20. (2/2)
Испачкав ладони в муке снова, приложил их к груди Кристиана:– Вот!– Ну, Энди, что это такое? – простонал парень, осматривая испачканную одежду.– А что? Мне нравится! Стильно, модно, – и, приблизившись к его уху, добавил шепотом: – Сексуально.Воспользовавшись моментом, блондин также испачкал свою ладонь в муке и шлепнул меня по попе.– Теперь мы квиты, – он усмехнулся.Я быстро чмокнул его в нос (на что он смешно сморщился) и стал складывать сердечки и цветочки из теста на противень.
Этот день я запомню на всю свою жизнь – настолько он был прекрасен! Мы ели печенье, смеялись и шутили, делали вместе домашнее задание, делились воспоминаниями, рассказывали о себе. Оказывается, я так много не знал о своем мальчике!
– Энди, мои родители возвращаются завтра, видимо, что-то пошло не так, – грустно произнес Крис.– И чего ты так расстраиваешься? Ты же скучаешь по ним, – я посмотрел на него, пытаясь разобраться в том, что он сейчас испытывает.– Да, но… мы не сможем проводить время вместе так, как сегодня, – блондин совершенно расстроился.– Не говори ерунду, мы будем ходить на свидания и в кино, будем вместе делать уроки, ходить в твой клуб… Все влюбленные так делают, – я улыбнулся, словно утешая.
– Обещаешь? – по-детски наивная просьба, но…– Я обещаю, – очень серьезно говорю, чтобы не осталось никаких сомнений.– Крис, у меня все болит, – пожаловался я спустя несколько минут. – Сделай, пожалуйста, массаж.– Давай я разложу диван, и ты ляжешь?– Я помогу!– Нет уж, сиди. Я сам.
С нескрываемым сожалением я смотрел на то, как мой мальчик расстилает постель. Натренировался, блин.Когда все было готово, я, дождавшись приглашения Кристиана, лег на расправленную свежую постель и приготовился к массажу. Блондин не заставил себя долго ждать и, сев на меня сверху (чувствую, как он нервничает), стал гладить мою спину сначала легко, а затем сильнее надавливая. Неприятная боль разлилась по телу. Надо заметить, что мой мальчик просто ас в массаже, если бы не боль, я бы мог получить огромное удовольствие.– Кри-и-и-ис, ты просто божественен, – похвалил я способности парня.– Где еще болит, спортсмен? – съязвил малыш.– Для тебя ж старался, – обиженно заметил я. – Руки болят.Столь чудесный момент прервал звонок на мой мобильный, Крис слез с меня и, взяв мои джинсы, откуда доносился звук, подал мне.– Мог бы и телефон достать, – я выудил мобильный из кармана.– Я не роюсь по чужим карманам, – он вернул мои джинсы обратно, предварительно аккуратно сложив. Я проводил его удивленным взглядом и нажал на прием вызова, откуда тут же донеслось:– Энди, у тебя совесть есть?– Мам, я же у Криса!– Мог бы позвонить и сказать, что у тебя все в порядке!– Со мной все в порядке. Я ведь дал тебе номер Кристиана, ты могла бы сама позвонить и убедиться.– В следующий раз звони хоть просто так, чтобы я знала, что все хорошо.– Ладно, мам. У нас все хорошо. Сейчас, например, мы… пили чай, – быстро нашелся я.
– Надеюсь, вы сделали уроки?– Конечно, Крис все проконтролировал.– У тебя замечательный друг, Энди. Береги его!
?И не только друг?, – подумалось мне.– Конечно! Ладно, я пойду. Пока!– Спокойной ночи!Я отбросил не нужный больше телефон и, снова улегшись на живот, произнес повелительно:– Продолжай, мой замечательный друг.Все это время благовоспитанно молчавший парень сейчас удивленно вскинул бровь, ожидая объяснений.– Моя мама так тебя назвала… Ай! – сев на меня снова, Крис больно сжал мышцу на руке. – Еще она сказала беречь тебя.– Это мило, – улыбнулся он, а затем уже серьезно добавил: – Интересно, как она отреагирует, когда узнает…– Крис, не продолжай, я не хочу думать сейчас об этом, – я, раздраженный, зарылся от неприятных мыслей в подушку.
– Хватит недовольно сопеть, Энди, – Кристиан слез с меня и лег рядом.Я повернулся в сторону любимого:– Я хочу спать с тобой.
Крис продолжал молчать.– Я не буду приставать, – добавил серьезным тоном я.– Почему? – наигранно удивился он, будто обидевшись.– А надо, да? – я, смеясь, притянул мальчика к себе так близко-близко и чмокнул его в ушко, отчего тому стало щекотно, и он заерзал.
– Поцелуй меня, – попросил он тихо, и я послушался.Языком скользнув по его губам, проник внутрь и стал неспешно, растягивая удовольствие, ласкать своего мальчика, причем не только языком, но и руками. Чувствую, как он весь, целиком и полностью принадлежит мне. Изгибается от моих ласк, не дает разорвать поцелуй, едва не стонет от прикосновений. Понимаю, что нужно остановиться и… останавливаюсь. Парень удивленно и вопросительно смотрит на меня.– Крисси, малыш, сейчас не время, – оправдываюсь я.– Но ты же хочешь… или нет? – как-то обиженно шепчет.– Хочу, но… это слишком быстро, не находишь?– Может быть, но я верю тебе, я люблю тебя, я хочу, чтобы это был ты…– Я у тебя первый, – скорее как утверждение, чем вопрос прозвучали мои слова.Мальчик кивнул.– Тем более нельзя спешить, ты не готов, я не готов.– Я готов! – уверенно ответил Крис.– Тогда где твоя напористость, смазка и презервативы? М?– Прости, – он спрятал глаза. – Ты, наверное, думаешь, что я веду себя, как последняя шлюха.– Нет-нет, малыш, ты чего? – я приподнял его лицо за подбородок. – Ты просто ангел, невинный и безоговорочно верящий мне. Такой чистый и наивный.Я смотрел в его глаза, а он едва не плакал.
– Все хорошо, мальчик мой. У нас с тобой все будет. Ты же мне веришь?Он кивнул, уткнувшись лицом в мою грудь. А я тихонько стал гладить его по спине и петь, успокаивая:– Idzie idzie sen wieczorem, tonie tonie ?wiat we mgle. S?onko ziewa ponad borem bo jemu spa? si? chce, a w brzozowym cichym gaju wszystkie listki tez ziewaj?, baju baju baju baju baju baju baj…– Ты знаешь польский? – спросил Крис, когда я допел.– Нет, я знаю только эту колыбельную. Давай спать? Завтра рано вставать, – я проверил будильник на своем мобильном.Блондин кивнул. Я, накрыв одеялом и себя и его, закрыл глаза, а любимый пристроился под боком, прижавшись настолько, насколько это было возможно.