9. (1/1)

Этот день был самым отстойным днём в моей жизни (хотя, наверное, самым отстойным был тот, в который я родился). Во-первых, я совсем не выспался, потому что всю ночь думал о словах мамы, во-вторых, из-за недосыпа я за завтраком дважды пролил на себя кофе и испачкал чуть ли не единственную чистую футболку. На долю секунды я даже успокоился, когда не услышал от мамы ни единого упоминания об ужине, словно этого разговора никогда и не было, она лишь единожды поинтересовалась, почему моя нижняя губа выглядит опухшей. Но когда мы сели в машину (мама решила отвозить меня в школу ежедневно, аргументируя это тем, что теперь мы должны сделать из этого традицию, как у всех нормальных семей), то она тут же начала расспрашивать о кудрявом. Да причём так спокойно, как если бы поинтересовалась погодой или курсом евро. Маме было интересно, как мы познакомились, где парень учится и вообще, что он из себя представляет; давно ли начались наши с ним отношения и, что мы планируем делать дальше. Я сидел красный, как чёртов помидор, и не знал, куда себя деть от смущения, что накатило на меня уничтожающей волной. Ёрзал на сидении, отворачивался к окну, чтобы спрятать стыд в глазах, и пытался переводить темы на более нейтральные, но мама была непреклонна. Высадив меня у здания школы, она пожелала мне удачи и ещё раз напомнила, что будет ждать нас к семи. Вот и всё. Так просто моя мать приняла, что её сын гей, у которого уже есть парень. Если это идиотская шутка, и вечером, когда к нам придёт Эван, она сделает что-то странное, то я не буду удивлён. Слишком просто. Слишком блять просто!Я шёл до здания школы очень медленно, переваривая в голове всю свалившуюся на меня за последние двадцать четыре часа информацию и даже не заметил, что у дверей меня поджидала озлобленная моей вчерашней выходкой директриса. Она тут же потащила меня в свой кабинет и отчитала меня там по полной, как маленького мальчика, тем самым выставив виноватым во вчерашнем конфликте. ?Ты сам спровоцировал парней своим вызывающим поведением, Бибер!??— орала она, стуча по столу кулаками, а я отрешённо смотрел перед собой, совсем не желая спорить. Я понимал, что она всеми силами пытается выгородить парней из футбольной команды, ведь те практически всегда приносят школе победы на соревнованиях, а такой неудачник с суицидальными наклонностями ей совсем здесь не нужен. Мне кажется, будь у неё возможность, она бы вышвырнула меня из школы прямо сейчас, но здравый рассудок позволил ей оставить меня до конца учёбы, а потом распрощаться со мной навечно. Поэтому, после получаса криков она назначила мне наказание в виде двухнедельного дежурства в лаборантской после уроков.Но даже ни разговор с мамой, ни это чёртово наказание не могли сравниться с пиздецки странным взглядом долбаного Тома Нельсона в мою сторону. Он не прекращал смотреть на меня на переменах, на математике, куда мы вместе ходим; даже на тренировке, когда я проходил мимо футбольного поля, он пялил в мою сторону и пропустил мяч, а мне от этого становилось не по себе. Именно поэтому я смотался из школы сразу после уроков, наплевав на дежурство, потому что не собирался отсиживаться в одном здании с этим чокнутым.Сейчас же я стою у того самого магазина, где вчера увидел Эвана с этим придурковатым Мартиньо. Мы договорились встретиться здесь около пяти вечера, когда мои уроки кончатся, но парня всё ещё нет. Но в какой-то степени я даже рад, что он ещё не пришёл, потому что мне безумно стрёмно звать его к себе домой на ужин. Я расхаживаю туда-сюда, пару раз замечаю на себе странный взгляд того самого кассира, который вчера пробивал мне футболку, и даже изображаю подобие улыбки, но, видимо, выходит очень не очень дружелюбно, потому что он тут же отворачивается и начинает заниматься какими-то своими делами.—?Извини, я опоздал,?— Эван возникает передо мной, весь запыханный и взмокший от пота, но всё ещё такой же прекрасный, отчего моё сердце пропускает пару ударов,?— мотоцикл поломался. Долго ждёшь?—?Н-нет,?— качаю головой и достаю из рюкзака закрытую бутылку воды, передавая её парню. А Он с благодарностью принимает воду и залпом выпивает практически всю бутылку, а потом присаживается прямо на бордюр и восстанавливает дыхание. Я следую за ним, не переставая рассматривать его идеальный профиль и кудрявые блондинистые волосы, в которые мне снова так сильно хочется зарыться пальцами. Ну почему я не могу делать это, когда вздумается?—?Я припарковался за пару километров отсюда, ты не против пройтись пешком?—?Конечно нет.Эвану удаётся починить свой мотоцикл, но он убивает на это целый час времени, поэтому освобождаемся мы только в половину седьмого. Я невольно вспоминаю об ужине, и о том, что просто не могу обидеть маму, ведь та, скорее всего, снова наготовила целую кучу блюд, поэтому, собравшись с силами, пытаюсь пригласить кудрявого к себе…—?Покатаемся? —?он передаёт мне шлем, не переставая улыбаться, а я выдыхаю и принимаю его из рук парня, снова не сумев пересилить себя. —?Куда хочешь съездить? —?интересуется Эван, когда мы уже отъезжаем от того места и едем просто по дороге.—?Моя мама… —?мой голос звучит так тихо, куда-то в спину парню, отчего я полностью уверен, что он совсем не слышит меня. Я передумываю приглашать его на ужин практически сразу же, поэтому умолкаю и утыкаюсь носом в его футболку, глубоко вдыхая запах пота, дезодоранта и табачного дыма. Такие крутые парни, как Эван, не ходят на ужины с родителями.—?Так что там с твоей мамой? —?переспрашивает меня кудрявый, когда мы останавливаемся на светофоре. Я мигом замираю и перестаю дышать, про себя проклиная то, что у него такой отличный слух. Нет, серьёзно, как он смог услышать мой бубнёж, когда мы ехали по трассе, а ветер дул с такой силой, что я собственного дыхания не слышал? —?Джей, так что там?Я молчу ещё несколько секунд, хмурюсь и расчёсываю кожу на руках, не осмеливаясь повторить мамино приглашение на ужин. Ужин? Серьёзно? Да она издевается надо мной!—?Если ты так и будешь молчать, то я буду продолжать стоять на светофоре до тех пор, пока не заговоришь.—?Подвергнешь риску наши жизни и жизни других только потому, что я не могу тебе кое-что сказать? Слишком по-детски,?— фыркаю и убираю руки с талии парня, складывая их на груди.—?А строить из себя чёрт знает кого не по-детски? —?Эван нащупывает мои руки и, расцепив их, снова кладёт на свою талию, продолжая крепко сжимать их, чтобы я не смел убрать. Ещё пару секунд я вырываюсь, а потом сдаюсь, посильнее окольцовывая твёрдый пресс парня. На светофоре остаётся около сорока секунд до того, как загорится зелёный, и поток машин хлынет вперёд, а мой рот всё так же закрыт. —?Тридцать секунд, Джастин.—?Моя мама пригласила тебя к нам домой на ужин! —?выпаливаю я, совсем не заботясь, что это может быть неразборчиво, ведь слова вылетают из меня с бешеной скоростью.—?Правда? —?он поворачивается ко мне, расплываясь в широкой и такой красивой улыбке,?— Можно тогда я поеду?—?Ты правда хочешь?—?Безумно,?— он кивает, не прекращая улыбаться, и я невольно заражаюсь его улыбкой.—?Тогда, ладно...Я открываю входную дверь своим ключом, немного удивляясь тому, что она оказывается запертой, ведь мама никогда не запирает её, когда дома. Шагаю на кухню и замечаю, что она полностью пуста, лишь небольшая записка на жёлтом стикере приклеена к обеденному столу: ?Прости, с ужином сегодня никак, завал на работе. Не смогла дозвониться до тебя! Целую, мама!?. Я пробегаюсь взглядом по тексту, а потом комкаю листок и вздыхаю, но вздох этот полон облегчения. Если честно, то я даже рад, что всё так вышло, потому что я бы умер от неловкости, сидя за одним столом с мамой и Эваном.—?Твоя мама не дома, да? —?интересуется парень, когда я возвращаюсь в гостиную и застаю его у полок шкафа с моей детской фотографией в руках.—?Да, завал на работе, поэтому ужин не удастся,?— виновато улыбаюсь и подхожу чуть поближе к Эвану,?— Мне здесь пять, мы тогда с отцом пошли на картинг, и я впервые покатался на спортивной машине,?— киваю на фотку в его руках, и кудрявый снова обращает всё своё внимание на рамку,?— Это было безумно страшно, а ещё потом меня тошнило, поэтому я рад, что это фото сделано до моей поездки.—?Ты милый,?— проговаривает Эван, а моё щёки снова начинают пылать,?— Покажешь свою комнату? —?он улыбается и ставит рамку обратно на полку.Я задерживаю дыхание после его слов и поднимаю глаза на парня, чувствуя такое невероятное волнение, как если бы он попросил сделать что-то непристойное в публичном месте. Мои пальцы тут же начинают теребить ткань футболки, но я пересиливаю себя и всё же киваю, медленно направляясь к лестнице.По правде говоря, я никогда не любил свою комнату, потому что она казалось мне пустой, чужой и совсем не моей. Я не выбирал ни цвет стен, ни шторы, ни долбаную кровать, на которой должен спать каждую ночь. Всё это за меня сделали родители, даже не поинтересовавшись моими предпочтениями и просто запихнув на эти квадратные метры то, чего им хотелось. Они всегда хотели быть во всём главными, всегда хотели принимать активное участие в каждом моём действии и иногда из-за этого их было слишком много в моей жизни. Кто же знал, что, соверши я попытку самоубийства, вся эта опека возрастёт в два раза, а мне будет ещё хуже. Но не сейчас, сейчас я чувствую себя… хорошо? Да, это странно, но с появлением Эвана всё действительно хорошо.—?Здесь очень… неплохо,?— кудрявый оглядывается, когда мы заходим внутрь, и я прикрываю дверь, изучает каждый уголок внимательным взглядом и задерживается на окне, куда бьют лучи солнца, попадая на паркет, отчего по полу расстилается приятный для глаз свет,?— Иди сюда,?— Эван протягивает мне руку, за которую я нерешительно берусь своей трясущейся левой рукой, а потом он тащит меня к тому самому месту и сажает на тёплый пол.Теперь солнце светит прямо на наши лица, приятно щекоча кожу щёк и играя на ней своими тёплыми прикосновениями. Я щурюсь, потому что моим глазам становится немного больно, а кудрявый усмехается и проводит подушечками пальцев по моим векам, а потом дует на кожу. По мне пробегает табун мурашек из-за значительного контраста между тёплым солнцем и прохладным ветерком, ощущаемым на лице, и я жадно хватаю ртом воздух.—?Ты такой красивый,?— шепчет Эван тихо-тихо, почти беззвучно, одними лишь губами, но я всё равно слышу этот знакомый до боли голос и не могу избавиться от усиленного сердцебиения после этих слов,?— Можно поцеловать тебя? —?он склоняет голову набок и смотрит прямо на мои губы, которые я непроизвольно раскрываю, тем самым давая положительный ответ.Кудрявый приближается ко мне поближе, очень медленно проводит пальцами по моему лицу, очерчивает линию губ, а потом нежно целует, зубами хватая меня за нижнюю губу, отчего я невольно стону прямо в рот парню. Этот поцелуй кажется мне таким неспешным, словно сейчас весь мир включился на очень медленный режим, и мне хочется ускорить всё это, хочется, чтобы он целовал меня точно так же, как впервые, либо вчера, чтобы эти поцелуи были наполнены страстью. Но Эван в этот раз совсем другой, такой домашний и расслабленный, такой нежный, словно ему хочется растянуть этот момент так надолго, насколько это возможно, словно это наш последний поцелуй.Проходит пять, десять минут, а мы всё ещё не отрываемся друг от друга, потому что во время таких поцелуев наш кислород не заканчивается, да и дыхание продолжает быть размеренным, даже моё сердце успокаивается. Мне вдруг начинает казаться, что я уже привык к этому парню напротив, что сейчас, благодаря этим минутам, за которые я могу рассмотреть его лицо, находящееся совсем рядом с моим, понаблюдать за его прикрытыми веками, за медленно шевелящимися губами, за каждой родинкой, аккуратно рассыпанной по бархатистой коже, я перестаю стесняться его присутствия. Он вдруг становится мне таким родным, словно мы вместе уже очень долго, словно наши отношения никогда не развивались со стремительной скоростью и в них не было никакой драмы, словно я люблю его всю свою жизнь. Эван. Мой Эван.Не знаю, в какой момент мы перебираемся на мою кровать, а поцелуи приобретают совсем другой оттенок, оттенок лёгкой пошлости и похоти. Рука кудрявого вдруг оказывается на моём паху, несильно сжимая мой уже давно возбуждённый член, а мои горячие ладони лезут под футболку парня стаскивая её через голову. Я чувствую улыбку Эвана где-то в районе моих ключиц, когда он покусывает мою кожу и оставляет небольшие отметины на ней. Я извиваюсь, стону и действительно желаю продолжения, чувствуя, что сейчас самый подходящий момент, поэтому, не задумываясь, лезу к пуговице джинсов кудрявого, но сильная рука останавливает меня:—?Ты просто не представляешь, как сильно мне хочется того же, но сейчас мы не обязаны делать это, понимаешь? —?проговаривает парень, смотря чётко в мои глаза.Я испытываю невероятных размеров разочарование сейчас, но всё же понимающе киваю и высвобождаю свою руку, убирая её от металлической пуговицы. Возможно, я действительно сильно разогнался. Часть меня до безумия рада, что он остановил меня, потому что я бы точно струсил в самую последнюю минуту.—?Всё будет, но чуть позже,?— снова говорит он мне на ухо, а потом опять принимается целовать меня. —?Только не бросай меня, Джей, ладно?Я, не задумываясь, снова киваю, потому что эта просьба кажется мне глупостью, ведь я и не собирался никогда бросать его. Я люблю этого парня и, наверное, ни одна моя часть никогда не захочет расстаться с ним. Он моя полная противоположность, мой идеал, какого я ждал всю свою жизнь и которого не хочу отпускать. Мне даже становится плевать на то, что с его появлением я лишился Майлз, потому что он вдруг становится таким важным сейчас. Точно важнее всех остальных.Я засыпаю на его груди, чувствуя, как его длинные пальцы перебирают мои короткие волосы, как изредка он целует меня в макушку и раз за разом просит никогда не бросать его, словно очень боится этого. Я сплю так крепко, как не спал, наверное, последние несколько лет, и во сне я всё ещё чувствую тепло от парня, его запах и нежные поглаживания по моей оголённой спине.Когда в следующий раз открываю глаза, то на часах уже начало двенадцатого ночи, а за окном стоит полнейшая темнота. Я даже не сразу понимаю, что происходит и сколько я вообще проспал, но потом осознаю, что около нескольких часов. Сторона кровати, на которой лежал Эван, теперь пустует, и взглядом я пробегаюсь по комнате, пытаясь найти парня, но того нигде не оказывается. Тогда я спрыгиваю на пол, натягиваю футболку и несусь вниз, слыша звук телевизора, работающего в гостиной. Мама сидит на диване и печатает что-то в ноутбуке, но когда ощущает моё присутствие, то отрывается от своих дел и расплывается в тёплой улыбке.—?Милый, ты проснулся!—?Ты одна дома?Она странно смотрит на меня, ставит ноутбук на журнальный столик и встаёт с дивана, делая несколько шагов в моём направлении.—?Должен быть ещё кто-то?—?Нет,?— я качаю головой,?— нет, всё нормально, я просто забыл…—?Извини, что с ужином не получилось,?— мама снова улыбается и идёт на кухню, я следую за ней, чтобы выпить воды,?— Наш директор совсем с ума сошёл и заставил весь отдел писать месячный отчёт, поэтому у меня никак не получилось вырваться к семи. Пришла около девяти, а ты уже спал.—?Не переживай,?— наливаю воду в стакан, почему-то ощущая себя не очень. Это из-за того, что Эван так рано ушёл? Думаю, да. —?Эван бы тоже не смог прийти, ему нужно было уехать по делам.—?Тогда позови его в другой раз, хорошо?—?Мгм.—?Посидишь со мной? —?она указывает в сторону дивана, на что я неохотно, но всё же соглашаюсь.Мы смотрим какое-то дурацкое шоу, в котором люди должны преодолевать различные препятствия, мама параллельно печатает что-то на ноутбуке, а я лажу по страницы Джоди Камер в фейсбуке. Не знаю, зачем мне это, но отчего-то я чувствую небольшое превосходство над этой девушкой, ведь даже она, обладая такой красотой и многолетней дружбой с Эваном, так и не смогла завоевать его сердце, и всё это без остатка досталось мне. Внезапно мне приходит новое сообщение, и я тут же лезу в диалоги, немного опешив, ведь пишет мне совсем пустая страница, где нет ни друзей ни фоток:No Name: Будет намного лучше, если ты прекратишь это сейчасЯ перечитываю сообщение раз за разом, пытаюсь уловить суть сказанного, но никак не пойму, что этот человек имеет в виду.Justin Bieber: Ты о чём? И кто ты?Но мои сообщения остаются без ответа, а страница перестаёт быть в режиме онлайн.—?Идиотизм какой-то,?— проговариваю вслух, ловя странный взгляд от мамы, а потом удаляю диалог, ещё совсем не понимая, что должен был послушаться тогда.