1 часть (1/1)

У Чонгука, южнокорейского паренька, с Рихардом, немцем, который занимается похоронным бизнесом, все было хорошо. Первые пять лет все была хорошо - словно в детской сказке. Как в обожаемой Чонгуком дораме, которые он любит смотреть со своим немцем. Точнее, любил смотреть. После первого скандала, который сопровождался громким ором и битой посудой, Круспе высказал все, что думает о корейский дорамах. Обидно, конечно, что Рих их не шибко-то любит, но с этим можно было смириться, и смотреть их исключительно в одиночестве. Нельзя смириться с тем, что Круспе к нему охладел, или (что ещё хуже) разлюбил. Чон очень боялся разрыва их кайдзена, ибо они столько всего вместе пережили. Чего не скажешь о немце, который не считает, что они столько много пережили. - ну вот что мы с тобой изжили? - насмешливо хмыкает Рихард, делая в блокноте записи, кого и когда хоронить, и какую сумму содрать за это - трёх собак, несколько котов. И две диско-группы. Ни больше, ни меньше.Кореец не из тех людей, а тем более азиатов, которые любят вешать ярлыки на людей, но иногда, они сами вешались на Круспе, руша стереотипы о строгих, трудящихся исключительно на благо обществу, и разумных немцах. Возможно, и Чон, и Рих, пропустили момент, когда последний изменился. Или Рихард просто устал быть благоразумным и держать себя в узде. А может, просто Чонгук надоел ему. Быть может, они слишком разные, и из-за разного воспитания (рассовая принадлежность ненавязчиво машет ручкой, мол - "привет!") им теперь очень тяжело поладить. Слишком много вопросов, да только вот нет ответов. Шестой год их отношений, и совместной жизни, они решили отметить в ресторане. Инициатива со стороны владельца похоронки - т.е, со стороны Риха. Чонгуку доверили выбрать ресторан, где сие событие они и отпразднуют. Мысли о таком пассаже не выходили из головы Чона - он только и делал, что говорил об этом с другими работники кафе, советовался, какой ресторан лучше, приличнее, и качественнее. И не замечал, как он всем надоел этим разговорами. Коллеги шептали змеями за его спиной, гадали, когда он растанется с Круспе. Одним, Чон надоел тем, что без конца щебечет о немце, а другим надоел тем, что Чонгук слишком наивен, раз не видит/не слышит/не знает о дурной славе его "немецкого пирожка". Дурная слава заключалась в том, что он давал большие взятки, чтоб его не штрафанули, или отпустили раньше срока. И платил журналистам, чтобы никакие газеты это не опубликовали. "Жалко Чона" - говорят некоторые его коллеги, смотря ему ему в след - "Пропадет парень. Закопает его этот Круспе, и не заметит!" Не видит такой информации о его любимом, хотя она на поверхности лежит, и не слышит - то ли из-за светлых чувств (и банального нежелание всасывать горькую правду), то ли из-за присущей его возрасту наивности. Он ведь младше Риха на добрые тридцать лет, и это без преувеличения. Немцу, который приехал в Южную Корею чисто ради отдыха, тогда было не меньше 46-и, а Чон тогда ещё был в школе - ему было 16-ть. Буквально недавно в 10-ый класс поступил. Когда родители Чонгука узнали о такой связи, они сразу приняли попытки отгородить Риха от из сынишки. Да и Круспе скоро должен был возвратиться в Берлин, так что особо долго отгораживать бы не пришлось. Южный кореец тогда втихую собрал свои вещи, сбежал с Рихом в Берлин, снял квартирку на этаж выше от Круспе, и закончив немецкую школу, пошел работать баристой в кафе. Это и вправду напоминает дораму, которые Чон так обожает. Отличие в том, что скорее всего, дораме не светит счастливый конец.На шестом году их отношений, все пошло не так. На самом деле, все пошло не так, когда на этаже у Чона появился новый сосед. Добродушный немец, который никогда не гонит от своих дверей собак, будь они хоть трижды домашние. Тилль Линдеманн - так звали нового соседа Чона. Он работал в местной больнице психологом, и Чонгук иногда думал, что стоило бы записаться на прием к нему. Слишком он хорошо понимает психологию людей, слишком он открытая душа, слишком-уж он понятно может что-то объяснить. Рихард быстро сдружился с Тиллем, хотя не понятно, из-за чего - нет общих интересов, слишком разное мировоззрение у них. И слишком разное отношение к чему-либо. Будь то отношения, или же алкогольная продукция. Но вот что странно - Чонгуку Линдеманн не понравился, несмотря на свою через чур открытую душу. Быть может, только из-за того, что кореец приревновал своего немца, который ему и не принадлежит вовсе. Смотря на этот странный дуэт, Чон серьезно задумался о своих отношениях с Рихом раньше, и о их отношениях сейчас. Круспе стал проводить слишком много времени с Тиллем, смущая его этим, и одновременно подкармливая самоуверенность Линдеманна. С другой стороны - психолог ведь чужой в этом городе, не имеет тут знакомых или родственников. И Рихард - его первый друг-знакомый в этом шумном городке.Отношения Чона и Риха все наколялись и наколялись, морально добивая первого. Он не мог больше слышать о Тилле, ибо его имя постоянно срывается с губ Круспе. "Тилль такой смешной, когда смущается""У Тилля такой необычный вид, и это делает его красивым" "Тиллю нравятся ошейники, представляешь?""У Тилля классный зад. Может, тебе тоже немного прибавить в весе?" "Мы сегодня с Тиллем были в баре. Какие-то девочки пытались его уломать на [ЦЕНЗУРА]""Тилль очень хороший собеседник, когда он сам того хочет" Тилль, Тилль, Тилль... Это имя уже отдается едкой горчинкой на губах, оставляя кислое послевкусие с железными нотками ненависти. Возможно, Рихард проводит с Линдеманном много времени только потому, что тот спокойно слушает рассказы Круспе о своем похоронном бизнесе, ибо психолога не раздражают темы, связанные с заупокоем. Чего не сказать о Чонгуке, которого тошнит - в прямом смысле, кстати, - от этой рефрены. Да и вообще - чего хорошего в разговорах о злополучие? Как Тилль может это слушать? Южный кореец его ни в какую не понимал, да и не пытался понять. Не очень-то и хочется. Был и свой плюс в том, что Круспе проводит много времени с Линдеманном - Чона не терзали в рабочее время порнографические материалы (они вообще исчезли из его жизни), у него появилось больше времени на саморазвитие, корейца больше не пытались уломать на секс, и дома у Чонгука прекратились разговоры о похоронке, ибо Рих к нему стал намного реже заходить. Самое досадное в том, что Чон, как верная псинка, ожидает своего немца. И самое обидное в том, что он, скорее всего, не дождется. В ресторане свою годовщину они так и не отметили. Книги имеют неприятную привычку заканчиваться. Чон откладывает очередной тонюсенький фолиант с заученными на изусть словами о том, что для благополучия в семье надо идти на уступки, быть более послушным, да и вообще, следует... Следует не читать этот бред, ибо текст - как под копирку советы Тилля. Южный кореец поморщился от этого имени. Только не хватает вспоминать, что какие-то полчаса назад, психолог позвонил его Рихарду, и тот, сорвавшись со своего насиженного места, пошел яйца морозить. Хорошо, что хоть пальто и шапку не забыл. Скатертью дорожка, как говорится. Иногда Чонгук подозревал о том, что Рих ему изменяет. И нет, не с миловидной девицей, "глаза" которой не меньше 5-го, а именно с Линдеманном. Это звучит смешно, ибо фрейд как-то шепнул, что он асексуален, и не ищет себе отношений. Но Чон не верил этим словам, которые были сказанны извиняющимся тоном, как и не поверил облекающей доверием улыбке. Какой-то... Неестественной, натянутой улыбке - будто ее присутствие на лице немца доставляет тому зубную боль."Я ведь не садист, и не сумасшедшая пассия Риха, верно?" - с надеждой думает азиат, боясь собственных мыслей. А мысли были крайне интересные, да. (В его фантазии, он самым жестоким и бесчеловечным образом расчленил Тилля, а потом Чон потрахался со СВОИМ смежником рядом с трупом фрейда)Когда его доводы совсем потекли не в то русло, южный кореец принял боевое решение - отравиться спать. Ибо ему начало казаться, что темные углы смотрят на него и язвительно шипят о том, что Чонгук - слетевший с катушек псих и маньяк. - я не такой, я не желаю мора Тиллю, какой бы дрянью он не был, я адекватный... - тихо шепчет Чон, ища снотворное.Звук пришедшей СМС оторвал южнокорейского парня от своих невесёлых (и неадекватных) мыслей. Ненадолго, ибо ее содержание было далеко не радостным. "Я трахнул Тилля" (Рих)Три слова, тринадцать букв, много эмоций."Ты серьезно?" (Чон)"Более чем" (Рих)Вот и все. Конец их отношениям, конец самому Чону.