часть 4, довольно быстро написанная (1/1)
Хаято рухнул на кровать. До чего же он устал! Устал, как вор, пробираться по базе, перелазить через забор, под покровом ночи перебегать от дома к дому, постоянно оглядываясь.Уже три недели, три недели этого импровизированного личного ада. Кривляться перед этой сукой, изображать преданного песика, подавать ему лапку, тявкать, когда его просят. И самое страшное, за всей этой игрой он сам уже чувствовал себя предателем.
Хаято засыпал. Его очередная отлучка на свидание с Хибари его неплохо вымотала. Сегодня они пытались воплотить в жизнь задумку Реборна. Правда, его чуть не засекли. Спасибо напарнику, отвлек внимание на себя, позволяя Урагану в суматохе сбежать. Где-то в голове подрывника щелкнул тумблер, что он в очередной раз задолжал Облаку.Хаято был готов провалиться в сон, когда в дверь постучали.— Ха-я-то? – Голос босса в ночной тишине прозвучал как раскат грома. — Ты еще не спишь?— Нет, босс, — Гокудера сел, — что-то случилось?— Да, довольно печальная ситуация, — босс зашел в комнату и остановился напротив кровати. — Буквально пятнадцать минут назад на базу было совершенно нападение. Хибари Кея пытался проникнуть на территорию базы. Там весь забор как решето. И снесена летняя мансарда. Где я теперь буду пить чай? — Босс наигранно принялся вытирать невидимые слезы.Хаято удивленно округлил глаза. Он знал, что Хибари в одиночку мог уложить дивизию монстров, но все же так перестараться. Хотя, это же было отступление в его стиле.— Никто не пострадал? – Спросил Хаято.— Много раненных, но все живы. Так что не волнуйся, роднуля, — босс присел рядом с Хаято и, взяв его за подбородок, притянул ближе к себе. — Главное, что твоя сестра не пострадала. Знаешь, а он за ней приходил. Видимо, хотел повидаться. Но не сумел.Подрывника пробирала дрожь от ледяного дыхания врага, он старался и вида не подать.— Моя сестра? Не понимаю, — главное, правильно сделать круглые щенячьи глазки ради удовольствия этого извращенца. Тот лишь загадочно улыбнулся.— Ты же не сильно расстроишься, если я передам ее твоему папочке? Я просто не сильно хочу наблюдать твоих бывших дружков на своей территории, – эта мерзкая улыбка просто выводила из себя. — Ваш папочка слезно умолял ее вернуть. И согласился на некоторые мои условия. Он больше не станет поддерживать Вонголу.— Делай, что посчитаешь нужным, босс, — подрывник мысленно благодарил Бога за то, что сестру отпустят. — Я даже буду рад, что больше не придется терпеть ее заскоки. И никто больше не будет нам мешать.— Ах, ты прелесть! – босс довольно улыбнулся и лизнул Гокудеру в щеку.— Сообщи Бьянки-тян об этом утром сам, хорошо? А я спать. Меня так утомил этот Хибари.Босс встал с кровати и направился к выходу.— Ах, да. И не забудь, ты теперь мой, Ха-я-то, — дверь со скрипом закрылась.— Реборн! – Пронзительный женский визг возвестил о прибытие такой долгожданной гостьи. Звуковая волна, издаваемая Бьянки, была такой сильной, что в кабинете Тсуны зазвенели бокалы. Девушка с такой силой прижимала к себе возлюбленного, что казалось, что у того вылезут глаза.— Реборн, я так страдала! Там было так страшно! И Хаято… — слезы непрерывным потоком катились по ее щекам.— Кстати, о Хаято. Как он там? – Глотая воздух, выдавил из себя репетитор.— Не хочу говорить об этом предателе в такой светлый день! – Начала было Бьянки, но осеклась, увидев осуждающие взгляды Хранителей, — Чего вы на меня так смотрите?— Бьянки, я попрошу тебя об одной услуге, — спокойно заговорил Девятый. — Во-первых — ты не будешь появляться в поместье и вообще контактировать с членами семьи Вонголы, пока мы тебе не скажем.— Это еще почему?!— Во-вторых — не перебивай. В-третьих — ты будешь помогать своему отцу. Он тебе объяснит, что делать.
— Но отец принял сторону этого ублюдка!— Вот именно, ты будешь работать на этого ублюдка. И если что, будешь передавать своему брату кое-какие мои поручения.— Я сейчас ничего не поняла. Какие еще поручения?! Этот кретин предал вас! Или я ошибаюсь? – Бьянки с удивлением смотрела на улыбающиеся физиономии Тсуны и Реборна. Хибари никаких эмоций не показывал, но по его манере держаться было понятно, что он тоже заодно с этой компанией.— Так брат…— Умница, девочка моя, — Реборн погладил ее по руке, — Гокудера-кун сейчас на задании. Он внедрился в семью, чтоб вытащить оттуда вас с Фуутой.— Так значит, мой брат ни в чем не виновен? – Не веря услышанному, переспросила Бьянки. Все только утвердительно закивали. — Вот же я дура! Я же его вазой…— Ты его что? – У Тсуны глаза на лоб полезли.— Да так ничего, — повисла гробовая тишина, — Тсуна, а почему ты попросил меня помочь брату? Ведь вы нас вытащили, значит ему можно уже вернуться.— Нет, — ответил за босса Хибари. — Основная цель еще не достигнута. Он там, чтоб разрушить все изнутри. Как червяк – яблоко.Сегодня Гокудера был собой доволен. Ему удалось незаметно для босса провернуть одно дельце – он умудрился сделать так, чтоб очень важная сделка с сицилийцами накрылась медным тазом. И теперь очень хотелось поделиться с кем-то своим достижением.
Дожить до вечера было крайне тяжко. К тому же поднялась температура. Видимо, стресс и усталость сказались. Да и эти ночные прогулки внесли свою лепту. Хоть и лето, но бегать без куртки опасно.
Когда он все-же дошел до парка, голова не просто раскалывалась. Ощущение было сродни ударам колокола. Каждый шорох теперь воспринимался как раскат грома. Глаза практически ничего не видели, только неясные очертания. Восприятие мира притупилось окончательно.— Гокудера? – Позвал его кто-то из пустоты, — Гокудера, ты меня слышишь?Хаято вытянул руку вперед в надежде схватить голос. Но вместо этого потерял равновесие и начал падать. Кто-то высокий подхватил его и принялся трясти, о чем-то прося. Голос требовал посмотреть на него, и глаза подрывника принялись шарить по округе в поисках знакомых черт.— Хибари, по ходу, я заболел, — совсем уж вымученной получилась улыбка.— Дурак! — Голос Облака был напуганным и очень злым. — Какого черта ты вообще потащился сюда, если тебе хреново?Чужие губы коснулись лба.— Ты весь горишь, — руки потянули обмякшее тело на себя. — У тебя жар! Ты и, правда, такой идиот?!— У меня важная информация, — шептал он, — Отчет… Я не помню, где он. Поищи сам.Его аккуратно усадили на скамейку. Руки Облака коснулись груди и принялись осторожно искать записи. Почему – то от этих прикосновений стало еще жарче. Сознание покидало изможденное тело.— Хаято, — тихо позвал его Хибари. — Ты отключился, что ли?Отвечать или подавать хоть какие-то признаки жизни было сложно, поэтому Гокудера продолжил сидеть с закрытыми глазами.— Ураган? — еще раз позвал Кея. Не дождавшись ответа, он провел по его лицу рукой. Ноль эмоций. Тогда Хибари полностью отдался захватившему его желанию.Поцелуй вышел не совсем таким, как он мечтал. Губы подрывника обжигали. Они были сухими и безжизненными, и так хотелось их оживить! Несильно покусывая нижнюю губу, Хибари проник языком внутрь. И каким же было удивление, когда Хаято ответил на поцелуй.Поведение подрывника стало зеленым сигналом для Хибари. Он грубо притянул его к себе, желая впитать в себя легкое тело любимого. Руки вцепились в мокрые от пота серебряные волосы, губы и язык старались запечатлеть всю накопившуюся за годы страсть на шее Хаято. Тот лишь тяжело дышал на ухо Хибари и еле слышно постанывал, когда язык задевал особо чувствительные места.— Хаято, — шептал ему Облако, стягивая рубашку с желанного тела. — Я так тебя хочу, Хаято.
Тот ничего не говорил, только слабо улыбался. У Облака вообще закралась мысль, что Ураган вообще ничего не понимает. Но сейчас, именно сейчас он мог сделать то, чего так долго хотел. И главное, подрывник может не вспомнить об этом. Не станет его презирать. Не станет влюбляться в него. Это будут самые идеальные отношения для Кеи.Губы обхватили напрягшийся сосок, за что Гокудера наградил его томным стоном. Язык прошелся по ключицам, желая познать вкус такой нежной бархатной кожи. Руки уже стащили брюки и гладили член Хаято. Головка уже была ярко – пунцового цвета, когда Облако прикоснулся к ней языком. Как же хотелось взять его в рот и сосать, пока челюсть не заноет. Губы обхватили желанное и двинулись вниз, к основанию.Пальцы уже нащупали заветную дырочку, пока язык Хибари обхаживал раскрасневшийся орган. Осторожно надавливая, массируя дырочку, Хибари принялся вводить палец, один за другим. Двигаться медленно, чтоб дать телу привыкнуть, изучать нутро любимого, трахать до тех пор, пока собственный член не завоет от боли.— Ммм… Еще… — стонет Хаято, и Хибари не заставляет его долго ждать.
Прижаться головкой к еще совсем узкому отверстию и почувствовать внутренний жар другого человека. Ноги Гокудеры закинуты на плечи, так удобней держать его ослабшее тело. Его ногти царапают спину, практически до крови, ему еще больно, и он хочет показать эту боль своему партнеру. Хибари двигается уже рвано, при каждом движении глотая воздух. Скамейка трясется и грозит развалиться, но до этого нет никакого дела.
Хаято привыкает, и даже начинает постанывать от удовольствия, опускает свою ладонь вниз и начинает дрочить свой член. От этого зрелища у Хибари просто сносит крышу. Кончить вместе с ним, это практически единственная мысль, что бьется в его голове. Когда Хаято уже кричит в голос, Хибари пытается еще сдержаться, из последних сил, чтоб не кончить раньше его. Это своего рода тоже бой.
Гокудера открывает глаза уже в своей комнате на базе. Хибари принес его сюда. И зачем он позволил ему себя трахнуть? Слабость, болезнь, или есть другая причина? Нет, Хибари он не любит, и Кея это понимает. Может, просто хотелось, чтоб его первый раз с мужчиной в качестве пассива был не с этим извращенцем, а с кем – то близким? Хрен его знает.Но вроде как понравилось. Взгляд упал на засос на запястье. Прощальный подарок Хибари.