Часть 20 (1/1)

Аместердам-Берлин. Два часа в воздухе, два часа напряжения, потому что сзади мне в затылок дышит Шин. Не в прямом смысле, конечно, но он сидит сзади. С Люминором и менеджером. А я впереди между Киро и Ханнесом. Может быть, стоило бы попросить сесть вместо Киро Люминора, но я не чувствую, что вправе это сделать. Киро все же, переживает за меня, вчера он пытался мне помочь... и он не виноват, что я не могу спокойно относится к прикосновениям, к любым проявлениям ласки и заботы. Он не виноват, что любит меня. Аэропорт... Самолет, куда ты привез меня? В очередной кошмар? Что я буду делать эти две недели в Берлине, пока готовят новый мини-тур? Как я буду жить на этой квартире? Может быть, попросить Тило поселить меня отдельно? Я даже согласен оплачивать квартиру из своих скромных заработков. Ах да, я же не рассказал – получаем мы довольно небольшие деньги. Мы же бойзбенд... коммерческий продукт... на нас можно экономить, давать нам славу и фанаток, а деньги это не такое уж важное... наверное. Я все время жду, что Шин попытается подойти ко мне, но Киро и Ханнес следят за тем, чтобы он не показался рядом. Да и Мартин тоже не опускает от себя Шина ни на шаг. Но это сейчас... а вечером, на нашей квартире? Пока я не слышал ни одного слова о том, что его отселят. Значит придется жить с ним в одном помещении, в аду...Выходим из здания аэропорта. Толпа народа, суета, яркое солнце... Берлин... Парковка перед аэропортом, а вот и наш микроавтобус. Странно, в этот раз он прибыл в сопровождении огромного черного седана представительного класса. Ах да, это машина Тило. Раз она здесь, значит и он где-то поблизости. Шина ждет немедленный расстрел на месте или это мне будут вправлять мозги, чтобы я не орал, как резанный, когда меня всего лишь пытается изнасиловать мой друг? Тило выходит из машина, направляется к нам, сразу же замечаю, что он взволнован. Его взгляд устремляется ко мне. Нам всем становится ясно, что сейчас произойдет небольшой важный разговор с продюссером прямо здесь.- Идем в машину, нужно поговорить. – кивает он мне, - А вы пока загружайтесь.Иду к машине, усаживаюсь в нагретый солнцем салон. Кожа сиденья горячая, обжигает даже через джинсы. Хлопок водительской двери, вижу, как внимательный и взволнованный взгляд Тило цепляется за меня.- Как ты, Андреас? - Нормально. – отвечаю я, хотя понимаю, что мои круги под глазами, бледные губы - они точно говорят, что ни черта я не нормально.- Я знаю, что произошло. Поэтому хотел бы услышать от тебя всю правду. И еще раз спрошу – как ты?- Плохо, Тило.... – я ежусь, чувствую на себе взгляд Шина через стекло и оборачиваюсь.Он внимательно смотрит на меня, хмурится, а во взгляде тоска и испуг. Он понимает, что сейчас может решаться его судьба. Это я первым говорю с продюссером, это я пострадавшая сторона и это мне он поверит.- Подробнее.- А что подробнее? Меня попытался изнасиловать мой друг... человек, которому я доверял.- Ты можешь рассказать мне, что случилось? Ты же понимаешь, что я должен разобраться в этой ситуации как можно скорее, чтобы вечером ты уже знал о моем решении и чувствовал себя в безопасности? – спокойно говорит Тило и заглядывает мне в глаза.Душу он что ли мою решил в них прочесть?- Понимаю...- Так что произошло?- Он признался мне в любви. – нехотя говорю я, - А я отверг его... вернее не отверг, я не послал его. Я только сказал, что не могу его полюбить. Попытался объяснить ему, что причина во мне, а не в нем...- И тем самым ты укрепил его веру в то, что он сможет пробудить в тебе любовь к себе.От слов Тило становится не по себе. Он указал мне на мою ошибку и следуя этой логике – это Шин жертва, а не я. Это он жертва моего эгоизма, слабохаракретности и еще черте чего. Я прикусываю губы. - Не переживай, Андреас, я понимаю эту ситуацию. Вы оба молодые парни, вы не верно поняли друг друга и теперь взрослым мужчинам надо будет это поправить. Доверься мне, хорошо? – улыбается мне Тило.- Хорошо...Тило мягко касается моего плеча кончиками пальцев.- Тебе нужна какая-то помощь? Может быть психотерапевт?Наверное, я наградил Тило таким ?дружелюбным? взглядом, что он поспешил убрать руку с моего плеча. - Мне ничего не нужно, я справлюсь с этой ситуацией, я привык справляться уже...Тило внимательно смотрит на меня, видимо, я сказал что-то большее, чем хотел. - Сейчас ты поедешь с ребятами на квартиру, там ты выспишься, отдохнешь. А Шин поедет со мной. Не волнуйся ни о чем.Я молча киваю головой и вылезаю из машины шефа. Мне кажется, он провожает меня долгим грустным взглядом. Мартин кивает Шину и он, с видом осужденного на казнь, садится на мое место. Не хочу я видеть, что будет дальше. Я очень устал, я хочу наконец-то найти где-то тихий угол, чтобы выспаться и расслабиться. Забираюсь в микроавтобус, устраиваюсь на самом дальнем сиденье в самом углу. Тут будет уютнее....POV-ТилоКогда я увидел Страйфи в аэропорту – мне стало не по себе. Он был настолько измучен и потерян, что у меня мелькнула в голове мысль о том, чтобы прекратить проект, перестать эксплуатировать парней, или хотя бы сменить вокалиста, дав отдых Андреасу и его нервам. А еще..., а еще мне нестерпимо хотелось обнять его, поцеловать в белобрысую макушку и вселить в него веру в то, что все будет хорошо, что все пройдет и он больше не будет таким потерянным. Я разговаривал с ним и смотрел в его тусклые глаза, слушал блеклые интонации в голосе. Ощущение, что он медленно умирает изнутри, что-то сжирает этого милого парня. Но я не знаю что это и потому не могу остановить процесс. А Страйфи ведь не станет мне обо всем рассказывать. Я вообще удивлен тому, что он рассказал мне о случившемся между ним и Шином. Хотя тут было не отвертеться, рано или поздно я бы все равно узнал правду о признании Шина. Вот это меня немного опечалило. Страйфи не ответил на чувства Шина – может быть он гетеро? Странно выходит – я понятия не имею об его ориентации. Знаю его биографию, общаюсь с его отцом, а кого предпочитает этот парень не знаю. Почему-то мне всегда казалось, что он предпочитает парней. Я даже мысли не допускал о том, что он может оказаться натуралом. А ведь она может иметь место! И тогда вся моя детская влюбленность в него обречена на смерть. Вернее не влюбленность, любовь...В машину садится Шин. Я всеми клетками кожи ощущаю напряжение, исходящее от него, его страх.- Поехали, поговорим в другом месте. – завожу я машину и мы покидаем парковку.Мне казалось, я наброшусь на Шина, стоит его только увидеть, но сейчас, когда я вижу его лицо, его глаза – я понимаю, что тут обе стороны стали жертвами. Барабанщик тихо сидит, вжался в кресло. - Расслабься, я не на казнь тебя везу. – наконец говорю я, когда мы подъезжаем к офису.Шин усмехается. Ясное дело, он ждет скандала и полиции.Поднимаемся в офис, сразу же прохожу в свой кабинет, предупреждая Генриетту никого не впускать ко мне. - Ну что же, Марсель, я очень хочу услышать твою версию случившегося вчера. – сажусь я за свой стол.Барабанщик мнется посреди кабинета, наконец, садится в кресло у стола.- Мы долго будем молчать? – понимаю, что Марсель не настроен первым начинать наш разговор.- Я не знаю, что рассказать...- Тогда отвечай на вопросы. Это правда, что ты признался Страйфи в любви?- Да.- И что он тебе на это сказал?- Сказал, что он мне не пара, чтобы я не обольщался, потому что он не такой каким он мне кажется и у него есть другая сторона... В общем, он не ответил мне взаимностью, но он не отдалился от меня. Мы с ним проводили вместе время, общались... все было хорошо первое время, а потом он отдалился. Резко и сразу. Он все говорил мне, чтобы я не испытывал иллюзий на его счет. Говорил, что я найду себе другую первую любовь.- Он тебе сказал, почему он не может ответить на твои чувства? – начинаю я пользоваться случаем и выяснять интересующую меня информацию.- Сказал, что он не такой, каким кажется мне.- А может быть он натурал и потому постарался так мягко отказаться от тебя? Не хотел обидеть?- Не знаю... Не думаю, что Страйфи натурал. Тило, я же сам видел, как на него смотрит Киро, как он общается с ним!Это что-то новое... об этом Люминор мне ничего не говорил. Но я и не просил Люминора следить за подобным. Да и не факт, что он увидел бы. Это мог заметить только влюбленный человек, который становится крайне внимателен ко всем мелочам, касающимся объекта любви.- А что у него с Киро?- Мне кажется, что они пара... Я не знаю. Не знаю... – Марсель хлюпнул носом, - Почему он сразу не сказал мне, чтобы я оставил его в покое, раз он не свободен? Зачем он давал мне эту надежду, чтобы потом так жестко все обрезать и растоптать меня?- Я не берусь обсуждать мотивы поведения Андреаса. Меня сейчас интересует исключительно твое поведение, Марсель. Ты же понимаешь, что попытка изнасилования это преступления и еще вчера должны были бы сообщить об этом полиции. Твое счастье, что Страйфи не стал об этом настойчиво просить. Но полиция это одно, а мы это другое. – начинаю я пытаться образумить барабанщика, хотя после сказанного им на душе поселился десяток кошек, - Марсель, ты должен понимать, что совместная работа со Страйфи теперь сильно осложниться. Он кивает головой и вздыхает.- Я понимаю это. Понимаю, что он может быть зол на меня и, наверное, потребовал моего увольнения...- Нет, он ничего подобного не требовал, не представляй его монстром. – сухо говорю я. – Пока в глазах всех окружающих монстр это ты, Марсель. И мне бы хотелось узнать от тебя – что мы будем делать?- А что делать? – снова вздыхает Марсель, - Тило, я не знаю, что на меня нашло в гримерке. Я видел, как Страйфи заигрывает с Киро, видел их вдвоем. Я не выдержал..., почему он с ним так близок, так игрив, а со мной... мне стало обидно и больно. Я стал ревновать. Мне так хотелось получить немного его тепла, его любви... получить хотя бы еще один поцелуй от него.... Я только хотел поговорить с ним, прояснить нашу ситуацию, попросить его дать мне шанс... А вышло... Вышло так, что я не удержался, я посмотрел на него и у меня как крышу сорвало. Это невообразимо – обнимать его и целовать... Марсель еще что-то говорит, делится своими ощущениями и мыслями, а я ерзаю в кресле. Не стоило бы сейчас ему рассказывать о том, каково это – целовать и обнимать Страйфи – моему члену в штанах это очень понравилось и он решил о себе напомнить. Но сейчас не время. Может быть ночью я прокручу в воспоминаниях эти фразы и тогда расслаблюсь, но не сейчас.- Марсель, ты понимаешь, - перебиваю я барабанщика, - после того, что случилось, я должен тебя уволить из проекта?- Я понимаю... понимаю... я знаю, что совершил ошибку и мне за нее нужно расплачиваться. Раз уж я не удержал свои чувства...- Это твоя первая любовь? Марсель краснеет и молча кивает головой. Я вздыхаю. Ситуация сложная. Два запутавшихся в жизни парня, которые ничего не поняли в той ситуации, которая стала складываться между ними. Если бы я был уверен, что Страйфи ни в чем не виноват, я бы выгнал Шина, но я знаю, что Страйфи провоцировал его. Я уверен в этом. Он слишком соблазнительный, но при этом мягкий и добрый. И это вышло ему боком. - Марсель, я согласен рискнуть, если Страйфи не будет против – ты останешься в группе, но учти – еще одно происшествие подобного характера – и ты уволен. Марсель смотрит на меня бесконечно удивленным взглядом. Он, наверное, ожидал от меня воплей, криков, стучания кулаком по столу, а вышел вполне цивилизованный разговор двух мужчин. Ну, почти что мужчин, потому что этого мальчика назвать мужчиной я не могу в плане его поведения и образа мыслей. Я мог бы выгнать Шина со скандалом, мог бы пойти на поводу у своей любви, у своего желания отомстить за слезы Страйфи, но не пошел. Я умнее, чем могу показаться. Марсель сейчас для меня очень хороший источник информации...- Марсель, - я закуриваю, - но ты же понимаешь, что ситуация довольно напряженная. Я понимаю, что причина в тебе и в Страйфи. Если относительно тебя, мне все понятно, то в отношении Страйфи – не совсем. Расскажи мне все, до мельчайших подробностей о том, как он вел себя с тобой, что говорил, что делал...Шин не ожидал такого вопроса, по его глазам видно, что он ничего не понимает в складывающейся ситуации. Он сомневается, думает о том, что ему сейчас делать.- Марсель, ты предпочитаешь покинуть группу, но не рассказать всю правду?- Тило, это... это слишком личное... это как исповедь...- Считай, что я исповедник, раз уж я ваш продюссер. – спокойно говорю я, выпуская клубы табачного дыма.