1 часть (1/1)

—?Пиздец,?— говорит Хакмар после очередного заваленного теста,?— мне пиздец.У него в руках сточенный карандаш, он вертит его меж пальцев и глубоко дышит.Аякчан растеряна, она не Донгар, она не знает, что делать и как реагировать, ведь спокоен Хакмар только до взрыва.Аякчан знает, что эти двое связаны нитью какого-то секрета, иначе как они могли вообще пересечься в этой жизни.Аякчан пятнадцать, она красит волосы дешевой голубой?— она аквамариновая, отвалите?— краской, и играет с огнём.Аякчан?— птица цвета аквамарин.Аякчан часто плачет?— она знает, что-то с ней не так. Это не так разрывает лёгкие ненормальным, но таким родным голубым, как её волосы, огнём. В животе лава, она застывает и с ней частенько застывает её сердце.Хадамаха косится на неё и говорит ?как жаль?, Донгар вздыхает и говорит ?забыла?, Хакмар ничего не говорит и не умеет резать салаты, зато держит кухонный нож, как рыцарь, готовый к бою, он держится за пластиковую ручку и будто что-то вспоминает, его лицо становится препечальным и кажется, что он заплачет, но нет.Чистый нож с грохотом летит в мойку и трескается уже пятая тарелка за неделю.У Донгара на стене висит бубен, на нем летящая голубоволосая девчонка, парень-мечник и мальчик-медведь. Серая, с наполовину отколовшейся краской, река течёт между ними и отрывает летящую девочку ото всех.Донгар чешет голову, дёргает себя за косичку и спрашивает ?какого куля с нами случилось?, думает, и зачем-то добавляет ?однако?, Аякчан не понимает слова ?куль? и думает, что это снова что-то, принадлежащее только им троим, а она, как пустая тележка, катится где-то позади, тоже думая, что же с ней случилось.Донгар носит очки с треснувшей линзой и читает почти по слогам, Хакмар спорит с учителем математики и получает очередной неуд, Хадамаха самый адекватный?— он носит джинсы, не носит длинных волос и бегает по утрам.Хадамаха часто молчит и пялится в точку на стене, только ему известную и вздрагивает, когда Аякчан ставит перед ним тарелку с надколотым краем, наполненную недосоленым супом. Хадамаха перебарщивает с перцем, но все равно ест, чтобы не обидеть Аякчан. А у той снова отросли корни. И ей кажется, что она красит волосы всю жизнь, но раньше такого не было, раньше голубой волос просачивался из-под чёрной краски, сжигая её полностью, и горел так ярко, что волосы вставали дыбом, делая Аякчан похожей на воробья, Аякчан не чувствовала земли под ногами и слышала как трещит огонь?— голубой огонь?— под её ладонями. Когда-то.Может, конечно, это все ей видится, но выдыхая, казалось, что голубое пламя пойдёт у неё из носа, как углекислый газ. И она сгорит.***Хакмар говорит, что у неё глаза то ли цвета яшмы, то ли сапфира, и говорит, что она ужасно переменчива.Аякчан отвечает, что Хакмару нужно пойти учить формулы, чтобы знать хоть что-то кроме названия камней, которых он, к тому же, ни разу в жизни не видел.Аякчан видит, что Хакмар порывается что-то сказать, но Хадамаха невозмутимо пихает его под ребро. Это может быть ?не спорь с ней?, а также ?не проговорись?, Аякчан ставит всю свою краску на второе и кашляет от чувства щекотки в лёгких?— тайна под миллионным номером. Немного обидно, но Аякчан не привыкать.Хакмар смущается?— Хакмар смущается! —?и его смуглые скулы чуть краснеют.Аякчан косится на стену и краем глаза замечает на ней бубен, и для чего-то инстинктивно тянется к нему через спящего Донгара, но успевает лишь коснуться шероховатой поверхности кончиками пальцев?— Донгар хватает ее за руку и смотрит невероятно пронзительно, прямо в глаза, где-то в глубине разгорается рыжая лучина. Аякчан упирается одной рукой в спинку кресла Донгара, а другую держит он сам, она параллельно над его лицом и её волосы свисают вниз слипшимися прядями. Его разметавшиеся волосы и слегка помятое после сна лицо, но сейчас Донгар не напоминает деревенского парнишку, он пугает, а Аякчан не может отвести взгляд.Внезапно её рука соскальзывает и бубен на секунду отрывается от стены, чтобы с хлопком вернуться обратно. Этой секунды хватает странной палке, чтобы приземлиться прямо на лоб Донгару.Он моргает и Аякчан отпускает странное чувство.А потом деревяшка заговаривает.—?Ах, ты поганый ш-шаманишка, ч-чо ты тв-в-воришь, урод?!Палка кричит, дергается, а Аякчан кажется, что огонь из груди перемещается в мозг. Голова кружится. Она с размаху садится прямо Донгару на колени и трясущейся рукой пытается выхватить деревяшку. Но Хакмар успевает стащить её с Донгара прямо на холодный пол, приобнимает и шипит:—?Ты что, не мог её спрятать?Аякчан уже собирается в очередной раз стерпеть их тайны, но… Но нет.—?Какого черта происходит, вы, трое?!Она скидывает руку Хакмара и смотрит на Хадамаху в упор, надеется на адекватный ответ, но он отводит взгляд и начинает увлеченно переключать каналы.—?Аякчан, мы тебе, однако, все объясним…—?Девочка-жрица.Отвечает, как ни странно, Донгар, но Хакмар прерывает его странной фразой и Аякчан опешивает.—?Что?Хакмар смотрит выжидающе, чуть прищурившись, всё ещё сидя рядом с ней на полу.—?Раньше он называл тебя так.***—?Посолить по вкусу и довести до кипения,?— Хакмар стоит возле плиты с потрепанным журнальчиком о рецептах и вздыхает,?— что значит по вкусу? Почему нельзя написать сколько конкретно нужно соли?Хадамаха морщится и смотрит на сидящую за столом Аякчан, которая уперлась локтями в стол и закрыла руками лицо.Она думает, что всё, что ей только что рассказали?— всего лишь сказка или розыгрыш, но говорящая колотушка, с духом Кээлээни внутри всё опровергала. И, собственно, само наличие в мире духа заики все опровергало.Аякчан вздыхает и откидывается на спинку стула. У неё немного покраснело лицо и она зла, хотя этого не видно.Она неверяще уставилась на свои руки под укоряющим взглядом Хадамахи, и без особой надежды скрючила пальцы. Раздался чирк, будто провели спичкой по спичечному коробку, и между пальцами пробежала искра и на ладонях зажегся ровный голубой огонь. Запахло паленым?— Аякчан держала руки под столом?— она резко выбежала, всё ещё держа руки в таком же положении и чувствовала, что жгучее ощущение переполненности постепенно уходило из груди?— это было лучшим, что происходило за последнее время.Но восхищенная улыбка медленно сходила и подходило осознание?— если бы она не дотронулась до этого треклятого бубна, то кто знает, держался ли бы накопленный огонь просто неприятным ощущением.Аякчан резко сжала руки в кулаки, огонь с писком исчез. В ушах шумело, било набатом, она медленно поднимала разъяренный взгляд на парней. И удивилась.Стол полыхал голубым пламенем, вокруг стоял дым, дышать можно было через раз, а парни уже вылили на стол пол ведра воды, четыре цветочных горшка, но пламя не гасло.Это все сделала она.На лице мелькнула улыбка.***Весь многоэтажный дом стоит на ушах. Толпа народу хлынула из дверей, как только услышала пожарную тревогу. То пламя так и не потухло.Аякчан стоит так близко к полыхающему дому, что у неё немного дымятся волосы?— они закручиваются в кудряшки от жара и становятся все ярче, но Аякчан в целом неплохо, в глазах Аякчан радость. Она сверкает ярче любых звёзд даже тогда, когда Хакмар, положив ей руку на плечи, уводит её в тишину сквера.—?Почему я всё забыла? —?голос у неё странный, она не может отвести взгляд от пожарища и спрашивает как-то отрешенно.Мальчишки мнутся и ничего не говорят, они боятся начинать, боятся, что их слова приведут к новому всплеску.—?Я ничего не подожгу,?— Аякчан смотрит уже на Донгара так наивно и радостно, но он все же хмурится,?— обещаю,?— поспешно добавляет Аякчан и перекидывает ноги через скамейку.—?Нам нужно было чем-то пожертвовать,?— начинает было Хадамаха.—?Н-но мы не хотели тебе вредить…Хадамаха цокает и предупреждающе смотрит на Донгара.—?Нас загнали в тупик и мы были вынуждены просить о помощи твоего отца.Аякчан поднимает бровь.—?Эрлика-хана,?— Донгар смотрит на неё, безмолвно спрашивая ?понимаешь??, Аякчан моргнула,?— ну, Куль-отыра.—?Чёрта,?— Хакмар обнимает странный свёрток, который вытащил из шкафа перед тем, как выбежать из дома.Аякчан понимающие кивает и удивляется своей наследственности.—?Не так радикально, но да, так вот, он согласился спрятать нас, но условие было.Хадамаха выдержал паузу.—?Мы думали, что это будет дар Донгара камлать, но как только мы оказались на месте, ты думала, что перешла в наш класс в этом году и что не знакома ни с кем, кроме нас. И вообще, мы не знаем почему даром оказалась твоя память, а не что-то другое.Хадамаха глубоко вздохнул и поджал губы, ожидая реакции.—?Поня-ятно,?— Аякчан приподнимает брови и тянет гласные,?— что внутри? —?она кивает на свёрток в руках Хакмара.Тот послушно разворачивает ткань и Аякчан открывает рот. Это был меч, самый настоящий огромный?— тяжёлый меч, остро заточенный и сверкающий драгоценными камнями на рукоятке.?— Где ты его достал?Хакмар блестит глазами и, красуясь, произносит:—?Сам выковал.Аякчан думает, что они сумасшедшие, но понимает, что это сумасшествие теперь клубилось у неё в груди и стало счастьем, а не болью.