Глава 2. Огни портов и кают. (1/1)

Скаже честно, неделю я просто промаялся. И не сказать, что я скрывал это... Это было само по себе видно. Но свои обязанности исполнял прилежно и даже замечательно, тут не приебешься. Такалам нарадоваться не мог, поэтому через недельку мы отправились в Чаин. За эту недельку мне таки нашли эти обдолбышей, которые возомнили себя разбойниками. Это была группа не очень молодых людей с плохим запахом и остатками зубов во рту. Зрелище - так себе. В общем, отчитал я их по полной, даже не знаю откуда во мне столько слов взялось. Но одно им стало ясно: ещё чуть-чуть и они даже до тюрьмы не доедут. Я прочитал им лекции и отправил в тюрьму на два года строгого режима, то бишь в рудники. Там-то из них дурь выбьют. Говорят, долгие проводы - лишние слезы. Так вот в моём случаи: долгие собирания - лишние слёзы. Нет, ну, правда. Я с собой кучу вещей взял по указам этого правдолюбца. И не скроешь же! Часть этих вещей, я вообще не знал об их существовании, а если сказать по большому счету я вообще не знал где находится мой шкаф. Одежду на сегодня мне приносили, ещё до того как я проснусь. Поэтому когда я просыпаюсь, а это и так ни свет, ни заря, одежда уже аккуратно лежит на стуле около письменного стола. Крики по всему замку, как будто второе Затмение наблюдается! Такалам вовсю командует, а я? А я сижу около чемоданчика и нервно курю в сторонке по сравнению с его силой слова. Скажу сразу, он и раньше был достаточно убедительным человеком, поэтому я без лишних возражений (которых не было) оставил руководить парадом Такаламу, иногда только я вставлял свое слово. Совет. Совет - это кружок отобранных мною лиц, для исполнения моих указов. Не могу же я сам всем заправлять, поэтому Совет разделён на группы, каждая из которой работает в своей среде, так сказать. Ребята молодцы, слушаются и исполняют. Хорошие. Я почему-то не боюсь предательства, наоборот мне кажется, что если он объявится я его сразу вычислю. Удивительная уверенность в себе! Совет от известия, что я отбываю в Чаин из-за мыла и фонариком, был в ярости. Тихой, угрожающей ярости. Я не сказал им истинную цель своего визита, даже после о того, как весь Совет собрался голосовать за отбытие или нет. Их мнение, как вы понимаете, меня мало интересовало, так что я со спокойной душой ответил:- Многоуважаемый Совет, я отбываю всего лишь на месяц. Не знаю, что является причиной ваших беспокойств, но это беспокойство наводит меня на нехорошие мысли. Я желаю видеть письменные отчёты по каждой неделе, даже дню, что меня не было. Если я узнаю, что хоть что-то было от меня скрыто, мне придётся провести беседу, в ходе которой решится ваша дальнейшая судьба.- Но милый господин... - начал было кто-то, но я поднял руку и он замолчал, а я продолжил:- Поверьте, дорогой мой, я могу заправлять делами и без вашей помощи. И если я узнаю, что в Совете, которому я доверяю целое государство, нет доверия ко мне, то какой смысл? Я распущу вас всех по домам и всё. - н-да, уделал так уделал. Никаких больше вопросов не последовало. После Совета я чувствовал себя спокойно. Надеюсь, не зря. Такалам уже закончил грузить мою роскошную повозку и ждал только меня. Он был одет в походную одежду: как я вчера на тренировку оделся. Меня же напялии в какое-то белое одеяние до пола с золотой вышевкой около подола, руковам и воротника в виде подсолнухов. Я посчитал сумки и мне показалось, что 20 огромных сумок - явный перебор. Поэтому мне пришлось проверять каждую, на наличие не нужного мне. Так я убрал 10 сумок и был таков. А Такалам был хмурый. Повозка была роскошна тем, что в нё не попадал свет и внутри было прохладно. Она была не очень большой, а если не считать отсек для багажа, вообще маленькой. Она было покрыта тремя слоями проветривающей ткани: поэтому снаружи она казалась белой (из-за белой ткани), дальше шла чёрная и фиолетовая, все три слоя были красиво расшиты узорами. Внутри все было в махровых, шклковых и бархатный тканях, которые сохранял прохладу, поэтому можно было чувствовать себя прекрасно несмотря ни на что. Мы сели. Поехали. Только мы двинулись в путь, как я спросил у Такалама:- Что такое? Ты явно не рад, тому что мы делаем. И я не думаю, что дело только в том что я отправил обратно в замак 10 сумок. Если же дела только в этом извини. Он выхонул и уставил на меня свои грустные голубые глаза:- Дело в том, что я очень беспокоюсь, Нико... Вдруг история с переворотом повторится? Я не хочу чтобы ты это прошёл, Нико. Ты же мне как сын, знаешь...- Именно поэтому я и тренируюсь, Такалам. Не беспокойся. Я уверен все будет нормально, ну а если нет, у меня там есть свои мышки. - и я мило улыбнулся. Почему-то именно эта милая улыбка успокаивающе действовала на моего учителя. Он всегда был слаб на меня и я был ему за это благодарен. Он снова повернулся ко мне и спросил строгим голосом:- Почему именно Кайоши? Я в удивление уставился на него. А действительно: почему? Не знаю каким образом это связано, но:- Этот человек... Он единственный кто не смог познать искренней заботы других. Он был скован и телом и духом... Такая жизнь, хуже смерти. И... Я не хочу что бы он продолжал быть на небесах с этим чувством неполноценности жизни. Я знал твою заботу, Астре заботу Сиины и Иремила, Липкуд заботу Эллы и любовь Сиины и так далее... А Кайоши... Я не знаю его прошлого, но каждый раз когда я с ним прогуливался я чувствовал его гробовой холод, будто он уже не тут, не живой, а просто тело присутствует, а он уже мёртв. Это страшно, Такалам. Я показательно отвернулся. Говорить об этом больше не хотелось, лишь потому что этот человек не трабует объяснений. Я просто хочу что бы он пожил. Нормально пожил. Я выглянул из-за тканей на улицу: жара, пыль и кошмарный запах, который создаётся под действием смешивания разных запахов. Я узнал эту улицу сразу. Я хоть и не часто выхожу к людям, но знаю свой город достаточно, чо бы знать, что это та улица про которую говорила мне прихожанка. Я смотрел во все глаза, как маленькое дитя. Как же они мне до боли знакомы все эти улочки! Низкие домики, которые так плотно стоят друг к другу, что кажется, что они слиты воедино. Маленькие кафешечки в которых быстро готовили тебе чего-нибудь поесть. Магазинчик, прилавки все было таким миниатюрный, или мне это просто кажется, потому что замок мой был поистене огромным. Едем, значит, и тут замечаю я знакомую фигуру. Та девушка. Я приказываю остановить повозку и вохожу. Не человек, а сама грация просто! Я, конечно. На меня оборачивается все, глазеют, здороваются, я в ответ снисходительно, с доброй душевной теплотой, киваю в знак приветствия. Она тоже оборачивается и замирает от изумления, глаза распахнуты. Она стояла около прилавка и выбирала фрукты и когда она заметила меня это была вроде дыня, выпала у неё из рук. Я ловко поймал фрукт и снова положил ей на руки. А она все стояла в немом изумлении. Я любезно улыбнулся (я всегда последнее время так делаю) и сказал:- Здравствуй. Я хотел бы у тебя лично спросить, стало ли спокойней на улицах? И нога твоя как? Она ещё немного простояла так раскрым рот, но потом вроде как взяла себя в руки и заикающимся голосом ответила:- Здравствуйте, дорогой Нишайравиннам Корхеннес Седьмой... Я... Э... Да... Больше вроде никто не пострадал... Спасибо вам огромное! И нога, она тоже потихоньку проходит. Мне ваш лекарь сказал не ходить недели две, но... - договорить она не успела, увидев моё хмурое лицо.- Ну так и позвольте спросить почему вы стоите спустя неделю, когда было положено две? - я не был особо зол. Просто девчонка в душу запала. Девушки...- Так я чуть-чуть! Только за продуктами сходить! Правда-правда! - она очень забеспокоилась. Я выдохнул. Ну что ж поделать... Может обстоятельства. - Хорошо. Только впредь оберегай свое здоровье получше. Не могу же я тебе лично все время помогать. - я снова улыбнулся. Она как-то обомлела и кивнула. Все это время на нас смотрел народ, оцепив нас кольцом. Я грациозно поклонился и пошёл обратно в повозку. Такалам похоже на плюёт на все запреты этого мира и убьёт меня. Вот прям сейчас.- А это что было? Тоже успокоение твоей совести? - спросил он, скрадывая руки на груди.- Ты уже начинаешь меня понимать! - хохотнул я. Оставшуюся часть дороги я пытался не высовывать носу из повозки. Во-первых, на улице день во всю буйствовал, так что жара неимоверная стояла. Во-вторых, из-за этой девицы на меня все оборачивается стали, не только из-за того что тот кто есть, а ещё из-за того что всем показалось, мол, я влюбился в неё. Вот слухами земля полнится, блять! Тут даже маты не помогают! Вот и как жить-то после таких конфузов? Ай, Боги, я царь или не царь в конце концов? Что хочу то и делаю, а их мнение пусть из мнением и остаётся. Но даже несмотря на эти сокрушительные выводы, я до порта раздумывая над тем какие слухи пойдут. И у Такалама не спросишь... А хотя... - Такалам, как думаешь, то что я ей помог сильно отразится на моем положении в обществе? - спросил я и уставился на него своими жёлтыми глазами. Такалам хмыкнул. Ну, хорошо входит в роль подростка, ничего не скажешь. - Я думаю, что какая тебе разница? Ты сделал так, как считал нужным. Какая им разница, что ты там имел ввиду.- Да, думаю как бы это по остальным странам не разлетелись, а то узнают, что я в крестьянку влюбился и пойдёт-поедет. Знаешь же как относятся к такой "неправильной" любви.- Ты же знаешь, что и у других правителей не самые "правильные" отношения. Взять хотя бы Валария и его жену. Она ж ему в дочки годится. - Такалам хохотнул. Я тоже весело хмыкнул. Действительно, чего это я? Так за час мы до брали до пристани, где уже нас поджидал наш роскошный корабль. Красивый, белый, с синим арнаментом. Белые огромные пареса были сложен и доска для подъёма на борт уже выставлена (беседка вроде называется). Красивый акростоль в виде девушки державшей солнце, украшал сие судно. Нехило так подготовились. Я вышел из повозки и к нам подошёл капитан короля Баркот. Человек на удивление приятной вншности: русые ухоженные волосы до плеч, аккуратный костюм и треуголка с семейным знаком нашей семьи. Загорелый, как и все на Соаху, с карими глазами. Он низко поклонился мне, я ответил кивком.- Рады приветствовать вас властий! - с невиданной жаркостью произнёс он. - Хорошо доехали?- Более чем. Я вас тоже рад видеть, капитан Баркот. Скажите, за сколько мы доберёмся до Чаина? - я отвечал с доброй сдержанностью.- Намеревается чуть больше чем за две недели. А что?- Знаете ли, оставлять родное государство не очень хочется, поэтому и желаю поскорей вернуться.- Ну-с, тут я не знаю. Как пойдёт. Прошу на борт, власти! - и он, отойдя в сторону, показал мне на беседку. Такалам вышел из повощки, быстро поклонился капитану и пошёл рядом со мной. Другие люди быстро занялись нашим багажом и мы прошли в уютные каюты. Они были по-домашнему обустроены и без лишнего пафоса: односпальная кровать, ковёр с Судмира посередине, дубовый письменный стол, мягкий стул, комод, тоже из дуба, кстати и один канделябр с новыми свечами. Мило. Видно что готовились. Рад за то, что в каюте есть окно входящее к морю. А то судя по моим прошлогодним путешествиям я явно не переношу перевозки моего тела по воде. Я зашёл к Такаламу. У него примерно все тоже самое, только комод уже не из дуба. К нам подошёл Баркот и извести о том что мы отчаливаем и сказал когда будет ужин. - Я надеюсь вы хорошо поели, - сказал он усмехаясь, - у нас тут все по расписанию, так что приверд не жалуем. Ага, знаю. Вот более чем. Это у вас тут на галеоне не жалуют, а прикинь, что на обычной посудине с тобой сделают за "не хочу"? Выебут тебя там за такое. И причём не всегда в переносном смысле, знаешь ли. Ну, в буквальном смысле со мной такого не случалось, но если ты красивая девушка, то лучше уж в виде трески путешествовать. Мы добро поблагодарил капитана и пошли вещи забирать. Мои 5 сумок были не осбо тяжёлые, пусть и два из них были заполнены бумагами. Никуда без бумаг. Правило как только властием стал. Как вообще отец справлялся? Похоже я понял почему отцу было пофигу на ком жениться: ему просто пар выводить надо было. Ему ебут мозги бумагами, а он... А он просто ебет кого-то, кого можно. Н-да... Лучше я воздух пинать буду, чем такое вытворять. Если теория верна, кхм, где мои братишки и сестрёнки? Так, видимо, что-то пошло не так. Или мои выводы ошибочны. Эти мысли меня довольно насмешили. Раздери меня Затмение, как вообще можно было до такого додуматься? Я достал свои бумаги и продолжил читать разные предложения и пожелания. Читал уже сквозь строки, я устал. Действительно устал. Я вышел из каюты и направился на палубу. Там кишели матросы и всем парадом руководил капитан Баркот. Он стоял около штурвал и кричал какие-то указания. Заметив меня он добро улыбнулся и спустился ко мне.- Что вам угодно? Сейчас довольно жарко, советую оставаться в каюте. - просто душно проконтроктировал он. Я пожал плечами.- Хотел морским воздухом подышать. Да отдохнуть чуток от бумаг. Не найдётся тихого местечка на палубе для меня? - я пытался показать как я устал, что бы он не дай Бог нет не сказал. А что пытаться? Я устал, черт всех дери! Он оглянулся с видом знатока и проводил меня на заднюю площадку корабля. Там действительно никого не было. Тишь да гладь. Тут были только бочки да тросы. Я благодарственно взглянул на капитана, тот только улубнулся.- Вы так выглядите намного старше своих лет, Нико. Хорошо вам отдохнуть. - и ушёл. Мне ничуть не польстило и не обидел его наблюдение, поэтому я просто подошёл к борту корабля и оперся на него, вдыхая свежий морской воздух. Мы о плыли не очень далеко, поэтому на горизонте ещё виднелся город. День собирался быть солнечным, а значит будет ясная ночь. Ночь в море, в предвкушении встречи с...моим...? Кайоши. От чего у меня такие безумные мысли? Вообще с чего я взял, что он будет рад меня видеть? Он и живой то не очень горел со мной общением, а что изменится после смерти? Княжна... Я хмыкнул и смотрел как родной Соаху удаляется от меня. - Тамир, блять, ты куда делся, мать твою?! У нас ещё тросы закрепить надо и ядра перекатить, а хернёй занимаешься! - орал где-то моряк, так люто, что даже я притруснул. Морская жизнь поблажек не терпит. Я продолжил любоваться океаном. Так прошёл не один час. А целый день. Только уже часов в восемь Такалам с капитаном позвали меня ужинать. Эх, только виды показались. Эта мгла океана и теперь уже очень далёкие огни Соаху пленили. И все же я пошёл. На палубе уже не было матросов, все спустили вниз ужинать там. Стол был накрыт нормальный и как предполагалось все явства были морепродуктами, за исключением фруктов. Морские фрукты... Ой, боже я дебил... Я сел за стол где на тарелке уже лежали креветки в винном соусе. Рядом стоял бокал с шампанским и стакан воды, который я и предпочёл. Скажу сразу ужин мне понравился, путь он и прошёл в относительном молчаньи. А что можно было сказать? Я в морской теме, ну, как Чинуш в комплимент, то бишь вообще никакой. Зато капитан порадовал нас своими смешными рассказами о морской жизни. Непонятно каким боком, но речь зашла о противоположном поле.- А у вас, дорогой властий, есть так которая жить вам спокойно не даёт?- Была. - только ответил я, без особых эмоций. Вспоминать наш прощальный поцелуй, который я ещё долго хранил на губах, не хотелось.- А сейчас? - не унимался капитан. Видимо перебрал.- Нет. Такалам снова уловил моё настроение и перевёл тему на свежесть продуктов. Хах, капитан клюнул и они начали разговаривать о рыбе. А я... А я думать о том кто не даёт. Не даёт мне жить, конечно. Так прошёл ужин, а когда он закончился я снова отправился в заднюю часть коробля. Как же тут классно, а! Я снова себя мальчишкой чувствую. И думаю о другом мальчишек, который в буквальном смысле такой. Кайоши только кажется взрослым, а ты дай ему волю, которой у него не было, и сразу распустится в своей грустной улыбке. Своими бедными губами начнёт что-то говорить мне. А я просто буду смотреть на него. Так, я вообще про парня говорю или нет?! Ночь спустилась на удивление быстро и звезды вовсю ощаряли ночной небосклон. Месяца не было. И повыть не на что, естественно. Но эта темнота ночи так привлекательна, что хочется, что бы она прямо сейчас опустилась и взяла в кольцо своих прохладный объятий. Как глаза Кайоши. Так, блять! Это что за наклонности мне тут!? Очнись, Нико!