часть 2 (1/1)
Бьянки ненавидела брата. Он предал Вонголу, предал собственную честь и гордость. Таких, как он, в Италии принято убивать. А еще лучше душить предательство в зародыше.Бьянки ненавидела себя. За то, что так легко попалась. За то, что не смогла спастись и защитить Фууту. За то, что ее брат жертвует своей мечтой ради нее.Бьянки ненавидела Тсуну и Реборна. Они не остановили Гокудеру, не взяли его за грудки и не потрясли хорошенько, чтоб вся дурь вылетела из горячей головы. И до сих пор ничего не сделали, чтоб всех вытянуть из этой ямы.Бьянки ненавидела и винила всех. И не понимала, почему никакого наказания не было. Почему Тсуна отпустил своего друга? Почему Хаято пошел на все это? И почему сейчас он сидит рядом с ней и разговаривает с таким спокойным лицом?— Хаято, ты вообще ничего не чувствуешь? – Наконец, озвучила свои истинные мысли сестра. Тот лишь удивленно повел бровью, видимо, требуя объяснений. — Ты предал Саваду — своего босса, и совершенно не раскаиваешься?— Я спас тебя, — ответил ей брат, — остальное меня не волнует.— Но почему?! – Чайные чашки полетели со стола на пол, заливая скатерть темно-коричневой жидкостью. — Ты ведь меня никогда не любил! Мы с отцом для тебя всегда были пустым местом! Вонгола – единственный человек, с которым ты улыбался! Ради него ты через такое прошел, что и вспоминать страшно!— И? – Безразличность на этом лице пугала.— Что с тобой? Скажи, что с тобой?! – Бьянки схватила его за плечи и принялась его трясти. — Где мой брат? Где та сволочь, которая вечно орет, раздражается и взрывает все подряд? Тот, кто не мог смотреть на меня, не скорчившись от боли? Тот, кто больше всех на свете любит Вонголу?!Гокудера лишь безразлично смотрел в сторону. Бьянки отпустила его и отошла в сторону.— Уходи, — прошептала она. — Ты не мой Хаято. Просто, уходи.Хаято встал со стула и направился к выходу. У самой двери он остановился, и, не поворачиваясь, сказал:— Я выбрал свою настоящую семью. С Вонголой я не смог защитить тебя, поэтому покинул ее. Теперь это – моя новая работа. Смирись с этим фактом и не задавай мне глупых вопросов. Пока я им нужен, ты жива. И это для меня главнее каких–то детских клятв, сказанных сгоряча.
Дверь в камеру, где сидела Бьянки, со скрипом закрылась.Тсуна бешено бегал кругами по комнате. Прошло семь дней. Целых семь дней, как Хаято ушел. И сегодня вечером должны были передать Фууту. Но Бьянки остается там. И это плохо. Реборн хоть и предвидел такой расклад, но в дальнейшем плане это не было учтено.
Теперь действия Хранителя были скованны наличием сестры. Все – таки, они ему не доверяют. Страхуются. И что им делать теперь? Вроде как особого плана не было. Главное было — внедриться. Остальное Реборн оставил на Хибари и Гокудеру. А те решили просто импровизировать.И вообще, почему они даже не поставили его в известность, как собираются исполнять задуманное?! Тсуна до смерти перепугался, когда услышал те слова подрывника и увидел искаженные ненавистью глаза. И ощущение предательства, когда ему в лицо швырнули кольцо. И полная пустота внутри, когда видел удаляющуюся спину. Спину того, кому доверял собственную жизнь.И как же это больно!
И пусть это всего лишь очередная коварная игра, просчитанная Реборном, но привкус своей ничтожности, безграничная грусть и желание убиться об стену от безысходности никуда не ушли. Тсуна в ту секунду отчетливо понимал, что если б это предательство стало правдой, он бы кинулся за Хаято и умолял, стоя на коленях со слезами на лице, просил, клялся, божился, да делал все что угодно, лишь бы услышать проклятое ?Десятый? и почувствовать его руку на свой макушке.
И знать, что он будет рядом всегда. Только с ним. Только его Правая рука. Только его Хранитель.— Задолбал носиться, травоядное, — холодно прервал его поток мыслей Хибари. — Я устал, а ты тут носишься и плачешь, как девка.— Я не плачу! – Вскрикнул Десятый.— Это просто насморк!— Сделаю вид, что верю, — Хибари лежал на кожаном диване в кабинете начальства. — Ураган расстроиться, если узнает, что его драгоценный пупс чихнул.Савада залился краской. Он очень любил, когда подрывник за ним ухаживал во время болезней.
— Как он там?— Как в раю, — Хибари усмехнулся.— Это как? – Не понял босс.— Вид у него бледный, словно покойник, — дикий смех Хибари разнесся по всему поместью.А Тсуна про себя решил, что обязательно после всего этого ужаса отправит Гокудеру в отпуск. С собой в придачу, конечно.Гокудера стоял в кабинете своего нового босса. Комната сильно отличалась от той, где он привык проводить больше всего времени в поместье Вонголы. Здесь все говорило о доминировании и высокомерии. Хоть кабинет и был огромен, но большую часть него занимал стол необъятных размеров. Стулья, приготовленные для других членов семьи, были такими неудобными, что сидение было сравни йоги. А сам же начальник восседал в кресле, которому мог позавидовать сам Занзас. Остальная обстановка – шкафы и картины, говорили своим содержанием о садистских наклонностях своего обладателя.Все это разительно отличалось от кабинета Тсуны, больше похожего на уютную домашнюю гостиную. Мягкие диваны, низкие кофейные столики, разбросанные Ламбой игрушки, и стол, заваленный отчетами и кучей оберток от конфет. Десятый такой сластена!— Гокудера, у меня для тебя подарок, — босс вальяжно развалился в кресле, — открой ту коробочку.В коробке с семейным гербом на крышке был пистолет.
— Я решил, что теперь тебе динамит ни к чему. Пистолет – оружие настоящего мужчины, — босс довольно улыбался, наблюдая за обескураженной реакцией помощника. — На нем герб семьи, теперь он твой символ. Как ваши долбаные кольца! – страшный злобный смех.Гокудера повертел оружие в руках. Тяжелый. И очень не удобный. Нет, стрелять, конечно, он умел. Но пистолет! Это же совсем не эстетично! Просто пули, попадающие в цель. Никаких суператак, никаких обманок для врага. Примитив.— Ну, тебе нравиться? – Босс слишком близко подошел, заглянул в глаза.— Шикарно, — врать и улыбаться правда весело.— Я рад, — босс ухмыльнулся и своей рукой поправил прядь выбившихся волос подрывника. — Сегодня у нас шоу. Я хочу, чтоб ты сопровождал меня, Ха-я-то, — нарочно растягивая последнее слова, прошептал на ухо Гокудере босс.Глаза Ямамото изумленно расширились. Рот судорожно глотал воздух, мозг капитулировал. Понять, что вообще происходит, было выше его сил.Хаято Гокудера, по правую сторону от их врага. Такой спокойный, такой высокомерный. Боги, вы хоть предупреждайте?!Вражеский босс довольно улыбался, наблюдая за офигевшей реакцией Вонголы. Еще бы! Ведь о том, куда ушел Ураган никто не знал (разумеется, кроме тех, кто всю эту кашу заварил). И сейчас, их друг, ну или человек, которого они считали другом, стоит и так нагло улыбается, держа Фууту за руку.— Это, вроде, ваш малец? – Спросил босс Тсуну. — Ну-с, я с преспокойной душой отдаю его вам. Будь уверен, Савада, ты его неплохо воспитал. Пока мы его пытали, он даже слова не сказал.Руки мечника непроизвольно сжались в кулаки. Пытать ребенка! У них вообще, есть сердце? Бросить презренный взгляд в сторону этого выродка, и заметить, как смотрит на него бывший Ураган. Такеши был готов увидеть там все, но только не это. Раздражение. Так ему самому не по вкусу такие вещи?
— Ты, мразь, я тебя экстремально по стенке размажу за Фууту! – Не выдержал Рехей, — и чхать мне на запреты!— Ум, как смело, — облизнув губы, ответил на выпад враг, — но я бы не советовал лезть на рожон. Ведь ты самый слабый, Сасагава, не забывай об этом.— Что? – Рехей в бешенстве рванул вперед, но чья-то темная тень была быстрее.Хибари замахнулся тонфой. Казалось, всего доля секунды, и череп обидчика будет проломлен, но Гокудера преградил ему путь. Тонфа скрестилась с пистолетом. На секунду оба замерли. Первым отступил Хибари.— Защищаешь своего господина, песик? – Усмехнулся Хибари.— Защищаешь честь своей прекрасной дамы, принц — извращенец? – Голова Хаято немного наклонилась.Хибари прикусил губу и кинулся в новую атаку, изнывая от желания убить выскочку. Пистолет отбил еще один удар, но вот закрыться от удара ногой в живот не получилось. Хаято отшвырнуло и припечатало в стену.— Походу, ты все-таки слабак, — удовлетворено произнес Хибари, занося руку для завершающего удара. Пуля, выпущенная из пистолета, оцарапала щеку Облака. Дуло в упор смотрело на Хранителя. Кровь яркой струйкой потекла вниз. Хибари слизнул ее языком.
— Ты за это заплатишь, предатель!— Хибари-сан, стой! – Что есть мочи заорал Савада. — Прошу, не надо, Хибари-сан!Но противники угрожающе смотрели друг на друга.
— Прекращай уже, Ха-я-то, — на распев приказал босс.Ямамото передернуло, так мерзко это прозвучало. Произносить имя его товарища с такой интонацией. Интересно, почему Гокудера его еще не взорвал? Почему терпит это унижение? Или это уже не тот подрывник, которого он знал?Хаято опустил пистолет и откинул голову назад.— Ты сдаешься? – Кея еще раз слизнул кровь— Нам приказали, придется подчиниться. Ты хочешь огорчить Саваду?Ямамото видел, как сжался при упоминании своей фамилии Тсуна. Он прижимал к себе успевшего перебежать к нему в суматохе Фууту и шептал: ?Десятый, прошу, скажи Десятый?.— Ну вот и славненько! У вас мальчик, у нас Гокудера! – Враг захлопал в ладоши. — Плюс, посмотрели интересный бой. Ведь тебе понравилось, а, Тсунаеши Савада?Тсуна лишь поежился под этим взглядом. Хибари, наконец, опустил оружие, Хаято все еще сидел у его ног и изучающее смотрел на него. Кея протянул ему руку и помог встать.
Ямамото мог поклясться, что слышал, как Хибари спросил у Гокудеры как он. Тот лишь весело подмигнул и, не смотря на старых друзей, проследовал за новым боссом. Почему такой человек, как Хибари, поинтересовался состоянием своего противника? Да Хибари даже Тсуну не спрашивал о его здоровье, когда почти до смерти избивал его на тренировках. А тут у человека, которого он должен рьяно ненавидеть. К чему такая перемена? Ведь не достойным же противником он его посчитал?Нет, здесь дело было не чисто. И надо было разобраться. И виной этому были даже не эти слова. Просто в душу мечника вкралось сомнение. Ведь эти глаза, глаза его друга, напарника, хоть и были с виду холодны, но в них чувствовалось что-то прежнее. Когда этот урод оскорблял Тсуну, уголки губ подрывника дергались. И Ямамото всем нутром чуял, что это была не улыбка.Спросить о происходящем он решил у Реборна. Ведь малыш по любому в курсе. Просто Такеши не мог себе представить, что мафиози может чего-то не знать.Репетитор равнодушно пил кофе. Казалось, что он вообще не слушает догадки мечника.— Ну? – В конце своего повествования спросил мечник.— Что ну? – Сделав вид, что не понял, переспросил репетитор.— Почему Хаято там?— Спроси у него сам, — Реборн поставил допитую чашку на стол, показывая, что разговор окончен.Такеши удивился, Реборн не хочет с ним разговаривать? Почему? Значит, он что-то знает. И это, скорее всего, очень важная информация. Ямамото встал с кресла и двинулся к выходу.— Что-то Хибари в последнее время взял в привычку гулять по ночам, — в никуда сказал Реборн.Ямамото лишь радостно улыбнулся.Главное было бесшумно проследить за Хибари. Если его заметят, то отметелят по первое число. Характер Облака был совсем не покладистый.По темным улицам, перебегая от дерева к дереву, сжимая в руке катану на всякий случай, он строил догадки, куда идет в столь поздний час товарищ. В голову лезли самые разнообразные предположения, начиная от тайных заданий до походов в кондитерскую.И каково же было его удивление, когда он понял, что маршрут Кеи заканчивался всего в нескольких кварталах от резиденции их главного врага. Маленький темный парк с фонтанчиком, который Хибари выбрал местом своей остановки, освещался совсем уж тусклыми фонарями. Идеальное место для встреч, о которых никто не должен знать. В голове у мечника мелькнула одна совсем безумная идея.— Ты рано, — до боли знакомый голос с неосвещенной стороны сообщил о прибытие очень важного гостя. Хаято вышел на освещенную площадку у фонтана. Хибари встал ему на встречу. Гокудера протянул ему руку, но вместо этого его заключили в крепкие объятия.
— Сума сошел? – Поинтересовался подрывник.— Видимо, да, — Хибари отпустил его. — С тобой точно все в порядке? А то я хоть и старался бить в полсилы, но ты вообще не защищался, идиот!— Тише, не кричи, — Хаято приложил палец к губам, — и вообще, если б ты вовремя не вмешался, драться мне пришлось бы с Рехем. Или с Такеши. А я этого не хочу.Хибари лишь понимающе кивал.— Ладно, мне пора. Вот папка, здесь то, что может вам помочь в борьбе с этой сукой, — он сунул в руки Кеи сверток. — Передай привет Десятому. Скажи, что еще чуть–чуть. Я все сделаю и вернусь. Пригляди за ними за меня, особенно за Ямамото. А то этот бейсбольный дебил может натворить дел.
Хаято рассмеялся и пошел обратно к базе. Хибари вздохнул и повернулся к дереву, за которым стоял мечник.— Проговоришься, я тебя забью до смерти, травоядное.