Глава 11 Подумай ещё раз. (1/1)
Мне иногда кажется, что моя жизнь - это подъем на высокую гору. Я долго карабкаюсь, обдирая руки в кровь и боясь соскользнуть вниз. Наконец, я добираюсь до выступа. А потом смотрю вниз и вижу, что этот выступ находится всего лишь на метр выше начала подъема. Бессмысленные старания, почти лишённые результата. В такие моменты мне хочется перестать бороться и остаться жить у подножья той самой горы, на которую никогда не взберешься.Таня отложила перо и ласково провела рукой по мокрому песку.Она сидела на побережье и босыми ногами чувствовала набегающие волны. На её коленях лежал дневник. Кажется, она начала вести его еще в те времена, когда жила у Дурневых. Дурацкая привычка. Таня не раз ругала себя за это, ведь простая тетрадь - очень ненадежная вещь для хранения собственных мыслей и чувств. Но, сколько раз она не пыталась, всё равно не смогла забросить её. Привычка записывать свои мысли успокаивала девушку, приносила душевное равновесие.
Таня грустно вздохнула. Она не любила такие сентиментальные настроения. Впрочем, было в мгновениях грусти было что-то приятное. Ведь грусть, в отличие от отчаяния, является созидательным чувством.– Привет, – послышалось сзади.
Голос был вполне дружелюбный, но Таня все равно недовольно поморщилась. Она не любила, когда нарушают её одиночество. Тем более, если оно совпало с таким настроением, какое у неё сегодня. Что поделать, но в такие дни непробиваемая броня, выстроенная ей когда-то, пускала крохотные трещинки.Девушка подумала, что прикидываться слабоумным приведением уже поздно, и обернулась. За ней стоял Рут.
– Бардов? – Таня удивленно подняла брови. С Рутом и его братом они общались натянуто, потому что те были старше её и вели себя крайне фамильярно. Таня же считала, что такое поведение с преподавателем по крайне мере странно, если не сказать неприлично.Однако сегодня она была настроена миролюбиво. Может быть, этому способствовало то, что на этот раз в теле Рута был сам Рут, а не какой-то самоуверенный некромаг.
– Что ты здесь делаешь? – спросила девушка, когда он присел рядом. Присел, надо сказать, довольно близко,чтоможно было дотянуться рукой. Таня в очередной раз заметила, что этот юноша все-таки удивительно красив. Даже его особенная улыбка-оскал не была отталкивающей, потому что смотрелась гармонично вместе с большими, светло-серыми глазами. Да и, вообще, его лицо можно было писать акварелью. Таня ни минуты не сомневалась, что такая картина нашла бы отклик в сердцах самых ярых ценителей живописи.
– Да вот, гуляю. В Тибидохс новеньких привезли - гул такой стоит, что даже звукоизолирующие заклинания не помогают, – откликнулся Рут.– Уже привезли? Жаль. Я хотела на них поглядеть. Все-таки, нынче много занятных малышей.
– Да ну, ничего интересного. Даже самые перспективные юные дарования нынче слишком расхлябаны, чтобы стать хорошими магами. Они не въезжают в суть самой магии, не понимают, где берут начала её истоки, не чувствуют тончайшую магическую канву, которая пронизывает все миры. А без этого самое большее, на что они способны - выучить пару тройку высших магических заклинаний и кичиться этим до конца жизни. Чтобы стать по-настоящему сильным, надо раствориться в магии, принять то, что она находится намного выше твоего понимания.
Таня удивленно посмотрела на Бардова. Она никак не ожидала от него таких длинных речей.– Ты чего так расфилософствовался?– Просто уже несколько дней меня кое-что волнует. И мне кажется, ты единственная способна дать ответы на мои вопросы, – Рут цепко поглядел прямо Тане в глаза, отчего та неуютно заерзала. Что-то ей подсказывало, что она знает, о чем пойдет речь. – Понимаешь, моё магическое поле было нарушено. Обычно такое бывает, когда происходит временный обмен телами. Вот только я об обмене ничего не помню, а значит, моё сознание погасили. Я знаю только один ритуал погашения сознания, и он, скажу тебе, довольно неприятный. Ах да, и провести его может только некромаг. И еще я совершенно случайно узнал, что как раз с тобой на одном курсе училась троица сильных некромагов. И пока они - единственные в России, не считая одного паренька, живущего с валькирией.– Ну конечно, совершенно случайно, – Таня хмыкнула. – Так что ты от меня хочешь, Бардов? Я не вхожу в их число и не видела их уже много лет, – на последнем предложении Таня как-то странно запнулась, что не ускользнуло от внимания Рута.
– Да? – юноша-чернокнижник посмотрел на неё долгим взглядом. – Ну ладно.
Рут поднялся с песка и отряхнул брюки. Таню удивило то, что он не стал настаивать на ответе. По каким причинам он это сделал, она не знала.– Однажды наш спятивший колдун сказал, что некромаги возвращаются только в одном случае - когда они не закончили начатое. И это ?начатое? обычно не является добрым делом, уж поверь мне, – сказал Бардов и, не дожидаясь, пока она скажет что-нибудь в ответ, направился прочь от океана.
Таня грустно опустила голову. Рут пришёл предупредить её о том, о чём она и так знала. Она была благодарна ему, да только предупреждать об опасности нужно тогда, когда есть возможность её избежать. Когда же она уже пляшет на крыльце твоего дома - нечего рыпаться, остаётся только смириться.