Часть 2 (1/1)
Прошло десять лет с твоей смерти. Все уже давно забыли Киру. Эта история изгладилась из памяти людей, а Ниа успел раскрыть еще несколько сложных преступлений. Теперь он N. А Эл… Его помнят, как поистине Великого Детектива. О громком деле остались лишь записи и могила Эл. Твоя мечта сбылась, Ты победил Эл, но при этом погиб сам. Неужели, Ты знал, что все так кончится?! В ту самую ночь, когда Рем подписала смертный приговор Эл и… Тебе. Да, Ты знал, что останется Кира и продолжит твое дело. А Тебе уже нечего будет делать в этом мире. А Синигами так и не сказала мне, что это не Кира убил маньяка, с которым я встретилась ночью. Это ведь был другой Синигами, который погиб потом, а Рем взяла его Тетрадь и отдала мне. Я — истинная владелица Тетради Смерти. Я. А тебе досталась Тетрадь, которую неугомонный Рюук стащил у одного из Богов Смерти. Знал ли ты об этом? Думаю, знал.Что ж, я тоже изменилась за эти десять лет. Я и раньше любила выпить, но теперь это стало манией. Я каждый вечер провожу в баре. Меня уже не пускают на светские вечеринки. После выпивки мне будто что-то в голову ударяет, и я веду себя как полоумная, крича: Кира! Кира! Кира! КИРА!!! Я не могу объяснить, откуда я беру это слово и кричу его. Может, только из-за многочисленной выпивки я начинаю что-то вспоминать. Барьер ломается. Я выпиваю все больше. Я безумна? Нет! Скорее, я просто… устала. У меня нет мужа, нет детей, я совсем одна. У меня давно нет приличных контрактов. Я опустилась. Я боюсь. Я умру, как какая-нибудь пьяница в подворотне. Но мне кто-то постоянно помогает. Перечисляет деньги на карточку. А мне даже некого поблагодарить за заботу о таком низком чудовище, как я. Мне даже не на кого наорать, потому что мне не нужна ничья жалость.
Токио. Ты ничуть не изменился: все те же люди, спешащие куда-то. Я так же иду по ночному городу, освещенному тысячами разных огней. С витрин магазинов, с вывесок клубов и баров, с отелей; даже на деревьях сверкают разноцветные огоньки. Ну конечно, сегодня же Рождество.
Ты помнишь Рождество? Сегодня у меня в руках дорогой виски, но я еще трезва, я его только купила и иду встречать Рождество одна. Потом, может, пойду в бар до утра, если не засну на диване.Навстречу мне бежит какой-то ребенок. Он радостно улыбается и кричит: "Папа! Папа!" Я оборачиваюсь. Позади меня стоит мужчина с красивой молодой женщиной.
— Мацуда, посмотри, маленький Сойчиро бежит!— Ох, Саю, он опять убежал от Айзавы. Малыш такой непоседливый, даже крестному с ним не справиться, — мужчина улыбнулся. – Ну что, нам пора, а то ребята, наверное, заждались. Пойдем, сынок. Маленький Сойчиро подбежал к отцу и, схватив его за широкую полу плаща, потащился следом за родителями. Мацуда… так его, кажется, назвала жена, обернулся и посмотрел на меня. Мне показалось, или мы знакомы? В его взгляде читались жалость и грусть. Я поспешила отвернуться и пойти дальше. Но имя его сына… Сойчиро… где я могла видеть, слышать его? Точно! Десть лет назад я видела его на кладбище. Рядом с могилой Ягами… Лайта… Ягами Лайт, ты, верно, в раю? Только хорошего человека провожают с такими почестями и торжественностью, как провожали тебя… А кто похоронит меня? Пожалуйста, хотя бы Ты не оставляй меня. Ведь я люблю только Тебя и никого за это долгое время не смогла так полюбить. Пусть Ты ни в раю, ни в аду, но я верю, что Ты видишь меня. С Рождеством Тебя. Сегодня я умерла. Конечно, ведь после Тетрадки моя жизнь гораздо сократилась. Меня нашли на лавочке в сквере, замерзшую. В крови обнаружили большое количество алкоголя. Это было на третий день после Рождества. Ты знаешь, в последние сорок секунд своей жизни я вспомнила все. ВСЕ.
Я боялась, что обо мне никто не вспомнит, но кто-то позвонил в полицию, и они приехали. Те, с кем мы когда-то работали. Те, с кем Ты когда-то вел борьбу. А ведь именно Ниа все это время пополнял мой банковский счет. Зачем он это делал? Наивный дурак, я же никогда его не отблагодарю. И мои похороны были с такой же почестью. Как и Твои. Моя могила совсем недалеко от Твоей. Между Тобой и Эл. А вернее между Ягами Лайтом и Эл Лоулиетом.
Амане Миса не оставила никакой памяти после себя. Ведь когда состарятся и умрут все участники той Великой Битвы между Кирой и Эл, умрет и Амане Миса. Но теперь я увижусь с Тобой, мой Лайт. Я тоже пользовалась Тетрадью и убивала людей. Я тоже не попаду ни в ад, ни в рай. Мы встретимся.И вот я уже с тобой. Моя память вернулась. Я помню каждое отчаяние и страх тех, кот погиб от нашей руки. Но я помню и тебя. Кира умер, но мы с тобой, Лайт, вместе. Эл, наверняка, в раю; ломает головы своим безупречным интеллектом ангелам, или кто там у них. Но, Лайто-кун, почему я вижу знакомую копну черных, как смоль, волос? Вижу знакомую, сгорбившуюся фигуру.
Здесь, в небытии.Он поворачивается, и я вижу знакомое белое лицо. Знакомые широко распахнутые, темные, отдающие глубоким пониманием и одиночеством, глаза. Ты, как обычно держишь палец у рта. Да, я знаю тебя, Эл. Хотя мне известно твое имя, я буду называть тебя – Эл. Но что ты здесь делаешь? Ты не должен быть здесь! Видимо, ты все же не удержался и проверил Тетрадь.Здесь, в небытии.Я вижу знакомые светлые волосы. Знакомую ухмылку. Кожаную куртку. И шоколад у бледных губ. Мелло! Ах да, ты ведь тоже испытывал Тетрадь. Тогда…Здесь, в небытии…Красные волосы, очки на глазах, приставка в руках… Мэтт… Прямо все детективы собрались. Какая ирония… Но... но кто это? Девушка? Короткая стрижка, иссиня-черные волосы, немного грустное лицо. Да… Это ведь ты написала имя Мелло в Тетради… Такада Киёми. Мне показалось, или тут даже мелькнули Хигучи и Миками? Но это не важно, я с Лайтом, и все, наконец, успокоились. Мы будто старые друзья, собравшиеся все вместе.
Жалею ли я о том, что последовала за Кирой?Жалею ли я о том, что влюбилась в Лайта? Жалею ли о том, что воспользовалась Тетрадью?Нет.