Глава третья. (1/1)
Глава третья.?Позвони мне однажды,Мне ведь поговорить больше не с кем.Потому что всё, что внутри, – всё пустое,Это никак не слёзы, нет.
Это дождь пошёл наконец-то…?- Привет, Дженсен! – выкрикнула девушка и, улыбнувшись, помахала ему рукой.Эклз слабо улыбнулся в ответ и подошёл к витрине. Даниель работала в магазине, который находился недалеко от его дома, всегда приветливая, весёлая, и, в общем-то, неплохая девушка.- Привет, Даниель, мне как обычно, - слабо произнёс он.- Хватит так пить, Дженсен, ты себя в гроб загонишь скоро такими темпами, - с жалостью в глазах сказала девушка, но всё же достала со стеллажей бутылки с алкоголем.Дженсен достал бумажник и вытащил из него пару купюр. Положив купюры на витрину, он взял с неё бутылки, заранее уложенные Даниель в пакет, и направился к выходу.- Пока, Даниель.- Пока, Дженсен, - тоскливо произнесла она и проводила парня жалостливым взглядом.Эклз привычно напивался на кухне, тушил окурки в пепельнице и смотрел в открытое тёмное окно. Девять часов вечера. На улице уже стемнело, и в комнате гулял холодный ветер.- Дженсен, я же просил тебя не заниматься этим, - прозвучал до боли знакомый голос.- Иди к чёрту, Пол, просто иди к чёрту. Не до твоих нравоучений сейчас, - устало произнёс Дженсен.- Думай, о чём хочешь, просто прекрати пить, - стихая, ответил голос.- Отвали, - отчеканил он и поднялся из-за стола.Схватив со стола бутылку и стакан, Эклз направился в комнату. Как только он сел за стол, руки открыли ноутбук и включили его. Когда компьютер загрузил операционную систему, Дженсен на автомате включил музыку. Первые аккорды из динамиков отправляли в прошлое, кружа в унисон с болезненными воспоминаниями и полумёртвыми надеждами на счастье.Come on Balthazar I refuse to let you dieCome on fallen starI refuse to let you dieСлова спокойным голосом проникали глубоко в душу, выворачивая, потроша и режа на куски остатки чувств. Когда-то давно он кружился в вальсе под эту самую песню вместе с ним. Казалось, что так будет всегда, что это никогда не закончится, и они будут счастливы вечно. Но между ними всего лишь один раз прошла Мадмуазель Смерть и забрала Пола с собой. В тот солнечный день Дженсен даже не понял, что слова произнесённые матерью были правдой.Два года назад.Прекрасный будничный день. Дженсен в отличном настроении вошёл в дом.- Мам, привет! Я пришёл! – весело прокричал он из коридора.- Я в гостиной, зайди сюда, - послышался холодный голос матери.Чувствуя что-то неладное, так как такой тон в голосе у Донны слышался крайне редко, он осторожно вошёл в гостиную и увидел серое выражение лица у матери.- Мам, что-то случилось? – осторожно и как можно мягче произнёс он.- Присядь, сынок. Будет серьёзный разговор, - стараясь держать себя в руках, проговорила Донна.Дженсен послушно сел на диван, прямо напротив матери, и приготовился слушать.- Никогда не умела говорить подобные вещи. Ты главное не нервничай. В общем, сегодня звонили родители твоего друга Пола, - с трудом и с дрожью в голосе проговорила она.- И что? – Дженсена начало изрядно потряхивать, в голову лезли мысли о том, что родители узнали об их отношениях, тогда он, кажется, боялся этого больше всего. Страх липкими руками перебирал в пальцах нервы.- Дженсен, прошу, только не нервничай, - продолжала мама.- Говори уже, мам, - на выдохе произнёс сын и приготовился к самому худшему скандалу в его жизни.- Пол умер. Его с утра нашли в своей комнате мёртвым, - дрожащим голосом произнесла Донна.
В мгновение стало тихо, не слышно было ни проезжающих мимо машин, ни тиканья часов, ни дыхания.- Ты наверняка шутишь? – внезапно с такой надеждой в голосе произнёс Дженсен, разрезая тишину хриплым подобием голоса, что у матери защемило в груди.- К огромному сожалению, нет, - тихо прошептала она и припустила голову.Далее была буря. Буря истерик. Мать пыталась успокоить его, но Дженсен метался из угла в угол, отталкивая её и крича что-то непонятное. Голос уже хрипел от настолько истеричного крика, кулаки были разбиты обо всё, что попадалось под руку, по комнате рассыпаны осколки стёкол, зеркал, ваз, цветочных горшков. А потом наступила тишина. Дженсен свалился на пол и просто замер. Перепугавшаяся Донна подлетела к сыну и первым делом проверила пульс. Живой. Тёплый. Дышит. Но она не знала, что будет дальше. Никто не знал. А дальше были три месяца молчания, бесконечные походы к психологам, которые не могли и слова вытащить из него, не то чтобы заставить рассказать о своих проблемах. Он не пытался покончить с собой или что-то в этом роде. Он просто молчал. Мало ел, никуда не выходил из комнаты по собственной воле и только и делал, что постоянно курил. Родители уже смирились с этим, Донна даже сама покупала ему сигареты и, оставляя их на столе в его комнате, с разрывающимся сердцем выходила оттуда. Врачи говорили, что рано или поздно он начнёт говорить. Но вернуть его прежнего, наверное, не удастся уже никому. Это слишком сильно ранило его. А Дженсен тем временем сидел у окна, курил и мысленно задавал себе один и тот же вопрос:?Почему?!?.Наши дни.В комнате нарастающим звуком раздалась мелодия звонка. Дженсен взял в руки телефон и посмотрел на экран. Номер был незнакомым.?Странно?, - подумал он, но на звонок всё же ответил.- Слушаю, - ровным голосом постарался произнести он.Всё это состояние после воспоминаний до сих пор не спускало на землю, а швыряло его по стенам и потолку, злорадно закатываясь при этом смехом.- Э… А… Это я, Джаред, - промямлил голос на том конце провода.- Какой ещё Джаред? – всё ещё не придя в себя, на автомате произнёс Дженсен.- Падалеки это! – немного повысив тон, ответил собеседник.- А, прости. Не узнал. Чего надо, Падалеки? – взяв себя в руки, отчеканил второй.
- Эм, ты занят, что ли? Отвечаешь как-то странно, - задумчиво и с интересом пробубнил Джаред.- Нет, я не занят. Знаешь, Падалеки, я не перестаю удивляться тому, как ты умело находишь обо мне информацию. Сначала узнал мой E-mail, потом адрес, теперь и телефон. У меня такое ощущение, что ты маньяк, Падалеки, и мне уже, знаешь ли, страшно, - улыбаясь, произнёс Дженсен.Джаред на том конце провода закатился хохотом, и Дженсен, сам того не замечая, тоже начал смеяться.- А ты, оказывается, не постоянно такой хмурый, каким кажешься на первый взгляд. Даже смеяться умеешь, - задорно, по-детски пролепетал Джаред.- Ты меня ещё не знаешь, - в тон ему ответил Эклз. - Так что ты хотел, Падалеки? Не просто так ведь звонишь.- Эм, сейчас, наверное, глупо прозвучит, но я начал вести дневник, который ты мне подарил, ?– действительно хорошая вещь. Я долго не знал, какую запись сделать первой, но потом решил, что буду писать в нём свои мысли, как ты и советовал. Сначала я написал о том, что хочу прийти к тебе домой, и поговорить с тобой, но потом перечитал эту запись раз двадцать и понял, что не стоит этого делать. И решил просто позвонить. Честно не знаю, зачем всё это делаю. Просто, наверное, хочется быть с тобой рядом, стать для тебя чем-то большим, чем просто какой-то одноклассник.- Так, ладно. У меня сейчас нет сил учить тебя жизни и так далее. Поэтому задам лишь два вопроса. Готов ли ты идти до конца, не предавать, не оставлять в трудную минуту, помогать и так далее?- Готов, - лишь смог выдавить из себя Джаред.- Хорошо, и второй вопрос. Ты пьёшь?- В смысле? – не поняв, ответил он.- Бля, Падалеки, алкоголь употребляешь? Не зли меня тупыми вопросами, - немного раздражённо ответил Эклз.- Ах, да. Пью, но редко, - очнувшись, промолвил собеседник.- Вот и хорошо. Приходи. Только не заставляй долго ждать, с детства ненавижу ожидание.- Хорошо! – выкрикнул Джаред и заулыбался во все тридцать два зуба.Дженсен почувствовал эту улыбку даже на том конце провода и слабо улыбнулся в ответ.- Жду, - ответил он и нажал на клавишу ?Отбой?.- Боже, что я делаю, - тихим шёпотом промолвил Дженсен. - Я ведь обещал больше никогда не подпускать к себе людей.Он пальцами потер виски и открыл бутылку с текилой. Голова заливалась пульсирующей болью, Дженсен сделал несколько глотков прямо из бутылки и поморщился. Крепкое всё-таки пойло.
- Чёрт бы тебя побрал, Падалеки. Ты тяжёлый, как слон. Я ведь не дотащу тебя до кровати! – под давлением нелёгкого груза по имени Джаред, проворчал Дженсен и продолжил тащить тушу до постели.Джаред что-то невнятно мямлил над ухом, а Эклз с подкашивающимися ногами продолжал его нести, матеря себя за то, что напоил ребёнка. Дженсен сейчас и сам был не в лучшем состоянии, но в достаточно трезвом, чтобы осознавать, что того нужно донести до постели и уложить спать, иначе он так и будет спать прямо за столом. А негоже так с гостями поступать. У Эклза просто напросто иссякли силы, и, в конце концов, он свалился на пол, а сверху на него – Джаред, который внезапно начал хохотать и устраиваться на груди у своего персонального носильщика.- Джаред, встань с меня, корова ты безмозглая! Встань, я сказал! – выдавил из себя Эклз, но в скором времени понял, что до Падалеки уже не достучаться. Парень мирно сопел у него на груди, одной рукой обняв его за шею как подушку, а второй вцепился в рубашку.- Падалеки, ты придурок, ты знаешь об этом? Ну да, конечно, можешь не отвечать, я совсем не обижаюсь, - ворчливо отчеканил Дженсен в своей любимой манере и попытался спихнуть с себя тело. Безрезультатно.?Чёрт с ним? - подумал он и смирился со своей участью ?матраса и подушки?. Сил сопротивляться и спихивать с себя Джареда уже не было, да и глаза жутко слипались.?Будь, что будет? - пронеслась последняя мысль в голове Дженсена, и он тоже мирно засопел.Дженсен всегда чутко спал. Но Джаред этого естественно не знал. Он проснулся и медленно начал приподниматься на локтях, стараясь делать это, как можно медленнее и тише, но получалось как-то не очень.Эклз медленно открыл глаза, и перед ним нависло глупо улыбающееся лицо Джареда. Дженсен сразу же помрачнел.- Слезь с меня, придурок, - проворчал он и закопошился.Джаред послушно встал и помог ворчуну подняться. Эклз тут же куда-то испарился, а он так и остался стоять посреди комнаты с глупым видом.- Я больше никогда не буду предлагать тебе выпивку, слышишь, Джаред? – раздался озлобленный голос откуда-то из ванной.- Хорошо, - ответил он и глупо улыбнулся.?Он уже начал называть меня по имени – наверное, это уже большой прогресс?, - подумал Джаред и направился к ванной.- Дженсен, ты меня прости, я просто слабый на алкоголь, поэтому и редко пью, - виновато произнёс Падалеки.Эклз поднял мокрое лицо и смерил его хмурым взглядом.- Это я уже и без тебя понял, Падалеки…- Джаред. Называй меня Джаред. Не люблю, когда зовут по фамилии, - перебил он его.- Хорошо. Просто привычка. Прости. Можешь принять душ, а я пока приготовлю завтрак, нам на учёбу ведь скоро выезжать, - протараторил Дженсен и вышел из ванной, боком обойдя собеседника.- Спасибо, - ответил тот и глупо улыбнулся.Дженсен решил не заморачиваться насчёт завтрака и приготовить яичницу с беконом. Пока под крышкой сковороды до готовности доходило блюдо, он варил кофе и думал о том, что же он будет делать с этим мальчишкой. Впервые после смерти Пола к кому-то потянуло. Впервые за два года захотелось кого-то впустить в свою жизнь. Пена из кофеварки отвлекла его от размышлений, и он разлил напиток по чашкам.- Дженсен, а какое полотенце можно взять? – послышался голос из ванной.Хозяин квартиры сразу же вспомнил, что в ванной не висит ни одного чистого, и на автомате выкрикнул: ?Сейчас принесу? и отправился в комнату.Достав из шкафа большое махровое полотенце, он пошёл в ванную. Открыв дверь, он вошёл внутрь. Перед ним стоял абсолютно голый Джаред, мать его, Падалеки и совершенно не стеснялся своей наготы. Дженсен проглотил ком в горле и сделал ещё один шаг вперёд. Протянув руку с полотенцем, он почувствовал, как рука Джареда приятным теплом окутала его пальцы и притянула к себе. Эклз, словно отключившись, поддался ему. Джаред медленно наклонился и еле прикоснулся своими губами к чужим, но таким родным, к тёплым, но будоражащим, как лёд. Со вкусом виски, сигарет и снега. Дженсен опустил веки и уже хотел ответить на поцелуй, как вдруг до него дошло то, что он делает.- Не нужно, Джаред, - еле слышно прошептал он и сделал шаг назад, за ним ещё один и вышел из ванной.Зайдя на кухню, он открыл окно. Запах завтрака приятно щекотал нос, он выключил газ и снова подошёл к окну. Взяв из пачки на подоконнике сигарету, он прикурил её.- Боже, нет. Я не выдержу этого снова, - прошептал он тихо сам себе.Конец третей главы.