Почему ты уехал и ничего мне не сказал? Молчание. Черт, да что же такое творится?- Юки пропала.Однако спокойная жизнь светит мне только в гробу.