Глава 5. О глупых надеждах и самой важной песне (1/1)

Я никогда не думала, что стану обладателем такой важной силы, как эта. Я никогда не хотела такой ответственности и не желала мириться с положением дел. Хотя в Фонде все и говорили, как важно, чтобы следующим носителем "Ночной песни" стал кто-то из приближённых дядюшке Алехандро, но мне было плевать. Я в ту ночь потеряла то, чем действительно дорожила всю жизнь. Моего милого друга. Чтобы прояснить ситуацию с самого начала. Я родилась и выросла в Фонде Барбем. Для нас это было чем-то вроде интернатом для отпрысков богатых семей, чьи родители развелись или погибли. Моя мать была сестрой главы Фонда, поэтому выбора у меня не было, я должна была в будущем унаследовать это учреждение, поэтому я и стала здесь жить. Со мной были несколько человек, один из которых был мальчишкой из Кореи. Чонгук неизвестно как оказался здесь. Он просто по факту был здесь, сидел с нами и разговаривал за жизнь на другом конце света. Его карие глаза сияли, когда он описывал цветение вишни или силу реки Хан, а милые кроличьи зубки выглядывали, когда он улыбался. Совсем не похож на взрослого, но мысли у него были отнюдь не детские: однажды он начал с нами разговор о смерти, потому что в городе началась эпидемия чумы. Когда мне исполнилось 15, дядюшка не смог выполнять обязанности главы фонда (ему было чуть больше 90, поэтому его часто брали болезни). Его секретарь Хелен рассказала мне всё. Оказывалось, что Фонд не просто занимается воспитанием детей, но и способствует обновления мира - собирает различные артефакты, одним из которых является Оллин - исполнитель, что связан с верховным божеством, который настраивает мир. И одним из таких людей был Чонгук. Фонду оставалось найти второго исполнителя и подобрать замену для существующего, потому что существует правило, согласно которому Оллин не может пробудиться без своей пары, иначе мир ждёт огромная катастрофа. Пока дядюшка был на грани жизни и смерти, мне подобрали собственного секретаря, которым оказался Генрих. Это был молодой аристократ, работающий в каком-то крупном синдикате, связанном с Фондом Барбем. Звучало странно, потому что я никогда не знала о ещё каких-то учреждениях, которые подчинялись напрямую моему дяде. И я так и не смогла узнать, чем занимается каждая из этих компаний. Когда проснулся дядюшка, всё вдруг вышло из-под контроля. Чонгук резко похудел, его мучали сильнейшие головные боли, которые были связаны с тем, что он пробуждался. Мы с Генрихом пытались его успокоить, но случилось ужасное. Я поняла это, когда войдя в его комнату увидела тысячи белоснежных перьев, падающих с потолка. От них будто бы исходило невероятное сияние, центром которого было окровавленное тело Чонгука. Мне стало в тот момент так страшно, что я схватилась за его руку, свисающую с кровати, ощутив странный ток во всём теле. Так я стала новым Оллином. Так как дядя уже пришёл в себя, мне не стали рассказывать, что же случилось. Официальной версией стало то, что паренёк просто не выдержал режущихся из спины крыльев и скончался от потери крови. Я тогда очень сильно испугалась, думая, что это может ожидать и меня. Но Генрих предложил отправиться на поиски второго носителя песни, чтобы не дать ни мне, ни ему пробудиться в скором времени. Так я и оказалась в этой разрушенной стране. У Фонда везде есть филиалы, если можно так назвать, так что мы спонсировали довольно крупную семью Ким. Они являлись чем-то вроде негласных правителей Кореи, оставаясь в тени. Их старших сын и наследник был владельцем многочисленных баров для богатеньких, так что первым делом мы послали ему письмо. Просто чтобы у нас было место, откуда можно начинать поиски. И я надеялась, что мы найдём носителя "Утренней песни" раньше, чем это сделает душа божества. Ведь люди разозлили богов, показав им, что заслуживают только смерти.